Мальбонте
Кровь Оливера уже пропитала штаны Мальбонте, но тот и не думал останавливаться. Сыпал удар за ударом, внимательно следя за каждым соприкосновением своего кулака с рожей противника. Как-никак это бои без правил, поэтому ниодин из тех олухов, что окружили ринг, не собирались мешать им. Все они приходили сюда ради очередного шоу… Что ж, Мальбонте был готов показать им его. — Достаточно, достаточно, — прокричал Дабо — арбитр — запрыгнув на ринг. Магистр выпрямился, медленно переведя взгляд с Оливера на него. По губам Мальбонте текли струи крови, и он вытер их предплечьем. Картофелеобразный нос Дабо скривился, однако рот изогнулся в улыбке. Схватив Мальбонте за кровавое запястье двумя пальцами, поднял руку вверх. Точнее попытался — он еле дотягивал ему до плеча. — Победил Ма-аль! — в своей привычной манере крикнул Дабо, и толпа заглушила гонг своим ором. Оливера погрузили на носилки и утащили в соседнюю комнатушку, дабы привести его хотя бы в какое-то подобие порядка. Да, возможно в этот раз Мальбонте несколько перестарался. Мысли то и дело разлетались к другим местам и временам, отказываясь так просто покидать его голову. Из-за них ему иногда и хотелось… почувствовать. Будь то злость или боль. Выдернув руку, он спустился с площадки на ходу вытираясь предложенным полотенцем и, схватив с крючка свою рубашку, направился к выходу. Вокруг продолжали шуметь зеваки, видимо радуясь очередному выигрышу. На это Мальбонте всегда усмехался. Деньги. Все ради денег. Они приходили смотреть, как проливается чья-то кровь, только чтобы заработать; чтобы немного улучшить жизненное положение. Еще одно подтверждение тому, что люди никчемны. Но Магистр Караваля никогда не судил их. Он лишь действовал так, как привык — подталкивал к поступкам, подпитывал азарт. Выбор, однако, всегда оставался за ними. И вот результат. — Маль, ты что же не будешь продолжать? — бросил ему в спину Дабо. Маль. Забавно. Если бы вы только знали, кто среди вас сейчас находился… Мальбонте просунул руки в рукава рубашки и, не застегнув ее, повернулся к Дабо. Даже с расстояния пяти метров было видно как его зрачки расширились, почти полностью перекрыв серый цвет. Наверняка, поучаствовал в удачной ставке. Казалось, теперь он одержим идеей большего выигрыша. — С меня на сегодня достаточно, — наиграно скучающе протянул Мальбонте. — Да и вам пора уже по кроватям. Светает. — Ха, ты же знаешь, — начал Дабо, спускаясь, — ни меня, ни моих ребят время суток никогда не останавливало. Мы готовы торчать здесь целыми днями, лишь бы увидеть очередное зрелище. Он спрятал листок со списком ставок в карман пыльных брюк и поиграл бровями, тем самым намекая, какое именно зрелище имелось ввиду. Мальбонте проигнорировал его. — Некоторые продолжают верить, что в один прекрасный день твои победы сойдут на нет, и потому ставят на других. Благодаря вот таким идиотам мы и вертимся до сих пор. Дабо заржал, а Магистр еле сдерживался, чтобы не вырубить его. Слишком много ненужной болтовни… — Развлекайся, Дабо, — кое-как проговорил он и направился к лестнице. — Ждем тебя к полуночи, да? Возможно. Если и этот день пойдет псу под хвост. Выбравшись наружу, Мальбонте сполоснул руки в ближайшем фонтане и, обтерев их об штаны, приснился к каменному кольцу. Солнце подкрадывалось все ближе и ближе к горизонту, отчего небо постепенно окрашивалось в малиновые тона, а в городе становилось светлее. Он довольно часто встречал здесь рассвет. Предпочитал город именно таким: пустым и спокойным. Без суеты и кучи надоедливых, словно рой мух, голосов. Подобное он мог терпеть только во время боя, когда сотни мужиков кричат его имя, думая, что это поможет ему — им — победить. Быть может, дело в самой ситуации. Мальбонте выбрал бои, дабы была возможность закрыть канал не самых приятных мыслей. Он размахивал кулаками, чувствуя в этот момент лишь как саднят костяшки, принимал удары, полностью сконцентрировавшись на противнике. Пусть лучше так, чем думать о том, что он потерял что-то важное. Что-то, что впервые за всю его жизнь, имело для него значение. Перед глазами вдруг всплыло лицо девчонки, что сейчас спала в его кровати. Сумасбродная, доставучая, упрямая… Он сам не понимал, зачем вообще пустил ее к себе. Гости к маскараду приедут только к вечеру наступающего дня, она вполне могла эту ночь провести в любой другой комнате, а завтра, быть может, перебраться в башню. Вместо этого он сделал то, что сделал. Еще и наплел о… ней. Идиот. Потому, стоило ему проснуться среди ночи и увидеть рядом с собой Вики, как мигом сбежал. Не из трусости. Из желания убраться от нее и мыслей о той, кого не помнил, но хранил, как можно дальше. Он больше не мог оставаться рядом с Вики, чувствовать рядом с собой тепло ее тела и слышать тихое дыхание. Это сродни пытке, когда… Воспоминания. Размытые и неполные они сводили его с ума. И с чего он вдруг так разозлился на того недоумка? Сам не понимал. Но стоило ему очнуться, и Мальбонте не стал церемониться. Нет четкого, удовлетворяющего его ответа? Получай! Этот говнюк давно напрашивался. Казалось, от пальцев до сих пор исходил смрад его крови. Но Магистру было плевать. Вновь убрав руку назад, на каменное кольцо фонтана, он обратил лицо предрассветному небу с россыпью блеклых звезд и, сам того не заметив, криво ему улыбнулся. Неужели, все из-за девчонки, что каким-то невообразимым способом проникла в его жизнь? А, может, все дело в тех параллелях, что он даже здесь, вдали от Виктории, не в состоянии перестать проводить? Это ему абсолютно не нравилось. Он чувствовал себя каким-то одержимым, предателем, не умеющим отличить одно от другого. И все из-за нее... Чертовка! Да кто она вообще такая?!Вики
— Куда поставить краски? Порыскав глазами наилучшее для них место, я ткнула указательным пальцем на стул. — Сюда. Потом сама придвину его к окну. Спасибо. Клэр водрузила коробку на обозначенное место и повернулась ко мне, подбоченившись. Она оглядела мою ногу, все еще обмотанную травяным компрессом, затем посмотрела на подготовленный холст. — Уверена, что это хорошая идея? Тебе лучше лежать и держать свою лодыжку на подушке, если хочешь к завтрашнему дню полностью поправиться. — Ничто не поможет мне лучше рисования. Я закрыла книгу, с которой просидела большую часть утра и, опершись о столбик балдахина, медленно поднялась на ноги. Своеобразное рабочее место уже ждало меня. Пора бы наверстать упущенное. — Кстати говоря, не желаешь попозировать? — Э, нет, — засмеялась Клэр, замахав руками и попятившись к выходу. — Был у меня один опыт позирования нагишом… больше не нужно. — Вообще-то я предлагала портрет, — усмехнулась я. — Ну, дело твое. Кое-как доковыляв до умывальной, тщательно вымыла руки и вернулась в комнату. Стул с красками теперь стоял у окна, там, где и задумывалось. Клэр не было. Вот же… Наверное, я действительно так плохо выгляжу. Усмехнувшись, я подошла к рабочему месту. Тяжелые шторы теперь были раскрыты на максимум, чтобы запустить в комнату больше света. А потому, этот уголок комнаты с падающими на него солнечными лучами выглядел как-то слишком уж сюрреалистично. Во всем этом мраке и темных тонах… Надеюсь, Магистр не упадет в обморок, когда вернется и увидит, во что превратились его покои. Вернется откуда бы то ни было. Когда я проснулась сегодня утром и тихо-тихо повернулась в его сторону, дабы незаметно краем глаза глянуть, на месте он или нет, его уже не было. Он не то, чтобы сбежал… просто… Нет. Я не знала, что будет, когда наступит утро. Притворится ли он, что этого разговора не случалось? Как станет себя вести? Изменится ли хоть что-нибудь? Мальбонте ушел и неизвестно когда вернется. Никто даже не видел, как он выходил из замка, следовательно это было еще ночью. Но… почему, черт возьми? Отмахнувшись от этих мыслей, я уселась на стул и подняла глаза на холст. В голову не приходило абсолютно никаких идей, касательно того, что изобразить. Даже мое внезапно появившееся желание творить не требовало от меня чего-то особенного. Просто возьми кисть, а дальше посмотрим. Я размотала чехол с кистями и, с минутку поразмыслив, схватилась за ту, у которой был наиболее острый кончик. Проведя пальцами по деревянной ручке, коснулась щетины. Достаточно мягкая, но явно не пони. Не знаю, из чего в этом мире делали кисти, но если бы мы находились в моем, эту я бы определила в что-то среднее между колонком и белкой. Улыбнувшись, я макнула ее в баночку с красной краской и распределила по самодельной палитре. Потом добавила к ней зеленую, в конце концов получив нужный оттенок коричневого. Убрав излишки краски с кисти, я вывела на холсте небольшой кружок, за ним еще один, максимально идентичный. Портреты – дело тонкое. И мне, как художнику, всегда хотелось передать каждую черточку, каждый изгиб и оттенок как можно точнее. Я так увлеклась работой, что даже подпрыгнула на стуле в тот момент, когда дверь спальни открылась, раздались громкие шаги, а вместе с ними и голос: — Виктория, мне… Он замер почти сразу, чуть переступив порог. Рука все еще касалась дверной ручки, а глаза с превеликой точностью нашли меня. Благо, он еще не видел то, что я изображала на холсте — мольберт стоял повернутым к окну и был просто напросто ему не по глазам. Я видела как его взгляд мечется по комнате, вероятно изучая все то, что с ней случилось. Конечно, учитывая, что я нахожусь здесь, мне пришлось вызволить сюда парочку своих вещей. Ну ладно, может быть, не парочку. — Ты что-то хотел? — спросила, невинно хлопая ресницами. Мальбонте наконец шевельнулся и, закрыв дверь, прошел в комнату, сложив руки в карманы брюк. — Что ты здесь устроила? Я пожала плечами. — Просто решила немного… — Злоупотребить гостеприимством, как я понимаю. Утверждение, не вопрос. Хм, интересно. — Вовсе нет. Мне всего лишь нужно было… — Загадить мои покои своими красками? — ровным тоном добавил он. — Может, заткнешься и дашь мне самой досказать вместо того, чтобы заканчивать предложения за меня? — не выдержала и прорычала в ответ я, выпрямившись на стуле. Он усмехнулся, однако уголки губ так и остались опущенными. Боги, да что опять с его настроением?! Я перевела взгляд с Мальбонте на холст, и на мгновение мне захотелось вышвырнуть его в окно. Не хочу, чтобы он увидел, что я тут вырисовывала. Точнее, кого. — Не переживайте, Магистр, — проговорила, поднимаясь со стула, — сейчас же уберу свои краски из ваших покоев. И следа не останется. Можно было сразу предположить, какова будет его реакция. Ведь тот факт, что он позволил мне переночевать в его комнате, а прежде спас меня, еще не делает нас друзьями. Когда мы, по воле случая, делали крохотные шаги навстречу друг другу, он тут же отходил на два назад. И если раньше я не понимала причин, то после рассказа об убитой невесте… вполне могу. И понимаю. Возможно, даже его ненависть ко мне частичто или полностью связана с этим. Быть может, с тех пор Мальбонте вообще не подпускает к себе женщин. Думает, что предает ее или что-то в этом роде. Но почему тогда мне все равно так горько от его отношения? — Что… что ты пишешь? — внезапно заговорил Мальбонте каким-то другим голосом. Более… спокойным. Он все еще стоял в центре комнаты, в некотором отдалении от меня, но его взгляд все равно ощущался как «сверху-вниз». Я повернула к нему голову, продолжая закрывать баночки и сворачивая палитру. — Не важно, — выдохнула и, нисколько не переживая о картине, накрыла ее подготовленной простыней. — Говори, что хотел сказать. У меня мало времени. Мальбонте нахмурился. Прочистил горло. — Мне нужно, чтобы ты рассказала о Варуне. Описала досконально, какой видела ее, и чем вы занимались. — Ага, лепили куличи в детской песочнице, — буркнула я себе под нос. Схватив чехол с кистями, повернулась к нему всем корпусом. — Что ты подразумеваешь под «занимались»? Думаешь, мы встретились и как лучшие подружки побежали в кафешку щебетать о парнях? Это же ничего, что я призрак и у меня дыра в груди? Что ты, все в порядке. Конечно, твои наставления изрядно подпортили мне жизнь, и вообще ты старая карга, чтобы быть мне подругой, но это уже ничего не значит. — Прекрати язвить, — прошипел он, на секунду прикрыв глаза. — Мне нужно знать, вступала ли она с тобой в контакт, говорила ли она тебе что-нибудь. Я сложила чехол на коробку с красками и, взяв в руки, прихрамывая двинулась к выходу. Хотелось посмеяться ему в лицо, но улыбка и даже ее подобие не лезли на лицо. Откуда только такая проницательность? Хотя, быть может, это обычное дело — разговаривать с призраками. Когда я уже хотела пройти мимо, он схватил меня за локоть. Но так… осторожно, что я почти не почувствовала его руки на своей. — Куда ты собралась? — Хочу вернуться к себе, — ответила, глядя прямо перед собой. — Больше не желаю оставаться здесь и ходить на цыпочках перед тобой. — Но мы не договорили… — Надо же какая жалость! — Я оглядела его лицо. — И не договорим. Мне нет до этого дела. Мальбонте вдруг взялся за коробку и выдернул ее из моих рук. Я чуть пошатнулась, хмыкнув от возмущения. Да что он себе позволяет?! — Виктория, сядь. — А сапоги тебе не почистить? — Сядь… — Ты не имеешь права указывать мне! Если забыл, я больше не твоя служ… — Пожалуйста! — прорычал он. Я настолько не ожидала подобного слова из его уст, что тут же замолчала с чуть отвисшей челюстью. Мальбонте продолжал испытующе смотреть на меня, и в его взгляде я увидела нечто такое, от чего без лишних слов повернулась и похромала к дивану. Магистр прошел следом за мной, поставил краски на стол, схватил стул и сел прямо передо мной. — Расскажи мне о той встрече. Прищурившись, я подняла на него глаза. — Хорошо… Вчера, как ты знаешь, я была очень расстроена твоей ложью, а потому была вынуждена бежать из замка, дабы попытаться позаботиться о себе и своем положении самостоятельно. В надежде на то, что найду ночлег в каком-нибудь из домов в городе, побежала по дороге, которая идет мимо леса. Вокруг никого не было. Вдруг, услышав странные звуки, я остановилась и принялась осматриваться по сторонам, а когда никого не увидела, повернула в ту сторону, куда направлялась. Так мне впервые пришлось встретиться с призраком. Все то время, что вела рассказ, я не сводила глаз с Мальбонте. Он напротив, смотрел куда-то в сторону, а по щекам то и дело ходили желваки. Вероятно ему не понравился мой вариант истории — тот факт, что я приплела сюда его. Но какая мне разница, верно? Хотел — слушай. Теперь же он, заинтересованный, посмотрел на меня. И это было словно толчок, побудивший меня рассказывать дальше. Когда же я дошла до момента с грубым телепортом, Мальбонте меня прервал. — «Что будет однажды, то будет и дважды»? Что она имела ввиду?.. — произнес он задумчиво. Я потерла влажные ладони о ткань юбки, стараясь выбросить из головы воспоминания о произошедшем ночью. Особенно образ Варуны с окровавленной дырой в груди. — Не знаю и, честно признаться, не хочу знать. Лучше скажи, кто тот ублюдок, что телепортировал меня? Как ему вообще это удалось, если… Дальнейшие слова застряли в горле, и я судорожно сглотнула, пялясь в одну точку. Это, конечно, не новость, что этим городом и всем островом в целом, так сказать, правит магия. Но мне не кажется, что каждый из его жителей обладает ей. А потому… Мог ли некто помочь тому ублюдку телепортировать меня? Единственный, кого я знаю и кто способен на подобное — Мальбонте. Но зачем ему делать это? Запугать и явиться ко мне в роли спасителя? Нет… не думаю. — Понятия не имею, как ему это удалось. Мальбонте поднялся со стула и направился к бару. Взял стакан и — о, сюрприз! — налил в нее обычную воду. Что еще удивительнее, вместо того, чтобы выпить ее самому, он подошел к дивану, протянув стакан мне. — Ты вся трясешься, — небрежно пожал плечами он, вероятно, в ответ на мой слегка шокированный взгляд. И правда… Даже не заметила, как все это время меня потрясывало с головы до ног. — Спасибо. Я приняла стакан и сделала пару глотков. — Что теперь? Намереваешься найти убийцу? — Несмотря на то, что Варуна мне не очень-то и нравилась, я не могу позволить кому бы то ни было разбрасываться жизнями этого острова направо и налево. — Но я не понимаю, кому понадобилось убивать ее? В чем причина? — В том-то и дело, что причин, как и виновных, может быть предостаточно, учитывая… — Она часто жульничала, не правда ли? — спросила я, прищурившись. Увы, не забыть тот день, когда она облапошила меня, тем самым почти заставив познакомиться с Магистром Караваля. — Оттого и желающих отомстить за проделки у нее, видимо, хоть отбавляй. Мальбонте посмотрел на меня чуть склонив голову набок. Он как будто почувствовал, о чем именно я сейчас думала. Поспешив прервать наш зрительный контакт, я наклонилась вперед и поставила стакан на низкий столик. — Это все, что ты хотел узнать от меня? — Да, — ответил Мальбонте, встав со стула. Я тоже поднялась. Поправила юбки — как будто они в этом нуждались — и похромала к мольберту. Не хотелось оставлять холст с ним один на один. Кто знает, может быть за маской безразличия скрывается любопытный нос. — В таком случае, мне пора. Дел невпроворот, — бросила ему на ходу, однако, не успела схватиться за подрамник, как вдруг Мальбонте оказался прямо передо мной, сложив руки на груди и полностью преградив путь своей широкой фигурой. — Надеюсь, ты не забыла про поиски? — спросил он без тени эмоций. Мои брови полезли на лоб. — Спасибо, что напомнил. — Я улыбнулась самой гаденькой улыбкой, какая только у меня была в ассортименте. — А то со всеми этими проблемами: призраки, подвернутые лодыжки… Сам понимаешь, молодой леди выносить подобное в одиночку слишком тягостно. Мальбонте нахмурился. Боги, ну и болван… Закатив глаза, я шагнула к кровати и, схватив с тумбы оставленные книги, протянула их болвану. — Вот. Пока ты прятался, как после ночи с дамой по пьяне, я изучила их и пришла к выводу, что это ни что иное, как ведьминские гримуары. Ну, в курсе, книги заклинаний. Использовав словарь, любезно одолженный Данте, перевела часть где упоминались ингредиенты… Так, собственно, и догадалась, что это за книги. — И… что? Я вздохнула. — А то, что даже если мы не сможем найти что-то, касающееся колоды, мы можем наткнуться на то заклинание, которым она тебя прокляла. Или найдем что-нибудь о твоей невесте. Там даже закладки были! Уверена… — Хватит. — Мальбонте бросил гримуары обратно на тумбу и повернулся ко мне. — Ты ищешь колоду и только. То, что я рассказал о моей невесте, тебя не касается. — Знаю. — Оставь эту информацию. Забудь. — Я поняла, Мальбонте, — кивнула, скрестив руки на груди. — Но хочу, чтобы и ты понимал, что если твое проклятие так тесно связано с ней, а оно связано, то никто, слышишь, никто не должен что-либо утаивать от меня. Хотите моей помощи? Помогайте в ответ! Если я спрашиваю о ней, вы отвечаете. Только так в этом будет толк. — Ничего ты не понимаешь, Виктория. Моя невеста мертва! Даже те крохи воспоминаний о ней, которые у всех остались, тебе не помощники. Бесполезно. Конечно, я и не надеялась, что он так легко позволит мне вплести его невесту в дело. Но насколько нужно быть упрямым, чтобы не осознавать — или точнее, не принимать — таких простых вещей. Я устало вздохнула и, опустив руки, подошла к тумбе. Взяла книги, аккуратно сложила их в стопку, прижав к груди. Мальбонте остался у меня за спиной. — Я пришлю Асию, чтобы она сделала новый компресс, — довольно тихо, но в то же время твердо произнес он. На секунду я застыла как вкопанная. Что это, блин, такое?! — Что? Зачем это… — спросила, уже повернувшись к нему. — Чем скорее твоя нога придет в норму, тем быстрее моя комната освободится от тебя. Он направился к выходу. Хотелось возмутиться, или послать его куда подальше, или обвинить в том, что он чертовски непоследователен в своих решениях — то приглашает, то выгоняет, — но улыбка на моем лице, расплывшаяся ему в ответ, мне тут же помешала. Точнее догадка, которая вызвала улыбку. Отчего-то его последние слова показались мне фарсом, скрывающим действительность. Казалось, будто Мальбонте вовсе и не мешало мое нахождение здесь. Потому он, возможно, и не дал мне так просто свалить. Да, возможно эта мысль глупа и совершенно с ним несовместима, но… почему бы и нет? Мне… хочется в это верить. — И, Виктория, — вырвал меня из размышлений глубокий голос Мальбонте. Я подняла голову и вмиг пересеклась с ним взглядом. — Я... благодарен тебе за помощь. Он закрыл за собой дверь, оставив меня один на один с дико колотящимся сердцем.***
Следующий день был шумным. Настолько, что хотелось вставить в уши беруши. Или уже позабытые мной наушники! Гости Магистра прибывали почти каждые полчаса, оттого к вечеру по всем коридорам раздавался чуть ли не лошадиный топот и целые хорища голосов. По традиции острова, гостей принимали именно в замке Легендо — почему? черт его знает! — а потому, то самое торжество, ради которого все и приперались сюда, Магистр не собирался откладывать на сутки или того дольше. Сегодня же! Сегодня нас ждал бал-маскарад. Красивые платья, по-настоящему мужественные костюмы — никаких рыцарей и зайчиков, конечно, — и маски. Еще со времен старшей школы я любила подобные мероприятия. Мне нравилась та особая атмосфера, та… таинственность. И сейчас кровь в моих жилах привычно забурлила от предвкушения. Хотя… Чего ждать от маскарада в этом мире? Поумерь-ка свой пыл, дорогуша! — Серьезно? Почему это я должна идти на бал именно в том, что ты мне предлагаешь? — Я в очередной раз смерила презрительным взглядом платье, которое притащил Данте: небесно-голубого цвета с юбкой “рыбий хвост”. — Потому что оно идеально подойдет к моему костюму! Данте и голубые штаны? Теперь мне интересно… Я подбоченилась, перегородив вход и так и не впустив Данте в комнату. Он выставил вешалку с платьем прямо перед моим носом, а-ля: “Смотри! Смотри, какую красоту упускаешь!”. — Это-то понятно, но причем здесь я? — спросила, кое-как подавив смешок. — Ты ведь не откажешь мне в чести сопровождать тебя? На этот раз смех вырвался прежде, чем успела прикрыть рот. — Извини, дружок, но с этого и нужно было начинать разговор. А сейчас… упс, конечно же откажу. С чего ты вообще взял, что мне нужно сопровождение? — А тебе не нужно? — Данте выгнул бровь, тем самым как бы вопрошая, не позвал ли меня кто-нибудь. В самом деле, меня никто не звал, и я не знала, хотела ли этого. Узнала о празднике еще несколько дней назад, но четких обсуждений о том, как, зачем и с кем мне идти так и не дождалась. Даже дамы торопили меня с моей лодыжкой, дабы я смогла попасть на бал. Однако… Что, если мне вообще не нужно туда идти? Я не получала личных приглашений или чего-то вроде того. В таком случае, может быть Данте – мой единственный вариант попасть туда? — Твое уж точно нет, — с притворной обидой ответила, прислонившись плечом к косяку. — Один раз ты уже сопровождал меня на бал… — я покачала головой, — бросил в лапы дьяволу сразу же после первого танца. Данте прищурился. — Но тебе же понравилось, правда? — Не особенно. В общем! Если я и пойду на бал, то только в том, что выберу сама. — А жаль, — расстроенно вздохнул мой друг, опустив, наконец, платье, — тебе бы оно пошло. Я не сдержала усмешки. — Сомневаюсь. Из-за угла вдруг появились две прислуги, спешившие в нашу сторону. В руках они несли какие-то коробочки, полностью загораживающие им обзор. А потому, нас с Данте они заметили не сразу. — Моника, — обратился Данте к одной из работниц, поспешив отойти, — что это у вас там? Я тоже отошла, открыв дверь пошире. Девушки забежали в комнату и мигом поставили коробки на стол. Судя по стуку, они были не из легких. — Магистр сказал принести это для Виктории, — все еще пытаясь отдышаться произнесла Моника. Услышанное заставило меня открыть в недоумении рот. — Что? Для меня? Мы с Данте подскочили к коробкам, а девушки тут же ретировались из покоев босса. Вероятно, за очередным поручением. Я открыла первую коробку. В ней оказалось множество различных подвесок, заколок, серег и прочих аксессуаров. Серебро, золото, бриллианты… Кто-нибудь, вы видели мою челюсть? Ах точно, она на полу! — Что за чертовщина?! Данте лишь хмыкнул. Платье, что он мне принес, кажется, уже валялось где-то позади. Я открыла следующую коробку, чуть побольше, и обнаружила пару потрясных туфель. Позолоченные, на среднем каблуке, с тонкими ремешками… Туфли моей мечты! — Он решил завалить тебя обувью? — спросил Данте, уже открыв другую коробку. Я заглянула в нее и чуть не взвизгнула. Еще одни туфельки, только черные и покрытые какими-то мелкими-мелкими блестками. — Боже, они прекрасны, — прошептала, водя по ним дрожащими пальцами. — Но что это значит? Данте повернулся ко мне и шутливо ткнул пальцем под ребра, заставив меня дернуться и выйти из эдакого транса. — А то, что, похоже, наш Магистр Караваля пригласил тебя на бал. — Необычное приглашение, — усмехнулась я. — Смотри-ка, здесь даже записка есть! Воу, а еще вот это... Друг вытащил из коробки веточку красной розы со сложенным листочком, прикрепленным к ней, и передал мне. Ошарашенная, я провела пальцами по нежнейшим лепесткам и, улыбнувшись, зарылась в них носом. Приятно. Никогда в жизни цветы не приносили мне такой... радости. — Ты даже не стал читать… — проговорила, принявшись разворачивать листок. — Не убегаешь, чтобы я гналась за тобой и посланием, не читаешь ее первым… — Я подняла на него глаза и широко улыбнулась. — Я тобой горжусь. — О, заткнись, — Данте засмеялся и вернулся к просмотру коробочек. Я же опустила глаза на записку и пробежалась по идеально ровным буквам и печати в виде цилиндра: «Платье подбери сама. М.»***
Почему меня одолевает чувство, что я задыхаюсь? Такое ощущение, будто всю мою грудную клетку перетянуло цепями… А еще ладошки. Эти потные, дрожащие – да-да! — ладошки, одну из которых теперь было просто не оторвать от перил лестницы. Другой рукой я придерживала длинный подол платья, дабы не споткнуться и не завернуться в него, летя по ступеням. А теперь, уверена, и на ткани юбки будет мокрое пятно. Серьезно, никогда в жизни не чувствовала такой нервозности. Преодолев очередной пролет, повернулась к «финишной прямой» и тут же чуть не оступилась, когда поняла, кто стоял у лестницы, внизу. Заметив меня, братья перестали разговаривать, полностью сконцентрировав свое внимание на мне. Моя спина выпрямилась еще пуще, а пальцы крепче сжали перила. Шаг. Следующий. Каблуки тех самых черных туфелек стучали по ступеням, когда взгляд, казалось, впервые не мог найти себе места. Я смотрела то под ноги, то на костюмы парней, то на окружающую обстановку, то снова под ноги… Они же ожидали меня так, словно я самая важная гостья этого вечера. Даже сквозь маски, что они надели на свои лица, чувствовалось то, с каким вниманием они меня осматривали. Платье, которое я выбрала: юбка-плиссе из тонкой полупрозрачной ткани, украшенная множеством золотистых нитей, такой же лиф и воздушные рукава. Шедевр, — подумалось мне, когда я увидела его, и выбор сразу же пал на него. Аксессуары же не понадобились. Мне не хотелось перегружать образ, а потому с волосами я почти ничего не сделала. Оставила мягкие кудри, чуть скосив пробор и добавив диадему с маленькими камешками в форме звезд. С макияжем тоже старалась не переусердствовать: всего лишь немного подкрасила ресницы, а на губы нанесла любимую красную помаду. Однако, несмотря на некоторую лаконичность, я все равно чувствовала себя принцессой. Или самой звездой, упавшей с небес ради маскарада Магистра. Кстати о маскараде! Я выбрала самую лучшую маску, какие только видела в своей жизни. Она была кружевной, в форме бабочки, и спокойно сидела на моем лице, ничего не передавливая и не спадая. Просто идеальное дополнение к образу. На парнях же были истинно мужские версии: плотные и минималистичные. У Мальбонте из какого-то позолоченного материала, у Данте, как и у меня, — черная. Только приблизившись к ним, я принялась спешно – и все так же нервно – оценивать их костюмы. Данте был в классическом черном, с чуть удлиненным пиджаком и бабочкой серебристого цвета. Никаких голубых штанов, как ожидалось. Эта мысль заставила меня тихонько ухмыльнуться. Магистр же… Оглядев его с ног до головы, я не сдержала вздоха. Нас разделяло около пяти ступенек, а потому братья, я надеялась, не заметили изумления в моих глазах. Он был просто… Мальбонте был в своих излюбленных чуть зауженных штанах, на треть распахнутой белой рубашке, и черном камзоле, расшитом золотыми нитями. Боги! Просто как, как это возможно! — Теперь мне ясно, почему ты отказалась надеть мое платье, — усмехнулся Данте, покачав головой. — Это с тем несравнимо, дорогая. Я с трудом перевела на него взгляд. По-моему, он только что сделал мне комплимент? Я остановилась на второй ступеньке, чуть возвышаясь над парнями, и улыбнулась. — Спасибо, Данте. Ты тоже красавчик. И я рада, что нет голубого. Глаза снова невольно метнулись к Мальбонте. Тот лишь молча смотрел на меня. Но взгляд… Похоже, ему тоже понравился мой выбор платья. Он протянул мне ладонь, и я абсолютно не думая, но в то же время как-то странно аккуратно вложила в нее свою. Длинные пальцы обхватили мои, кожа к коже, заставив меня вздрогнуть, а сердцебиение в груди участиться. Можно подумать, тело в этот момент совершенно не подчинялось мне. Не самая хорошая реакция… А потому, спустившись, я поспешила выдернуть руку, тут же схватив юбки. — И вы неплохо выглядите, Магистр, — проговорила, нарочно не глядя на него. — Неплохо? — переспросил он. Уверена, и бровь выгнул. Так тебе! — Да. Неплохо. Миновав лестницу, я осмотрелась. Оказывается, холл уже полон гостей. — Ну что, — вздохнула, повернувшись к мальчикам, — так и будем торчать здесь и довольствоваться предбанником, как эти неудачники, или уже пойдем на вечеринку? Данте усмехнулся. — Вперед и с песней, как говорят люди, — и развязной походкой упорхнул в сторону двустворчатых дверей, ведущих в бальный зал. Мы проводили его взглядами, но идти следом все еще не торопились. Когда я краем глаза глянула на Мальбонте, тут же столкнулась с его темными зрачками. От осознания, что он глазеет на меня, стало как-то… тесно в груди. — Что-то не так? — выдала я. Он моргнул, и его лоб, выглядывающий из-за маски, чуть нахмурился. — Идем. — Мальбонте предложил мне свой локоть. — Ты хочешь… чтобы мы вошли туда вместе? То есть, как пара? Поэтому, ты прислал мне ту записку и… — Это не тот прием, где нужно приходить парами. — Тогда зач… Он повернул голову, и то, как он взглянул в мои глаза, заставило меня заткнуться и обхватить его локоть своей рукой. — Думаю… — он сделал небольшую паузу, — думаю, тебе понадобится помощь, чтобы не свалиться прямо на пороге. Теперь я нахмурилась. — С чего ты взял, что я свалюсь? — Чувствую, — просто ответил Мальбонте, и мы направились к залу.***
Он бросил меня. Да, стоило нам переступить порог зала, как Мальбонте тут же подцепили двое незнакомых мне мужчин, и они, заговорив его, ушли в неизвестном направлении. Я же осталась одна среди просто огромной массы людей. Уже вовсю играла музыка. Гости кто выпивал поданное в бокалах шампанское, кто щебетал с другими, кто танцевал. И лица каждого из них скрывались за самыми разнообразными масками. Даже официанты их нацепили — только более упрощенные версии. Было в этом что-то волнующее. Не знать, кто перед тобой… Этим можно неплохо так воспользоваться. Чем я и собиралась сейчас заниматься. Не просто же так торчать здесь. Я схватила с подноса бокал игристого и, зашагав по залу, принялась искать глазами свою потенциальную жертву. Может, та группка дамочек, о чем-то шепчущихся у окна? Или тот одинокий парень, что явно мыслями был где-то точно не здесь? Я дошла до столов с закусками, как вдруг случайно прислушалась к разговору двух мужчин, что стояли примерно в полутора метрах от меня. У обоих были самые обычные костюмы, обтягивающие немалые брюшки, да маски. — Так он действительно видел ее? — спросил один у другого. — Точно не знаю, но, говорят, одержим был ею и ее идеями. Безумно. Потому и стелился, как собака. Первый задумчиво погладил свою густую и уже тронутую сединой бороду. — Да, не повезло мужику. Вот и на Магистра нарвался. Тот ведь с него заживо шкуру и спустил за то, что девку его тронул. — Не глупи, Кит, — отмахнулся второй, — девка та не его вовсе. Так, нежеланная гостья. Поговаривают, ищейкой у него, что-ли, подрабатывает. Мне лишь захотелось закатить глаза. Серьезно? Мужики, и выглядят солидно, а ведут себя не лучше бабок-сплетниц! — Ну вот! А я о чем! — воскликнул Кит. — Говорю ж, его она. А Питер, идиот, влез в это дельце. И мокрого места не осталось. Вообще не нравится мне эта история с ведьмой… Я подошла к ним поближе, старательно делая вид, что увлечена закусками. Мое сердцебиение участилось, и я делала все возможное, чтобы пальцы не дрожали, когда тянулась за ягодами. Неужели, Мальбонте действительно что-то сделал с тем типом… Из-за меня? Эта мысль вызывала дурацкую улыбку и стадо мурашек, снова и снова бегающих по моему затылку, шее и спине. Как будто… Нет, главное другое. Ведьма! Речь определенно шла о Ливии. А этот Питер явно тот самый мужик, который хотел обескровить меня. Значит, они каким-то неизвестным образом работали вместе. Но как такое возможно, если ведьма давно мертва? И зачем ему, вдруг, понадобилось брать мою кровь… Как его связь с Ливией касается меня?! — Да, души ведьм настолько же возможны, как и все в этом мире, так что не удивлюсь, если он действительно поддерживал с ней связь. Или он… — Души ведьм? Надо же как интересно! Разговор прервался, и внимание мужчин полностью обратилось ко мне. Я широко улыбнулась им, когда поняла, что только что влезла в их очаровательную беседу. Мне просто нужно… — Прошу прощения, просто хотела уточнить, — я изящно закинула в рот клубничку, — эти души ведьм, или призраки, как хотите, – они действительно имеют место быть? Мужички оторопели. Взгляды обоих забегали между мной и группками людей, толпящихся рядом, но, к их счастью, нас никто не слышал. — А вы-ы, — начал было тот, который Кит. — Всего лишь одна из гостей Магистра, — перебила его я, глотнув из бокала. — Мне всегда так нравились истории о привидениях… Конечно, понятия не имею, о ком вы сейчас говорили, но… Неужели это действительно происходило? Здесь, на острове? Другой, чьего имени я так и не узнала, вдруг негромко захохотал. В глазах у него появился какой-то странный блеск. — Да вы что, любезная, впервые на Каравале? — Он склонился ко мне и заговорил тише, почти заговорщически: — Да для этого места такое – в порядке вещей. А как вы думали? Ведьмы ведь и создали его, Караваль этот. Отсюда и столько магии. Кит округлил глаза. — Люсьен, может не нужно?.. — О, не беспокойтесь, — я махнула рукой, — это не новость для меня. Однако, не думала, что все настолько серьезно. — А как же! — продолжал посмеиваться Люсьен, оглядывая меня. — Конечно, призраки не показываются постоянно. Насколько я знаю. Лишь в особенных случаях и особенным людям. Ну, знаете, тем с кем были при жизни связаны. И то только в том случае, если сразу не нашли свой покой. — А тот человек, про которого вы говорили? Он что, тоже был как-то связан с ведьмами? — Можно сказать и так, — вмешался Кит. — Питер почти всю свою жизнь мечтал о встрече с той ведьмой, хоть и было это уже давно как невозможно. Ведь она была вроде как мертва. Но Питер не останавливался, собирая информацию о ней, со временем, он почти стал одержим ей и тем, что она промышляла. Чего хотела добиться. Он-то, конечно, обычный человек и не смог бы сотворить чего-то столь же ужасного, как и ведьма в свое время. «Однако сотворил», — хотелось выплюнуть мне, но я вовремя себя остановила. Ему не нужна была магия или чья-то поддержка, чтобы поймать меня и попытаться выкачать из меня кровь… Эти бешеные глаза и смех… Он вел себя абсолютно нездорово, как будто поклонялся не ведьме, а самому дьяволу. И это его «немного кровушки для женушки». Неужели речь шла о Ливии? Но зачем ей моя кровь? И что еще странно: как же ему удалось совершить этот телепорт? Может, ему все таки кто-то помогал? — А вот и ты, — раздался вдруг голос за моей спиной. Я резко обернулась, вмиг столкнувшись с чем-то твердым. Кем-то, если быть точнее. — Магистр, — выдохнула я, отступив на шаг. — Добрый вечер! — Приветствую, Магистр! — одновременно воскликнули мужички. — Великолепный праздник вы устроили… — Как и всегда, — бросил Мальбонте, не соизволив даже ответить на их приветствие, и вновь обернулся ко мне. — Насколько я понимаю, ты еще не танцевала. — Он протянул мне ладонь. — Изволишь? Только мне покажется, что ему больше нечем меня удивить, как вдруг… Он выкидывает подобное! Я оглядела зал. — Но ведь почти никто не танцует. И музыка, на мой взгляд, не подходящая. Мальбонте щелкнул пальцами и мелодия плавно сменилась. Он продолжал стоять в ожидании. Что ж… Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть тем двум мужчинам и вложить свою руку в протянутую ладонь Магистра. Стоило моим пальцам коснуться его, как он тут же повел меня в центр зала. Мои глаза прямо приковались к его профилю. По спокойному выражения лица было непонятно, что он затеял, о чем думал. Казалось, Мальбонте действительно хотел лишь танцевать. Мы остановились лицом друг к другу. К нам стали присоединяться другие пары. — Понравилось болтать с теми обалдуями? Я нахмурилась. Мальбонте вытянул левую руку, ладонью вперед, и я поспешила сделать то же самое. Мы двинулись по кругу, не прерывая зрительного контакта. — Много успела выведать? — продолжал Мальбонте. — Вообще-то, я там работала. Это было необходимо для наших поисков. У меня и близко не было желания пищать там от восторга. Мы поменяли руки и продолжили движение. Остальные проделывали то же самое, в удивительно четком синхроне, отчего, думаю, со стороны это выглядело очень даже красиво. — Вот, значит, как… — К тому же, — продолжила я, выставив теперь обе ладони, — ты сам бросил меня. Что же мне оставалось? Стоять и скучать или попытаться сделать что-то полезное? Думала, ты будешь только рад! — Искать информацию нужно у правильных людей, а не у кого попало. Эти… джентльмены славятся не только своими чересчур болтливыми языками, но и распущенностью. Не прошло бы и пяти минут, как они подсыпали бы тебе в бокал увеселительного порошка, а потом отправились наверх, за развлечениями. И не важно, что дома их ждут жены. Кружась, я не сводила с него взгляда. В этом костюме, с чуть взъерошенными волосами… даже в маске, скрывающей почти половину его лица… Он был чертовски красив. Это отвлекало. Безумно. Я облизнула губы, собираясь с мыслями. Мальбонте схватил меня за руку, притянув наши тела к друг другу, и мы продолжили танец. Его рука на моей талии была такой горячей, что, казалось, касалась голой кожи, а не через ткань платья. Бред… Бред… Два шага назад, поворот вокруг своей оси и я вновь оказалась прижатой к его груди. Большая, чуть шершавая ладонь скользнула по моей, осторожно, почти лаская, отчего по спине сразу же побежали мурашки. Я сглотнула, не отводя от него взгляда. Что же, черт возьми… происходит... — Ты прав, я не знала, кто они, и не думала о том, безопасно ли начинать с ними разговор. Но… — Я взглянула ему в глаза, что все это время не отрывались от меня. — Мне просто хотелось помочь тебе. Его кадык дернулся. Мальбонте еле заметно покачал головой и вскинул руку, заставив меня кружиться. Юбка моего платья закрутилась вокруг ног, красиво переливаясь в свете огромных люстр. Шаг, и я снова оказалась прижата спиной к груди мужчины. Прямо как тогда, на том балу. Вот только… кажется, нечто между нами изменилось. Мне нравилось танцевать с ним. Более того, от каждого движения у меня прямо таки захватывало дыхание, а сердце… Черт побери, так сильно стучало в груди, что, того и гляди, выпрыгнет наружу. Мы раскачивались из стороны в сторону, когда почувствовала на виске его дыхание. Захотелось тут же повернуть к нему голову, но я как могла сдерживала этот порыв. — И что ты узнала? — Я не хочу говорить о делах сейчас, — выпалила я со скоростью света. Мне не сдержаться… Я все же повернулась к Мальбонте, поймав его взгляд. Наши лица оказались в считанных дюймах друг от друга. Ладонь на моей талии спустилась чуть ниже по моему боку. Как будто как-то неосознанно, но при этом не утаившись от меня. Я чувствовала каждое мимолетное движение, каждый миг этого до странности идеального танца. И не знала, чего хотела больше: остаться так, лицом к лицу, и ждать, что будет дальше, или же вернуться в танец, как это уже сделали другие пары. Резкий поворот, и мы снова на расстоянии вытянутой руки. Один шаг, и снова рядом. Я внимательно оглядела его лицо. — Скажи, ты все еще любишь ее? Мальбонте нахмурился, но танца не прервал. — Не думаю, что ты в праве спрашивать. — Почему? В этом нет ничего такого. Тем более, прошло уже столько времени… Он дернул меня на себя, отчего из груди тут же вырвался вздох. Его хватка стала более крепкой, а взгляд каким-то суровым. — Не смей говорить о ней. Ты меня поняла? — проговорил Мальбонте холодным тоном. Почему-то меня это задело. Сильно. Я прямо чувствовала, как по телу, от самого сердца, подобно обжигающей лаве, разливается злость. — Что за тупая реакция? — фыркнула, чуть отстранившись. Вся магия нашего танца внезапно испарилась. — Мне просто хотелось узнать тебя, быть может даже поддержать… — Я не нуждаюсь в поддержке. — Ладно. Пусть. И без тебя прекрасно знаю ответ, — еще больше распалялась я. Заткнись же! — Конечно ты любишь ее, раз до сих пор грезишь о воссоединении. Единственное, чего не понимаю, как ты можешь любить ее, если не помнишь? Лицо, имя, хм… увлечения? Ты хоть что-нибудь знаешь о ней? Черт побери, что ты делаешь?! Я не знала. Как будто кто-то дернул мой личный спусковой крючок, и меня понесло. Не сдерживаясь, абсолютно не думая о последствиях… о переживаниях… Атмосфера между нами, чувствовалось, уже накалилась. Движения сошли на нет, музыка и другие танцующие, гости, остались где-то далеко-далеко. Тем временем, меня все несло: — Мне надоело твое отношение к этой ситуации! Ведешь себя как… как идиот! Носишься со своими дурацкими чувствами, со своей невестушкой. Того не скажи, того не сделай... Знаешь что, может пора спуститься на землю и начать замечать перед собой живых людей? — Я убрала свою руку с плеча и помахала перед его лицом. — Ау, мы все еще здесь! Мальбонте поймал мою ладонь и стиснул пальцы, так что те вмиг отозвались болью, но в тот момент меня это не заботило. Так же, как и его злость. Пусть выслушивает! Однако, не долго моя тирада продолжалась. Мальбонте склонился ко мне. Его лицо оказалось совсем близко к моему, настолько, что наши носы почти соприкоснулись. Я замолкла, когда он процедил сквозь зубы: — Не. Надо. Дразнить. Меня. — А то что? — прошептала я. Наши глаза встретились. Мальбонте приоткрыл губы, а я застыла, не в силах пошевелиться. Дыхание и без того было учащенным после танцев, сейчас же… — У вас тут все в порядке, братец? Музыка, топот, разговоры… все это вновь вернулось, разом ударив по мозгам. Мы на балу, где, помимо нас, присутствует еще как минимум сотня человек. Один из которых только что вырвал нас из нашего уединенного купола, вернув в реальность. Мальбонте резко отстранился и, как ни в чем не бывало, сложил руки в карманы брюк, повернувшись к Данте. Я же не могла отвести от него взгляда, все еще находясь под всеми теми ощущениями, что испытывала рядом с ним. Казалось, мой внутренний источник необъяснимой злости и яда, которые только что выплеснула на него, опустел, и теперь осталось лишь напряжение. Приятное, щекочущее нервы. — Все в порядке, Данте. Мальбонте дернул плечами и, развернувшись, направился к выходу из зала. Я посмотрела на Данте, и тут же столкнулась с ним взглядом. Он широко улыбался — клянусь, как тот ленивец из “Ледникового периода”! — но в то же время выглядел так, будто… чувствовал себя виноватым. Вот только за что? — Мне жаль, Вики. — Ну вот. Что я говорила! — Не стоило мне влезать в ваше единение. — Что? О чем ты? — нахмурилась я, покачав головой. — Не знаю, а ты о чем? Данте усмехнулся и, легонько похлопав меня по плечу, снова скрылся в толпе. Но я уже и не следила за ним. Все мое внимание обратилось к большим дверям, в сторону которых только что ушел Мальбонте.***
Так гадко на душе мне давно не было. И что за черт дернул меня говорить такое! Конечно, не хотелось признавать, но обида на его отношение ко мне просто раздирала на части. Меня одолевало желание сделать что-то в ответ, что-то такое, на что он обратит внимание. Чтобы только избавил меня от своей равнодушной маски! Оттого, видимо, я и не сдержала своего порыва как следует высказаться, вот только… Гадко! Как же гадко! Ненавижу! Я шумно выдохнула и наконец постучала. Не дожидаясь, когда меня пригласят внутрь, открыла дверь и вошла. Уже собиралась начать свой длиннющий монолог, но решимость тут же сдулась, стоило мне оглядеть комнату. Пусто. Ни в постели, ни у камина, ни у бара. Куда его ноги унесли? А, может, он принимает ванну? Сняв маску, бросила ее на кресло и направилась к смежной комнате. Да, мне плевать, окажется он там голым или нет. Я здесь не за этим. Однако не успела я завернуть в ванную, мое внимание привлекло одно из панорамных окон, что было теперь открыто. Краешек шторы покачивался под легким ночным ветерком, а лунный свет беспрепятственно падал на стену. Я замерла посреди комнаты, не зная что должна теперь делать. Он же, наверняка, там. Решил остался один. Ушел, когда в собственном доме праздник. И все из-за меня, да? Вина в очередной раз прожгла мое сердце, и я неуверенно шагнула к окнам. Не стушевалась так перед ванной и голой жопой, а сейчас что? Приподняв юбки, я смело вышла на балкон. Он оказался почти в три раза больше, чем тот, что в моей комнате. Выполнен в форме полукруга с каменной балюстрадой. Здесь не было никаких кресел или столиков для утреннего кофе, не было ничего. Обычная лаконичность. Метнув взгляд в сторону, я увидела его. Он стоял, опершись локтями об ограждение, и смотрел куда-то вдаль. Я не знала, слышал ли он вообще меня. Не знала теперь и что сказать. Все слова, которые готовила, выветрились из головы, а потому я просто медленно двинулась к нему, не обращая внимания на совершенно ватные ноги. — Когда была маленькой, я жутко боялась балконов. Всегда думала, что стоит мне ступить на него, он тут же оборвется, и мы улетим вниз. Мальбонте даже не шелохнулся. А я продолжала: — У нас был двухэтажный дом. Не такой большой, чтобы считать его особняком, но нам с папой много и не нужно было. Так что в свою комнату, на второй этаж, я поднималась только держась за перила, а спускалась, стыдно вспомнить, на четвереньках. — Я невесело усмехнулась. — Изменилось все только после того, как папа на мое десятилетие затащил меня на детский батут в виде замка. Он был настолько великолепным, что я забралась на него за минуту, а потом еще долго отказывалась слезать. И, сама того не заметив, поборола свой страх к высоте и возможности упасть. Аналогия может показаться странной, но мне это действительно помогло. — И к чему этот душещипательный рассказ? — наконец подал голос Мальбонте. Мои губы неосознанно растянулись в слабой улыбке, но тут же вернулись на место. — Папы не стало два года назад. Кроме него у меня никого не было, а потому, когда осталась одна, мне… — я глубоко вздохнула, — было тяжело. До сих пор я довольно часто вспоминаю такие моменты, связанные с ним. Обычные, казалось бы, ничем не примечательные, но такие важные для меня. — В глазах защипало, но я старалась не обращать на это внимания, уставившись в сторону виднеющегося моря. — И несмотря на то, что временами стала забывать звучание папиного голоса, моя любовь к нему не проходит, и не пройдет никогда. Это просто невозможно. — Что дальше? — Я понимаю тебя, Мальбонте. Больше, чем пытаюсь показать. Понимаю, потому что, знаю, каково это – потерять человека, который был для тебя всем. И мне… мне не стоило так говорить о твоей невесте. Я сожалею. Он неспеша выпрямился и повернулся ко мне. Я поймала его взгляд и судорожно вздохнула. Настолько пусты были его глаза. Пальцы еще крепче сжали ткань платья. — Пожалуйста, прости меня, — прошептала я. А Мальбонте все смотрел. Да так, казалось, внимательно, словно мысленно прикидывал, как со мной теперь поступить. Выгонит? Ответит? — Зачем ты пришла сюда? — спросил он. — Что? Я же сказала… — Нет. Зачем ты здесь, Вики? Вики... Мне кажется, или он впервые назвал меня так? Я непонимающе помотала головой. — Что ты хочешь от меня услышать, Мальбонте? Я пришла сюда, чтобы извиниться перед тобой! Пришла, потому что то, что сказала во время танца, было отвратительно, и неправильно. Это было эгоистично, и на самом деле я этого не хотела. Я пришла, потому что вопреки всему… мне не безразлично. — Я обхватила себя за плечи, почувствовав вдруг пугающую уязвимость. — Ясно? Он не ответил. Вместо этого стал медленно приближаться ко мне. Шаг за шагом, пока не замер прямо напротив. Я подняла голову, взглянув на него снизу вверх. Красивый. Такой чертовски красивый, что голова, будь она неладна, в его присутствии тут же пошла кругом. А может дело и в аромате. Что-то истинно мужское, такое, от чего хочется шагнуть еще чуть ближе и вдохнуть поглубже. В ногах вновь почувствовалась слабость, а пальцы рук задрожали еще сильнее. — Ясно. Рывок. Его ладони на моем лице. Вздох. Мальбонте наклонился ко мне, оказавшись как никогда близко, и накрыл мои губы своими. Я оторопела. Глаза широко распахнулись и тут же закрылись, а ладони уперлись в грудь Мальбонте. Однако сил оттолкнуть его и прекратить… это… абсолютно не было. И он, на удивление, не напирал. Никаких языков в глотке, ничего жесткого и требовательного. Совершенно. Он лишь нежно водил большими пальцами по моим щекам и целовал меня так осторожно, так ласково и умело, что все посторонние мысли за секунду улетучились из головы. Его губы, безумно мягкие и горячие, еще раз коснулись моих, и Мальбонте отстранился. Всего на несколько дюймов, чтобы взглянуть на меня. — Что ты делаешь? — прошептала я, не сводя с него глаз. Мои щеки в его ладонях покрылись румянцем. Я вдруг почувствовала себя очень слабой. — Хочу проверить кое-что, — ответил он, и вновь поцеловал. В нос ударила смесь ароматов шампанского, выпитого Магистром накануне, и, его собственного, кедра. Сумасшедшее сочетание, которое в одно мгновение подстегнуло меня к действию. Руки, неторопливо поглаживая его грудь, поднялись к шее, затем к затылку. Пальцы зарылись в смолистые волосы, когда Мальбонте издал громкий вздох. Широкие ладони пробежались по моим плечам и опустились на талию, крепко обняв меня. Губы Магистра сместились на подбородок, спустились ниже, и я откинула голову назад, жадно вдыхая ртом свежий ночной воздух. Мальбонте мимолетно провел губами по моей щеке, к мочке уха, и вновь остановился, прикоснувшись лбом к моему. Мы оба тяжело дышали и, казалось, все еще не насытились этим моментом сполна. Чем бы это не было вызвано, и с его и с моей стороны, я знала, что хотела целовать этого мужчину. Давно и неосознанно хотела… — Убирайся отсюда… — произнес он тихо, чем окончательно обескуражил меня. Я шумно вздохнула, открыв глаза и взглянув ему в лицо. Мальбонте не смотрел на меня, держа глаза крепко зажмуренными. А я ведь до сих пор обнимала его, как и он меня… Что же он такое говорит?! — Убирайся! — прорычал он, заставив меня мгновенно отшатнуться и вырваться из этих до боли приятных и одновременно странных объятий. Наконец Мальбонте поднял голову и посмотрел на меня. В выражении его лица невозможно было что-либо прочесть и понять. Сердце в груди заколотилось с новой силой. Только уже не от волнения или предвкушения чего-то. Вновь та растерянность. Вновь та уязвимость. А потому, я лишь покачала головой, не веря, что все это только что произошло между нами, и кинулась прочь.