Раскол Эквестрии

Нью сидел у себя в кабинете и крутил карандаш, разглядывая план замка. Дорогущий интерьер, накопленный за века, огромное количество комнат, дверей и стёкол, отдельные комнаты для церемоний... Было такое ощущение, что он попал в один из тех самых дворцов из детских сказок, которые рассказывают жеребятам по ночам. Сам пегас ни одной такой не помнил. В любом случае, в подобных детских историях всё кончалось хорошо и зло побеждало добро, как, например, Селестия победила Найтмер в одной из историй народного фольклора. Удивительно, но судьба распорядилась так, что он сам оказался в этом месте, овеянном различного рода таинством, волшебством и загадочностью. Вот только на самом деле ничего из вышеперечисленного правдой не являлось. Хотя, может, и являлось в какой-то мере, но для офицера было головной болью. Если тысячу лет назад, да даже пару веков тому, этот замок являлся неприступной крепостью, то сейчас он представлял из себя яркое и хлипкое сооружение, будто бы с табличкой "Добро пожаловать", уровень защиты которого был сопоставим с фанерой. Судьба — штука интересная и непредсказуемая. Нью всей душой ненавидел принцесс, генштаб, всю эту тяжёлую и бесполезную золотую броню... Такое ощущение, что королевство жило прошлым, не желая двигаться в будущем. Застыло на месте, не сворачивая. И даже если тысячу лет назад этот путь был наилучшим, вне конкуренции, то сейчас он медленно катился к своему закату. Как символично. Впрочем, забивать голову всякого рода философией не очень-то и хотелось. Для начала стоило бы хотя бы закончить ознакомление с графиками дежурств, маршрутами патрулей, положением огневых точек и кучей бумажной волокиты, чем он и занимался после отчитывания его Селестией. В дверь постучали — пегас взодхнул: опять кому-то что-то от него надо. В этом замке нет ни минуты спокойствия. — Входите, — сказал он сухо, словно по уставу. — Сэр, эти документы — вам. Новые списки проходящих службу солдат и офицеров гарнизона. Старые приказано уничтожить в течение часа. — Спасибо, я понял, документы положите на стол, будьте добры. Вы свободны. Дверь закрылась, а сам пегас зашагал к жёлтой папке с грифом "особой важности". Новый уровень гостайны сразу удивил: никогда ранее такого уровня не присваивали обычному списку. Даже на старом стоял гриф "только для рабочего пользования". Что-то явно намечалось, потому и подогревался интерес перелистать данные и сравнить их с предыдущими. Удивительно, но большая часть не сходилась со списком прошлого года, хотя погибших гвардейцев во время войны было не более десятка. На всех делах стоял уровень лояльности, ещё одно нововведение. Ощущение, будто в стражу теперь набирали не элиту, а отмороженных фанатиков с боевым опытом. В таком случае возникал другой вопрос: а что же забыл тут он, диссидент по имени Ньюфэнглд? Сами списки утверждала лично Селестия. Возможно, она поступила по совету шишек из генералитета? Может, сама чего-то испугалась? Чёрт его знает, но генералы могли провернуть уж такое точно, ведь, как известно, держи друзей близко, а врагов ещё ближе... Тут он был прямо на блюдце перед ними. Боялись его, значит. Впрочем, подобное положение можно было обернуть и в свою пользу, ибо связи никогда не бывают лишними, да и повлиять из Кантерлота на что-то вполне возможно. В любом случае, сейчас он собирался пойти в генштаб, пусть и под предлогом примирения, навязанным сверху, хотя сам пегас прекрасно понимал, что никакой дружбы с коллегами у него не возникнет. Максимум мир с натяжкой, и то из-за внешних требований. Тем не менее подобная встреча была отличным предлогом представить план реформ той части армии, которую Ньюфэнглд знал лучше всего — танковых и механизированных соединений. Взяв большую папку, он вышел корридор и встретился с Твайлайт, которая отвела его в заранее подготовленную для встречи с представителями генштаба терассу. Сфокусированный на своём докладе, он даже не вслушивался в лекции по дружбе, которые та всю дорогу рассказывала пегасу, что лишь угукал в ответ. В конце-концов встреча состоялась и началась вполне неплохо: все поздоровались, уселись, обсудили ситуацию и коллективно извинились. Время настало. — В качестве жеста нашего примирения я хочу предложить вам план, который поможет укрепить армию Эквестрии, — с улыбкой сказал Ньюфэнглд. — Он касается бронетанковых и механизированных войск. После непродолжительного шума и недовольного улюлюканья, прерванного недовольным взглядом Твайлайт, офицеры всё же успокоились и сказали: — Рассказывайте. Мы все во внимании. В этот момент внутри пегаса как будто что-то расцвело и наполнилось живой энергией, ведь час настал, и если другие инстанции отвертелись от реформы как только могли, то сейчас шишкам это будет сделать крайне сложно. — Наша основная задача состоит в том, чтобы в течение года создать некоторое количество полностью боеспособных танковых дивизий, пригодных для проведения оборонительных и контрнаступательных операций с ограниченными целями. — Извольте, генерал-майор, вы хотите сказать, что предлагаете устроить ещё одну войну? — Никак нет. Я считаю, что подобными действиями мы сможем усилить наши части и быстро отреагировать на внешние угрозы, проводя операции на чужой территории малой кровью. — Хорошо, можете продолжать. — На данный момент в нашей армии насчитываются шестибатальонные танковые дивизии, из которых два батальона отводятся для мотопехоты. Максимальное количество танков в такой дивизии — не более 150 лёгких и 50 средних. Это приводит к тому, что обслуживающий аппарат в виде рот поддержки не соответствует подлинной ударной силе соединения. К сожалению, в настоящее время у нас нет уже ни одной полностью боеспособной дивизии подобного типа, однако успех потенциальных боевых действий зависит от того, удастся ли нам снова создать такие соединения. Пегас разложил на столе схемы, статистику времен последних двух войн с чейнджлингами и шаблон старой танковой дивизии, после чего продолжил: — Речь идет о том, что лучше иметь немного полноценных дивизий вместо большого количества плохо оснащенных корпусов. Последние требуют для пополнения несоразмерно много автомашин, расходуют много горючего и живой силы без должного эффекта, затрудняют управление и снабжение и создают на дорогах заторы. — То есть вы предлагаете нам объединить танковые дивизии в кулак в целях экономии средств и ресурсов? Вы же понимаете, что тогда танковая поддержка будет доступна не на всех участках фронта, а лишь на определённом направлении, которое может быть уязвимо? — Вы растягивали эти дивизии по всему фронту и проиграли войну. Это оказалось бессмысленно, так как одна легкая дивизия подобного состава не способна сдержать удар мотострелковых и уж тем более танковых соединений чейнджлингов и оперативно реагировать на удары по тыловым участкам, включая пункты снабжения. Успех в бою может быть достигнут только большой концентрацией всех танковых сил и средств в решающем районе на танкодоступной местности с сохранением момента внезапности в отношении количества и тактико-технических данных материальной части. Генералы были готовы вскипеть уже сейчас, однако не хотели навлекать на себя излишние неприятности, потому процедили сквозь зубы. — Хорошо, условимся, что мы с вами согласны. Но только условимся! И что же вы предлагаете? — Во-первых, считаю необходимым использовать максимальный управленческий ресурс отдельного соединения, доводя его до пятиполкового состава, — пегас развернул перед генштабом новую схему. — Я предлагаю три новых типа танковых дивизий: легкую моторизованную, среднюю общевойсковую и тяжёлую штурмовую. Легкие дивизии новой комплектации будут состоять из 10 батальонов лёгких танков, двух батальонов легких ПТ-САУ, двух батальонов лёгких САУ и шести батальонов мотопехоты, усиленные ротами связи, полевыми госпиталями, ротой снабжения и ротой разведки на броневиках, а также инженерной ремонтно-сапёрной ротой. — Почему вы отказались от классической артиллерии и ПТО? — Классические противотанковые средства недостаточно эффективны в борьбе с новыми танками противника и несут слишком большие потери. К тому же необходимо время на их развёртывание и приведение в боевое положение. Этих недостатков лишены самоходные орудия на основе танков. — Одна такая дивизия содержит в себе больше бронетехники, чем современный танковый корпус! Для чего же вы предлагаете использовать такую махину? — Такая дивизия будет прекрасно подходить для нанесения тыловых ударов по противнику и создания окружений, а также будет способна быстро выдвинуться из оперативного резерва, так как будет обладать достаточно высокой скоростью. Более того, состав из лёгких танков способен не только эффективно поддерживать наступление, но и наносить мощные контрудары по мобильным дивизиям мотопехоты противника, которые прорвались в тыл. В случае нехватки лёгких танков 3 батальона ЛТ можно заменить на бронеавтомобили с противотанковым и противопехотным вооружением. — Для достижения такой скорости необходимо будет поменять модели танков, используемых в армии, ослабить их броню в ущерб скорости! А если вы столкнётесь с тяжелыми и средними танками противника, то что будете делать?! — Во-первых, существующие технологии позволяют создать модели двигателей, способных поддерживать более высокую скорость без уменьшения мощности, то есть без уменьшения бронирования. Во-вторых, подобные дивизии атаковать в лоб серьёзные укрепленные позиции и танковые дивизии противника не будут, но на случай попадания в передрягу имеют самоходные ПТ-САУ с серьёзным калибром. — Ладно. А что там с другими двумя типами? — Среднетанковая общевойсковая дивизия используется для разнотипных операций непосредственно на фронте. Схема схожа с предыдущей, за исключением того, что моторизированные батальоны заменены на механизированные, то есть на пехоту на бронетранспортёрах, лёгкие ПТ-САУ и САУ заменены на модели на шасси тяжелых танков. Вместо 10 батальонов легких танков используются 2 батальона тяжелых и 8 средних. От такой комплектации глаза у офицеров вылезли на лоб и они начали переговариваться, однако Нью не остановился. — Тяжелые штурмовые танковые дивизии состоят из 4-х батальонов тяжёлых танков, батальона огнемётных танков, 3-х батальонов тяжёлых САУ, батальона ПТ-САУ и 10-ти батальонов механизированной пехоты, вооружённой автоматическим оружием, магическими винтовками и стальными нагрудниками. Данные дивизии предназначены для проведения наступательных операций в условиях городской или укрепленной местности, где будут действовать вместе с механизированными дивизиями, которые, используя потенциал бронеавтомобилей и БТР, будут составлять мобильно-огневой подвижный резерв... — Батеньки, вы предлагаете еще и модели новые разработать! А где ж мы деньги на это возьмём! Последнее отдали чейнджлингам! — За всё приходится платить. Вложений в армию не было десятилетиями, а деньги можно найти различными способами, например, продажа вашей яхты смогла бы обеспечить полное формирование одной или даже двух таких тяжёлых дивизий. Или вы хотите платить рейхсмарками или сталлионградскими рублями через пару лет? — Да как вы смеете! С такими высказываниями вам светит дорога на эшафот! — Я думаю, нам всем необходимо успокоиться... — попыталась вмешаться Твайлайт, которую, однако, проигнорировали. — Если мы не сможем создать новые конструкции, изменить комплектации дивизий, улучшить обучение экипажей, снабдить подразделения необходимой материальной частью, то мы все окажемся на эшафоте как "предатели революции" или "враги Pax Crysalia"! Вам так хочется барахтаться у стойки, погубив при этом своей некомпетентностью перед этим ещё несколько миллионов солдат?! — отрезал Ньюфэнглд. — Да идите к чёрту с такими высказываниями! И со своим планом к чёрту идите! Ещё учить нас будете как воевать! Мы воюем и командуем со времен кампаний в почившей империи Грифонов! — В том-то и дело, что вас нихрена кроме своих доходов не волнует, а кампании и войны все ваши вышли провальные, потому империя Грифонов и "почившая"! Вы же помрёте все от старости скоро, зато потом таким как я это дерьмо разгребать! — Да у вас, молодой человек, ветер в голове и ничерта больше! — Зато мысли свежие! — Смотри, чтобы сквозняк тебе голову не застудил! — А я и вижу, что думать — это не ваше! Зато тупость и жадность — ваши лучшие друзья! — Ты что, шавка, думаешь, что ты с нами на одном уровне, чтобы так разговаривать?! Меньше думай, соображай быстрее! — Да мне, чтобы с вами на одном уровне оказаться, лечь на плинтус придётся! Предвидя новый мордобой, враждующие стороны были насильно разосланы по своим кабинетам. Мира не вышло и, похоже, не выйдет. Командная структура шатка как никогда, и теперь кажется, что Эквестрийская армия, и так слабая и измотанная, может просто рухнуть, открывая приглашение коммунистам с северо-востока.

***

Вести о подобном положении дел в командовании и его разделении на враждующие группировки "реформаторов" и "консерваторов", с явным перевесом последних, вмиг разнесились по дворцу. Многим было ясно одно: начало конца было положено. Эквестрия начала меняться в какую-то сторону, пока непонятно в какую именно, но сам факт того, что гармония вышла из равновесия впервые за миллениум, уже был тревожным звоночком. Селестия обдумывала сложившуюся ситуацию у себя в зале. Эти кретины не могут объединить усилия, когда это так нужно стране! Становилось совершенно очевидно, что на армию теперь нельзя было больше положиться, что Эквестрия, её пони совершенно беззащитны! Самое тяжёлое, что сохранить старый паритет было уже нельзя: меры "реформаторов" под предводительством некоторых полевых командиров и начальника королевской стражи были чересчур радикальны, новы и дорогостоящи, зато имели широкую поддержку среди интеллигенции, а старый курс "консерваторов" в виде генштаба поддерживался аристократией. И оба лагеря помыкали бы ей, Селестией, в любом случае. Примкнуть к кому-то она не могла, ибо двоевластие в армии превратилось бы в троевластие и грозило бы окончательным развалом еле работающей структуры. Может, тогда Луна была права? Может, нужно было не поддаваться уговорам военных и продолжать войну несмотря ни на что? А что если всё это время ей... Манипулировали? Тысячу лет, если не больше, она правила Эквестрией. Вместе со своими пони она перенесла эпидемии, голод, восстания, техническую революцию, нашествие Сомбры, Тирека, хаоса... Но такого ещё не было никогда! Ещё никогда страна с её маленькими пони не стояла так близко к краю пропасти! Луна... Сестра в последнее время вела себя странно: она сбегала, ссорилась, проявляла нотки агрессии, которые шли вразрез с магией дружбы и её, старшей сестры, наставлениями. Неужели возвращается Найтмер? Неужели, страну подстерегает ещё один враг? Ещё одна война? Сама же дружба не могла справиться с проблемами: попытка сгладить углы с помощью Твайлат привела только к ещё большему расколу. Нельзя больше оставаться в стороне! Вдруг в голове принцессы что-то щёлкнуло: будто сменилось сознание, случился психологический перелом, появился план действий. Договор был ошибкой. Она не будет его соблюдать, но наяву будет показывать свою придерженность миру. Кто же может подумать, что она, Селестия, воткнёт своим врагам нож в спину? Эквестрии не нужна слабая Селестия, им нужна та, кто заставит пони вновь гордиться своей страной! Время тысячелетнего мира прошло. Настала новая эпоха, где своё право на жизнь придётся отстаивать силой, потом, кровью, уничтожением тех, кто мешает спокойно жить! Стране нужен жёсткий лидер, который сможет обеспечить стабильность, обороноспособность, единство! И она сделает всё, чтобы все завистники и враги горели под испепеляющим светом солнца!

Эквестрия воспрянет как птица Феникс!

Первый закон уже лежал на её столе: чтобы обеспечить хотя бы какую-то обороноспособность и стабильность, нужно было создавать свой силовой орган, который послужил бы универсальной палочкой-выручалочкой. Этим органом могла стать её личная Солнечная Гвардия, которая будет делать то, что она скажет и как прикажет. И никак иначе. Никаких больше реформаторов и консерваторов: есть лишь те, кто за неё, и те, кто против неё. Подпись была поставлена. Обратный отсчёт был дан. Следующий приказ она подпишет уже завтра — пора отстранить от командования этого "баламута", который мог бы угрожать её безопасности, к тому же подобный шаг усыпит бдительность аристократов и этих начальников... И зачем эти генерашки попросили назначить его на должность командира стражи? Для своих политических игр?

Теперь она будет играть ими как шахматами.

А не они ней.

***

Луна обеспокоенно сидела у себя, раздумывая над происходящим вокруг. Да, она не была в Эквестрии долгое время, за период её отсутствия многое успело поменяться, но старшая сестра оставалась неизменно прежней, пусть и была больше и взрослее чем тысячу лет назад. И с самого начала, с самого пришествия, с самого возвращения на страну посыпались беды: падение экономики, две проигранные войны с оборотнями, восстание Сталлионградцев и рост революционных настроений. Многие видели в ночной пони всадника тьмы и апокалипсиса, который вновь приносил на земли Эквестрии разрушения и смерти. Ксенофобия к её бэтпони усиливалась и, пожалуй, единственный город, где ей были рады — Мейнхэттен — окрестили "городом-предателем". Газеты жёлтой прессы начинали пестрить ксенофобией, быть бэтпони стало небезопасно, во всех искали козлов отпущения. А теперь... Теперь и сестра что-то затевала. Она решила не разрешать противоречия, не объединить общими усилиями страну, а лишь обеспечить жёсткую стабильность. Решила, что её слово будет законом. Отныне и во благо. Это пугало до мурашек по коже, ведь когда Луна постепенно превращалась в Найтмер, то делала приблизительно то же самое... Принцессе ночи хотелось свернуться и зарыдать — неужели, она опять всех подвела? Неужели, это из-за неё?! Ведь именно Луна тогда высказала в резкой форме своё замечание, подтолкнув Селестию к этому губительному для всех решению... Комплекс вины грозил превратиться в камень, который потянет на дно всю психику и всех, кто в Луне нуждается. Принцесса направилась к стеклянной двери. Большая, вытянутая и арочная, покрытая разноцветным витражом, она так и веяла средневековым обояньем. Интересно было, сколько вообще этому стеклу лет? Аликорн аккуратно вышла на балкон, наслаждаясь видом. Приятный ветер бил прямо в лицо, заставляя крылья расправляться от чувства нахлынувшей свободы, а печальные мысли уходили, будто сдуваемые потоком воздуха, пока новые приходили в голову. Она родилась незапамятное время назад, но пожить так и не успела. Возможно это было средневековье, может, тёмные века или сама античность? Луна не была уверена, уж слишком давно это было... Но сколько же прошло времени! Она уходила во времена повозок, а, когда вернулась, на улицах звучала музыка из радио, летали самолёты, ездили автомобили. Каково жить, когда всё так меняется, причём с каждым днём всё быстрее? А характер статичен. Неизменен. Он как константа. Как розы, выращенные в Вингбардии, но пересаженные на клумбу на далёком севере. Когда-то давно в этой комнате две сестры играли в принцесс, заточённых в замке, что стерегло злобное чудовище из кромешной тьмы. Чудовищем, правда, выступал дракон с южных островов, сын послов, который, накидывая черную как само ничего простыню, бегал вокруг стола на трёх ножках, где на табуретке сидели две принцессы. Стол представлялся им замком в горах, а табуретка — высокой башней. Фантазия брала своё, они веселились целыми днями, пока свет солнца скользил сквозь витраж, разбиваясь на сотни и тысячи разноцветных осколков, сверкавших своими бликами словно огнём и льдом. Ночью же в этом старинном замке спутниками Луны были только звёзды и свет свечи. Днём же ими были бесконечная природа, деревни и самые простые хуторки, над чьими соломенными крышами по утрам восходило солнце.

Но это было поколения назад. Сотни лет назад. Целые жизни назад.

Магия в те времена играла невероятную роль. Огромную. Была в жизни пони какая-то мистика, неизведанность, опасность, которая поджидала на каждом углу, ведь у предков не было ничего кроме меча и деревянного щита. Существовали монстры, явления и вещи, которые можно было обуздать только с помощью магии. Чего только стоила вся эта бесконечная сила луны и солнца? Сила божеств, буквальная, а не условная или метафизическая. Но какой от неё смысл в этом новом мире, где с каждым днём магия становится всё более незначительной на фоне технологий? Разве может ли вызвать такой же восторг полёт и телепортация, когда с каждым днём самолёты летают всё быстрее и выше? Разве можно так же дрожать перед силой принцесс, когда придуманы фугасные бомбы? Прежде богатые природой места стали лесоповалами, районами производства, а таинственные пещеры стали шахтами. Было время, когда все пони дрожали в благоговении перед ними, великими аликорнами: Селестией и Луной. Их с сестрой гривы, сверкающие как небо в дневное и ночное время, вызывали благоговение, а сами две принцессы могли легко растерзать любого и успешно сражаться с самыми могущественными созданиями, которых когда-либо видела Эквестрия, однако времена мифов и диких зверей практически незаметно подошли к концу. На смену магии пришла наука. И если раньше одна только потенциальная возможность навлечь на себя гнев принцесс останавливала захватчиков, то сейчас их магия не значила ничего. Те же чейнджлинги, не обладая особой магией, смогли разбить Эквестрию в пух и прах. Но отчего же? От этой самой магии. От инерционного движения общества, которое тысячу лет жило под защитой всемогущей принцессы, что позволило отказаться от армии и от войны. Даже самая совершенная и безальтернативная система со временем устаревает, что и произошло, пока Луны не было.

Но каково же было её сестре, Селестии?

Ты правишь веками, наблюдая, как время магии уходит словно песок из часов. И только лишь небольшая колонка в газете сравнивает комфорт и безопасность современной жизни с приключениями и тайнами прошлого, заключая, что "хотя многое и было достигнуто, но некоторые вещи также были потеряны навсегда". Каково так жить? Каково жить, зная, что с каждым днём ты становишься всё большей обузой для тех, кем правила тысячу лет? Что с каждым днём твой авторитет всё сильнее испаряется, словно море в степях? Она не знала этого. Но самой Луне, возможно, было даже тяжелее. Целую тысячу лет она пробыла там, наверху, наблюдая за поворотами планеты, где жили её пони, где жила её сестра. Она помнила ту ночь, когда земля, прежде тёмная, начала покрываться маленькими точечками по ночам, словно звёздами на ночном небе. Постепенно их было всё больше и больше, целой паутиной окутывая весь простор. Естественный спутник с кратерами и метеоритами стал её башней, стал её дворцом, тихим и безмолвным как сама пустота. Она ходила по серой, будто пыльной поверхности, которая маленькими песчинками, будто туманом, поднимаемым её копытами, налипала ей на хвост, гриву и тело, сводя движения крыльев. Когда же Луна подпрыгивала, то наблюдала за водопадом и следом из песчинок, словно радугой следовавашим по траектории её движения. Единственные, кто составлял компанию в этой пустоте, — звёзды. Их цвет с поверхности луны казался немного другим, а само их количество было настолько велико, что в первую же ночь своего заточения Луна ахнула: разноцветные точки разных размеров составляли собой фигурки, были видны небесные облака, различные столпы и формы... Сколько же прекрасного таил в себе каждый уголок космоса! Сколько же попросту не видно с поверхности планеты! Звёзды — опора и надежда принцессы, а она — их. Каждую ночь они пели для неё своим сиянием и будут петь несмотря ни на что, ведь могут исчезнуть монархии, династии, страны, континенты, даже планеты, но звёзды не исчезнут. Они будут умирать и рождаться, преобразуясь в нечто большее. Сколько же сил скрыто в этой таинственной пустоте, заставляющей звёзды взрываться, рождаться и сжиматься!

Луне казалось, что космос стал её колыбелью. Но колыбель ли это на самом деле?

Звёзды построили принцессе дорогу на тысячу лет. Теперь настаёт её очередь, настаёт её предназначение — нести сияние бескрайнего ночного неба, космоса, чтобы их песни донеслись до сердца каждого из пони, готовых узреть ночь, чтобы жизнь покинула свою колыбель и отправилась к звёздам, как и Луна, посвященная в бесконечные тайны пустоты. В конце-концов, наступало новое тысячелетие, которое обещало быть другим. Может, всё и должно так быть? Может, всё предначертано? Нельзя просто ничего не делать, ведь зло побеждает, когда бездействует добро, это известно даже самому маленькому жеребёнку. Так почему она должна молча смотреть как рушится мир вокруг неё? Почему она должна играть второй скрипкой в мире, которому грозит опасность со всех направлений? Неужели она позволит так обходиться с её несчастными бэтпони, страдавшими из-за неё все эти десять веков? Наставало время перемен. Время Луны или Селестии? Солнца или Ночи? Неизвестно, какое именно, но стоило побороться за такую возможность. А для этого нужны союзники. В прошлый раз, разделяя пони на фестралов и не фестралов, Луна совершала ошибку за ошибкой. И сейчас те же ошибки будет совершать её сестра. Ночь и звёзды же помнили всё. Возможно, стоит заручиться поддержкой таких же реформаторов, как и она? Конечно, напрямую сделать это невозможно, ибо Селестия совершенно точно всё узнает и раскроет планы слишком рано. Однако у принцессы ночи есть средство, которое невозможно взломать или перехватить — мир снов. В нём она свяжется с её сторонниками и посетит сны тех, кто её интересует, например, одного пегаса...

Всех победя

С мощью машин

Не для себя,

А для страны!