Фейерверк

       Заснуть оказалось трудным испытанием, ведь увести взгляд с окна было невозможно. В голове будто веял тот дым, что, конечно, было нереально. Мысли словно карусель нагнетали ещё больше. А что если эта штука всё же может просочиться в маленькой щели? Или, может, раз она «волшебная», она уже в доме? Нет, стоило успокоиться. Скарамучча ведь заверил, что это существо его не коснётся.        Аякс решил переместить подушку на другую сторону кровати, чтобы спрятать глаза от этого ужаса было легче...        Проснулся Тарталья так же неожиданно, как и уснул. Но менять положение он не спешил. Пытался понять, исчезло ли то чудовище без явного силуэта. Но ничего не услышав, мальчик выбрался из под одеяла, наконец видя за стеклом ясное небо. Удивительно хорошая погода для вечно угрюмой зимы.        Аякс тут же вскочил, ударившись о потолок и держась за ушибленное место, наконец слез с постели, быстро бежа на кухню. Проверить, не поглотила ли кого-то из семьи эта тьма. Вдруг кто-то забыл закрыть окно?        –Доброе утро, милый,–как обычно ласково приветствует матушка, приглашая за стол.        Чайлд отмахнулся, закидывая в рот ватрушку, попутно хватая ещё парочку. Так же быстро он убегает за пределы родных стен, чтобы его не успели остановить. Идёт за дом, проверить место вчерашнего кошмара. Аякс не уверен, приснилось ли ему всё или он действительно там был вместе с новым другом?        Между деревьев не было ничего. Даже следы все замело, из-за чего Тарталья уныло протирал глаза. Все воспоминания теперь будто ускользают от него. Даже та самая лестница уже стоит на своём месте. Наверняка уборщика попросили этим заняться. Но даже обойдя вокруг всех растений ещё раз, Аякс ничего так и не нашёл. Он уже сонно брёл обратно, как вдруг наткнулся на еле торчащую деревяшку из сугроба. Видимо метель была сильной, если в этом месте снега парню по колено.        Голубоглазый отрыл палку, на которой чётко было видно – она отрублена. Нет сомнений, что приключение, в котором побывал Чайлд – реальное. Но в чём секрет? Теперь дерево не источает ровным счётом ничего! Где та чёрная жидкость, которую малец не разглядел из-за отсутствия луны за кромками деревьев?        Аякс стоял минуты две, решая что делать с этой загадкой. Скарамучча явно знает больше, но раз его не видно и не слышно под светом солнца, стоит взяться за расследование самостоятельно.        Тарталья рванул обратно, часто падая в огромные сугробы, не успевая их перепрыгнуть. Ему нужна отцовская старая камера, которую он позволял брать когда вздумается. Парню хотелось сравнить место ночной тренировки в разное время суток.        Влетев в дом, Аякс молниеносно схватил нужный предмет, так же быстро возвращаясь на улицу. Мать успела лишь выкрикнуть имя сына, но тот уже скрылся, не отвечая на несказанные вопросы.        Выходя напрямую к нужному месту, из-за оставленных собой следов. Чайлд поднимает камеру повыше, чтобы не уронить в снежные горы. Не хотелось бежать марафон до дома уже по причине сырости внутри фотоаппарата. Но тем не менее, фотография вышла, показывая Тарталье ничем не примечательное дерево. Впрочем, как и другие. Вроде с этим закончил.        –Так, и что теперь?–вслух спрашивает Аякс, поднимая взгляд со снимка. Парень невольно посмотрел на окна второго этажа. Куникудзуши опять не видно,–Домой идти что-ли? А что я матушке скажу?        Тут то Чайлд и замолчал. Прижал камеру к груди и побрёл на свой двор. Просто посидеть до обеда, может быть, погулять с друзьями. Что было спорно. Аякс же никого не звал.        Ну что же? Всё очевидно. Остаётся лишь сидеть и скучать, потому что даже если бы Тарталья поведал родителям о причине его ухода, они бы не поняли и вообще заперли бы его заветный выход к другу на крышу. Лучше Аякс придумает историю получше, чем реальность и тогда уже вернётся. Стоит придумать, зачем ему эта палка..        К счастью парнишки, долгих расспросов не было и тот провёл остаток дня в относительной тишине и покое. Деревяшка пристроилась в углу комнаты – подальше от кровати. Как мера безопасности. День пролетел незаметно, в самых смелых фантазиях Чайлда. Тот не мог сидеть смирно, зная, что Куникудзуши придётся ответить на его вопросы.        На этот раз Тарталья решил одеться чуть теплее, поэтому и вылез он немного позже. Как ни как, в абсолютной тишине все действия становятся громче поезда, который едет без тормозов. Но результат того стоял, теперь было не так холодно как раньше, но если мальчик задержится то станет ледышкой. И уже хотел было голубоглазый выйти, как пришлось задержаться на пару минут. Кончики пальцев будто стали прозрачнее? Совсем слегка. Или может это холодное освещение так влияет? Впрочем неважно. Спишет это на усталость.        Аякс в полном обмундировании приоткрывает окошко. Из щели выглядывает Скарамуччу, который услышав тихий скрип развернулся. Чайлд проверял обстановку.       –Тарталья, вот так сюрприз,–слегка улыбается инадзумец. Рядом с ним снова лежит клинок. Как Чайлду показалось – ради безопасности.–не думал, что ты выйдешь после такого. Ты выглядел напуганным. Мы идём сегодня сражаться на мечах?        –Нет, я бы хотел сегодня просто поболтать. Ну, обсудить разные вещи,–мнётся Тарталья, сидя рядом. Мальчик смотрит себе под ноги, рассматривая грустных ворон. Им на голову редко падают снежинки. Странно, что погода в последнее время решила пощадить жителей Снежной,–как прошёл твой день, Куникудзуши?        –Скучнее, чем с тобой. Я просто был заперт в четырёх стенах,–отвечает Скарамучча, больно съедая взглядом синих очей. Они завораживают Аякса. Таких «зимних» глаз он не видел ни у кого. Словно самый лучший ювелир выбирал цвет радужки этого парня.        –Ох, да. На счёт нашего вчерашнего приключения!–вскакивает на месте рыжий, отвлекаясь от чужого лица и чуть краснея от стыда за то, что не смог сосредоточиться,–что нас вчера хотело догнать?        –Прямо так сразу? Я думал, что ты наоборот не захочешь знать или, может, даже не вернёшься,–иногда запинаясь начал иностранец. Он замолк на пару секунд, не понимая почему его речь подверглась искажению,–мне казалось, что с учётом продолжения нашей дружбы, тебе рано о этом знать. Но может в целях безопасности..        А Аякс не находит это замешательство странным или плохим. Он подъезжает ближе, чтобы брюнет не так напрягал голос, раз ему и без того так трудно говорить об этой тайне.        –Подумаешь какие-то три ночи,–хихикает Тарталья, похлопав товарища по спине,–а ты ведь уже сам ждёшь моего появления.        –Не правда!–протестует Скарамучча, пнув локтем Аякса в бок. Тот продолжил после короткого «ой».–Это были мертвецы.        –Стоп. Остановись и начни подробнее,–не унимается Чайлд, встревоженно перекладывая руку на ногу инадзумца, чтобы не упасть.        –Это души, которые не смогли сделать чего-то во время жизни, но в отличие от рассказов, им не дают исправить их после смерти. Ночью душа принимает самые различные силуэты, после чего растворяется в лучах рассвета,–как можно короче объясняет Скарамучча, тоже положив руку на чужое колено, посчитав это неуважительным знаком. Он не хотел бы остаться в стороне после такого «оскорбления».        –И как же им тогда закончить начатое?–изумлённо спрашивает Аякс. Оба парня почувствовали, как Тарталья задержал дыхание после вопроса. Такие истории всегда кажутся магическими, так тут это всё взаправду!        –Осязаемое тело тьмы можно рассечь, и тогда душа сможет начать новый путь, закончив что-то из прошлой жизни, уходя в небо разными огнями,–отодвигает чужое лико Кудзуши, после чего замолкает.        –Правда? Тоесть, я тоже когда-нибудь буду так бродить по улицам, боясь света, как ты?–дрожит лишь от одной мысли голубоглазый. Как же можно бесцельно скитаться по вселенной, ожидая, что тебя лопнут как пузырь?       –Я тебя умоляю, тебе и начать то нечего,–неожиданно даже для самого себя съязвил Куникудзуши. Он удивился, ведь специально сказал всё с иной интонацией. Ранее ему это было неподвластно. В конце концов просто непозволительно!       Но только Аякс собирался возразить на слова брюнета, как ледяная ладонь закрывает его уста, больно сжимая челюсть. Второй рукой инадзумец прислонил палец уже к своим губам, показывая чтобы Чайлд сидел тише воды, ниже травы.        –Сюда летит что-то,–шёпотом говорит Скарамучча на ухо рыжего парня, заставляя того встрепенуться от подступающего крика тревоги. Но синеглазый не позволяет Аяксу этого сделать. Кудзуши наоборот толкает Тарталью за дымоходную трубу, после чего и сам туда прячется, притягивая беззащитного к себе. Чайлд в принципе не против, чтобы им так распоряжались, если в конечном итоге он отделается лишь испугом, но почему-то лежать в три погибели на чужом теле, прислонившись ухом к груди Скарамуччи было слегка стыдно. Может даже из-за того, что голубоглазый ощущал себя как малое дитя. Поэтому Аякс и попытался отринуть от своего «охранника» подальше, но увидев грубые очертания монстра тут же потерял дар речи. Всё тело стало ватным и кости начало ломить от взгляда на что-то, на подобии гаргульи. Только намного больше.       Только чудище успело осесть на крыше здания, являющегося местом встречи двух друзей, Чайлд упал на Куникудзуши обратно, из-за сильной дрожи черепицы под ногами. Стоять на коленях и без того было больно, так и тряска ни к чему хорошему не привела бы.       Куникудзуши осмотрел товарища, который дрожал как осиновый лист, вцепившись в пояс его кимоно. Мальчик смотрел так напугано, что внутри у брюнета что-то мелькнуло, из-за чего спокойно сидеть уже не получалось. Отправить Тарталью обратно домой не представлялось возможным. Окно было с другой стороны широкой трубы – если смотреть сверху, то покажется прямоугольником. Оставался вариант с оружием, потому пришлось оторвать ладонь от чужих волос. Глупая была попытка успокоить парня. Хотя будь Скарамучча на его месте, он тоже наверняка не отпускал бы до конца. И желал, чтобы его пытались успокоить.        Аякс хотел разрыдаться от слишком сильного давления своего воображения. Нет, безусловно рыжий готов доверится Куникудзуши и подождать, пока тот закончит с выродком тьмы. Даже то самое поглаживание по голове было знаком того, что инадзумец пытается помочь. Сейчас он тихо и медленно достаёт клинок из саи, лезвием вверх, ожидая, пока горгулья подойдёт ближе к ним. И на этом моменте дыхание Чайлда прерывается.

Сердце Скарамуччи не бьётся.

       Словно его нет. Тарталья пытается прислониться ближе, чтобы доказать, что просто не слышит его, за собственным повышенным пульсом, но всё без толку. Такая странная деталь заставляет проронить слезу. Либо всё, что сейчас происходит, Аяксу сниться, либо странный иностранец вовсе не живой.        Поверить в такое невероятно трудно, поэтому Чайлд старается забыть новое открытие, уткнувшись лицом в чужое одеяние, раз это ему сейчас позволено. Видеть чудовище вблизи – это то, чего сейчас не хотел Тарталья. Ему не хватает сил сдерживать те капли слёз, чтобы не выдать как ему на самом деле страшно.        Брюнет сидит смирно, хриплый вздох Аякса лишь иногда выводит из чувства равновесия. Но тем не менее тьма это тоже слышит и направляется в их сторону. Оба парня ощущают эти громоздкие шаги. И как только они становятся ближе, оба вдыхают поглубже. Тарталья – чтобы уровнять сбитое дыхание. Скарамучча – чтобы не промахнуться. Колкий удар приходится в бок, после чего остаётся не доставая клинка потянуть его вверх, дабы ускорить кончину неупокоенной души.        –Есть,–тихо говорит инадзумец, окидывая друга обеспокоенным взглядом. Тарталья принял эти слова как команду, после чего приподнялся, показывая красные щёки. Парень быстро смутился, понимая, что его увидели плачущим, поэтому развернулся в другую сторону, тут же замечая как тело ночной пустоты разваливается на маленькие осколки, быстро улетая звёздами вверх. К небесам.        –Тоесть, все звёзды на небе, это созвездия жизни разных людей?–сипло спрашивает Аякс, переводя взгляд на друга, который его только что спас. Чайлд спохватился, ведь не успел поблагодарить, но его тут же останавливают ласковым взглядом. Куникудзуши кивает, показывая что голубоглазый полностью прав в своей догадке.        –А вот это, уже будет и с тобой,–дополняет Скарамучча, складывая клинок в ножны.       –И с тобой получается?–голосит уже более громко Чайлд. Он отвлёкся и не сразу заметил что-то на лице товарища. Но как только обнаружил, тут же потянулся стереть жидкость с чужого лица.        –Нет, ты ошибся,–спокойно говорит тот, осматривая то, что вытер Чайлд,–это их кровь. Как с того дерева. Она пропадает днём, но ночью может высыхать так же, как твоя собственная под прямыми лучами солнца.        Аякс понимающе кивнул. Оказывается чёрная жидкость, на самом деле красная, но это не всегда удается заметить.        –А почему ты не станешь звездой?       –Тарталья, я кукла. Я не живой.        Аякс застывает на месте, не смея выдрать руку из чужих ладоней, которые держали её, дабы посмотреть на грязь, которая позже оказалось кровью ночных тварей.       –И поэтому, твоё сердце..        –У меня его нет.        Чайлд жадно глотнул воздуха, смотря на синие глаза. Их и вправду выбирали. Это не природа наделила юношу такой очаровательной радужкой. Но почему создатель не сделал Куникудзуши сердца? Без него ведь так скучно, разве нет?        –Скара, тогда скажи, почему ты не появляешься на улице, если можешь выходить ночью?–трясётся Аякс, спрашивая наболевший вопрос. Он не знает уже, чего можно ожидать в ответе, но кукла напротив держит чужую ладонь крепче, словно боится, что Тарталья тут же убежит. Он не собирался убегать.       –Мои сёстры заколдовали меня,–совершенно безразлично отвечает Кудзуши. Брюнет слегка наклоняет голову, предлагая сесть на прежнее место. Как только желание исполнилось, иностранец пояснил,–ну как сёстры. Матушка и сестра, что тоже кукла. Эи самая настоящая ведьма, выдающая себя за доктора, которой не хватает рук. А ещё с её характером сложно принимать разные решения в одиночку. Потому она и создала меня, чтобы я ей помогал.        –Разве не сложно делать такую работу будучи бессердечным?–обеспокоенно спрашивает Чайлд, наконец осмелев по отношению к своим мыслям. Хватка Чайлда на ладони куклы крепчает, давая понять, что он не собирается уходить от инадзумца с криками ужаса.        –Я не делаю этого. С сердцем я был больно эмоционален, поэтому Эи лишила меня этой возможности. Именно поэтому и создала мне на смену Сёгун Райден. Только вот, даже с моим сердцем она получилась чёрствой и серьёзной. Этого и не хватало матушке. Она осталась довольна.       –Тогда почему ты не выходишь на улицу?–никак не отстаёт Аякс, пытаясь найти ответ в бездушных глазах. Скарамучча не смотрит в ответ. Боится, ведь это всё, что осталось с ним после исчезновения сердца.        –Эи не смогла лишить меня жизни, поэтому я путешествую с ними, но зачастую меня никому не дозволено видеть. Сёгун предложила матери новый вариант. А именно: сделать из меня реальную куклу. По задумке, при заклятии я должен был двигаться лишь когда мне позволят и это работало. Но в последнее время, силы стали гаснуть и я застываю как статуя лишь при свете солнца.–наконец вздыхает Куникудзуши. Брюнет чувствует, как юноша устало склонил голову на его плечо. Кудзуши нет до этого дела, пускай. Тарталья ведь должен спать ночью, а не трястись от страха перед неизведанной частью мира.        –Но это ведь хуже смерти! Сидеть на одном месте вечно – это просто ужасно!–возмущается Аякс, назойливо клеясь ближе. Хоть друг и не источает тепло, он может его держать, поэтому прикрыться чужим длинным рукавом не казалось плохой идеей.        –Да, ты прав. Я ведь буду жить вечно. Старость меня не погубит. Может только если меня разобрать, но этого они не сделали. Приходиться сидеть и смотреть в окно, наблюдая за пернатыми,–хвастаясь знаниями местных выражений из сказок добавляет Скарамучча. Собственное кимоно его не заботит.       –Тоесть ты ещё и осознаёшь то время, которое пробыл в этом состоянии?–Округляет глаза Чайлд, после поднимая их на друга.       –Да, вспоминаю времена, когда меня ещё готовили как помощника с заклиниями и зельеварением. Но мне приходилось ещё и жить как обычному мальчику, мол я действительно сын Эи. Ходить в школу, бывать на улице и что-то ещё. Это было так давно, что я уже не помню, что нормально для детей,–опустошённо говорит инадзумец, со скуки заправляя рыжие волосы Чайлда ему за ухо,–пятьсот лет назад, наверно уже стукнуло.        –Сколько?–сонно переспрашивает Аякс, будто бы впервые слыша о таких цифрах,–боюсь представить как это скучно. А я в школу смогу пойти с этой осени. Наконец отца повысят и мы сможем позволить себе такое удовольствие. Как там, в инадзумских школах?       Куникудзуши слегка улыбается, стараясь вспомнить что-то, что могло быть интересно Тарталье. Выбор был велик, но и Чайлда кукла не знала настолько хорошо, чтобы дать точно нужные результаты.        –Учиться интересно и интригующе, если тебя смогут заинтересовать, но в Инадзуме с этим проблем нет. Нам просто не позволяют плохо учиться. Зато перемены весёлые. Если честно уже и не вспомню всего, это ведь было века́ назад. Тогда и не всем были дозволены школы, как вам и сейчас,–вздыхает Куникудзуши, понимая, что стоит прекратить отдаваться воспоминаниям. Следует уже отправить друга в постель и не тратить его время.        Но только синеглазый повернулся к Аяксу, как понял что тот уже мирно сопит. Опоздал, ну что ж, пускай немного поспит а после Скар отправит его домой. Вроде зима на этот раз не такая холодная, по словам Тартальи. Сидеть в тишине тоже бывает хорошо. Особенно, когда ты сидишь с кем-то, а не в одиночестве. Сразу появляется уют.        –Я всегда хотел поймать звезду. Как думаешь, это глупо?–на выдохе спрашивает Чайлд, зевая,–Они ведь раскалённые, как мне объяснил отец.        –Нет, не глупо,–хихикнул Куникудзуши, после чего слегка согнулся, чтобы проверить слышно ли собеседнику, что он говорит,–я даже смогу тебе помочь,– бубнит себе под нос кукла. Но на этот раз ей не отвечают. Напротив. Когда Чайлд заснул, мышцы расслабились и брюнету пришлось укладывать Аякса головой на свои колени. Впервые этот болтун так долго молчит. Очень мило с его стороны.