ненависть и хэллоуин

— Салли, просыпайся! — мужчина в помятой серой кофте резко водил по голубым хвостикам своего сына. — Просыпайся же ты, — не сдавался Фишер, — ты пропустил уже три будильника, а собрание через полчаса! Пацан, я тебя будить больше не буду, черт бы тебя побрал! Я так точно на работу опоздаю! — бледная рука отца довольно нервно водила по голубым волосам сына.              На той стороне: — Вставай и хватит ныть, никчёмное создание. Посмотри на свои руки замаранные кровью. Ты их всех убил. Всех до единого. Что теперь скажешь, миротворец? Что всё было на благо? Никто не верит ни единому твоему слову, все улики против тебя! Вся твоя одежда в крови, а ты пытаешься отпираться!              — Я..не убийца..       Салли растерянно оглядывал апартаменты и понимал: в живых он не оставил никого. Ни собственного отца, ни новоиспеченную мачеху по имени Лиза, ни её сына..кажется, его звали Ларри. Салли невольно улыбнулся, когда вспомнил все, что между ними было: хорошего, естественно, больше. Он чётко осознавал, что все происходящее было сном, однако в душе тлели тёплые мысли, связанные с этими людьми. Хотелось плакать, но было лишь чувство, что кто-то намеренно осушил слёзные каналы, оставалось лишь сдаться и перестать казаться жалким. — Где надо разберутся. А твоего мнения не спрашивали. Ребят, грузите его в машину! — полицейские явно не шутили; они окружили его, словно чёртовы коршуны, и испепеляюще смотрели на то, как он пытается объясниться. — Это не моя вина! У меня не было выбора. Я должен был это сделать. Послушайте! Вы не имеете права! Я спасал их души! Они были заражены! Я должен был…я…должен был… — Салли медленно опустился на колени, закрывая руками лицо. Спорить с полицией было бесполезно: вся одежда действительно была перепачкана кровью, а в руках поблёскивал наточенный нож. — Никто не собирается тебя слушать, псих. За тебя сказали твои действия, а они, как видишь, куда громче слов. Скажи спасибо своей подружке за наводку.       Полицейский кивнул в сторону: эта девушка действительно имела не менее ошарашенный вид и сочувственно глядела исподлобья. Кровь стыла в жилах. В тех самых венах, которые продолжали гонять её по телу, несмотря ни на что. Салли обернулся и увидел старую подругу из своих снов: ей была невысокая девушка с каре, держащая мотоциклетный шлем и грустно смотрящая прямо на него. Ей было нечего сказать, ведь именно она позвонила в полицию и вызвала копов. У неё тоже не было выбора. А как иначе, если твой друг, словно самый отбитый параноик, постоянно твердит одно и то же? Ей было не менее страшно. Перед глазами пролетали все самые счастливые моменты, исполненные магией недолгой, но такой тёплой и близкой дружбы. Она не не хотела этого. Её вынудили обстоятельства.       Было проще умереть, чем осознать происходящее. Один из самых близких людей в тот момент казался ему главным предателем. Страшнее монстров под кроватью, культов и демонов. В конце тоннеля отдалённо показался яркий шар, мерцающий всё ярче с каждой секундой. Свет в комнате необычайно резко бил в глаза и заставлял щуриться: это было утро в семье Фишеров. Парень открыл глаза: — А? — сонно пробормотал Салли — Салли! Ну наконец-то! — строго крикнул отец, — вставай и быстро беги на собрание в училище, я всё утро пытаюсь тебя разбудить! — Генри закатил глаза, а после довольно внимательно уставился на сына, ожидая оправданий. — Пап, прости. Мне, кажется, опять приснился кошмар. Он повторяется уже две недели подряд, и… — Салли, собрание! — мужчина перебил его и поднялся, чтобы уйти на кухню, резко хлопнув дверью. — Да, конечно, я помню. Я понима-аю… — сонно протянул Фишер и неуклюже встал с кровати.       Худые ноги по привычке потеряли равновесие, оказавшись на полу, однако Салли смог убедить себя не упасть хотя бы в этот раз. Видел он довольно плохо из-за одного искусственного глаза, который каждую ночь откисает в жидкости на прикроватной тумбе, а выживать приходилось, как умеешь. Салли потёр лицо и отправился собирать рюкзак. Старая школьная сумка казалась очень потрепанной, но такой родной. Фишер глубоко вдохнул зависший в воздухе запах ностальгии. Несмотря на ветхий вид, в рюкзак было довольно приятно складывать блокнот и ручку, необходимые для собрания. Он осторожно провёл пальцами по нашивкам на рюкзаке: многие из них были с логотипами любимых музыкальных групп, а остальные — с нелепыми лицами героев из его любимых мультфильмов.       Салли любил слушать, но не любил говорить и в этом была его проблема. Словно опытный психолог, он пытался помочь каждому мимолетному знакомому в своей жизни, и, хоть и редко получал нечто подобное в ответ, никогда не отчаивался.       Ему было о чём рассказать этому миру, осталось только найти того, кто будет готов это слушать. Салли посмотрел на рюкзак и невольно вспомнил, как закрывался им от хулиганов из класса, когда те кидались в него свернутыми в снежки записками с обидными прозвищами. Словно забитый слепой котёнок, он раз за разом прятался под партой, закрывая уши, чтобы не слышать разрывающий уши смех своих сверстников и старался прикрыть протез.       Больше всего на свете его пугало, что он сломается и ребята увидят его настоящее лицо. На "маске" и впрямь была небольшая трещинка. Сала это очень расстраивало, ведь она коснулась именно розовой половины протеза. Этот цвет очень любила Диана. Фишеру было сложно поверить, что однажды он сможет полюбить кого-либо сильнее, чем её, но было необходимо жить дальше и испытывать на себе все превратности судьбы. «Кажется, друзей у меня и впрямь никогда не было...»       Именно об этом он думал в ту секунду и тайно надеялся, что первый семестр в художественном училище все изменит. Он никогда не ощущал себя великим художником, но отчётливо осознавал, что найдёт спасение в искусстве. Целых три года он усиленно учился рисовать. И однажды академическая рисовка всё же поддалась ему в этих попытках, и дала узнать себя получше. Однако годы шли, а уверенности не прибавлялось, Сал глубоко вдохнул и решил хотя бы сегодня познакомиться с кем-нибудь из одногруппников, ну или хотя бы поискать единомышленников в столь широких творческих кругах.       В комнате пахло свежей мятой и сыростью. Салли вдохнул этот аромат посильнее, вылавливая линзу из прикроватной жидкости и пытаясь настроить себя на новый день.       Парень надел любимый чёрный свитшот, с логотипом группы "Fall out Boy", застегнул на лице протез и, закинув на плечо рюкзак, сонно поплёлся в сторону кухни. Заметив за столом отца, он лениво поинтересовался его кулинарными успехами: — Что сегодня на завтрак, пап? — Когда ты последний раз получал внятный ответ на этот вопрос, Сал? — отмахнулся Генри, — конечно ничего, мне некогда быть для тебя и будильником и поваром. Уж извини, но мне приходится много работать, я внёс плату за первый семестр твоей учёбы.       Салли почувствовал неприятное покалывание в низу живота, такое привычное и неотъемлемое в его диалогах с отцом. Чувство вины невольно появлялось при каждом воспоминании о детстве и укорах Генри о том, что они живут не богато, а мечты стоят дорого. — Ладно, прости. Пап, я…я очень ценю всё, что ты для меня делаешь. Правда. Ты обязательно будешь мной гордиться, — Салли говорил искренне, несмотря на внушительный ком в горле. — Я очень в этом сомневаюсь, пацан. Просто иди и наконец сделай то, о чем я тебе говорил всё утро! Может, хоть тогда тебе начнут светить хоть какие-то возможности.       Генри развернулся и ушёл в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Салли вышел в коридор и направился в сторону училища. Всю дорогу он думал о том, почему жизнь обошлась с ним так жестоко, а отец не может его понять.       Салли был не самым плохим парнем, а скорее даже примерным и добрым. Его не сломала ни смерть матери, ни издёвки бывших одноклассников. Он всего лишь пытался быть, как все люди вокруг, но глядя в зеркало и видя парня в протезе, сразу осознавал: как все ему не стать никогда. В нём было действительно много пассивной агрессии, сарказма и мрачных мыслей. Кошмары не давали покоя, а голоса в голове упорно твердили, что однажды он перейдёт черту. Сложно оставаться хорошим, когда над твоей психикой проводят ежедневные эксперименты и, смеясь, наблюдают из-за угла, будто бы за лабораторной мышью. Приходилось многое в себе рефлексировать, подстраиваться под мнение общества и тайно надеяться, что переполняющая агрессия не выйдет наружу. Где-то глубоко внутри Сал надеялся встретить того, с кем можно не ломать комедию и не строить из себя белого и пушистого кролика. Этот человек точно смог бы обуздать его таинственную вспыльчивую натуру. Фишера привлекали жестокие и неуравновешенные люди. Он часто осознавал, что это неправильно, что все школьные издёвки и злые шутки от одноклассников это ужасно, но жизнь решила за него: было уже привычно принимать на себя удары судьбы и ловить себя не мыслях, что синдром вечной жертвы это что-то из разряда нормального. В какой-то степени, это вызывало в нём лёгкую дрожь и тёплое покалывание под бархатной кожей. Он старался убежать от того, что так влекло, в надежде стать "нормальным".        В паре метров показалось здание вуза. Оно напомнил Фишеру греческий полис и действительно завораживало; казалось, что именно в этом строении воплотились все каноны искусства. Сердце тотчас забилось сильнее от предстоящего волнения в ситуации, когда не получится избежать большого скопления народа.        Салли боялся людей. Они казались ему жестокими, как полицейские из его кошмаров и как его одноклассники. Он ещё не видел этих людей, но уже был мысленно готов принимать от них новые обидные прозвища из-за своего особенного лица. Тревога встала комом в горле и он жадно ловил воздух ртом, осторожно заходя в здание училища и, с непривычки, растерявшись на входе.       Его заметил немолодых лет охранник и даже надел очки, чтобы разглядеть Салли поближе. Сперва он даже испугался: не каждый день увидишь человека в лицевом протезе. — Куда направляетесь? — Я иду на собрание первокурсников художественного направления, — ответил Фишер. — Не знал, что современное искусство шагнуло так далеко. Ты же выглядишь, как ходячая тряпичная кукла, для которой было лень рисовать лицо, — ответил охранник. — А вы разбираетесь в искусстве. — Ох, спасибо, мальчик. Так, стоп…ты же мальчик? — переспросил охранник, — голос вроде мужской. Чёрт вас сейчас разберёт, кто есть кто.. — А тут как вы сами решите. Современное искусство, знаете ли, требует жертв.. — ответил Сал, сквозь зубы и прошмыгнул вперёд. Охранник самонадеянно улыбнулся и пропустил Салли через шлагбаум. — Если ты на собрание художников, то оно уже давно идёт в аудитории двести три. «Так, аудитория двести три. Я должен ее найти…»       Подумал Салли, окидывая взглядом номера ближайших кабинетов. Сал двинулся дальше по коридору и, сквозь приоткрытую дверь, увидел уже полчаса идущее собрание своего курса. Он решил войти без стука, и просто открыл дверь, осторожно встав на носочки, чтобы не прерывать речь ведущего, однако мужчина сам повернулся в его сторону и приложил указательный палец к губам: — А сейчас, уважаемые студенты, вы можете наблюдать, как человек прямо на ваших глазах превращается в мышь и пытается проскользнуть на наше занятие! — саркастично произнес декан Бланч и жестом перевёл внимание аудитории на вновь пришедшего.       Аудитория мгновенно оживилась от легких хихиканий друг друга, все взгляды были направлены в сторону Салли. Из каждого угла доносилось еле слышимое: «Посмотрите на его маску!»       Будущие одногруппники вопрошали, кто же этот загадочный парень. Салли стоял, опустив голову и пытаясь выдавить из себя хоть слово. Эти люди сливались в сплошную цветастую массу: десятки пар самых разнообразных глаз смотрели на Фишера из разных концов аудитории, умудряясь переговариваться и еле слышно хихикать. Все самые страшные мысли Сала подтвердились: с него действительно посмеялись. — Что скажете, молодой человек? — Извините, я опоздал. Больше такого не повторится. — Самодисциплина! Вот что главное для тех, кто собирается создавать искусство! Вы у меня на карандаше, молодой человек. Видимо, декану художественного факультета очень нравилось называть его «молодой человек», и он считал это чем-то оскорбительным. Мужчина кивнул Салли и предложил пройти на место, чтобы дослушать конец его речи. Он упал за последнюю парту и разложил на парте блокнот и ручку. Всего одно неловкое движение и ручка закатилась под чужую парту. «Чёрт..так неловко будет лезть и доставать ее перед всеми, они же и так, наверное, считают, что я идиот...» — И запомните: здесь мы создаем искусство и прежде всего необходимо соблюдать академические каноны рисования- перебил его мысли декан, — на этой ноте мы, пожалуй, завершим наше собрание. Спасибо за внимание и хорошей учебы, дорогие студенты!        Декан спустился с подмостка и отправился на выход. Салли первым же делом нагнулся, чтобы поднять ручку, но из-под парты увидел что на ней уже стоял не самого опрятного вида мужской ботинок. Фишер сразу узнал в них берцы кого-то очень и очень неформального. Вид грязной обуви прямо перед носом не внушал особого доверия. Парню ничего не оставалось, кроме как поднять глаз на загадочного обладателя туфель примерно сорок шестого размера. Тот смотрел на него в упор: хищно и практически не моргая. Его глаза были тёмными, практически чёрными, как сама ночь, и смотрели так, будто бы раздевают, а не собираются выпалить нечто грубое и неприятное: — Чего уставился, жертва хэллоуина? — спросил он с не очень-то и дружелюбным настроем, чем сразу сбил мысли Салли с толку, — тя где так шуганули, что ты свою хлеборезку начал за маской прятать? Или ты в розыске? — он щурил глаза всё сильнее и разминал костяшки на пальцах, будто бы готовясь к удару.       Салли воспринял эти слова с лёгкой толикой ностальгии: будто бы вернулся во времена школы. Лёгкая тревога пронеслась в районе солнечного сплетения и оставила на нём поцелуй в виде сотни алых шипов. Этих парней было трое, но разговаривал в основном один. Он выглядел не менее странно: длинные каштановые волосы ниже груди, родинка под глазом и мерч какой-то метал-группы. Парень с голубыми волосами не очень понимал, почему к нему так обращаются, но чётко осознавал: перечить бесполезно, будет только хуже. Они явно напоминали тех самых школьных хулиганов. Только намного взрослее и брутальнее. — А что случилось? — Хах, такой забитый и выглядишь, как девчонка. Знаешь, фриковый, а ты мне не нравишься. У нас тут таких клоунов не любят. Ты бы прекращал свой маскарад, мы чуть животы не порвали с пацанами, когда тебя увидели, — пафосно заключил хозяин всея факультета, — не советуем приближаться к Эшли, если не хочешь знатно огрести. Уяснил? — в словах этого парня чувствовалась явная фальшь и наигранность. «И про фрика мне говорит человек, с волосами, как у эльфа… » — Хорошо, я не доставлю вам хлопот, — ответил Сал, отметив, что глава странной компании выглядит не очень-то и злым, а просто старается казаться брутальным и это у него неплохо получается: его низкий голос чеканил каждую гласную, словно крича: «услышь меня, а не то очень сильно об этом пожалеешь».       Парни рядом с "главным" хихикнули, оголив свои нечеловеческие, а будто бы звериные оскалы. Вместе они создавали впечатление гиен - близнецов, неустанно следующих за своим брутальным предводителем. — Так-то лучше, бывай!       Шатен оттянул лямку протеза и она ударила по щекам Салли. Грубый эльф лишь хищно заглянул в глаза и поспешил уйти, не забыв прихватить свою компанию. Этот взгляд ворвался в разум и моментально впечатался в память; он не был злым, он был горячим, как вершина вулкана, как тигр, который хочет разорвать свою добычу, но не может перестать играть её хладным телом. Сал помотал головой, отгоняя идиотские мысли и осмотрелся;        Со всех сторон послышался громкий смех, наблюдавших за этим знакомством. Фишеру было не привыкать к издёвкам: школьные "друзья" с радостью его к ним приучили, не взяв за это ни копейки, так что поведение странного парня мало его удивило. «Наверное, он всех новеньких будет так приветствовать..но чёрт, какой же он красивый..»       Парень собрался с силами и, под косые взгляды будущих однокурсников, направился к выходу. Он шёл по коридору и пытался распутать наушники; музыка всегда была его спасением от злых языков. Уже почти закончив это незамысловатое занятие, он резко почувствовал, как кто-то осторожно постучал по плечу.       Опасаясь второго контакта со странной компанией, он медленно повернулся и, к своему счастью, увидел перед собой невысокую зеленоглазую девушку, которая обеспокоено смотрела на него. Этот взгляд напомнил Фишеру лицо его лучшей подруги из кошмаров, в нём она казалась главной предательницей и не вызывала особого доверия из-за присущей ей скептичности: Салли всей душой верил, что общение с таинственной незнакомкой не обернётся чем-то трагическим и решил её выслушать: — Привет. Я Эшли. Видела ситуацию на собрании, и…я… — шатенка сжимала рукава фиолетовой кофты, с восклицательным знаком посередине, и, по-видимому, очень волновалась. — Что? Не досмеялась и хочешь задеть меня? У тебя ничего не выйдет, настроение и так на полном нуле, — ответил Салли. — Нет-нет, что ты! Я вовсе не хотела тебя обидеть, я даже не смеялась над тобой… — Тогда что тебе нужно? — Салли заметно нервничал и теребил в руках провода от наушников, смотря на загадочную Эшли. — Я хотела познакомиться. Ты показался мне славным парнем, а ещё мило смущаешься, хех.. — Эшли широко улыбнулась и продолжила, — многие поступили сюда со своими школьными друзьями и поэтому им есть с кем общаться. А я здесь совсем одна. Мне кажется, у тебя такая же ситуация. Мы могли бы общаться в универе или..ну..за его пределами. — Для меня это не проблема. Я привык быть один, да и не верится, что у такой приятной девушки совершенно нет друзей. Мне кажется, это развод. Тебя эта компания ко мне подослала, да? Они упоминали, чтобы я с тобой не связывался. Уж прости, но мне моя жизнь дороже.. — По поводу компании..не принимай близко к сердцу, задир везде хватает. Они видят, что ты от них отличаешься и поэтому глумятся. Я с ними не за одно, клянусь! Тебе нечего бояться! — Допустим, я тебе верю. И что дальше? — с ноткой сомнения спросил Салли. — Предлагаю поболтать сегодня вечером за чашечкой кофе. Я впервые зову парня на "свидание" и мне неловко, так что, пожалуйста, не отказывайся! Я знаю одну милую кофейню недалеко от универа. Как тебе идея сгонять туда вдвоём? — Мм..я думаю, что попробовать стоит. Давай встретимся. Но, если я после этого не выживу — во всём будешь виновата ты, Эшли.        — Договорились, хе-хе. Тогда я напишу тебе адрес ближе к вечеру. Только напиши в заметках свой ник — Эшли мило улыбнулась парню и протянула свой телефон, с уже открытым текстовым редактором для заметок.       Салли слегка улыбнулся в ответ, поражённый настолько внезапным контактом хоть с кем-либо в первый день учёбы и довольно быстро напечатал свой ник, и, помахав ей на прощание, невольно подумал: «Этот день не перестаёт быть максимально странным..»       Выбрав любимую песню из плейлиста, Салли неторопливо шёл домой. Мелодия ласкала уши, как майский ветер, и все проблемы медленно отходили на второй план. На горизонте показались апартаменты Эддисона. Салли поднимался на лифте прямиком на четвёртый этаж, прокручивая в голове строчки из песни любимого "The neighbourhood". Они казались ему такими родными и близкими. Парень неторопливо открывал дверь квартиры, боясь помешать отцу в работе своим шумом. Его дома не оказалось, зато он оставил включённым свой ноутбук.       Салли взял на руки Гизмо, и, посадив его на колени, решил воспользоваться ноутбуком отца. Зайдя в единственную социальную сеть, которую он вёл, парень увидел сообщение от пользователя @ashleyart: «Неужели это та девушка с универа? Видимо, она очень хочет со мной встретиться, раз написала так быстро..»       Подумал про себя Сал и открыл сообщение: «Хай, это Эшли. Мы сегодня познакомились. Давай посидим в кофейне Минтрейн часов в 6. Это клёвое местечко!» @sallyfsh: Я приду. До встречи! — Гизмо, как ты думаешь, можно ли считать это "свиданием" ? — поинтересовался Фишер. — Мяу! — ответил его самый лучший друг. — Ладно, малыш, мне пора идти, — Салли аккуратно отпустил кота на пол, погладил по мягкой рыжеватой шёрстке и направился в кофейню.                          * * *              Кофейня Mintrain       Эшли оказалась права: маленькая придорожная кофейня действительно выглядела очень уютно: столы и стулья были сделаны из светлого дерева и пахли свежесорванным шиповником. На витринах красовались свежеиспеченные торты и круассаны с шоколадом. Аромат кофейных зёрен разносился по всему помещению и распылялся в лёгких со скоростью света. Если бы Сал не знал, что живёт в Нокфелле – ему определенно показалось бы, что он гуляет по оживлённой французской улочке и ждёт свою давнюю подругу с красной помадой на губах и маленькой собачкой под боком.       От волнения он пришёл даже раньше. Салли никогда не приходилось общаться с девчонками и загадочная дружелюбность Эшли его настораживала. Но он решил дать ей шанс. В конце концов, ничего не предвещало беды, да и угрозы парней вряд ли оказались бы серьезными. Фишер был практически уверен, что они блефовали, стараясь показаться «крутыми».       У входа показалась та самая девчонка с зелёными глазами, с которой Сал общался утром. Только теперь в ней что-то изменилось: она была накрашена, и этот макияж подчеркивал её и без того выразительные глаза. На ней был свитер мятного оттенка и широкие чёрные джинсы. « Черт. А вдруг это всё-таки было приглашение на свидание. Как мне себя вести? Что мне делать?..» — Привет! Ты давно пришёл? — Эшли улыбалась своей фирменной лучезарной улыбкой, подходя всеё ближе. — Н-нет…то есть…да. Ну, как бы, недавно. Вот, — ответил Салли. — Ты так забавно выглядишь, когда волнуешься. Хех, — умилилась его фразе девушка, усаживаясь на стул. — Я не волнуюсь. Мне просто нечасто приходится общаться с людьми и поэтому я порой веду себя, как кретин, — Салли старался держаться уверенно, но выходило не очень хорошо. — А мне кажется, что ты интересный парень, и у тебя должны быть друзья, которые будут рады тебя послушать.       Разговор прервала официантка, подошедшая, чтобы узнать заказ ребят. — Мне, как обычно, латте на миндальном молоке, — ответила Эшли. — А вам? — любезно поинтересовалась официантка, только-только записав в маленький блокнот заказ Эшли. — А я буду какао, — недоверчиво ответил Салли, — только с зефирками и обязательно без сахара. — Конечно, ожидайте. Скоро будет готово! — хорошенькая шатенка в белом платье тепло улыбнулась этой парочке и направилась в сторону кухни. — Знаешь, Эшли, мне на самом деле очень приятно, что ты так считаешь. Я надеюсь, что и правда смогу найти здесь настоящих друзей, — прервал неловкую паузу Салли. — Главное, чтобы твоим другом не стал Ларри. Ха-ха. Он страшный человек! — ответила Эшли. — Ларри? Это кто? — Салли заметно нервничал и кусал губы под протезом, стараясь не вспоминать неприятный случай на собрании. — Не очень хочу напоминать об инциденте утром, но это имя того высокого парня с длинными волосами, — его зовут Ларри Джонсон. Он не самый хороший человек, но даже у него есть друзья. Так что, у тебя они тем более появятся, ты очень необычный и добрый, я это вижу, хоть мы и знакомы всего ничего. — Оу..так его зовут Ларри. Забавно, такое милое имя, а такая чёрствая душа. Надеюсь, я от него не получу, угрозы уже были. — Извини, если вдруг задела. Всё в порядке? — обеспокоено уточнила Эшли. — Да, Эш, я в порядке. Стараюсь не забивать голову дурными мыслями. Сал мысленно считал до десяти, пытаясь перестать думать о возможной расправе над ним за то, что ослушался слов: "Не приближайся к Эшли Кэмпбелл". — Это ты хорошо придумал. Продолжай в том же духе, Сал, — Эшли снова улыбнулась, но в этот раз улыбка была по-особому теплой, — если захочешь о чём-нибудь спросить или тебе понадобится помощь — обращайся. — Ваши кофе и какао, пожалуйста, — девушка мягко поставила на стол напитки и, пожелав приятного аппетита, удалилась к барной стойке. — Обожаю кофе в этом местечке! Пахнет, как всегда, волшебно, — ответила Эшли и перевела взгляд с молчаливого Фишера на чашку ароматного латте. «Она такая настоящая и уютная…»       Эшли невольно напомнила ему маму, которая всегда и со всеми оставалась доброй. Добродушность Эшли на этапе знакомства сыграла хорошую роль, ведь невольно заставила парня провести параллель с Дианой. Её он любил больше жизни, которой без неё почти и не было. Салли заметил, что на подносе лежала фиолетовая трубочка. Он мысленно отметил в голове внимательность официантки и поблагодарил её. — Не могу пить без неё, к сожалению. Протез лишает меня такого удовольствия, хех, — с этими словами он воткнул трубочку в какао и сделал первый глоток. — А если не секрет, что случилось с твоим лицом? — поинтересовалась Эшли. Если для тебя сложно об этом говорить, просто скажи и я пойму. Не хочу смущать тебя в день знакомства, — Эшли отпила немного латте и подняла взгляд на Сала. — Извини, мы ещё мало знакомы, чтобы я мог об этом рассказать, — ответил Фишер. — Оу, конечно. Я всё понимаю. Не беспокойся об этом, — заволновалась Эшли и погладила Сала по рукаву свитшота, — если говорить обо мне, то..у меня не особо интересная жизнь. Живу здесь со своим младшим братом и родаками. Чаще всего рисую мангу и читаю комиксы, а ещё очень люблю шить тряпичных кукол, я зову их «чувачками». Могу и тебе сделать, если будет интересно.       Салли широко улыбнулся под протезом и кивнул, выражая интерес. Голубые пряди довольно застенчиво упали на его щеки. Сал неторопливо пил какао и радовался этому напитку, как ребёнок. Зефир был горячим и мягким, как сердце его покойной матери и неплохо согревал прохладным осенним вечером. Он плохо знал, что такое беззаботное детство и не мог себе позволить выпить или съесть что-либо особенно вкусное. С тех пор, как умерла Диана — в его жизни осталась лишь пустота: как в душе, так и в собственном холодильнике.        Эшли любовалась странным, но таким милым парнем со стороны и ощущала себя комфортно впервые за все дни долгого переезда в Нокфелл. Она не знала, о чём он думал в этот момент, но была чертовски счастлива находиться рядом с ним. — Зови меня Салли – кромсали. Моя жизнь почти такая же скучная, как и у тебя: разве что, я вынужден носить эту чертову хрень на лице и париться о том, что обо мне подумают люди. Обычно я рисую, играю в приставку, ну и иногда лабаю на электрогитаре. А ещё..тащусь по старым комедиям. Эшли усмехнулась и толкнула Фишера в бок: — Главное, не начать жить, как в старых комедиях. Там всегда творится полный пиздец.       Салли довольно кивнул и тепло посмотрел на новую знакомую. Целый вечер они смеялись, рассказывали истории из жизни и шутили. Время пролетело незаметно и, с наступлением темноты, Эшли засобиралась домой. — Я проведу тебя до перекрестка, — сказал Салли, — уже поздно. — Спасибо, Сал. Мне очень приятно. Клёво, что ты будешь рядом!       Они вышли из кофейни и всю дорогу любовались тем, как красиво темнеет осенью. Под бесконечными разговорами время в очередной раз пролетело незаметно и пришло время прощаться. По правде говоря, Салли был безумно счастлив выйти из дома и хоть с кем-нибудь поговорить. После того, как его старый школьный друг Фил переехал в Нью-Джерси, друзей поблизости у Фишера не осталось.       Эшли вдруг задала неожиданный вопрос: — Сал, я ведь..могу обнять тебя на прощание? Тебе не будет от этого дискомфортно?       Парень заметно смутился, ведь никогда не обнимался с девушками. Но помахал головой, стараясь отогнать все сомнения, дабы выглядеть перед ней куда увереннее, чем на самом деле. — Да, пожалуй. Давай обнимемся..       Эшли тепло улыбнулась и обвила его в объятиях, — спасибо тебе за этот день, мне было очень приятно провести с тобой время. — Это взаимно, Эшли. Надеюсь, как-нибудь повторим, — ответил Салли и обнял девушку в ответ. — Ну что ж, тогда до завтра. Встретимся на парах. Была очень рада с тобой повидаться! — сказала Эшли и направилась в сторону дома. — До встречи, Эш! — Салли неловко почесал затылок и ушёл домой.       Эшли несомненно была солнечным светом этого дня, однако Фишер не мог перестать думать о загадочном Ларри, который не умеет следить за своими словами. Плохие парни всегда привлекали его внимание во всех сериалах и фильмах, ведь Фишер знал, что зачастую это всего лишь ширма, за которой скрывается чувствительный и настоящий человек. Именно таким ему показался темный эльф, и Салли решил, что будет рад любому знаку Вселенной о потенциальном общении с королем факультета. Он посчитал его совсем не жестоким, а всего лишь потерянным и желающим привлечь внимание других. Произошедшее казалось неприятным и неумолимо оставило след в душе, испортив первое впечатление об университете, но было в этом «плохом парне» и нечто притягательное. Салли уловил и запечатлел в памяти тот взгляд карих глаз, немного безумный, но загадочный до мгновения.                         * * *       Меж дворов мелькнули блондинистые волосы, а за ними последовала вспышка камеры. Некто, по имени Трэвис, улыбался во все тридцать два от сладкой мысли о том, что ему будет чем поделиться с душой их компании. «Хах, ну теперь точно будет, что показать Ларри ».