ненависть и хэллоуин

       11 p.m. Комната Сала. — Что-нибудь чувствуешь? — протянул Ларри, осознавая, что почти не ощущает собственного тела.       Фишер не пожертвовал словами и лишь предпочёл ответить ему широкой улыбкой, расплываясь в эйфории и ощущениях от неизведанного. Ему было слишком хорошо. Настолько, что он почти забыл собственное имя, но вновь сделал короткую затяжку, и прикрыл глаза, протягивая наспех скрученный блант своему любимому "другу", коим он представлял Ларри для всех остальных. Эти "другие" в этот момент казались ему серой массовкой, пустыми и скучными, будто бы увиденными через сломанный каллейдоскоп. Всё вокруг казалось не важным.       Они старались сбежать от напряжения в этой тесной комнате, предоставленной отцом Сала на всю оставшуюся ночь. Тот в очередной раз сослался на работу и уехал в офис до утра. Ларри мгновенно понял, чем можно занять вечер и сразу после украшения зала наведался к нему в гости.       Фишер удивился его неожиданному визиту, но в квартиру пустил и даже совсем по-хозяйски предложил ему отцовские тапочки. Разумеется, в аренду, и лишь на сегодняшнюю ночь. Ларри улыбнулся: так широко и обаятельно, как будто в первый раз и Салли отбросил все обиды, когда увидел, что тот стоит прямо у него на пороге, перебирая в руках нечто цветастое и выглядящее довольно подозрительно, но от того не менее привлекательно. Сал был совсем не плохим парнем, но его часто тянуло попробовать что-нибудь запрещённое, совершить что-то крышесносное и выбивающееся из цикла его привычной жизни.       Ларри как всегда был с ним краток и потому, пройдя в комнату, небрежно бросил рюкзак у порога. Оглянувшись, он увидел позади Сала, который пытался понять его намерения и разглядеть странную штуку за спиной. Ларри ухмыльнулся, помотал его по голубым волосам, спрятав неопознанный объект в глубинах рюкзака, и пылко схватил его за края хлопковой безрукавки, прошептав на ухо: «Та самая кофта с Нирваной?..»       Сал довольно кивнул и прижался поближе к своему кареглазому, пытаясь как можно глубже ощутить его касания. Сейчас они были практически одни, и могли не стесняться полного наслаждения от обоюдных тактильных контактов.        Джонсон обвил руками его хрупкое тело и запустил бегущие ладони поближе к холодным рёбрам голубоглазого. Руки Ларри были прохладными и от того нагнали на тёплого телом Фишера стаю ледяных мурашек. Но тот совсем не смутился, а напротив, прижал ладони ещё ближе к себе и закусил губу в предвкушении продолжения.       Ларри уловил его импульс и резко впился в изуродованные губы. Касания перебивали касания, и совсем скоро поцелуй перешёл в более глубокий и чувственный. Ларри впивался в него острыми клыками и, будто бы в замедленной съемке, оттягивал разорванные губы всё ближе к себе. В глазах Салли всё плыло и не находило очертаний, он наивно хватался за предплечье Джонсона, чтобы не упасть.       Секунда и он отстранился. Обхватил влажными губами шершавую поверхность косяка, и сделал глубокий вдох, а после выдохнул аромат сырости и несчётное количество дыма, отвернувшись куда-то в сторону. Салли выхватил самокрутку и по-детски пылко повторил сие действо за Ларри, а после откашлялся, с непривычки вдохнув слишком много дыма. Ему было далеко до Джонсона, что часто баловался такими прелестями жизни, и тот лишь усмехнулся, когда заметил, как Фишер пытается откашляться. — Значит, чувствуешь, — по-особенному расслабленно протянул кареглазый и уставился в потолок, — гляди, какое красивое сияние. Думал когда-нибудь, что увидишь такое у себя в комнате?       Сал окинул взглядом потолок и увидел на нём нечто невероятное: его поверхность была изумрудного цвета, а на ней с особым усилием поблёскивали звёзды и выражалось довольное яркое мерцание. Он заметно изумился этому зрелищу, но был рад, что их вставило одинаково, раз их мозги транслировали однотипные слайдшоу.       Глубоко в душе он отметил, что всё же исполнил давнюю мечту увидеть северное сияние, но кто бы мог подумать, что это будет возможным не выходя из собственной комнаты? — Я..вижу. Оно так прекрасно, Ларри,я…впервые…вижу нечто подобное и это так красиво…       Фишера заметно шатало из стороны в сторону, однако Ларри придерживал его за поясницу, крепко сжимая довольно символичное для них обоих одеяние Фишера. Он был чертовски рад разделить с ним любование невероятно красивой Авророй Бореалис. Это мерцание было похоже на ту самую химию между ними. Ту самую связь, что держала их словно на привязи, и так близко друг к другу, насколько это вообще было возможно. Здесь, в небольшой комнате, полной искусства, придуманного их общей фантазией, они всё чаще предпочитали невероятному чуду природы глаза друг - друга.        Они подсвечивались и становились ярче, в них пробегали сотни бликов, что рождались за доли секунды. Ларри крепко взял его за руку, сжимая пальцы и впиваясь в них острыми костяшками собственных рук. Он переживал за состояние Фишера, что был без опыта в этих делах и явно перебрал с накуркой, но старался следить за его состоянием и умилялся одинокому широкому зрачку, что смотрел на него внимательнее обычного. — Ларри, всё позади? Нам больше ничего не угрожает, правда?       Фишер безнадёжно искал ответ в глубоких карих своего возлюбленного, но тот лишь молчал и прокручивал в голове всё то, что им ещё придётся пережить вдвоём. — Давай не будем думать об этом хотя бы сейчас, а? Всё..в порядке, Эшли рядом с нами, буквально спит в соседней комнате, ей ничего не угрожает.. — Ты же..ты же сможешь противостоять своему отцу? Ты же скажешь ему остановиться, если он зайдёт слишком далеко? Он..он..чёртовый безумец, Ларри! Я же чувствую… — Сал ещё раз окинул его взглядом и прижался к груди металлиста. — Чувак, я не могу быть ни в чём уверен на сто процентов! Мы против него не одни, есть все шансы остановить это безумие. Попробуй просто расслабиться. Эффект совсем скоро закончится!       Сал рассмеялся. Непроизвольно. Неожиданно даже для самого себя. Обстановка и диалог до этого никак не располагал к веселью, но отчего-то ему было чертовски хорошо. Ларри уловил его состояние и нежно обнял за поясницу, склоняясь поближе к его лицу. Всё происходило, как в замедленной съемке, мысли путались и не давали объективности. Фишеру было настолько хорошо и уютно в объятиях Ларри, что он совсем не заметил, как дверь его спальни открылась, а на пороге показалась Эшли. Выглядела она не самым лучшим образом. Её силуэт пугал: она была похожа на сгорбленную в три погибели старуху, сухие волосы закрывали глаза, а сама она стояла в проходе совершенно неподвижно.       Ларри отошёл от голубоглазого и, порывшись в рюкзаке, достал из него телефон с включённым фонариком. Яркий свет мгновенно озарил лицо Эшли и ребята увидели звериный оскал, застывший в ужасной гримасе безумия. Она даже не щурилась от света, лишь в упор и весьма вопросительно смотрела на них обоих. Джонсон пошатнулся и, чуть было не споткнувшись, попятился назад. Её улыбка стала шире, а зубы казались острыми, как наточенные ножи. Эшли неотрывно смотрела на обоих и не совершала других действий. Это бездействие напрягало больше всего: Сал и Ларри были напуганы её состоянием до ужаса, их сердца бились в бешеной скорости, а сами они дрожали, оказавшись ближе друг к другу. Ларри прервал молчание и обратился к девушке: — Хэй, Эш..неважно выглядишь..тебе снова плохо?.. — Ларри спрашивал об этом с опаской, ведь ему довелось увидеть её состояние после инцидента в уборной. Именно тогда они и решили оставить её под наблюдением Сала на ближайшую ночь.       Эшли молчала. Стояла неподвижно, как огородное пугало, непрерывно скалясь и не произнося ни слова. Салли прижался к Ларри поближе, еле слышно прошептав: «Ты тоже это видишь? Может, нас просто слишком накрыло?..»       Ларри отрицательно покачал головой и, взяв себя в руки, решился подойти к девушке, как можно ближе. Внутри всё переворачивалось, он чувствовал ледяное дыхание от её бездействия, и очень боялся, что может пострадать, если она решит проявить агрессию. Шаг за шагом, и вот он уже совсем перед ней. На мгновение ему показалось, что оскал Эшли стал ещё более широким и пугающим. Эффект от курева лишь усугублял ситуацию: в её лице ему мерещились вещи куда более пугающие, чем было на самом деле.       Её улыбка угасла. Одним резким движением она схватила Джонсона за горло и впилась в шею когтями, со всех сил сдавливая тонкое созвездие сосудов. Ларри издал хрипящий звук, всеми силами пытаясь отбиться, но Эшли или кто-то в её теле почему-то оказалась куда сильнее крепкого парня. Глаза её замерцали адским пламенем, а сама она еле слышно произнесла: — Мне нужны таблетки. Прямо сейчас. Я не могу без них уснуть.       Сал протиснулся вперёд и попытался убрать её пальцы с шеи Джонсона, но Эш уставилась и на него, обещая повторения этого карнавала и на его теле тоже. Фишер помотал головой, пытаясь прогнать из мыслей ужасные сценарии развязки этого вечера.       Эшли была непреклонна: её голос становился более утробным и грубым, она жаждала исполнения своей просьбы здесь и сейчас. Фишер замялся, соображал он довольно-таки плохо, учитывая его состояние, но всё же решился вступить с ней в диалог: — Зачем тебе эти таблетки? Ты посмотри, во что тебя эта дрянь превратила, Эшли..мы до сих пор не знаем, что с тобой происходит, и если это продолжится – нам просто придётся отвезти тебя в больницу. Ты ведёшь себя неадекватно и очень нас пуга-аешь.. — Что непонятного в элементарной просьбе?! Отдайте мне таблетки и я уйду. И ебитесь, сколько хотите. Мне плохо без этих таблеток. Очень плохо, чёрт бы вас побрал! И я не могу себя контролировать! — ответила Эш, ослабляя хватку на шее Джонсона. — А ты думаешь, что с ними будет лучше?! Ты даже не знаешь, что в них! Может, они вообще смертельные! Ты об этом не думала?!       Ему было больно, чертовски больно и страшно осознавать, во что превратилась его подруга. Спасало ситуацию лишь то, что принесённый Джонсоном косяк оказал на него влияние совсем иное, чем на Ларри. Тот был напуган, а в Салли же, наоборот, воспылала уверенность и чрезмерный героизм. В этот момент ему казалось, что он сможет противостоять любому, даже самому страшному древнему духу.        Сал пылил, но одновременно жалел, что так грубо обходится с подругой. Он совсем не хотел обижать девушку, но отчётливо ощущал, что сейчас говорит не с настоящей Эшли. В своём нормальном состоянии девушка бы никогда так не нагрубила. — Мне. Нужны. Таблетки. Сколько ещё раз повторять?! — голос Эш становился всё грубее, а кривая гримаса сменилась на очевидное раздражение, — или вы, ублюдки, даёте мне витамины Хэнлайна или я разношу к хуям твой дом, Салли, а потом иду к Джиму за новой дозой. Выбирайте, время у вас есть! — Мы не собираемся давать тебе никакие таблетки! Тодд их ещё даже не проверил! В них точно какая-то опасная для жизни херабора. Эшли, ради богов, если ты меня слышишь, задумайся, что ты творишь! Мы не желаем тебе зла! — Сал тщетно пытался вразумить подругу, но ещё больше опускался в глазах её новой личности.       И отчасти Фишер был прав: таблетки, данные ей Хэнлайном, были никаким не синтетическим мармеладом, они были орудием медленной смерти и быстрого подчинения. Хэллоуин получил их от своего подземного начальника, чтобы пичкать ими будущих несговорчивых рабов, полностью ломая их волю. Эти витамины превращали людей в монстров: безвольных, бездушных и грубых, постепенно забывающих как собственное прошлое, так и всех, кого однажды любили. Чума была первой стадией апокалипсиса в понимании Джима. Именно под её воздействием все будут в диком угаре отрываться под его музыку.        Это была уже не Эшли. Её настоящая личность пряталась глубоко внутри, запертая в клетке собственного помутившегося разума. Ей было не выбраться, и сейчас в её плоти рос и развивался настоящий суккуб, требующий очередной дозы отравы. Умереть казалось не самой страшной перспективой. Более всего новая версия Эшли боялась потерять связь со своим Господином. Её тянуло к Джиму Джонсону со страшной силой. Она чувствовала, что теперь её место рядом с ним и нигде больше. — Вы сами напросились, чёртовы идиоты! Берегите свои ебанутые головы, чтобы в них ничего не прилетело. Хотя..я уверена, хуже не станет!       С этими словами она грубо оттолкнула от себя Ларри и со всей силы пнула по прикроватной тумбочке Сала. И без того хлипкая конструкция заметно пошатнулась. Хилая полочка приоткрылась и Эшли в ту же секунду принялась искать в ней заветные таблетки. Что-то внутри подсказывало: они совершенно близко. Перерыв кипу бумаг и прочего хлама, она не нашла "мармелад" и наклонилась, чтобы поискать его под кроватью.       Там тоже было пусто. Эшли разозлилась и ударила по кровати со всей силы. Ни капли не смутившись от возможной боли, и оглядывая горящими глазами остальную площадь комнаты.       Сал и Ларри неустанно переглядывались, а после приняли решение принести для неё самые сильные успокоительные в доме, похожие на нужные таблетки. Идея казалась им не очень логичной и даже глупой, но выбора у них было мало, а успокоить разбушевавшуюся в доме Фишера подругу было необходимым.       Салли оставил на стрёме Джонсона, а сам осторожно вышел из комнаты, чтобы взять аптечку и порыться в ней, в поисках нужных успокоительных. Эшли с интересом уставилась на прикрытую дверь и сразу перевела взгляд на одиноко стоящего в углу Джонсона. Новые способности позволяли ей пользоваться лёгким гипнозом, таким полезным для совращения и переосмысления многих вещей в разуме других людей. Этим она и решила воспользоваться, когда шла на ватных ногах, словно мартовская кошка, подходя всё ближе к Ларри, и наблюдая за его бегающими глазами от пола до потолка глазами.       Лёгким движением руки, она толкнула его на кровать, прикрывая рот и ласково прижимаясь к его щекам. Она непривычно нежно гладила его по волосам, и перебирала их в собственных ладонях, непрерывно заглядывая ему в глаза, исполненными страсти. Джонсон смотрел на неё с презрением, пытался вырваться и даже шёпотом выражался довольно грубо, отпуская токсичные шуточки про то, что он делал с её матерью.        Но всё было тщетно: Эшли не отступала, а лишь напротив вселяла всё больше энтузиазма в свои действия. Осторожно убрав ладонь с его губ, она коснулась их языком, а после прикусила до крови и довольно нежно слизала красную жидкость, довольно облизнувшись. Её мертвецки холодные руки пробежали по его плечам, а после оказались под футболкой. Нащупав соски, она еле ощутимо провела по ним языком, снова затыкая рот Джонсона левой ладонью.       Он продолжал отбиваться и пытался кричать, но тогда она до боли прокусывала его грудь и призывала заткнуться. Она резко приподняла небесного цвета сорочку, и положила на бюстгальтер трясущиеся руки Ларри. Тот ежесекундно убрал их, чем совершил ошибку, ведь Эшли вернула их на место, а после прошептала на ухо: «Тебе не сбежать, малыш. Просто наслаждайся. Я знаю, что мы поможем друг-другу, если этот голубоглазый чертила просто отвалит. Мне вернут таблетки, а к тебе вернётся отец. Мы все будем сча-а-стливы…Ты же мне веришь?..» — Чертила здесь только ты, сучка! Я тебя заживо похороню, если ты с меня сейчас не слезешь! — сквозь зубы прошипел Ларри, стараясь скинуть с себя Эшли. — Да? А чего же ты тогда с наркоты никак не слезешь, да ещё и этого придурка на неё подсаживаешь? Вам будет проще отдать мне то, чего я хочу. Пообещай мне это, и Сал не увидит, как ты ему сейчас изменяешь, — утробный голос старался быть более нежным, но пока что Кэмпбелл с трудом его контролировала. — Я ему не изменяю. И не собираюсь. Ты первая всё это начала. Сал поверит мне, а не какой-то ебанутой девчонке, которая его за глаза хуями кроет! — ответил Ларри, едва сдерживая пассивную агрессию. — Ну, тогда сейчас и проверим, как себя поведёт твой Са-а-ли-кромсали! — с интригой протянула Эш и по-злодейски улыбнулась.       Фишер услышал крики из своей комнаты и устремился туда, чтобы узнать, что там происходит. В душе застыла тревога, и он крепко сжимал в руках таблетки, которые планировал выдать за обычно принимаемые Эшли "витамины". Открыв дверь, он увидел, что подруга сидит верхом на Джонсоне, а он не особо сопротивляется этому действу.        Заметив Фишера, Ларри закричал, что это ложь и он ничего с ней не делал, но Салли лишь со всей силы прикусил щёки и устремился к подруге, исполненный животной агрессии. Он схватил её за шею и впечатал в стену, со всей силы открыл ей рот и начал закидывать туда таблетки. Эшли колыхало во все стороны. Она кричала разными голосами, от адски грубого, до мелодичного женского, плевалась и рычала.       Эшли вырывалась и шипела, пыталась задеть когтями его и без того раненное лицо. Но у него получилось. Фишер со всей силы давил ей на горло, чтобы она проглотила пару успокоительных таблеток, и вроде как, это даже помогло. Сал на мгновение выдохнул, как вновь услышал за спиной этот мерзкий голос: — Ты настоящая тварь, Фишер. Твой Джонсон шлюха, каких поискать, а ты за ним носишься и всё ему прощаешь. Ты просто тряпка, бесхребетное существо и подстилка. Ты ради этого чмошника всё сделаешь и схаваешь. Гореть вам в аду, уёбки. Я вас не-на-ви-жу! — шипела Эшли, практически не дыша. — Сал, я.. — послышался голос Джонсона, что испытывал ощутимое чувство вины, хотя ни в чём виновен и не был. — Заткнись, Джонсон. Мы поговорим позже, — а пока звони Тодду и спрашивай, что удалось узнать по таблеткам. Я пока отведу её в отдельную комнату и закрою на время. Эшли нужно успокоиться.       Ларри кивнул, набирая номер Моррисона. А сам Фишер в это время тащил под локти любимую подругу, прокручивая в голове её фразу. Она была обидной до чёртиков, била в самую суть и звучала оскорбительно. Её слова врезались в десны, разъедали изнутри, и, что самое печальное, были до одури правдивыми.       Ларри и впрямь никогда не знал, чего хочет от этой жизни и был непокорным и непостоянным человеком. Салу приходилось наступать себе на горло, чтобы идти ему на уступки, терпя его характер. Но он любил его и чувствовал любовь в ответ. Пускай порой грубую и странную, но Джонсон никогда не изменил бы ему с неизвестной суккубой, коей сейчас стала Эшли. Всё было была ширма.       Глупая провокация и фарс. Сал сдавил её руки, но вспомнив, что ведёт свою некогда любимую подругу или то, что от неё осталось, ослабил хватку и осторожно провёл её в гостиную. Пройдя на кухню, он налил в стакан воды, и, взяв пачку печенья, заботливо отнес всё это в комнату подруги. Так он хотел хотя бы немного смягчить её "тюремные" условия.              В комнате Сала.       Фишер устало обхватил лицо ладонями и вопросительно уставился на Джонсона: — Что тебе ответил Тодд? Как скоро он приедет? — в его голосе звучало разочарование, тревога и боль. Минутный героизм сменился апатией и чувством безнадёжности. — Сказал, что придёт через пятнадцать минут и поможет нам с Эшли. Предлагаю подождать его здесь. — Окей, только..давай помолчим, у меня, кажется, мигрень разыгралась от всех этих событий.       Ларри согласно кивнул, так и не осмелившись сесть поближе к нему.       Через время в комнате Сала.       В дверь постучали и Сал пошёл открывать. Проведя Тодда в комнату, они с Ларри кивнули друг-другу и синхронно уставились на Сала. Тот без слов понял, что должен пересказать всё произошедшее, ибо Ларри без него определённо этого не сделает. — В общем, мы с Ларри немного покурили. А после увидели на пороге Эшли. Она стояла неподвижно, а после сказала, что ей нужны таблетки, которые она ела в лесу. Они у неё от Хэнлайна. Впервые она их употребила у него в домике. Думаю, с ними всё очень и очень печально. У тебя есть какие-нибудь новости по поводу их состава?       Тодд по-ботански поправил очки двумя пальцами, набрал в лёгкие как можно больше воздуха, чтобы поинтересоваться: — А вы уверены, что это не ваша травка так подействовала? Под её воздействием и не такое увидеть можно.. — Чел, она говорила сотнями разных интонаций, чуть меня не задушила, а потом ещё и чуть не трахнула.. — вмешался в разговор Ларри, виновато поглядывая на Сала. — Хм, действительно очень похоже на поведение суккуба. Быть может, сейчас Эшли трансформировалась именно в это создание. Но загадывать рано. Я изучил возможный состав этих таблеток, и вот что я могу сказать: там целая таблица Менделеева, есть и наркотические и галлюциногенные вещества. Что-то из этого определённо могло вызвать такую реакцию в её мозге. Нам нужно доставить её в больницу, пока не стало совсем поздно.. — Гениально. Только как бы её туда довезти по-быстрому..у кого-нибудь есть права? — спросил Ларри и снова перевёл взгляд на Фишера. — У меня точно нет. Откуда им взяться? У меня с психикой не всё в ладах, мне точно права не дадут..       Тодд тоже отрицательно покачал головой и Джонсон понял, что пора брать инициативу в свои руки. — Короче так, парни. Сейчас Сал возьмёт ключи от машины отца, я свяжу Эшли руки, а Тодд поможет мне положить её в багажник. — С ума сошёл?! Она же моя подруга! Самому приятно будет ехать в багажнике?! И почему ты просишь Тодда помочь её туда положить? Чем я хуже? — А малявкам слова не давали, — ответил Ларри и широко улыбнулся.       Салли закатил глаза, и взял из коридора ключи от отцовской машины. Ларри в это время наведался в комнату к Эшли, держа за спиной верёвку, чтобы связать ей руки. Девушка выглядела куда спокойнее, чем до этого, однако безумие в её взгляде никуда не делось. Джонсон принялся аккуратно связывать ей руки, стараясь быть нежным, чтобы не оставить шрамов. Эш лишь безучастно смотрела в стену и не видела в ней никаких ярких красок. Она монотонно произнесла фразу: « Ларри хочет поиграть?..»       А после прикрыла глаза и отключилась. Состояние её было самым странным из всех возможных. Но хотя бы временный покой уже вселял хоть какую-то надежду на хороший исход. Вдвоём с Тоддом они аккуратно положили её на заботливо постеленный в багажнике плед. Моррисон и Фишер сели на пассажирские сидения, а Ларри сел за руль и довольно умело завёл чёрный автомобиль Фишера-старшего. Салли взгляд сообщил ему: « Если разобьёшь его машину - ты труп »       Ларри усмехнулся, завёл машину, нажал на газ и направился с ребятами в сторону местной больницы, что была неподалёку. Водил он и впрямь довольно неплохо, однако периодически машина подпрыгивала на кочках и неровных поверхностях, но даже несмотря на это - его вождение было вполне комфортным и не предвещало сюрпризов. Сал и Тодд успехи выдохнуть и немного отдышаться перед очередным загадочным злоключением. Оба думали в этот момент о чём - то своём. Сал старался отвлечься от разрушительных мыслей, а Тодд продумывал, как связать состав таблеток с состоянием Эшли. Пока что вопросов было гораздо больше, чем ответов. Но он не хотел сдаваться, и точно знал, что сможет всё исправить.        Джонсон заметил музыкальный проигрыватель и тотчас подключился к нему, чтобы поставить любимую музыку и скоротать ожидание. Он не обращал внимания на возмущения парней сзади, и потому врубил на полную громкость один из альбомов Immortal. Композиция "Demonium" казалась ему самой подходящей под ситуацию.        Друзья смирились с орущей на всю музыку и принялись с нетерпением ожидать конечной. Джонсон вовсю подпевал любимым мелодиям, ведя машину в нелепых чёрных очках и мотая длинными патлами вперёд и назад. Он по-настоящему жил этим моментом, хоть и испытывал тревогу после происходящего, и считал себя немного виноватым перед Салом.       Фишер смотрел на него и не мог понять, почему не может противостоять его чарам. Слова Эшли слишком врезались в его больную память, они проходили красной линией и затмевали все остальные размышления. Он и сам понимал, что простит этому патлатому всё, что угодно, и даже не задумается. Их любовь была больной, главным образом потому, что Ларри был очаровательным безумцем и постоянно втягивал его в тупые истории. А Салу оставалось лишь прощать. С ним он жил, как на вулкане, но был рад видеть его улыбку и быть частью такой странной, но интересной жизни Джонсона.       Тодд осторожно заглянул в багажник и заметил, что Эшли до сих пор находится в отключке. Приводить её в сознание до больницы было страшно: непредсказуемость этой девушки была очевидной. Он нагнулся, чтобы поправить плед и погладить её ладони, шепча: « Мы обязательно тебе поможем. Совсем скоро всё закончится..».       На мгновение ему даже показалось, что Эшли всё слышит и понимает. Они были мало знакомы, и он практически ничего о ней не знал, но на её лице проявилась настоящая мимика: добрая и лучезарная улыбка, милый румянец на щеках и едва подрагивающие ресницы. Эшли была похожа на ангела, в своём сне и сладком безумии, однако было необходимо быть бдительным и непрерывно следить за её состоянием.              У больницы.       Подъехав к местной больнице, друзья увидели у входа толпы людей, журналистов и полицейских. Все они кричали, перебивая друг-друга, совали камеры в лица докторов и случайных прохожих, а многие из них были с огромными плакатами в руках, и что-то кричали о несправедливости. Полицейские пытались им противостоять, однако это было бесполезно: разъярённая толпы всегда будет сильнее любого.       Ларри прикрутил музыку в проигрывателе, вылез из машины, и, открыв багажник, взял на руки Эшли, жестом показывая ребятам, что знает, как пройти в больницу через чёрный ход. Они устремились за ним, поддерживая шею Эшли и оглядываясь по сторонам. Крики не прекращались, толпа была всё разъярённее и злее, некоторые даже кидали в окна бутылками и булыжниками. Парням приходилось уворачиваться и закрывать своими телами Эшли. Они бежали по коридорам старой больницы, пока из окон раздавались слоганы: « Мы требуем запретить эти витамины! Они убивают нас и наших близких! Медицина продажна! Никому нельзя доверять!».