ненависть и хэллоуин

            Pov Джим Джонсон.       Я солгу, если отвечу, что совсем не помню, что побудило меня изменить свою жизнь на триста шестьдесят пять градусов. Порой мне казалось, что я живу в раю: у меня была любимая семья; женщина, которая старалась быть для меня идеальной и маленький, ещё совсем не смышлёный сын, для которого я был всем миром. Они по-настоящему любили меня или же просто умело создавали иллюзию этого факта. Мне казалось, что моё место здесь, рядом с ними и я думал, что всё уже решено. Но меня ни на секунду не отпускала мысль о том, что я родился, чтобы стать легендой. Чтобы стадионы рвали голоса и перепонки на моих концертах и кричали моё имя так громко, насколько хватит их голосовых связок. Я жил романтикой тяжёлых жанров и никак не мог привыкнуть к тому, что мой юношеский девиз: «Sex & Drugs & Rock & Roll» сменился на: «Дорогой, вернись сегодня пораньше с работы и купи по дороге каши для сына». Мне было страшно, страшно так и погрязнуть в этом омуте и осознавать, что рутина с каждым чёртовым днём поглощает меня всё больше и больше. Я был дружен с каждым своим демоном и они нашёптывали мне: «Беги». Этот шёпот становился все громче и однажды я всё таки не выдержал. Некто внутри жаждал пощекотать наши общие нервные клетки и ожидал от меня верного выбора. Я не смог противостоять ему. Назовите меня слабым и никчёмным, но этот голос исколол моё сердце шипами. У меня больше не было сил сопротивляться. Он всегда был сильнее меня!       Пустырь за Нокфеллом.       Я будто бы прекрасно знал, что делаю и ни капли не сомневался в правильности этого решения. Если судьба всё таки существует, то именно она привела меня в это место. Я почти продрог от холода, но ни на секунду не переставал верить в то, что нужный мне человек появится с минуты на минуту. Кем был этот чёртов слюнтяй Джим, который позволял вытирать об себя ноги начальнику? Мои руки дрожали, а я прятал их в карманах полицейской рубашки и нервно оглядывался по сторонам. Почти доведя собственную шею до состояния неисправной ржавой карусели, я всё же увидел силуэт неподалёку. Он ехидно улыбался и уверенно волочил за собой чёрный чемодан. — Добрый день, Джим. Это же ты оставлял заявку на вступление в наше братство «счастливых и успешных людей»? Должен сказать, данные у тебя впечатляющие: и жена и сын. Тебе не придётся долго искать жертв, чтобы как можно скорее осуществить задуманное. Они оба совсем рядом, прямо у тебя под рукой. — Я бы на Вашем месте не вёл себя так фамильярно, ваша шайка давно у меня на карандаше и я легко могу засадить и тебя и твоих клоунов обратно, — Джим стиснул зубы, со всей силы сжимая кулаки и бормоча что-то невнятное о том, кем на самом деле является загадочный некто. — Чувствую твой бунтарский дух. Вижу, ты и без меня вполне себе можешь стать рок-звездой. А вот запугивать не нужно, мечты молятся своим клиентам, а я эти мечты осуществляю. В наше время волшебников подвешивают за яйца налоговые службы и уголовный кодекс, но я привык относить себя к бесстрашным. Так что, давай поскорее приступим к делу, а то моему чемоданчику совсем грустно, что приходится так долго томиться в ожидании.       Странный мужик лёгким движением руки открыл чемодан и я увидел нечто, напомнившее мне карту пиратских сокровищ. Я пригляделся и увидел прописанный путь моей жизни. Он был невероятно успешным настолько, будто бы появился там прямиком из моих фантазий. Я старался держать себя в руках и не принимать необдуманных решений. В глаза бросались будущие плакаты моей собственной группы и я понимал, что земля уходит из под ног. Я вновь ощутил, что из меня вырывается ОН. Я больше не могу держать ситуацию под контролем. Он сильнее меня.       Руководитель братства молниеносно закрыл чемодан и пристально заглянул мне в глаза. — Твои мечты ближе, чем ты думаешь. Нужно лишь выполнить небольшой свод правил, которые я прописал для тебя вот на этом листке, — с этими словами, он протянул мне кристально белый лист, с выведенными условиями. — Первое: тебе необходимо уйти от семьи, если ты собираешься строить карьеру в музыке, да и тем более, в таком жанре. Сам подумай: где рок-звезда, а где примерный семьянин? — он похлопал меня по плечу и я услышал мерзкий смех моего альтер-эго.       Я задумался: принять решения о том, чтобы бросить людей, которых любишь — было невыносимо сложно. Я чувствовал собственный пульс и как быстро бьётся сердце. Состояние руководителя братства было прямо противоположным моему: он улыбался, как чёртов чеширский кот, и жаждал крови и наживы от того, что ломает чужую жизнь. Но в самом ли деле ломает? Я ведь и сам этого хотел, просто боялся признать. Для меня в самом деле не было ничего предосудительного в том, чтобы начать свою жизнь с чистого листа. Они меня любят, а если любят по-настоящему - обязательно поймут.       Забытая лесная хижина.       Рыжий викинг проснулся на старом пружинистом кресле и оглядел помещение: участники его группы спали на пыльному полу, зарываясь в свои спальные мешки, как можно глубже, чтобы хотя бы ночью не стать жертвами клопов, кусающих их ежедневно.       Сам Джим именовал себя солистом и идейным вдохновителем группы, и поэтому считал долгом каждого уступить ему единственное и удобное спальное место. И даже здесь, в кругу таких же отчаявшихся парней и мужчин, составляющих группу — он ощущал своё превосходство, и с головой топил свою прежнюю сущность. Он боялся этого, но Хэллоуин победил. Он с самого раннего детства был настойчивее и хитрее робкого Джима Джонсона. Хэл всегда вырывался наружу. Хэллоуин всегда побеждал.       Он оглядел комнату: не спал только Хэнлайн: он сидел, согнувшись в три погибели, и дышал над остывающим чаем. Вид у него был весьма болезненный, а глаза и вовсе опухшими и алыми, как после беспрерывной пьянки, длиною в жизнь.       Джим подошёл к нему почти вплотную и положил руки на его хрупкие плечи.       Его ладони в ту же секунду утонули в чёрных прядях барабанщика, и тот невольно вздрогнул, ожидая выслушать очередной приступ гнева от их «идейного вдохновителя». — Только не говори мне, что ты, блять, заболел, — Хэллоуин произнёс эту фразу, как можно жестче, ему явно было плевать на состояние собственного барабанщика. — Верно мыслишь, Хэл. Именно эта херабора со мной сейчас и происходит. За всю ночь ни разу глаз не сомкнул, походу у меня вообще температура.. — Ты издеваешься?! Какая у тебя может быть температура, когда на кону выступление в, твою налево, главном концертном зале Нокфелла?! Мы так долго к этому шли, а ты собираешься разрушить все наши планы! Руки целы, так что, ты в любом случае поедешь с нами и выступишь так, будто тебе в задницу вшили торпеду здоровья и ты бессмертен. Я всё сказал! Пей свой ебаный чай и вали репетировать! Я не хочу слышать никаких «нет»! — А раньше ты всегда волновался о моём здоровье. Я же помню, что ты не всегда был такой мразью, — осмелился ему ответить барабанщик, — Хэллоуин в тебе всё таки победил? А, Джим? — Не тебе меня судить, сукин сын. Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти, — Хэл кинулся на него с кулаками и почти осуществил задуманное, как к нему подлетели полусонные участники группы, чтобы постараться разнять зарождающуюся драку.       В эту же минуту лидеру группы позвонили и он отошёл, чтобы ответить на звонок, при этом агрессивно скалясь на барабанщика.       Звонящим оказался сотрудник концертной площадки, который сообщил ему о том, что их концерт не сможет состояться по причине малого количества проданных билетов, — от таких новостей, Хэллоуин со всей злостью швырнул телефон в сторону и нервно выкрикнул, что во всём виновато следующее условие, которое они так и не выполнили. Медлить было нельзя: шатенка была нужна им к утру и было необходимо приложить максимум усилий, чтобы её похитить. В его голове созрел удивительный план: осталось только найти пару таблеток для страдающего от осенней хвори Хэнлайна. Глаза Джима злодейски заблестели.       Хэллоуин нервно закусил губу и обратился к участникам, наблюдающим за ним из кухни: — Нам нужна эта чёртова Эшли. Как можно скорее.              После собрания — Блин, Эш, наконец-то мы тебя нашли! Ты так больше не теряйся, мы ведь переживаем. Эти утырки в любой момент могут тебя похитить, старайся держаться поближе к нам. — А отчёт о яблоке, которое я съела на завтрак тоже озвучивать? — Эшли рассмеялась и осторожно ударила Фишера по плечу. Этот приятельский жест от довольно хрупкой девушки никогда не откликался у Фишера болью, он был таким привычным, что быстро стал родным.       Салли немного смягчил тон и громко выдохнул, обращаясь к подруге: — Эшли, ты пойми нас: всё серьёзно. Мы и сами были бы очень рады, окажись всё это чьей-то идиотской шуткой. Но ты просто не видела этот чёртов дом. Мы не хотим, чтобы ты стала жертвой этих отморозков. Там как будто реально живут каннибалы.. — Или металлисты, ха-ха-ха, — рассмеялся Ларри и опёрся на стенку, наблюдая за ними свысока. — Почему вы такие спокойные? Ларри, ты ведь сам видел, какая жуть там происходит. Да и странно всё это: зачем им из нашей компании именно Эшли? — А ты хочешь оказаться на её месте? — ответил Ларри и они с Эшли громко хихикнули уже вдвоём, но, заметив серьёзный взгляд Сала, в ту же секунду сменили улыбки на топорные покер-фэйсы. — Да, очень смешно, Ларри. Ха-ха! Я хочу сказать о том, что Эш девушка и ей очень опасно попадаться в руки этим отморозкам. — Считаешь меня хрупкой и слабой, значит? Да я на карате в начальной школе ходила, кому хочешь наваляю! — воодушевлённо ответила Эш и посмотрела на Ларри, тот улыбнулся ей в ответ. — Давай без экспериментов, просто держись нас. Мы тебя в обиду не дадим, — ответил Салли и призывно посмотрел в её изумрудные глаза. — Ха! Боюсь, мой будущий парень будет ревновать, если увидит, что я пришла на первое свидание в компании двух пацанов. Скажет, типа.. что я привела ему конкурентов. Так себе идейка, у меня только жизнь начала налаживаться. Не бойтесь вы так за меня! Буду живее всех живых. Обещаю! — А я слышал, что сатанисты приносят в жертву красивых молодых девушек, — загадочно ответил Ларри и посмотрел на Сала. — Оу, так неожиданно, Ларри. Спасибо за комплимент! — ответила Эшли, сверкая румяными щеками. Это я про тебя, если что, — шепнул Ларри ему на ухо.       Салли широко улыбнулся под протезом и осознал, что понял эмоции Эшли. Но всё же решил не отпускать её, совершенно ничего не зная о новом кавалере подруги.       Дело здесь было совсем не в ревности: их дружба больше напоминала союз кровных брата и сестры и никаких деструктивных чувств в их взаимоотношениях не было. Салли чувствовал: что-то здесь неладно, и вся эта никому ранее неизвестная группа и свидание Эшли и хижина в лесу- казались ему взаимосвязанными объектами одного большого кошмара.       В голове был план, который он решил впервые в жизни скрыть от подруги, ради её же блага. — А как вы познакомились? И где планируете встретиться? Это будет людное место? — Сал, ну ты как мамочка, честное слово! Познакомились в инете, как в принципе, и все сейчас. А встретимся в баре. «DemonEyes», вроде называется. — Мда, прикольное название, конечно. Так и располагает к романтике на первом свидании. — А по-моему, ништяк! Эш, ну я желаю тебе типа.. удачи и следи за своим бокалом, мало ли что! Клёво тебе затусить! — Спасибо, Ларри! Ты такой.. адекватный сегодня, что ли.. непривычные ощущения, но это здорово. И вам хорошо провести вечер, мальчики! — Эшли обняла обоих на прощание и, встретив в коридоре Мэйпл, взяла её под руку и вместе они направились на занятие.       Сал в это время на словах расписал Джонсону их план на этот вечер, и попросил придти к бару в шесть часов вечера и одеться, как можно неприметнее, чтобы их никто не спалил. Оба с нетерпением ждали конца занятий, чтобы увидеть нового парня Эшли и понять, может ли он быть причастен к идее о её похищении.             17: 57. Клуб «DemonEyes»       Парни встретились у заднего входа в неизвестный клуб. Салли счёл довольно подозрительным заявиться туда в привычном для всех протезе и спрятал лицо за маской Гая Фокса. Оставалось только дождаться Ларри.       Он увидел перед собой довольно высокого человека, тень которого была не менее длинной, чем он сам. Загадочный некто прижался к нему плечом и прошептал:             «Салли-кромсали?..»       Ответа не пришлось ждать долго, Фишер быстро нащупал на его лице нелепо наклеенные усы и солнцезащитные очки и сразу понял, что это Джонсон. Так по-идиотски мог одеться только он.       Тот хихикнул, спросив, понравилась ли Салу эта конспирация. Фишер покачал головой и, громко выдохнув, отметив, что совсем не этого он ожидал, попросив Ларри выглядеть менее узнаваемо, чем обычно. — Ладно, идём. У нас не так много времени, чтобы устраивать разборки, кто как и когда оделся. Может произойти что угодно, — с этими словами Фишер схватил Джонсона за рукав шуршащего серого плаща и потащил ко входу в бар.       Обстановка внутри была совершенно некомфортной для обоих, хоть и отличалась довольно симпатичным дизайном: столы здесь были из настоящего дерева, а у барной стойки стоял огромный шкаф с великим разнообразием веселящих напитков.       Джонсон с удовольствием отметил, что был бы рад заявиться туда, как будет свободное время. Но сейчас Фишер крепко держал его за рукав, не давая ускользнуть: проблемы с алкоголем были известны ему, как никому другому, отец злоупотреблял им, а ещё один любимый пьющий мужчина означал для Салли настоящую трагедию.       Повсюду висели разномастные гирлянды, переливающиеся всеми оттенками фиолетового, а на каждом из столов лежала хэллоуинская тыква с выколотыми глазами. Контингент здесь был привычным для баров города: бородатые мужчины средних лет и их дамы, одетые в пёстрые платья. Все они громко чокались и       выкрикивали тосты в честь будущего праздника.       Салли всё больше напрягало это место и хотелось уйти, но он не мог оставить подругу наедине с неизвестным парнем из интернета. Они сели за самый дальний столик, открывающий совершенно идеальный обзор на всё происходящее впереди.       Фишер оглядывался по сторонам, а Ларри в этот момент достал из кармана хрустящую газету и, развернув её в полный размер, принялся читать, как можно обыденно. — Клоун.. — еле слышно прошептал Салли, краем глаза заметив это зрелище и продолжил смотреть на дверь.       Вскоре на пороге показалась Эшли. Она не соврала другу и действительно была в компании молодого брутального парня. Он еле заметно шмыгал носом и потирал лоб, в то время, как Эшли увлечённо рассказывала ему о том, как решила впервые связать своего первого «чувачка».       Казалось, что парню совершенно нет дела до того, что ему приходится слушать. В его глазах не было ни капли интереса. Но Фишер неумолимо осознавал одно: интерес кавалера его подруги определённо был в чём-то очень и очень страшном и подозрительном.       Они присели за передний столик и парень скомандовал бармену налить им выпить чего потяжелее, а девушке принести их фирменный «имбирный эль».       Он нервно откинул назад тяжёлые смолянистые волосы. Эшли болтала без умолку и влюблённо заглядывала ему в глаза.       Салли невольно вспомнил слова подруги о том, что ей не нравятся плохие парни: ещё как нравились, как выяснилось на самом деле. Фишер пристально следил за обоими и старался не упускать их из виду.       Напряжённое молчание прервал Джонсон, который позвал его вместе пойти «отлить». Салли отмахнулся, но тот не переставал настаивать на своём и лёгким движением руки потащил его в сторону уборной. — Иди сам, я тебя здесь подожду. — Ну Саа-а-лии… — Ох, ладно. У тебя минута, погнали! — Странно. У нас ведь еще ничего не было. Откуда ты знаешь про минуту? — Ларри, блин! Нам нужно вернуться, как можно скорее. Иди сам, я тебя здесь подожду! — ответил Фишер и уставился на столик Эшли и её загадочного кавалера через узки коридор.       В какой-то момент он потерял подругу из виду и не заметил её на привычном месте: сердце ушло в пятки, как только он посмотрел в пол и увидел перед собой её серые ботинки. Это действительно была Эшли: она смотрела на него самым непонимающим взглядом из всех возможных и всем видом олицетворяла вопрос: «Что ты здесь забыл?».       Салли почувствовал кровь, которая в ту же секунду с бешеной скоростью прилила к вискам и принялся тереть верх маски Гая Фокса, пытаясь придумать логичное объяснение своего нахождения здесь. Ларри в ту же секунду вышел из уборной и, будто бы ничего не понимая, отбил Эшли кулачок в знак приветствия. — Так что вы здесь делаете? М? — Эшли спрашивала об этом довольно строго, при этом не теряя своей снисходительной манеры общения. — Да вот, решили перед украшением универа затусить здесь. Так сказать, насладиться хэллоуинским вайбом в клёвом баре города! — ответил ей Ларри, — а чё? Какие-то проблемы? — Да так, просто подозрительно, что вы здесь в одно время со мной. У меня тут, как бы, свидание, если вы не забыли. Я вас очень прошу: не нужно его срывать. Хэнлайн таакой клёвый чувак! Вы прикиньте, у него даже своя группа есть! — Ха, и кто он в этой группе? Басист, которого не слышно? Насмешила, Эш. Участники известных групп в барах Нокфелла не ошиваются! — со всей уверенностью ответил Ларри и поправил очки. — Видок у вас, конечно, закачаешься.. — ответила ему Эш и прошла к раковине, — ладно уж, тусуйте здесь, только не срывайте мне вечер.       Сал и Ларри кивнули ей в унисон. Эшли довольно быстро помыла руки и, подмигнув ребятам, вернулась к своему столику. Там её уже ждал имбирный эль и начинающий музыкант рядом. Парни провели её взглядом и Ларри, толкнув Сала плечом, осторожно провёл его к зеркалу уборной. Тот встал прямо перед ним, а Джонсон положил руки ему на плечи и быстро пробежался пальцами от плеч до локтей. По телу пробежали мурашки. Сал стоял перед зеркалом чёртового бара в идиотской маске из мемов и чувствовал себя полным придурком: попытка позаботиться о подруге обернулась тем, что она самолично попросила его не вмешиваться.       Ларри мгновенно счёл его напряжение и осторожно поцеловал в плечо. Салли слегка наклонил голову и ощутил, как под кожей разлетается стая мотыльков. Джонсон осторожно закрыл дверь на щеколду и лёгким движением руки повернул к себе, срывая с него идиотскую маску. Фишер не сопротивлялся: рельефы его лица идеально подходили к условиям наступающего хэллоуина. Он вписался в этот праздник, как свой и точно знал, к чему ведёт Ларри: осенний бал в честь дня всех мёртвых неумолимо приближался и это вызывало в обоих множество неоднозначных эмоций.       Белая маска улетела под раковину, Ларри погладил его обнажённое лицо тыльной стороной ладони и прошептал на ухо: «Я помню, о чём мы говорили той ночью. Я помню, что бал приближается»       У Сала спёрло дыхание. Этот голос, бархатистый и с присущей только Джонсону невероятно сексуальной хрипотцой заставлял сходить с ума. Ларри не сдавался и крепко охватывал его шею и наклонял его к себе: он чувствовал, как Фишер хочет потеряться в этих руках навсегда и умело этим пользовался. Его наглые руки бегали по низу живота и он опустил одну из них чуть ниже, нащупав твёрдый стояк Фишера. Ларри не хотел сдаваться так быстро, желая подразнить своего голубоглазого шпиона.       Лизнув его шею, он сделал перерыв и отсчитал минуту. Лизнув её во второй раз, он сделал паузу дольше и, слегка обнажив свои острые клыки и щекоча Фишера нелепыми усами, укусил его за самый мягкий участок кожи. Из уст Салли послышалось неразборчивое мурчание и он поддался Джонсону, как чёртова игрушка. — А как же Э-эшли?.. — Забей. Всё будет в порядке. Она тусуется на своём свидании, а мы на своём! Что с ней может случиться? — Да много чего..       Ларри прикрыл ему рот рукой и приподнял его, усаживая на полочку у раковины, тайно надеясь, что она выдержит. В дверь стучали люди, но парни отвечали лишь громким «Занято», продолжая жадно целоваться и игнорировать чужие голоса. Джонсон скучал по этим чудовищно вкусным губам.       На вкус они были, как термоядерная мятная жвачка: горьковато-сладкими, но от того не менее любимыми.       Парни отстранились друг от друга всего на полминуты, чтобы отдышаться, и в то же время услышали одинарный звук пистолета из зала и громкие крики сидящих вокруг людей..