По кривой дорожке

– Йоу, Джесси, чувак, может на мобилу уже ответишь? Задрал, блин, ни на похороны Комбо не пришёл, ни на стрелки с пацанами не ходишь. Чо там творится у тебя? Я, конечно, ливанул, ну ты прости по-братски, ёпт, корешами же вроде остались. Так трубку бери, блин, а то как тёлка в натуре. А может и впрямь стоило брать трубку, а не загоняться по своей вине в смерти Комбо? Хотя с тем же и не первая кровь на руках Джесси, вспомнить как минимум первых двух. Но за их смерть он не брал ответственности – чокнутый Крейзи-8 сам притащил Эмилио грохнуть соперников с более качественным продуктом. Но всем известно, как любил кричать воробей, что его соловьи затёрли, а сам от зависти чирикать разучился. Только вот в данном случае тут не только чирикать, а и существовать они уже не могут – померли. Убиваться кристаллами из трубки только и осталось. Да ну, действительно ли всё так плохо? Разве что немного. Ещё и эта соседская чувиха постоянно хочет рядом быть. А Джесси бы в стену вмонтироваться, да и цементом прикрыться, чтобы не трогали. У мальчика стресс и депрессия. Быстрее бы Мистер Уайт подох. И все проблемы с метом и его сбытом закончились бы. И не нужно было бы отсылать бегунков на чужие районы, рискуя надёжными пацанами. Хотя с хера ли бы им и сейчас по мелким дозам не раскинуть всё чётенько по своему району и не закрыть бы горе-бизнес? Пинкман мрачнел с каждым днём. Неделю назад он гробил себя пивом 5,5% и лёгкими сигаретами. Затем откуда-то резко у него получилось насобирать на приличную стеклотару для сдачи вторсырья – тридцать пивных бутылок. Он даже не был уверен, что выпил всё сам. Его дама (были ли они друг другу кем-либо вообще?) притащила крепкий коньяк, и они чередовали его с кристаллами пару дней. Кажется, примерно в этот период Уолтер и хотел назначить встречу в каком-то дорогом заведении по типу КФС. Был ли на ней Джесси? Вряд-ли что-то подобное всплывало в его памяти теперь. Джейн предложила попробовать героин вместе. Мол, давно не кололась, но в хорошей компании можно было бы и восстановить традиции минувших лет. Пинкман, по-моему, даже согласился, и вот через пару дней стоило ожидать новых ощущений. Однако, не сегодня. Почему-то ровный белый потолок был таким чудесным сейчас. А одиночество так расслабляло. – Джесси, возьми трубку, мать твою. Решил, что так просто сбежал из "Братьев-цыплят" и всё? Нам нужно поговорить. Перезвони, слышишь?! Я завтра включу телефон в это время, буду до шести в школе. Жду звонка. Пинкман хмыкнул. Ну да, никому не перезванивает, а тут кинется звонить. Не на того нарвался. Сказал, что не хочет с людьми видеться – значит и общаться не хочет. И вообще, Уолт не понимает. Это другое. Забавы ради он даже набрал гневное сообщение на телефоне, но поспешно сократил его до сухого "Да что ты знаешь, сучок ты старый? Пошёл к херам. Попрощались уже ведь.", и, с грустью довольно улыбнувшись, нажал на кнопку отправки. Уолтер. Это так много и так мало значило для Джесси. Это его свет в конце туннеля и его головная боль. Что-то типа отца с ремнём, который любит, а затем ударит. Страшно и близко подойти, и сделать шаг назад. Это что-то вроде очень острых куриных крылышек – вкусно, но жжётся. Или что-то похожее на хорошую гулянку – пока бухаешь, всё отлично, а вот наутро жди и головной боли, и грешных мыслей завязать с алкоголем, и всех остальных прелестей похмелья. Джесси отрыл коробку от пиццы откуда-то из бардака на полу. Ручка тоже нашлась где-то в складках удобного кожаного кресла, которое красовалось перед телеком в его съёмной половине дома. Не очень ровный овал – лысая голова, ужасные огромные круги – очки. Пара линий – старое гениальное лицо с усами, которое совсем не помнит, как улыбаться. Ещё детали – ну вот и дешёвая клетчатая рубашка примерного семьянина, с которой Уайт так же неразлучен, как со шляпой. И шляпа, точно. Шляпа на голове, круглая, заштрихованная ручкой – чёрная. Подпись – Козёл. Результат приободрил Пинкмана. Такой точный шедевр не каждый сможет нарисовать. Теперь он как упакует портрет Уайта в конверт, да как отправит его по почте! Интересно, насколько мрачнее тучи будет его напарник после такого? Насколько будет в смятении Уолтер-младший или его мать, если проверят почту первыми? Хотя стоило признать, что пусть путь и стиль Уолта был совсем не по душе Джесси, его речи приятно будоражили. Парень был просто щенком, который перенимал огромное количество опыта от своего наставника. Да пусть даже в изготовлении мета. Джесси боялся злой руки, громкого недовольного крика. Боялся грубости и осуждения. Хотел показаться крутым, независимым. Но был ли он таким на самом деле? Тогда как объяснить его непоколебимость и независимость от напарника, если он ответил сообщением только на тот пропущенный звонок, что был от Уолта? Без злого наставника жить было можно. Но так как-то... Ненадёжно, что ли. Тут дело даже не в совместном бизнесе. Просто в свои двадцать пять лет, к огромному сожалению, Пинкман понял, что никому нет абсолютно никакого дела до него. А у бывшего учителя, что подался по кривой тропинке наркоторговли, больше ответственности по отношению к своему непутёвому помощнику, чем у родной семьи к этому же пареньку. В дверь стучали. Джесси на ватных ногах идёт в спальню, падает в матрас лицом. Он не хочет никого видеть и никого слышать, что не так с этим миром, если две простые фразы для некоторых остаются не понятыми? Его немой крик никто не слышит, у него и друзей уже нет. Теперь для одних он босс, для других – шавка Хайзенберга, которую отправляют на разборки собирать должки по городу. Джесси никогда не был сильным. Ему всего двадцать пять лет, он зарабатывает в семь, а то и в десять раз больше любого среднестатистического жителя США. Джесси устал. Он просто ребёнок, что рано пошёл по неверной тропе. Ребёнок, что закрыл глаза на обучение и был выгнан из школы. Ребёнок, на котором поставили крест мать и отец. Уолтер стоял в дверном проёме, смотря на дрожащую от обречённых всхлипов спину Джесси и на рисунок на подушке. Сегодня они варить не будут, завтра, видимо тоже. Зато совместный хороший выходной где-то за городом пригодится им обоим.