***
По устоявшемуся убеждению в голове Чанбина «место встречи изменить нельзя» они с друзьями снова встретились в его любимой кофейне, которую он показал им полтора месяца назад, только на этот раз немного иной состав. Обычно он приходил сюда с Минхо, Хваном, Феликсом и Кёнми, но сегодня здесь Сынмин с Чонином, Феликс и Кёнми приехали вместе и Хёнджин, немного опоздавший на встречу из-за пробок. Его любимый бариста Хан сегодня выходной, а Минхо сумел убедить Со, что неважно себя чувствует, из-за чего в этот вечер Чанбин решил, что пора знакомить Чонина и Сынмина с Хёнджином, он ведь не был толком с ними знаком. На самом деле Со бы очень хотелось, что бы Чан и Хеджи тоже присутствовали, но они сегодня решили сходить на свидание, и Чанбин не стал упрашивать их заскочить в кофейню, как минимум потому что знал, что Чон не очень любит приходить на работу в свой выходной, даже если точно знает, что ей не придётся ничего делать. В любом случае, они не последний раз видятся, и ещё будет возможность посидеть совсем большой компанией, Чан ведь согласился. Со был невероятно рад видеть друзей всех вместе за одним столом, даже ощущая неловкость, повисшую между Чонином и Хёнджином. Чанбину, как и Кёнми с Феликсом, идея познакомить абсолютно всех безумно нравилась, так ведь веселее, больше возможностей, тем для разговора. Он так же был уверен, что и Минхо бы не отказался пить таким составом, возможно, он был бы недоволен, что коктейлей пришлось бы делать больше, но это его никогда не останавливало. В кофейне как всегда играет приятная спокойная музыка, на этот раз Со узнал в ней Sam Smith «Im not the only one» в своё время Чан отправлял ему сообщение с просьбой послушать её, так как любил подобный музыкальный стиль и очень хотел узнать мнение Чанбина на этот счёт. Тогда Со не смог послушать её сразу, так как был на учёбе, но по приходу мой сразу включил заветную песню, которая запала ему в душу, ему показалось, что сам Бан точно такой же мелодичный как и эта песня. И вот сейчас, когда Чанбин вновь услышал знакомый мотив, вспомнил про друга и его девушку, которая радостно улыбалась ему каждый раз, когда Со входил в кафе. Чанбин как всегда взял себе американо, Кёнми и Феликс классический капучино, Сынмин какао, а до сих пор кашляющий Чонин чай с имбирём и гвоздикой. Хёнджин по приезду заказал латте на сливках, довольно усевшись рядом с Со, который пытался уговорить Яна сходить к врачу. — Ну это же не дело так долго болеть, — не унимался Чанбин, даже когда Хван попытался обратить на себя его внимание, — температуры то хоть нет? -Нет, мамочка, температуры уже три дня нет, я поел, шапку не ношу, потому что жарко, - хрипло, но с улыбкой отвечал Чонин, — да всё в порядке, хён, я вообще больницы не люблю. - Это правда, он там за жизнь пару раз всего был и то, для того что бы справку сделать, - Сынмин поставил кружку на стол, скрещивая пальцы, - сколько бы не уговаривал, чуть ли не с криками отказывается, - Ян, услышав слова друга, кивнул, - так что это, видимо, бесполезно. - Я тоже больницы не люблю, - Хёнджин слегка поморщился, - стараюсь там поменьше появляться, даже в мед часть в университете не хожу, - в этот момент к столу подошёл бариста, принося Хвану его заказ, - я Хван Хёнджин, кстати, - он улыбнулся и помахал рукой Сынмину и Чонину. Так завязался разговор про неприятный запах, который во всех больницах одинаковый, про докторов в их белых халатах и мед сестёр, которые далеко не всегда такие же добрые, какими их показывают по телевизору. Один только Сынмин рассеяно улыбался, ведь стать врачом его мечта, от всех этих разговоров ему было немного не по себе, но всё же иногда он говорил друзьям, что будет хорошим доктором, которого они не будут бояться, получая милые улыбки в ответ и слова поддержки «обязательно будешь!» из всех собравшихся, врачей не боялась одна лишь Кёнми, который больничный запах наоборот казался даже слегка приятным, нежели наоборот. В какой-то момент Ким призналась, что хотела бы попробовать себя на курсах мед сестры, что бы помогать людям, а заодно лучше понимать, как устроен человеческий организм, чем приятно шокировала Кима, получая одобрительное покачивание его головы. - А где Хеджи? - немного уставшим голосом спросила девушка, - Мы тут уже давно, а её всё не видно. - На свидании, - ухмыльнулся Со, оголяя ряд светлых небольших зубов, - они с Чаном сегодня решили провести время наедине, - он размял шею, - ты, кстати, знала, что они встречаться начали совсем недавно? По твоему лицу вижу, что нет, — рассмеялся Чанбин. - Хеджи это администратор? — Феликсу тоже стало интересно, - Я просто с ней лично не знаком. На его вопрос ответил Хван, рассказывая, что видел Чон Хеджи несколько раз и она показалась ему крайне ответственной, но в тоже время общительной девушкой, что работает здесь администратором, а заодно бариста и бухгалтером. Такого описание подруги Ким Феликсу вполне хватило. Когда речь зашла про работников кафе, Чанбин упомянул своего хорошего знакомого Джисона, которого они все уже видели, добавив, что в первую их встречу Хан принёс им печенье за счёт заведения. Со до сих пор не понимал, что подвигло Джисона на такой потсупок, он ведь наверняка не мог знать, что это печенье кому-то понравится, а вот Хёнджин догадался, что те печеньки были адресованы не всей компании, а наверняка кому-то конкретно, заметив эту деталь, он невольно улыбнулся себе под нос. А подняв глаза с кружки на друзей, Хёнджин увидел сияющую напротив него Кёнми, которая что-то увлечённо показывала Феликсу в телефоне, активно жестикулируя. За секунду на душе у Хвана стало тепло, он ещё раз осмотрел всех сидящих за столом, возвращая взгляд на Ким и Феликса. Как усвоил для себя когда-то Хёнджин дружбы между парнем и девушкой не существует, обязательно что-то у кого-то появляется однажды. Возможно никто из них не делал ничего, что бы второй влюбился, но это случается с поразительным разрушением для дружбы в 99 процентах случаев. Странным Хван считал свои чувства к Кёнми — он не любил её, но был ей предан, как хорошей подруге, он не считал её своей, но был уверен, что она мила и красива. Что это? Хёнджин и сам не знает, он хочет её защищать, хочет обнимать, когда ей грустно. Из пучины собственных мыслей Хёнджина вырвал Чонин, который заметил задумчивые глаза Хвана. Он спросил что-то вроде «Где купил толстовку?» и переведя глаза на совсем ещё юного парня, Хёнджин улыбнулся. - Я уже подумал, что ты превратился в камень, - прохрипел Чонин, - сидел неподвижно, словно кукла. - Наш Хённи – фарфоровый принц, - расцвел Феликс, подхватывая кружку, - мне до сих не понятно, почему он такой бледный. - Питаюсь плохо, - пояснил Хёнджин, повторяя действия Ли, - живу на кофеине и энергии вселенной. Компания посмеялась. Заметив реакцию, Хван продолжил свой монолог в стиле Тигрицы из Кун-фу панды, вызывая всеобщий смех, но даже когда Хёнджин закончил, компания продолжала смеяться, только на этот раз из-за Чонина, который своим хриплым смехом заражал всех сидящим за столом.***
Минхо уже который день не в состоянии подняться с кровати самостоятельно. Парень уже всерьёз задумался о том, что это не нормально, что возможно стоит сходить к врачу который занимается подобными вопросами человеческого состояния. Потому что лежать в одном положении часами и не иметь сил элементарно сходить почистить зубы, вряд ли можно считать чем-то естественным. Минхо чувствует себя так плохо, что даже на подумать у него не всегда есть силы, он просто лежит на кровати, пустым взглядом пиля потолок, пару раз в день прикладывая усилия, что бы сходить на кухню за водой, а потом падает обратно настолько обессилевшим, будто работал несколько часов к ряду. Ли не менял повязку на руке, которую ему сделал Джисон. И не потому что не хотел её лишаться, а потому что даже пошевелить пальцем ему стоило больших усилий. Наверное, он похудел за это время, во всяком случае лицо - его скулы стали чётче, но Минхо плевать. Плевать на вес, плевать на чистоту в квартире, плевать вообще вообще на всё. Его время как будто остановилось, поставив на паузу изображение потолка спальни. "Чем чёрт не шутит" Неожиданно мелькнуло в его голове. Приложив не мало усилий, Ли дотянулся до телефона, вновь набирая номер. «Да пошло оно» Схватив телефон, Джисон вылетел из общежития на улицу, вызвав на бегу такси, скидывая неопознанный номер с последними 0939. Следующие несколько минут прошли более чем мучительно. Когда машина, наконец, приехала, Хан сел на заднее сидение и попросил ехать как можно быстрее. Как же он надеялся, что Минхо не съехал с той квартиры, с которой столько воспоминаний связано. Когда автомобиль подъехал к нужному подъезду, Джисон поспешно вышел и хлопнул дверью, подбегая к двери, из которой вышла какая-то женщина. Наплевав на лифт, Хан побежал по ступеням и всё равно, что придётся преодолеть 16 этажей, прежде чем он окажется у заветной двери. Но оказавшись около неё, Джисон не успел даже постучать – дверь открылась, и на пороге появился бледный Минхо, как будто знал, что сейчас сюда ворвётся запыхавшийся Джисон, но на самом деле Ли буквально собрал себя по кускам, что бы выйти на крышу и посидеть там на свежем воздухе. - Стой! – закричал Джисон, когда Минхо медленно прошёл мимо и нажал на кнопку вызова лифта, - Ты хоть представляешь, с какой скоростью я сюда мчался? - С каких это пор я тебя так сильно волную? – холод в голосе Ли был наигранный и Джисон это понял, - Зачем ты вообще приехал? - каждое слово приходилось из себя буквально выдавливать. - А зачем ты приходил в кафе? Двери лифта открылись, но Минхо не двинулся с места, он продолжал стоять, ожидая, что Джисон скажет ещё что-нибудь, но он молчал, и Ли мог только его тяжелое дыхание слышать. Двери закрылись, а Минхо так и не повернулся к Хану. - Ты так и будешь молчать? – Джисон снова сорвался на крик, - Я услышу от тебя хоть что-нибудь кроме «банановый раф и побольше сливок»? – Хан притих, когда Ли повернулся, сердце замерло от его тяжёлого взгляда, - Скажи уже хоть что-то, только перестань на меня так смотреть. С тяжёлым сердцем Минхо подошёл к Джисону и открыл за ним дверь, приглашая зайти внутрь. Увидев Хана у Ли хоть немного сил появилось, поэтому его вид не показывал всю тошнотворность внутреннего мира Лино в данную секунду. Хан без колебаний зашёл в родную квартиру, в которой на первый взгляд ничего не изменилось, по крайней мере, в прихожей. Всё тот же диванчик, крючки на стене и небольшое зеркало напротив шкафа, который был приоткрыт, и Хан увидел в нём верхнюю одежду Ли. Джисону показалось, что даже запах в этой квартире не изменился, но в тот момент, когда Минхо неожиданным для себя же рывком дёрнул его в комнату, было не до этого. Рука у него как всегда холодная, но всё же она согревала когда-то Джисона, правда сейчас всё совсем по-другому. Хан не успел опомниться, как Ли припечатал его к стене в гостиной, перекрывая пути отхода руками, в глазах на секунду потемнело, в горле пересохло. - Я выкупил эту чёртову квартиру, - прошипел Минхо, сверля взглядом Джисона, всё ещё пытаясь понять откуда в нём на всё это силы - выкупил за бешенные деньги. И всё ради того, чтобы хоть что-то у меня от тебя осталось! – Ли буквально заорал, перепугав Джисона, который мог лишь глазами моргать, не в силах хоть что-нибудь сказать, - Ты вообще представляешь себе… - Минхо замолчал, отводя глаза в сторону, но не выпуская Джисона, - ты блять хоть что-то сделал для того, чтобы я себя нормально чувствовал? А впрочем, можешь не отвечать, тебе и без меня прекрасно жилось, разве я не прав? - Не прав, - отрезал Хан, в упор смотря на Минхо, на лице которого мелькнула тень улыбки, - я тоже многое пережил и мне тоже было нелегко, понятно? – голос почему-то дрогнул, но Джисон постарался это скрыть. Не вышло, - И мне очень жаль, ты слышишь? Мне жаль! – Хан перешёл на крик, отталкивая от себя Минхо, глаза брызнули слезами. Как же глупо он сейчас выглядит, вот только Ли от его слов нелегче, а от его слёз тем более. - С чего ты взял, что я смогу тебя простить? – Минхо уже простил. Простил как только увидел запыхавшегося Джисона у себя на пороге, - Думаешь, мне удастся всё забыть? Вот так просто взять и отпустить? Ты вообще в себе? - Я не говорил, что это будет легко, но ты хотя бы попробуй, - Джисон, поджав губы, направился обратно в прихожую, намереваясь уйти, но его остановил Ли, взяв за руку, - отпусти… Я зря приехал. "Кажется, я этого не переживу" У Минхо в который раз вся их совместная жизнь перед глазами пролетела, но на этот раз намного красочнее и причиняя куда больше боли. Руку Джисона он отпускать не хотел, никогда не испытывал такого желания прижать его к себе, но отпустить пришлось, потому что Хан явно не хотел оставаться, вот только это было совсем не так. Джисону так хотелось, чтобы Минхо не выгонял его, чтобы попросил остаться, но хватка на его руке ослабла, однако Хан всё равно не спешил уходить. - Прости, что сорвался, - пробормотал Ли, опуская взгляд, - ты…ты просто…забудь. - Нет, - Джисон подошёл к Минхо, стараясь поймать его взгляд, - расскажи. И Минхо рассказал, рассказал как бил ногами стену во сне, как со злости разбил много вещей в квартире, как пытался покончить со всем этим. Без Джисона жизнь казалась ему чёрной, даже не серой, а именно чёрной мрачной, безрадостной. Один раз Минхо полез у личную драку только потому что один из побитых парней показался ему похожим на Джисона. В тот вечер ему сильно досталось, какой-то прохожий после нашёл Ли на улице, вызвав скорую помощь. В ту ночь Минхо чуть не умер, только не понял от чего конкретно: ран и синяков на теле или от того, что никто не остановил его, не успокоил и не улыбнулся ему, глазами говоря, что всё будет хорошо. Это была одна из худших ночей в жизни Ли, даже лежать было больно не выносимо, а осознавать, что он не придёт его навестить становилось ещё хуже, однако самой ужасной ночью стала та, когда Джисона впервые рядом не оказалось. От этих слов на глаза снова навернулись слёзы, у Джисона буквально сердце разорвалось на куски. От одной только мысли, что он причинил столько боли любимому человеку, становилось настолько плохо, что даже дышать становилось трудно. Как только он позволил себе так поступить с Минхо, как он допустил такое? Да, он знал, что Ли будет чувствовать себя невыносимо, но чтобы настолько…Злость. Злость на самого себя. Вот что в тот момент ощутил Хан. Кроме как обнять Минхо, Джисон ничего не смог сделать и когда его руки сомкнулись на спине Ли, Минхо обессилено выдохнул, зарываясь носом в ханову макушку. И всё тот же аромат мяты, как же он ему подходит. Сердце у обоих не на месте – колотится так, будто готово пробить дыру в груди, а им всё равно, они так и стоят, обнявшись, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Только через несколько минут Минхо, собравшись с силами, обнял Джисона в ответ, прижимая к себе, совершенно забывая о правилах приличия. Они им были не нужны. Хан, уткнувшись в плечо Ли, расплакался с новой силой, но бесшумно, роняя слёзы куда-то на кофту Минхо, который сейчас чувствовал себя на седьмом небе от счастья, ведь он наконец-то не один, теперь рядом Джисон, который будет дарить тепло и те самые объятия, которые никто и ничто не заменит. - Придурок, - прошептал Хан, продолжая сжимать кофту Минхо в кулаках, - как только смог додуматься до такого? - Тебя рядом не было, - пожал плечами Ли, отстраняясь от Джисона и заглядывая ему в глаза, - как на счёт мороженного? – в заплаканных глазах Хана мелькнул огонёк, который поймал Минхо и довольно улыбнулся, - Тогда пошли. Только сейчас Джисон заметил, что Минхо буквально выглядит очень слабым, что щёки его впали, а цвет лица совсем не похож на свой естественный оттенок. "Что же он пережил?" Оказавшись в кухне мысли Джисона кардинально изменили своё направление: перед ним на столе стояло два ведёрка его любимого мороженного. Неужели Ли его до сих покупает?***
У Чана в груди тепло, сердце стучит так, словно отбивает ритм вальса — спокойно мелодично и трепетно. На улице уже давно за полночь, звёздами усеяно небо, на дорогах ни души и только он вдвоём со своей девушкой медленно бредут по узкой улочке, иногда соприкасаясь подушечками пальцев. Глаза Хеджи устремлены куда-то наверх, она рассматривает звёздное небо, периодически срываясь на шёпот «боже, как красиво» а идущий рядом Чан с улыбкой наблюдает за ней. Комфортно. У них одна душа на двоих? - Ты ещё не устала? - тихо поинтересовался Бан, как будто боялся всё испортить, - Домой не хочешь? - Пока ты не спросил, я даже не задумывалась об этом, - она остановилась и, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, — вообще, да, можно было бы и отдохнуть. Отсюда пешком минут двадцать по соседней улице и будем у меня, — Чон лучезарно улыбнулась и, взяв парня за руку, добавила, — пойдём? Бан согласился, сверкнув ямочкой на щеке, крепче сжимая девичью руку в своей. Так они дошли до нужного им дома, практически не разговаривая по пути, потому что им это было не нужно. Не даром принято считать, что не стоит держать рядом с собой человека, если ты не понимаешь о чём он молчит, Чан и Хеджи могли довольно долго молчать в присутствии друг друга, но вовсе не от стеснения или незнания о чём поговорить, а потому что оба наслаждались каждым мигом проведённым вместе. Поднявшись на 11 этаж, пара оказалась на тёмной лестничной площадке — работники дома так и не заменили освещение с 9 по 12 этажи, из-за чего Хеджи старалась приходить домой до того, как на улице стемнеет или в лифте сразу же включала фонарик на телефоне. Дважды повернув ключ в замке, Чон первой зашла в квартиру, сразу же включая свет, облегчённо выдыхая. Темнота помещений пугала девушку, хотя уличная тьма не казалась ей такой жуткой, возможно от того, что на улице всё равно есть хоть какое-то освещение — фонари, вывески, звёзды. В зданиях же темнота казалась насколько густой и твёрдой, что у Хеджи даже перехватывало дыхание, она могла заплакать, если из угла раздался бы малейший шорох. И этот страх с Чон уже несколько лет, хотя она сама не понимает, откуда и как он появился, ведь будучи ребёнком она никогда не боялась темноты. Когда коридор озарил тёплый свет лампочек, Чан смог получше рассмотреть содержимое квартиры. Он был в гостях у Хеджи один раз, но это скорее было нечто мимолётное, они тогда просто проходили мимо, и Чон захотела переобуться, поэтому он находился в квартире от силы пару минут и дальше коридора не был. Сейчас же Бан смог пройти внутрь и осмотреться — это была однокомнатная студия с большой гостиной-кухней и спальней поменьше. Чану понравилось, что небольшим разграничением гостиной и кухни служила барная стойка из тёмного дерева и несколько высоких стульев металлического цвета с чёрными подушечками, почему-то это заставило его улыбнуться. Бан был уверен, что квартиры Хеджи милая и сделана в стиле «старого Нью-Йорка» или «художника» но всё оказалось совсем наоборот — строгий минимализм и практически ни единой лишней детали. Чёрный кожаный диван в гостиной и белым ковром в форме сердца, стеклянная тумба с телевизором на ней и несколько чёрно-белых картин. С разрешения девушки, Чан зашёл в спальню, где обнаружил почти ту самую мебель, которую себе представлял — двуспальная высокая кровать с резными металлическими изголовьями, очередной белый ковёр в форме сердца, высокий строгий шкаф с зеркалом, на котором, кажется, помадой было написано «стоит только захотеть…» и несколько наклеек с изображением щенков. — А теперь я попрошу тебя выйти, — за спиной Чана появилась Хеджи, кладя руки на его плечи и меняясь я с ним местами, — мне нужно переодеться, не люблю ходить по квартире в уличной одежде, — она на секунду замолчала, с ног до головы окидывая Бана взглядом — думаю, у меня найдётся футболка твоего размера, а вот штаны… — Я не буду садиться на постельное бельё, — добро улыбнулся Чан, умиляясь со смущённой Хеджи, — тебе кофе сделать? — Да, пожалуйста, я уже поставила чайник, — глаза Чон блеснули, — кружки в третьем ящике, — она поцеловала Бана в левый уголок губ, отправляя в другую комнату. Оказалось, что и посуда в квартире Хеджи такая же строгая, как и всё остальное — белоснежный сервиз с чёрными окантовками и россыпью чёрных точек, словно кто-то обрызгал тарелки и чашки краской, на троих человек. Чан уже сидел за стойкой, когда к нему вышла Хеджи в белой вязаной кофте и таких же шортах, она обошла стойку и вручила Бану серую футболку с вышитым на нём чёрным мишкой, после садясь напротив Бана, но лицом в сторону комнаты. Чан сорвался на тихий добрый смех, чуть качая головой, переодевая футболку. После они просидели друг на против друга несколько долгих секунд, решив перебраться на диван и посмотреть какой-нибудь фильм. При одном упоминании Чаном «Джентльмены предпочитают блондинок» Хеджи пропела «Лучшие друзья девушек — это бриллианты». — Только не говори, что ты любишь такое старьё, — глаза парня от удивления стали шире, брови поднялись, а на губах зацвела улыбка, — не говори, что любишь, это не может быть правдой! — Тогда буду молчать, — Хеджи начала передразнивать Чана. Бан схватился за сердце, имитируя боль от удара. — Ты причиняешь мне сплошные беды, — расхохотался парень, — я помню, ты говорила, что любишь мюзиклы, но я даже не подумал, что ты смотришь старое кино, — девушка пыталась сдержать улыбку, но Чан её заметил, — ты ж мой светлячок. Он обнял её и поцеловал в макушку, вдыхая аромат её шампуня. Чан был уверен, что никогда не забудет этот запах, будет бережно хранить его в сердце, не смотря ни на что. Хеджи тихо смеялась, и Бан чувствовал всем телом, как её плечи подёргивались, поднимаясь и опускаясь. Поцеловав её голову ещё раз, он прижал Чон к себе сильнее. Они смеялись, подпевали песни, Хеджи пародировала главную героиню, Чан аплодировал. Так их ночь плавно перетекла в утро, они встретили рассвет, сидя на балконе, укутанные в одеяло. В момент, когда небо из ярко оранжевого превращалось в нежно розовое, Чан смотрел на девушку, что сидела рядом, прижав ноги к груди и обхватив их руками. Она с чуть заметной улыбкой и неподдельным восторгом наблюдала за сменой красок и количеством облаков, а Бан словно заворожённый смотрел, как свет ложится на кожу Хеджи, на её чуть сухие губы и ресницы. Когда она повернулась к нему, чуть приподняв брови, улыбнулась, у Чана всё внутри сжалось, а где-то внизу живота образовалась приятное напряжение. — Светлячок, — прошептал он, наклоняясь к её уху, — ты лучшее, что со мной было. — А ты мой луч света в темноте, — так же шёпотом ответила она, смазано целуя Чана в шею и обвивая его руками, — останься со мной… Бан кивнул, обнимая девушку, прижимая к себе, а после подхватывая на руки и поднимая Чон, чуть шатаясь из-за покалывания в ногах, понёс её внутрь квартиры. Там он аккуратно уложил сонную девушку на кровать, намериваясь пойти спать в гостиную, так как помнил про обещание не садиться в уличных штанах на постельное бельё, но Чон, даже находясь одной ногой в стране снов, удержала его за руку. - Я в этих джинсах ходил по улице, - шёпот Чана заполнил спальню, - помнишь? Тихое растянутое посекундно «угу» оборвалось уставшим выдохом, и рука Хеджи упала на кровать. Уснула. Чан, улыбнувшись, посмотрел на девушку ещё миг и тихо вышел из комнаты, оставив дверь открытой.***
У Чонина ночь выдалась не из лучших – после дружеских посиделок в кафе, он ослушавшись мать, решил прогуляться ещё и с Сынмином, а дома естественно заработал осуждающий взгляд, её крики и недовольство. Яну уже 20 почему он до сих пор выслушивает упрёки женщины, которая не слишком то хорошо о нём заботилась в детстве, да и сейчас не многое изменилось. Поругавшись с ней в очередной раз, у Чонина совершенно пропал голос, а горло рвало так, словно Ян острых камней наглотался. На этот раз тёплый шарф и отвратительная на вкус настойка не помогли ни вечером, ни ночью, ни даже под утро. Чонин буквально не мог спокойно лежать – тело ломало, от сглатывания собственной слюны глаза на лоб лезли, поднялась температура, за эти несколько часов Ян успел подумать о том, что съедет от матери при первой же возможности, никогда в жизни больше не будет пить настойки, которые эта женщина делает из всего, что только под руку попадается и о том, что когда он здоров, он принимает это как должное, что так будет всегда. Хотя Чонин нашёл таблетки от горла где-то в третьем часу ночи, они ему не помогли даже на грамм снизить ужасную боль, пришлось возвращаться обратно в комнату, прятаться под два одеяла и заниматься самовнушением, что нет никакой болезни. Примерно в шестом часу утра, Ян, наконец, смог заснуть, и нужно отдать должное его упорству внушать себе отсутствие проблем, потому что при пробуждении никакой боли не было, что одновременно радовало и пугало, злость и обида на родную мать тоже испарились, словно парень не думал об этом всю ночь. Иногда Чонин думал, что он и правда никогда не болеет по настоящему, что испытывает что-то вроде фантомных болей из-за напряжения дома, но никто не мог ему это подтвердить.***
Сон Чанбина прервался из-за трёх телефонных уведомлений, и как бы Со не хотел спать, что-то всё же заставило его посмотреть кто и что ему написал в такой час. Это был Чан, и он либо не ложился, что более вероятно, либо уже проснулся. «-Бин, я не могу уснуть…» Как и ожидалось. «-Остался сегодня у Хеджи» Прочитав это сообщение, Чанбин невольно поднял корпус и прочитал текст ещё раз. «-Её главное уложил, а сам не могу уснуть» «-Надо полагать, что вы весьма удачно сходили на свидание?» «-Мы. Даже. Не целовались.» Прочитанное сообщение рассмешило Чанбина, который уже окончательно проснулся. Не укладывалось в его голове, что эти двое хранят невинность, даже не целуются, хотя уже встречаются. Но видимо ещё не настал нужный момент, раз и Чан и Хеджи медлят. «-Я конечно не подстрекатель и ни на что не намекаю, но ты у неё в квартире, приготовь девочке завтрак в постель, а там глядишь, и до поцелуя дойдёт. Я всё ещё ни на что не намекаю!» «-Сваха в действии, да, Чанбин?» Как же приятно было Со чувствовать себя кем-то вроде наставника, хотя сам он никогда подобными вещами не занимался – не делал кому-то завтраки в постель и не дарил огромные букеты цветов, повода не было, наверное, но скорее Чанбину просто не хотелось делать подобные подарки кому-то. Он не испытывал желания радовать партнёра такой заботой, хотя всем сердцем желал найти такого человека. Глядя на Чана, Чанбин понимал, что Хеджи для Бана именно такой человек – для которого не жалко и ночь не спать, и подарки делать, и комплиментами осыпать, просто нужно подтолкнуть друга действовать решительней. Проще сказать, чем сделать. Чан, устало потерев переносицу, поднялся с дивана и, взяв с полки ключи, вышел из квартиры. Бан не любит трогать чужое без разрешения, а так как он ещё и находился в чужой квартире, то посчитал неправильным что-то готовить на кухне Хеджи. По утреннему свежий воздух щекотал нос и развивал немного растрёпанные волосы парня, простояв возле дома несколько минут, Чан отправился в одну из близ лежащих пекарен, где купил несколько круассанов, в магазине на обратном пути взял фрукты и вернулся в квартиру, где всё ещё сладко сопела девушка. «-Господин сваха, я сделал, что было в моих силах – купил круассаны, фрукты, сварю кофе чуть позже» «-Истинный джентльмен, одобряю» «-Вот скажи, что бы ты без меня делал?» «-Да я сам не знаю толком.. Влюбился я Чанбин» Чан, сам того не замечая, сидел с улыбкой на лице. Неужели сбылась его мечта? В памяти всплыли их детские игры с Ёль, когда они притворялись, что играют в свадьбу, когда он думал о том, что влюблённость это для девочек. Нахлынули воспоминания с работы, сны, когда ему так хотелось иметь рядом девушку, которую полюбит он, и которая полюбит его. Сбылось? «-Да, кудряшка, ты определённо точно влюблён» И не описать словами насколько Чанбин был рад услышать эти слова от Чана. От Чана, который стал ему таким родным и близким, от человека, при знакомстве с которым только идиоту было бы не ясно, что Бан как никто другой одинок. Со желал другу счастья с первых минут знакомства, и с каждым днём это желание становилось лишь сильнее, Чанбин понимал и видел, как сильно Бан устаёт на работе, что когда приходит домой, его встречает мрак и холод одинокой серой квартиры, насколько Чан измотал себя всем чем только можно представить, не имея возможности хоть к кому-то проявить настоящее и искреннее человеческое тепло и уют. Он несколько раз пытался уговорить Чана скачать приложение для знакомств, сходить на свидание вслепую, сделать хоть что-нибудь для того что бы отдохнуть от тяжёлых будней врача, а Бан профессией оправдывал своё одиночество, что нет у него времени на девушку, и только при встрече с ним, Чанбин осознал, что это было оправдание его страхам. Бан действительно был не уверен в том, как правильно ухаживать за девушками, что им говорить и как себя вести, это умиляло Со, ведь снаружи Чан такой мужественный, сильный и непробиваемый, а за этой стеной прячется стеснительный человек, но который готов стараться делать всё, что потребуется. «-Позволь мне дать тебе совет» От такого сообщения Чан даже сел. «-Только не говори что-то из разряда Она тебя любого примет» «-Хах, не буду, - Чанбин сел поудобнее и, поправив волосы, продолжил, - делай то, что посчитаешь нужным. Не бойся говорить ей приятные вещи, что-то дарить и водить по местам, которые выберешь. Пойми, что все твои действия должны идти от сердца» Прочитав сообщение друга, Чан закрепил его в диалоге и перечитал несколько раз последнее предложение. Вроде настолько простая фраза, но в тоже время в ней многое можно увидеть. Чанбин был уверен, что Бан сейчас улыбается, так и оно и было на самом деле, Чан сидел на диване в гостиной с улыбкой на лице, сияя своей ямочкой на щеке. Кажется, он что-то придумал.