last light in the darkness

      следующий день. 16 ноября 2022 года

      05:27

      — Что за хрень происходит?! — восклицает только проснувшийся Хёнджин, понимая, что в помещении, где они спали, было очень холодно, да настолько что хотелось залезть в какой-то кипяток и не вылазить.       — Почему так холодно? — вскидывает бровью Чонин, натягивая на себя с Сынмином что лежал рядом одеяло, и тулиться к Киму как можно сильнее. Сейчас все кто спал просыпаются, пытаясь понять, что случилось с погодой.       — На улице мороз, — говорит закутанная в одеяло Дженни, что только пришла с кухни, так как смотрела на термометр, — Температура упала к минус шести, — почти что, заикаясь от холода, кивает длинноволосая, подходя к своему матрасу натягивая ботики на ноги, перед этим одев носки.       Кан которая только открыла глаза от шума, что происходил в комнате, не понимает где находиться, ибо она не на своём матрасе, чувствуя на своей талии тяжесть розововолосая поворачивается замечая спящего Ли что обнимал её всё это время. Девушка помнит, что пришла к нему вчера, и также помнит, что уснула прямо здесь, и, похоже, что Феликс не был против компании Кан.       Приподнявшись на локтях, Лу чувствует ужасный холод, что пробирает до костей, что заставляет зуб на зуб не попадать, и кутаться сильнее в одеяло, или же вжиматься в грудь Ёнбока.       — Из-за чего такой скачок? — спрашивает только проснувшейся блондин, окидывая взглядом всех находящихся. Ким пожимает плечами, зачёсывая волосы назад, и прикусывает ноготь большого пальца на правой руке.       — Возможно из-за катастрофы, вспомните, какая жара была, … Возможно, это подействовало и на холод? — вскидывает бровью Минхо, прижимая к себе как можно ближе Джисона, накрывает его всем одеялом, чтобы не замёрз, и так был холодным.       — Не знаю, — мотает головой Дженни, накидывая на себя кофту, что забрала у Чонина, и наверх ещё закутывается одеялом. Сейчас каждый не понимал что делать, идти ли на патруль, или на вылазку за одеждой? Потому что у них нет теплой одежды, у них нет шерстяных одеял, и ещё не полностью забиты окна, никто не знает, за что хвататься, а теплее не становится. Только проснувшейся Чонвон жался к Джею, пытаясь хоть немного повысить температуру, он и так кашляет.       Начиналась, паника, все суетились и пытались согреться теплотой тела, кто-то лежал настолько близко, что между ними не было никакой щели холодного воздуха, кто-то накидывал на себя все одеяла, надевал всю одежду и ложился, укрываясь всем, чем только можно. Мун что проснулась, одной из первых думала не о том, что холодно, не о том, что может заболеть, а об особенности двух людей, что просто не переносили холод, терпеть его не могли. Одна была безопасности, Кан находилась рядом с Феликсом, и скорей всего парень ту обнимал, тем самым грея, а вот Хван… Красноволосый ненавидел этот мороз, сейчас ещё рассвета не было, день уже был испорчен.       Всё это просто выбешивало молодого человека, тот мороз от чего все конечности немели, нос краснел как у Санта Клауса, а пальцы пощипывали из-за онемения, это было ужасным чувством.       Тяжело вздыхая, Хван натягивает на себя все носки, что только были в его поле зрения, и, как и все укутывается в одеяло, чтобы согреться. Заметив как к нему подходит коротковолосая, парень выныривает из-под ткани рассматривая девушку, что подошла к нему с кружкой.       Вскинув бровью, красноволосый берёт чашку, чувствуя, что из неё исходит тепло и потом, заглянув в посудину, замечает коричневую жидкость.       — Ты что туда подсыпала? — вскидывает бровью Хван, подозрительно смотря то на ёмкость то на усмехающуюся Чон, что усаживается рядом и поправляет одеяло на его плечах.       — Это обычный чёрный чай, он хорошо согревает, и тебе станет легче, — кивает младшая, поджимая одно колено к себе, и поправляет кофту чтобы самой не замёрзнуть. Джин улыбается, по немного выпивая, что принесла ему подруга, и обнимает коротковолосую, накидывая на её плечи одеяло, прижимая ту ближе к себе, — Что ты творишь?! — более громко спрашивает Мун, замечая её удивлённый взгляд.       — Эй! Это ты ко мне пришла, так что грей меня! — возмущается красноволосый, утыкаясь носом в шею подруги, и тихо что-то бурчит по поводу запаха лесного ореха, что исходил от девушки. Джин не понимает, откуда у неё такой запах, но так пахло только от неё, только от Чон веяло каким-то теплом и уютном, и ему это нравилось.       Тихо усмехаясь, Чон убирает его руку со своего плеча и укладывает красную макушку себе на колени, поправляя плед, чтобы старшему не было холодно. Проходя пальцами по его прядям волос, Хён наблюдает как старший кутается в одеяло, от чего видно только голову и нос что уже успел покраснеть от холода, и ветра что иногда пробирался внутрь.       Хоть молодой человек и чувствовал холод, что-то было не так, что-то не давало ему полностью замёрзнуть, Хёнджин знал, что это девушка на чьих коленях он сейчас лежит, но это не важно, главное, что было не так холодно.       Окидывая взглядом, всех, кто находился здесь, парень понимает, что они в панике, что делать? Куда бежать? Что одеть чтобы не получить обморожение? Потому что с такой погодой, солнечного удара у них точно не будет.       Дети уселись в одну компанию, укрываясь одеялами и курточками, что дали им старшие, так как понимали что их организм сильнее, чем детский, так что в приоритете согреть младших. Нишимура что только вышел с Юной из мед кабинета, не понимает что происходит, и с чего хорошего у них было так холодно.       Если сейчас посмотреть в окно, там будет видно лишь покой. Ни животных, ни мертвецких, ни людей, совсем никого. Казалось, что мир вымер, вчера было не так, ходили звери, убивали кого-то бродячие, а сейчас совсем никого. Ветра сильного не было, только некий холодок, что подходил к каждому, и заставлял тело покрываться мурашками, а конечности неметь. Нынче хотелось только камина, горячего портвейна и тепла, а не вот этого всего.       Ребятам казалось что мертвецкие, это было чем-то тяжелым в их жизни, но после сегодняшнего дня можно понять, что это не конец, иногда нужно умереть, чтобы родиться.       Выжившие хотели надеяться на лучшее, хотели верить что, в конце концов, всё будет хорошо, но понимали, что этого не произойдёт, как бы люди не хотели вернуться в свои прошлые жизни, но этого не будет.       

05:34

      Время шло, а ничего не менялось, то полотно что они вывешивали несколько месяцев назад, ничем не помогало, всё что с того момента изменилось, это только пустые банки из-под краски, испорченные розовые пряди волос Кан, и потухшие надежды. Иногда всё меняется в долю секунды, а иногда и года не помогают, оставляя после себя ничего.       Хван знает, что ничего не измениться, но возможно ему этого не и не хочется. Сейчас Хёнджину нравится та жизнь, которой он сейчас живёт. Рядом с ним сейчас все дорогие ему люди, Мун сидящая возле него, Феликс и Кан что находились противоположно ему и обнимались, пытаясь обменять тепло тел, Чанбин вместе с Рюджин, они казались довольно милой парой, и красноволосый был рад за них. Два парня, что находились на матрасе Сынмина, и жабой что сидела в аквариуме, Чонин был вжат в тело Кима, пока старший хотел его хоть как-то согреть.       Всё казалось таким спокойным, даже при холоде рядом с ними было хорошо, люди жили дальше, при проблемах, при мертвецких, и при этом клятом морозе, ребята жили, начинали встречаться, наслаждались друг другом, и проводили время рядом, время шло, а что-то казалось, не изменим.       Чувствуя на своих волосах пальцы Чон, красноволосый прикрывает глаза, надеясь, что провалиться в сон, что сможет в сонном состоянии согреться.       За окном всё холодало. Было холоднее, чем у дьявола в сердце. Ветер которого несколько минут назад не было, валил с такой силой, что казалось, что сами небеса готовы упасть на землю, а кроны деревьев гнулись до самого асфальта, от чего казалось вот-вот сломаются. Когда в фильмах была такая погода, то все персонажи собирались в тёплом деревянном уютном помещении, разговаривали, пили тёплые напитки, и наслаждались этим днём, но в их случаи было совсем не так.       Холод окутывал их сердца, а пальцы не могли сжаться из-за онемения, будто находились не в фильме с домашней атмосферой, а в самом настоящем ужастике, а для Лу и Хвана это как раз таки и было ужасом.       

десять мнут спустя.

      

05:44

      Ким тяжело вздыхает, откидываясь на спинку дивана рассматривая потолок сверху. Так хотелось всё это забыть, так хотелось пойти обратно на матрас и уснуть, а через несколько часов проснутся и делать все свои дела. Дженни понимает, что этого не будет, надежда умирает последней, но в их случаи она давним давно их покинула.       Минхо что только вошёл в помещение, сказал, что собрал совет, и через несколько минут будут здесь, а сам уселся рядом с девушкой, и укрыл её ещё одеялом, дабы та не сильно замёрзла.       Хоть сиреневоволосый и был замёрзший, но понимал, что Джен было важнее. Тяжело вздыхая, психолог укладывает голову, на плечо длинноволосой чувствуя, как она усмехаться, и делится пледом.       — Сильно замёрзла? — вскидывает бровью психолог, отстраняясь от длинноволосой смотря как она дрожащей головой отрицательно мотает головой, на что Хо усмехается поправляя на младшей плед.       Ким улыбается, вспоминая, как раньше в такие моменты, сидела рядом с Каем, раньше они вместе готовили какао с маршмелоу, и потом вместе сидели, смотря фильм по телевизору, или по ноутбуку, что был обклеен разными наклейками с сериалами, что посмотрела пара. Ким сейчас рада, что был мороз, рада, что в груди было холодно, потому что душа болела не так сильно. Ким скучает по бывшему парню, но понимает, что напрасно надеяться, что они ещё раз встретятся, это всё равно, что сейчас станет теплее.       Хоть ей и было холодно, длинноволосая будет терпеть, нет смысла с этим как-то сражаться, а тёплые вещи пусть в большем объёме будут у детей, им важнее.       Клинку плевать, что ты хотел. Он просто режет, так было и с морозом, что сейчас их всех окутывал, ему всё равно, что этим может убить, всё равно, что люди не выдерживают, ему плевать.       То, что так опасались, случилось. Ребят напрягало то спокойствие, то, что у них всё шло слишком хорошо, и никаких проблем не было. Вчера ложась спать, никто не догадывался, что проснуться они не от будильника, и не от друзей, что будут ходить по лагерю и собираться на завтрак, а от мороза, что пробирал до самых костей.       У них будто всё снова изменилось, и самое страшное было, в том, что они не знали, что будет дальше, та температура, что была на улице, они не знали опуститься она ещё или нет. Сколько это будет продолжаться, будет ли ещё тепло, и что грядёт за этим холодом, по сути, они ничего не знали.       — Я же надеюсь, что ты помнишь наш вчерашний разговор? — спрашивает сиреневоволосый, смотря на девушку из-под ресниц, и поправляет очки, на переносице наблюдая за тем как она усмехается и расправляет длинные волосы, чтобы те грели её.       — Это тебе нужно помнить, — кивает Ким, вспоминая, их вчерашний разговор и смотрит на мужчину.       Хо соглашается, осматривая помещение. Минхо скучал за Крисом, приходя каждое утро, в этот кабинет, Хо спрашивал сам себя, как бы поступил он на их месте? Чтобы сказал Чан? И как бы он среагировал, на всё, что у них происходит? Правильно ли они с Дженни поступают, и нормально ли там самому Крису и Йеджи? Столько вопросов, и никто не может дать на них ответов, потому что единственный человек, что про это знает мёртв.       Сиреневоволосый хочет поступать правильно, хочет продолжить дело бывшего лидера, но понимает, что всё идёт не так как бы делал Бан. Они с Ким не Крис, и как бы этого не хотели не могут, так как просто на просто они не он, и этого ничем не изменить, стоит только понять, что всё будет, так как захотят этого Дженни и Минхо, сейчас многое зависело от них.       Два лидера хотят дожить до того момента как все будут в безопасности, и они это сделают, вот только нужно поступать так как думают нынешние лидеры, ибо как бы Ким и Хо не старались, те не могли предусмотреть все планы Криса.       

06:02

      Тяжело вздыхая, Минхо замечает ребят закутанных в разные одеяла, что только вошли в помещение. Встав с места, Дженни и Минхо уступают советчикам, а сами усаживаться кто куда. Сиреневоволосый подходит к одиночному диванчику, а Ким как и всегда усаживается на столешницу, сейчас все кто находился в помещении были в одеялах, а кто-то и в масках, благодаря которым казалось теплее. Последними кто вошёл в комнату, это были Мун и Джей. Чон села рядом с дрожащим от холода Хёнджином, а Джей присел возле Лу и Феликса.       — Как у нас обстоят дела? — вскидывает бровью Джисон, прижимая к себе Ппаму, поглаживая её через одеяло в которое было замотано животное. Заметив отрицательный моток головы своего парня, кулинар понимает, что ничего хорошего их не ждёт.       — Не ну круто, — усмехается красноволосый, — Теперь нам не только нужно выжить, ну и не по отмораживать задницы, так как в наше время это стало довольно популярным, — кивает Хёнджин, прижимая ближе к себе одеяло, чувствуя как Чанбин накинул на него ещё один слой ткани. Благодарно кивая, парень прижимает плед черного цвета к себе, замечая, как Дженни садится на стол, в позе лотоса, прикрывает ноги пледом.       — Смешно конечно, но ты прав, — кивает Джей в сторону Хвана, у которого видны только газа, и откидывается на спинку дивана, — Если мы всё же отморозим свои ягодиции, то это будет означать что у нас обморожение, а это не есть хорошо, — произносит Чонсон, смотря на задумавшегося Минхо, который кивает в знак соглашения.       — На самом деле не всё так радужно, — мотает головой длинноволосая, — Нам нужна тёплая одежда, у нас её совсем нет, а одеяла не помогают, — говорит девушка, бросая взгляд на розововолосую, замечая на её голове шапку Феликса, которому похоже не было так холодно, как всем остальным.       — Если так будет продолжаться, тогда нам нужно будет идти в тренажёрный зал, так мы долго не протянем, — спокойно говорит Минхо, грея свои руки теплым воздухом, что исходил из его рта, — Нужно подготовится, к худшему, — произносит мужчина.       — То есть, тепла нам уже не ждать? — спрашивает Кан, поджимая к себе колени, и укладывает на них подбородок. Лу тяжело вздыхает, ибо все отрицательно начали, мотают головой, и укладывает голову на плечо светловолосого.       — Что нам делать с детьми? Они не смогут так долго продержаться, — спрашивает Мун, делая глоток горячего кофе, что успела сделать перед советом.       — Отведём их в тренажёрный зал, — кивает Дженни, — Кстати, о нём, вы с Минхо заколотите окна поролоном, в кладовках его должно быть морем, — говорит Дженни, обращаясь к Чанбину, — Мун и Сынмин, вам нужно пойти на вылазку на верхние этажи, набрать там всего тёплого… как можно больше, — кивает длинноволосая, смотря на ребят что согласно кивают, — Ники будь добр, попробуй посмотреть прогноз погоды, — кивает Ким, смотря на соглашающегося японца       — Мне пойти? — указывает на себя Мин, так как это будет первая его вылазка. Два лидера согласно кивают, давая знать парню, что он готов, и сможет позаботиться о себе, и защитить Мунхён.       — Ханни, тебе нужно потрудиться что-то приготовить, желательно, что скорое и чтобы было горячее, — говорит Минхо, смотря на Джсона, — Только так чтобы ты это приготовил как можно скорее, и не стоял этой холодрыгой. Все патрули на сегодня отменяться, да и если были какие-то планы, отменяйте их, сидите под одеялами и грейтесь, — произносит сиреневоволосый, бросая взгляд на Дженни.       — Детей мы сейчас отведём в зал, там с ними посидят Минни и Сабрина, вроде это всё что сейчас нужно было обговорить, — заканчивает длинноволосая, — Пожалуйста, бросьте все свои дела, и идите под одела. Не нужно рисковать своим здоровьем, и пейте больше горячей жидкости, а лучше добавьте несколько капель виски или коньяка, так будет лучше, — говорит Дженни, ещё раз всех осматривая.       — Джисон у нас есть вино? — вскидывает бровью Минхо, на что Хан согласно кивает, — Во время завтрака, сможешь дать каждому ребёнку по ложке вина? Коньяком их поить ещё рано, а вот вино поможет хоть немного согреться, — произносит мужчина, и заметив соглашения парня улыбается, — Тогда на данный момент это всё, — заканчивает психолог осматривая всех, — Через десять минут сделаем объявление, можете быть свободны… Ох и ещё, в одиннадцать, встречаемся здесь, решим что будем делать, — кивает мужчина на выход, и все дружно замотаны в одеяло выходят, последней кто оставляет помещение это Ким, оставляя Минхо и Джисона одних.       Встав со своего места, сиреневоволосый подходит к младшему, усаживаясь рядом укладывая свою голову ему на колени, и тяжело вздыхает. Возле Хана всё было не так печально, не так больно и не так сложно, но всё так реально.       Рядом с Джисоном не сказочно, не феерически, а просто хорошо, это те самые чувства, что вызывал дорогой тебе человек, тот человек рядом с которым было просто хорошо, это нельзя описать словами, только принять. Хо это ощущал только рядом с поваром, только рядом с ним мужчина мог какое-то время не думать о проблемах, а просто жить, наслаждаться этими днями что смешались в едино, а кулинар помогал расслабиться с этим всем напряжением.       Чувствуя, как Хан перебирает сиреневые пряди, Минхо усмехается и носом утыкается в одеяло, что притащил ему младший. Столько всего произошло в их жизни, а Джисон был рядом, чтобы не случилось, Хан был возле старшего, и сейчас ничего не изменилось, младший даже сейчас, когда дрожал от холода, был рядом, и всегда будет.       Хотелось верить что парень будет всегда рядом, что никогда не оставит Хо одного, и в какой-то степени так и было, но какова вероятность, что они все сегодня не умрут от холода? Какова вероятность, что даже если потеплеет, они не заболеют? Что если начнётся эпидемия, или у кого-то случиться обморожение? Всё может произойти, и не факт что конец этого так сказать выживания, будет хорошим. Выживание не может хорошо кончиться, кто-то всё же умирает, кто-то всё же не доживает до того момента когда жизни ничего не угрожает, и чаще всего это случается с главными героями, пора принять то что все не доживут до безопасной зоны.       Как бы Джен и Минхо не старались, они не смогут довести всех к этому месту, не смогут, потому что сами вряд ли выживут. Лидерство это в принципе дело сложное, и иногда нужно жертвовать собой, чтобы спасти всех остальных, так же как это сделал и Чан, когда-то так нужно поступить и двоим новым лидерам.       Возможно, это звучит глупо, но такова их жизнь, так построена их судьба, от этого не убежать, а если даже и попробуешь, то далеко и на долго уйти не поучиться. То, что они сейчас проходят, это закончиться. Рано или поздно любой ураган, любая буря улягутся, и наступит привычное спокойствие. Ни один шторм не длится бесконечно, и когда-то это спокойствие настигнет и их.       Чувствуя, как пальцы немеют, Минхо хочет встать с колен младшего, но руки Джисона не дают ему такой возможности, укладывая обратно на колени, «Отдохни ещё немного, тебе это пригодиться» тихо говорит парень, продолжая перебирать холодными пальцами волосы. Хо не сопротивляясь, укладываемся обратно, так как понимает, что нужно отдохнуть, и понимает, что если он этого не сделает, то об этом узнает Ким, а этого не хотелось.       Бросив взгляд на свою правую ладонь, где находился белый бинт, что обматывал порез, психолог тяжело вздыхает ибо такой же есть и не руке Дженни. Хо не будет врать, от части девушка права, то, что вчера произошло это полностью его вина, но и она же не каменная, что-то и с ней может произойти, так что их вина была одинаковой.       Поднявшись с его колен, Минхо целует младшего в лоб, и выходит из помещения, им нужно предупредить людей, им нужно как бы сложно не было, им нужна правда, о том что от этого холода можно умереть.       Выходя из помещения где Хо находился несколько минут, мужчина вместе с холодным Джисоном идёт в гостиную где сейчас все должны находиться. Теплее не становилось, казалось, что температура только падала и падала, не давая выжившим ничего кроме мечты о тепле.       Тяжело вздыхая, сиреневоволосый осматривает выживших, что сейчас чахли от холода и как можно сильнее укутывались в разные ткани, Джисон уже слышал, что сейчас будет проходить, поэтому поспешил сразу на кухню, чтобы быстрее приготовить рамен, и покормить всех.       Хван находился на своём матрасе и пил что-то, похоже парень уже использовал совет лидеров, и налил себе несколько капель алкогольной жидкости, чтобы согреть свои конечности. Рюджин видно не было, так как девушка с головой нырнула под одеяло, и не вылезала с того момента как советчики ушли в кабинет лидеров.       Мун только вошла в комнату, с двумя кружками чёрного чая, и подходя к розововолосой что находился в объятиях Феликса, отдаёт Кан горячий напиток, при этом кивая на блондина, подмигивая и усмехаясь. Лу хмыкает, но чай забирает при этом ещё сильнее прижимается к светловолосому, замечая как коротковолосая усмехаясь, идёт в сторону Хёнджина, и садиться рядом.       Совет знает, о чём сейчас будет идти речь, поэтому не сильно углублены во все это, ребята больше предпочитали погреться, и попытаться подумать о том, что их задницам не угрожает обморожение, потому что на ум приходило только это. Пришедшая с кухни Дженни, оповестила всех, что температура по-прежнему была низкой, и не на градус не поднялась и не опустилась, всё ещё было минус шесть. Ребята понимали, что она может прыгать, но надеялись, что ниже, чем сейчас она не упадёт.       Подходя к сиреневоволосому, Ким поправляет плед на своих плечах, дабы тот не падал и тяжело вздыхает, забираясь на стол, свешивая ноги с него, и осматривает всех. Люди по садились на свои матрасы, и ждали пока узнают все, что решил совет, они не волновались, что могут узнать что-то страшное, потому что всё и так было не волшебно.       Смотря на всех их лица, Ким понимала, что привязалась к каждому, что дорожит абсолютно всеми, кто сейчас здесь был, и волновалась за них. Возможно, на неё так подействовало лидерство, а возможно просто так казалось из-за холода, что сейчас мешал нормально думать девушке. Смотря как Чонин тулиться к Сынмину, длинноволосая готова визжать от радости, что окутывал её, лидерша была рада за Нини, за их обоих, так как парни решили все свои проблемы, и не волновались. Ян стал обратно тем, кем был, а это значит что счастливым, а если он счастлив, значит и Дженни, это было главным.       Девушка смотрит на них всех, останавливаясь, на Чонвоне что кашлял в кулак на протяжении не скольких минут, и потом вышел из помещения, а за ним Чонсон которому было не очень важно слушать речь друзей.       

07:33

      За последнее время парень довольно-таки часто кашлял, но никто не придавал этому значению, так как и до сегодняшнего дня было холодновато, и возможно была просто простуда.       Бегая взглядом по помещению, девушка понимает, что людям теплее не становилось, а солнце что вышло из-за горизонта дарило надежду на более тёплый день. Красноволосый не вылезал со своего тёплого «укрытия» чтобы не дай Господь почувствовать холодный воздух на своей мягкой коже, и постоянно кусал губы, от чего те хорошенько так были покалечены его же зубами.       Сейчас все парочки настолько прижаты друг к другу, что там и щели быть не может, а одинокие справлялись с этой проблемой снова одни, у них не было таких людей, к которым можно притулиться, и побыть рядом, даже Чон всё время находилась рядом с Джином. Таким одиноким человеком была Инжу, у девушки не было никого, О осталась совсем одна, так что сейчас сидела у себя на матрасе, и тихо вздыхала, слушая какую-то музыку в наушниках.       Поджимая нижнюю губу, длинноволосая бросает взгляд на старшего и тяжело вздыхает замечая его замученный взгляд, ему нужен отдых, хотя бы парочку дней, но этого не будет пока выжившие не будут в безопасности, такова была жизнь Хо, и никуда от неё не деться.       — Так, вы уже поняли, что ничего хорошего у нас нет, — первым начинает психолог, осматривая всех спокойным взглядом. Хо был спокоен, не хотел, чтобы началась паника, ибо начнись она, всему будет конец.       Люди в панике не слушают разум, не хотят слышать истину, таковы её оковы, лидерам нужно всей ценой предотвратить это, не дать состоянию хаоса вырваться из колбы, и посеяться по их лагерю. Все говорят что паника, это лучший способ выжить, что страх поможет не умереть от чего-то, нового. Отчасти это, правда, отчасти страх и паника, поможет, ибо срабатывает инстинкт самосохранения, но не в их случаи, не тогда когда паника порождает хаос, а хаос заражения, а заражённым если они не резистенты, им не место в их лагере, и не в мире.       — При такой температуре, у каждого из нас может быть обморожение. Не факт, что оно пройдёт без усложнений, и не факт что вы выживите после него, — спокойно говорит Дженни, закидывая ногу на ногу, и покрывает их одеялом, девушка говорит серьёзно, без каких либо смешков и сарказма, как обычно она это делает, сейчас не время шуток, и все это понимают.       — Если ситуация будет ухудшаться, то придется идти в тренажёрный зал. Там помещение меньше, и всего одно окно, поэтому вероятность обморожения и смерти меньше, — произносит сиреневоволосый, поправляя на переносчице очки, которые в последнее время стал носить слишком часто, — Мы с Чанбином там заколотим окна поролоном, и подготовим комнату чтобы там лечь спать, и скорей всего провести там достаточно большое время, так что будьте, пожалуйста, готовы, — спокойно говорит лидер, зачёсывая волосы назад.       — Это просто предупреждение, возможно всё обойдётся без этого, — сразу же добавляет длинноволосая, слыша как выжившие начали переговариваться, а сидящая рядом с Хёнджином, Чон тяжело вздыхает, укладывая голову старшего себе на колени, и укрывает того ещё и своим одеялом что взяла ещё утром когда первый раз пришла к другу.       — Тебе тепло? — тихо спрашивает Мун и старшего, понимая, что сама уже начинает мёрзнуть, и не чувствовать конечности. Девушка помнила что ей сейчас нужно идти на вылазку, но хотела оттянуть это время как можно больше, во первых потому что холодно, во вторых Хён понимала что красноволосый совсем замёрзнет в ледышку.       Хёнджин согласно кивает на вопрос коротковолосой, поправляя волосы что тянулись из-за его же веса, продолжая слушать двоих лидеров, которым было не легче, и это можно было понять по их красными щекам и носам.       — Минни и Сабрина, сможете ли вы посидеть сегодня с детьми? Им сейчас нужна поддержка, а вы обе это как никто другие сможете обеспечить, — вскидывает бровью мужчина, замечая голубую макушку, что вылезает из-под одеяла, и согласно кивает, при этом прикусывая нижнюю губу.       — Тогда как только мы заколотим окна, то можете сразу туда пойти, Джисон сейчас приготовит кушать, и вы свободны, — говорит Минхо, осматривая всех, кто здесь находились.       — Сынмин и Мун сейчас пойдут на вылазку, попробуют, принесут теплую одежду, и одеяла, — поправляя джиснсовку на плечах говорит Дженни, и, нащупав в кармане чёрно-розовую маску одевает ту, надеясь, что так станет теплее, — Мы раздадим каждому по потребности. У каждого будет ещё одно одеяло, всё будет решаться, когда они вернуться, — говорит длинноволосая, замечая как Чонин удивлённо уставился на Мина, что поцеловав того в лоб поправил одеяло на плечах.       — Тогда почему они всё ещё не пошли?! Вы хотите из нас ледяные статуи поделать? — восклицает Сиси, от чего можно было слышать несколько соглашений, и тут злой голос Мун.       — Слышь ты, что-то не нравиться? Вали, нет значит, закрой свой вонючий нахрен и молчи, — шипит коротковолосая, не переставая перебрать волосы лежащего у неё на коленях Хвана, и усмехается замечая как все взгляды были прикованы к ней, — Всех касается, — добавляет Хён, выгибаясь в спине, слыша хруст своих костей, а потом тихий смешок Хёнджина.       — Так давайте без ссор, — говорит Минхо, смотря то на Сиси то на Чон, которая кривляясь даже не смотрела в сторону этой женщины.       — Вообще-то, это тебе нужно успокоиться, — серьёзно начинает Джен, — Ты не имеешь права упрекать Мина и Мун, они и так жертвуют собой, чтобы ты была жива. Так что будь хоть чуточку благодарной, и закройся, чтобы никто не видел, и никто тебя не слышал, — шипит Дженни, чувствуя как её начинают пинать в бок, — Запомни, это,— заканчивает девушка, откидывая длинные волосы за спину, и тяжело вздыхает, — Как дети малые, — фыркает Ким, спрыгивая со столешницы и выходит из помещения направляясь на склад чтобы проверить их запасы, и посмотреть ничего ли не испортиться.       — На этом всё, а теперь идём есть горячую пищу, это должно помочь, — кивает сиреневоволосый, указывая на кухню, где стоял одиноко Джисон закутанный в одеяло и ждал чтобы насыпать каждому свою порцию.       Тяжело вздыхая, Кан встаёт со своего места, и поправив шапку что на неё напялил Феликс, идёт в сторону кухни надеясь что там будет более тепле, ибо от готовки как никак должен быть хоть какой-то пар и тепло. Сзади идущий в одиночестве Хван, прижимает к себе одеяло, понимая, что остался совсем один, и Мун покинула его ради какой-то «там» вылазки.       

08:07

      Бормоча себе что-то под нос розововолосая, берёт в руки тарелку протянутую Ханом, и садиться за стол, замечая, что рядом уселись ещё два парня.       Подняв глаза на трясущегося красноволосого, Лу подсаживается рядом с ним, накрывая парня ещё и своим одеялом. Голову девушки посетила мысль, если минус на минус даёт плюс, возможно, если Кан и Хван которые ненавидят холод, будут сидеть в обнимку, возможно, им станет легче? Эта мысль заставила Ликса удивлённо покоситься на обнимающихся друзей, и тяжело выдохнувши начать, есть рамен.       Да за что мне это? Лучик, издеваешься надо мной?       Вздыхает Ли, опирая голову о руку, и пытается не смотреть на двоих обнимающихся друзей.       Сейчас никого не волновало, что они будут, есть, когда и в каком количестве, просто хотелось заполонить свой рот горячей пищей, и хотя бы немного согреться, но все планы накрываться, когда холод не проходит, а рамен не кажется тёплым. Выжившие так ещё никогда не хотели тепла, а вспоминая июнь, они в тот момент хотели холода да такого что зуб на зуб не попадают.       Как там говорят, «Нужно правильно формулировать свои мысли» так случилось и ними, ребята, что мечтали о холоде, сейчас буквально могут от него же и умереть, но про это не мечтали Джин и Лу, так как не любили всё это. Некоторые любили мороз и холод, так как наступало время романтики, но не для них, и не в нынешней ситуации. Сейчас важным было выжить, и только потом лежать в обнимку около камина, пить персиковый чай, что так обожала Кан.       Хоть у Лу и была романтическая натура, но девушка знала что сейчас этого не будет, не будет того что так любила лучница. Девушка не раз мечтала о спокойной жизни, и то как можно проводить время с дорогим ей человеком, и сейчас служилась такая ситуация, что и человек вроде есть, а вот того покоя нет.       Тяжело вздыхая, розововолосая укладывает голову на плечо Хёнджина, делая глоток кофе, где сейчас была рюмка коньяка, и немного кривиться от горьковатого вкуса. Чувствуя, как красноволосый дрожит от холода, лучница его прекрасно понимает, и не знает, что сделать, чтобы парню было хотя бы немного теплей. Сидящий напротив Феликс, постоянно на них коситься, усмехаясь с их красных носов и ушей.       Парню не было холодно, да он чувствовал холодок, но из-за регенерации организма, это не перерастает в нечто большее, просто прохладно, что кардинально отличалось от ситуации этих двоих.       Прижимая к себе одеяло, Луанна готова плеваться и биться только чтобы потеплело, и, похоже, её молитвы были услышаны, так как повернув голову к окну, девушка замечет еле видимые лучи, похоже, немного теплее всё же станет.       Шмыгая носом, девушка понимает, что этот и так ужасный день решил доконать лучницу. Вскочив со своего места, Кан не обращает внимания на ошарашенного Хёнджина, который чуть ли не падает, и не смотрит на Феликса, который с беспокойством смотрел в след убегающему телу закутанное в одеяло.       Повернувшись со вскинутой бровью к Феликсу, Хван не понимает такой реакции девушки, и что такого случилось, но понимает по пожатию плечами Ли, что блондина также ничего не понимает. Прикусив нижнюю губу, красноволосый поправляет упавшее одеяло, замечая как Минхо и Чанбин пошли заколачивать окна, а Рики и Юна, поспешили куда-то.       Феликс тяжело вздыхает, смотря в след ушедшей Кан, надеясь снова увидеть на проходе розововолосую что спешила к ним, но видит лишь Дженни что вошла в кухню с бутылкой красного вина в руках, похоже пришло время теперь и детей поить. Светловолосый поджимает губы, замечая на себе взгляд Хёнджина, который понимает, что его засекли и тут же переводит его на окно, за которым вылизало солнце, но всё равно не давало надежды, что холода закончились.       Джин знает, что эти лучи обманчивы, знает, что в любой момент облака смогут снова в момент закрыть это тепло, и снова окунуть землю в холод и мрак. Слыша, как Джисон оповестил всех о том, что температура поднялась к четырём градусам, выжившие начинают бурчать, что можно было и выше, но на это не обращают внимания.       Феликс был слишком ушедший в свои мысли, и совсем не обращал внимания на все эти возмущения. Голова Ли как и в последние дни была слишком посвящена Кан, и не важно где находилась лучница, рядом или нет.       Вчера, когда Лу пришла к нему, то блондин совсем не думал что девушка и уснёт рядом с ним, не думал, что ему удастся её обнимать всю ночь, и слышать её тихое сопение, а потом не разборчивее слова что говорила Кан во сне. Девушка уснула возле него, и эта мысль не давала спокойствию блондину, ему казалось что, уснув сегодня возле него, розововолосая так сказать, доверилась парню, а возможно это просто была усталость девушки, и обычная фантазия молодого человека.       Тяжело вздыхая, Ли зачёсывает отросшие блондинистые волосы назад, и дотрагивается пальцами к кулону Оливии. С её смерти прошло три месяца, и не было ни единого дня, когда Ёнбок не думал про умершею сестру. Феликс скучал по ней, надеялся, что там, где Ливи сейчас находиться, она счастлива и не одинока, что там ей лучше, чем здесь. Блондин не раз обдумывал, понравился ли бы девушке выбор его выбор? Парень знал что сестре нравилась Кан, они очень даже не плохо общались, и в трудные минуты поддерживали друг друга, так что да, Оливия бы одобрила, будь она жива.       Смотря как Ликс задумался, красноволосый готов поставить свою печень на кон, что это мысли были о розововолосой девушке с луком. Хоть ему и было до жути холодно, но парень заметил те взгляды, которыми на них смотрел Феликс, когда Лу лежала на его плече, только бы слепой этого не заметил. Но Хвану было на это абсолютно плевать, ему не нравилась Кан, она была для него слишком хорошим другом, тем человеком, с которым можно поговорить, и выкурить несколько упаковок сигарет. Да и совесть бы не позволила, у них Ёнбоком были слишком уж хорошие отношения, а то, что произошло тогда в ванной, было давно забыто, и пройдено. Порой Джину их с Кан дружба напоминала Белами и Рейвен, из сериала Сотня, и он в этом уже не раз убедился.       Тяжело вздыхая, красноволосый откидывает голову на плечи, чувствуя, что холод немного отступает, и становится немного легче. Возможно это было из-за Минхо и Бина что заколачивал окна, может из-за того что тело привыкло к этой температуре, а возможно всё же за окном немного стало теплее, хотелось верить в последнее. Заметив как в помещение вошла розововолосая, всё ещё закутанная в одеяла Хван усмехается, и садиться на стул рядом с собой, чтобы Кан села возле Феликса.       Розововолосая вопросительно вскидывает бровью, но садиться рядом с блондином, и, поджимая колени к себе, осматривает помещение. Людей осталось довольно таким мало, и все скорей всего пошли по своим делам.       Бросая взгляд на окно, розововолосая рассматривает, что твориться за окном, усмехается с солнечных лучей, что подымались всё выше, даря надежду на лучший день. Чувствуя, как её обнимают за талию, девушка подымает взгляд на блондина, что укладывает свою руку на плечи закутанной Лу, и свободной рукой протягивает той кружку с чаем, который скорей всего уже остыл, но при этом улыбается, так что казалось, что этот чай был самым горячим.       Розововолосая благодарно кивает, деля глоток напитка, и поставив, кружку обратно на стол укладывает голову на плечо блондина, слыша, как лежащий на двух стульях Хван, фыркает что-то про одиночество, и ещё больше укатывается в одеяло.       Рядом с Феликсом не было так холодно, и это можно было просто объяснить. Из-за регенерации молодого человека, его тело не так чувствовало холод, и могло хоть немного греть сидящую рядом с ним лучницу, и это был определённо плюс.       Девушка понимала, что между ними что-то есть, а проснувшись сегодня утром на его матрасе, стало как-то не по себе, и точно не в плохом смысле. Кан понравилась эта близость, то, что светловолосый дышал ей в шею, и прижимал во сне ближе к себе. Розововолосая соврёт если скажет что ночью не чувствовала его руки, что были на талии а пальцы слеплены в замок, от этого было слишком хорошо, слишком уютно и спокойно.       Прикусывая нижнюю губу, Луанна медленно опускает взгляд на свои руки, рассматривая не большие розовые пятна что остались от её же ногтей. Она не понимала, когда именно они там оказались, но по их глубине можно понять что они уже заживали, так что ничего серьёзного из себя, не представляли.       Пробежавшись глазами по кухне, Луа замечает всего несколько людей. Минхо и Чанбина что заколачивали окна, Хёнджина что только вышел из помещения, и Джунхана что заваривал себе кофе. Похоже, Кан осталась с Ёнбоком одна, но это совсем не смущало, и не заставляло волноваться, так как она была слишком углублена в свои мысли. Ей не давало покоя те взаимодействия Хёнджина и Мун, эти двое точно что-то скрывают, вот только нужно узнать что именно.       Кан не хотела выяснять всё это силой, так как они взрослые люди сами понимают, что и как, просто было интересно, ибо они же ещё в марте ненавидели друг друга, и чуть глотки не перегрызали. Всем тогда казалось, что Хван и Мун будут всё время как на иголках, либо же кто-то из них не доживёт до безопасной зоны, но всё произошло совсем не так. Эти двое начали ладить между собой, да так что иногда казалось, что они начали встречаться, а на самом деле просто хорошо ладили, возможно, коротковолосая доверяла парню, и когда-то у этих двоих может что-то и случиться.       — Сильно замёрзла? — тихо спрашивает Ли, на ухо лучицы, от чего по её коже пробегают мурашки, — Может пойдём на матрас? Будет теплее, если конечно хочешь, — добавляет блондин, поправляя розовую прядь, заправляя за ухо, и поправляет шапку.       — Нет, всё хорошо, — кивает Луа, немного улыбаясь, чувствуя, как парень холодными руками поправляет её одеяло, натягивая сильнее на плечи, и чтобы в шею не ударялся холодный воздух, — Твои руки, — одними губами произносит Кан, — Они холодные. Может, это тебе нужно греться? — усмехается девушка.       — Раз ты уже шутишь, значит не всё так плохо? — вскидывает бровью молодой человек, беря её ладонь в свою, вздрагивая, от холода, — Ты издеваешься? Холодная, как ледышка! — восклицает веснушчатый, сплетая их пальцы в замок.       Да Лучик, ты слишком холодная чтобы тебя не согреть!       — Да нет, вроде нормальная, — пожимает плечами розововолосая, прикладывая к губам одну ладонь, чувствуя, что она не такая уж и холодная, но парень это и слышать, не хочет.       — Цыц, не мешай, и дай мне просто согреть тебя, — кивает Ликс, оставляя тёплый поцелуй на костяшках младшей.       Смотря, на часы что весели над дверями, розововолосая понимает, что вот-вот должны прийти Сынмин и Мун, они все надеялись, что они что-то принесут, возможно, даже какие-то электронные обогреватели, так что какая-то всё же надежда была. Время уже близилось к девяти, а это ничего хорошего не значило, так температура может упасть ниже, а что будет ночью, об этом даже думать страшно. Ребята знали, что будет холоднее, так что сейчас каждый бронировал себе место в чьих-то объятиях, а Кан этого и не нужно было делать.       Девушка тяжело вздыхает, замечая, как на кухню вошла длинноволосая, и протянула Чанбину и Минхо рулон фольги, чтобы те в тренажёрном зале ещё и этим прикрыли окна, сейчас это лишним не будет.       Слыша голос Чон у себя в рации, Ким понимает, что оба вылазчика уже скоро будут в лагере, а по их запыханном голосу лидерша понимала, что у них была драка с тухляшами. Дженни знала что отправляя их обоих на эту вылазку, они с Хо подвергают их опасности, но уж умрут они чем кто-то ещё, да и Чон могла заменить нескольких, так что они смогли бы донести всё нужное.       Откидывая длинные волосы назад, девушка садится напротив розововолосой, и Феликса, тяжело вздыхая.       — Убейте меня кто-то, — хнычет Ким, укладывая голову на пустой стол, чувствуя, как её поглаживает Луанна, и улыбается.       — Всё будет хорошо, — кивает Феликс, откидываюсь на спинку стула, слыша громкий металлический удар дверей, что означал о приходе вылазчиков.        Кинув взгляд дверь, Ликс широко открывает глаза, так как их не было приблизительно одного часа, а это означало, что они с Кан просидели почти всё время вместе, а они этого и не заметили. Блондин удивлённо моргает ресницами, слыша шаги, понимая, что Мун и Сынмин теперь точно в безопасности, и им ничего не угрожает помимо обморожения, и ещё много чего связанного с пониженной температурой.       Заметив чёрную жидкость, прямо в глазу Сынмина, Джен мысленно хватается за сердце.       — Скасите сто вы не ранены, — шепелявит Минхо, ибо в его зубах были гвозди, и с некой надеждой смотрит на испачканных чёрной кровью ребят.       — Знаете, — задумчиво произносит Чон, зачёсывая волосы вместе с чёлкой назад, — Как для новичка Мин был очень даже не плох и жесток, — кивает девушка, имитируя движения катаной, которой сражался Ким.— Он мне напомнил кое-кого, — поджимает губы черноволосая, поправляя заляпанный кровью бронежилет и курточку, — Вы как хотите, но я даже в такой холод пойду в душ, ибо от меня воняет не выносимо просто, — говорит девушка, выходя из помещения, чуть не спотыкаясь об обогреватель, что они же притащили.       — Мы сначала взяли две пары, но в бою все пострадали, и развалились, — говорит Сынмин, указывая на электрическую штуку, что их должна согреть, — Остальные вряд ли подлежали ремонту, а возвращаться обратно было опасно. Так что надеемся, что хоть этот выживет, — говорит Сынмин, рассматривая гору одеял, что они принесли, и те в которые сейчас куталась розововолосая, — Ладушки, мне тоже нужно всё это смыть, ибо у Чонина случиться инфаркт, — усмехается парень, беря со стола два одеяла, одно себе, а втрое даст Чон, когда та выйдет из ванной.       Смотря в след уходящему теперь уже посвящённому в вылазчики Мину, Дженни замечает, как вошла с красными щеками Юна, а за ней замотанный в одеяло Рики. Вопросительно вскинув бровью, на ум длинноволосой ничего толкового не происходило. Джен не маленькая, понимает что можно согреться не только одеялами, и объятиями, но для той мысли что посетила голову девушки не подходил один пункт. Рики был замёрзший и бледный как смерть, хоть японец и по жизни таким был, но сейчас его кожа стала как молоко.       — Она не адекватная! — восклицает Ники, указывая на Шин что была в одежде, но без оделяла, но держала тёплую ткань в руках, — Разделась, будто на трасу собралась, — удивлённо говорит юноша, усаживаясь рядом с обнимающимся Лу и Ликсом, замечая усмехающуюся швею, что начала помогать Дженни перебирать ткани, говоря какие лучше будут сохранять тепло.       — Я просто танцевала, и тебе предлагала, но что? Ты сказал, что танцы это не твоё и сидел в стороне замерзая, — хмыкает девушка, замечая скривившегося юношу.       — Я предлагал тебе другой вариант, — фыркает молодой человек, откидываясь на спинку стула, но его внимание привлекает окно, за которыми уже не было лучей солнца, на которые обратил внимания японец, сидя в не большой комнате. Фыркнувши что-то ещё на слова Шин о том, что нужно было танцевать вместе с ней, парень встаёт со своего места, подходя к градуснику, и чуть не падает, замечая температуру.       — Что там? — слышится голос светловолосого, но почему-то у японца не поворачивается язык этого сказать, — Рики ты чего язык забыл? — вскидывает бровью Феликс, не слыша ответа несколько минут.       — Минус семь, — кивает угольноволосый, на пятках разворачиваясь к друзьям, — Нам жопа, — усмехаясь, говорит Нишимура, замечая как глаз Лу начал дёргаться.       

спустя два часа

      

10:22

      Лёжа на матрасе, Сынмин прижимает к себе тело Чонина, и постоянно поправляет одеяло на плечах младшего, ибо тот даже не показывает свою голову, лежит под пледом, уткнувшись своим носом в шею Мина. Они так проводили немало время, за этот месяц, что они встречались, и Ким не о чём желает кроме одного. Почему он не признался раньше? Почему терпел до этого момента? Это как-то било на совесть, так как парень сейчас не мог без Нини и его объятий и часа прожить, как он существовал до этого?       Эта мысль не давала покоя юноше, и сейчас находясь рядом с продрогшим до кости Чонином, он понимал, что больше не может без него, больше не сможет провести день и не дотронуться у младшему.       Ким знал, что в его состоянии, что было несколько месяцев назад, виноваты родители, ибо они всегда твердили мальчику об не нормальности однополых пар, и это не плохо так повлияло на его будущую жизнь. Мин не отрицает, что здесь есть и его вина, но просто понимает, что если бы не родители, то парень мог бы проще относится к своей ориентации, к тому, что он гей. Сынмин не отрицает что это его вина, то что мучал Яна своим не пониманием чувств, но главным было то что на данный момент всё хорошо, если не учитывать холода что окутывал сейчас каждого.       Повернувшись на бок, старший укладывает руку на талию владельца Бобы, что была скрыта под слоями тёплой одежды, чувствуя, как парень тлиться к нему, надеясь согреться. Сынмину самому холодно, настолько, что зуб на зуб не попадает, а температура не поднималась, а то солнце что вылезло, когда они с Чон были на вылазке, оказалось довольно-таки обманчивое. Сынмин слышал, что температура поднялась, и был рад, возможно, в нём в тот момент его посетила надежда на хороший день, но сейчас от неё не осталось и следа.       Ким чувствует, как дрожит под одеялом Ян, и поджимает к себе колени, надеясь хоть как-то согреться, но это не помогает, совсем ничего. Голову посещала мысль о том, что сегодня, похоже, будет конец, они так долго выживали, так долго боролись с мертвецкими, но, похоже, умрут они совсем не от тухляшей.       Возможно, было бы легче, если мысли Чонина не посещали воспоминания со смертью его матери, потому что женщина умерла именно в такой холодный день. Нину больно физически, так как от мороза немеют конечности, и больно морально так как воспоминания терзали его, а та боль что он чувствовал в день сметь мамы, чувствовалась и по сей день. Хоть Ян и давно попрощался с ней, но всё равно что-то да осталось, что-то, что сейчас заставляет его сдерживать слёзы, и сильнее обнимать старшего, в надежде, что это поможет.       Чувствуя как его чмокают в макушку, Чонин вылезет из-под одеяла смотря в глаза старшему. Ян понимает, что ему холодно, так как нос у него красный, в щёки приобрели розоватого оттенка, все чего сейчас хотел Нин, это тепла, обыкновенного тепла, чтобы не нужно было под толстовкой держать носок с сухим рисом, нагретым в микроволновке, чтобы было хотя бы чуточку теплее. Как бы он не прижимался к старшему, ему не было достаточно, не становилось легче, также как и самому Мину было холодно, так что нужно было надеяться, что в скором времени станет легче, хотя бы немного.       Выглянув немного из-под одеяла, младший рассматривает что происходило. Кипиша не было, наоборот какое-то спокойствие, все были на своих матрасах, все пытались согреться, все хотели выжить. Это не было плохо, просто не привычно так видеть их лагерь. Будто на это место обрушилась какая-то тоска, и страх что они не доживут до завтрашнего дня, прямо как в прошлом, так как было впервые дни их выживания. Тогда почти никто не с кем не общался, а единственный кто разряжал обстановку это был Хондужн и Лия, иногда Йеджи, но тогда было в точности как сейчас. Складывалось такое ощущение, что все всё позабывали, будто мороз что был на улице заставил всё забыть.       

***

      Смотря в окно, коротковолосая кутается в одеяло, понимая, что нужно не стоять, а накрывать одеялами оружие, и забить здесь окна. Минхо и Чанбин предлагали заколотить и у неё в мастерской, но Хван только пришедший сюда с молотком и гвоздями, сказав, что поможет ей с этим.       Хоть девушка и отказалась от помощи двоих мужчин, но отказать закутанному в одеяло Хёнджину она не могла, да и когда он держал в своих руках молоток и гвозди. Усмехаясь, Чон отходит от окна, пропуская его к стеклу смотря на него.       Хван снимает с себя одеяло, делая вид, что всё хорошо, и не он сейчас чахнет от холода, что не у него сейчас зуб на зуб не попадает, но это не важно, главное забить окно подруге, чтобы она здесь не замёрзла.       Молодой человек становится на подоконник, беря в руки протянутый Мун поролон, и гвоздь аккуратно прибивая всё чтобы не было никаких отверстий, и чтобы холод не проходил в это помещение. Чувствуя, как его держат та талию, Джин опускает взгляд, замечая, что Чон обвила его одеялом и прижалась к тому, чтобы было тепло, и тот не упал. Всё равно, что Хван стоял на подоконнике на коленях, и в принципе упасть не мог, но девушка решила его обезопасить ещё больше.       Улыбаясь Хван берёт ещё один гвоздь, забивая его, и медленно слазит с уже заколоченного окна, смотря на коротковолосую, которая прикусив нижнюю губу садиться на стул возле стола, доставая все пистолеты из тумбы, иногда бросая взгляд на старшего, который закрывал коробочку с металлическим орудием для заколачивания окон.       — У меня последние дни такое чувство, что я на другой планете, — первым начинает Хёнджин, и садиться на стул возле Мун, которая только что уступила ему место, а сама доставала из шкафа все винтовки, которые они достали ещё в первый месяц выживания, когда поднялись в оружейный склад.       — Когда преодолеваешь трудности— кивает коротковолосая, складывая все пушки на стол, и достаёт коробочку с болтами от лука Кан, которые тут хранила розововолосая. Девушка усмехается с этой ситуации, и продолжает, — Тогда ты растешь. Меня тоже все отговаривали идти в ФБР. Не женское дело. Грязь. Слезы. Уроды. Было тяжело. Каждую неделю хотела все бросить и уйти, — поджимает губы Хён, поправляя чёрные волосы, понимая, что нужно попросить Лу о помощи, дабы та их немного подстригла. Раньше это делала Черён, но сейчас её не стало, и после того никто угольные пряди девушки не стриг, и те уже доставали к плечам, что порой бесило Мунхён.       — Но не ушла, — тихо говорит сидящий на стуле Джин, доставая из потайного кармана курточки флягу с крепким виски. Чон отрицательно мотает головой, и усмехается, доставая пистолет из своей кобуры, проверяя наличие патронов.       — Ушла, значит…— говорит девушка, поднимая взгляд на Хёнджина что пил что-то их фляги, — Значит, что не выдержала, сломалась. Жить потом с мыслью о своей слабости? Нет спасибо, это не по мне, поэтому терпела, — произносит Мун, беря металлический предмет из его рук, деля не меленький глоток, понимая, что это был виски, — Первый год было трудно. Потом легче стало. Хотя к некоторым вещам до сих пор тяжело привыкнуть, — вздыхает коротковолосая, отдавая старшему флягу. Хёнджин усмехается, забирая свою вещь, и смотрит на девушку.       — С чем, например? — вскидывает бровью красноволосый, слыша, как девушка хмыкает, и достаёт ещё одну партию оружия.       — С тем, что ты адекватный… и можешь выслушать, — произносит Мунхён, поднимая свой взгляд с винтовок на старшего, —… ты хороший друг, Бину повезло, что знает тебя всю жизнь, — усмехается девушка, замечая, как красноволосый, кивает и, прикусив губу, поправляет плед на плечах.       — Знаешь твоя жизнь это то, что происходит сегодня, — говорит Хван, поднимая глаза на младшую, — То что сейчас. Вот она, здесь. Не успеешь моргнуть — она пройдет. Ты изменила мою жизнь, не знаю в лучшую или худшую сторону. Чон Мунхён сделала, что ещё никому не удавалось. Прими жизнь всем существом, потому что она здесь и сейчас. Завтра её может не быть, прими все свои сомнения, а я знаю, что они у тебя есть, прими и поверь, всё хорошо, — говорит Хван, закутываясь в одеяло.       Мунхён улыбается, и кивает, надеясь, что этот разговор считается, закончен, ибо не знает, как ещё сказать о том, что характер Джина был хоть и сложным, но другом он был хорошим, даже слишком. Он был чем-то похож на Уёна, возможно той заботой, что проявлял красноволосый к ней, это успокаивало девушку, и одновременно пугало, ибо брат её бросил, и что мешает сделать это Джину? Хоть Мун и думала об этом довольно часто, но коротковолосая пыталась откинуть этим мысли, не думать, ибо они причиняли боль Мун, а она её не хотела.       За то время что прошло с пропажи брата, коротковолосая всё ещё чувствовала какую-то пустоту внутри себя, то что раньше занимал Уён, сейчас его заменяет Хёнджин. Конечно никто никогда не заменит ей брата, никто никогда не сможет узнать её так как знал старший брат, но Джин помогает не чувствовать то одиночество, и возможно это даже к лучшему, ибо по словам Уёна, «Нет ничего хуже одиночества, поэтому ты никогда не будешь одинока, я обещаю тебе». Он это всегда повторял, когда младшей было больно, и сложно.       

11:02

      Сидя на кожаном диване, сиреневоволосый обдумывает сказанное Дженни и делает глоток только сделанного кофе с добавлением нескольких ложек виски, понимая, что после сегодняшнего дня им нужно будет пополнить запасы алкоголя. Минхо понимал, что они сегодня будут ночевать в тренажёрном зале, что будут мёрзнуть, но по-другому это дело не решить. Чанбин должен был попробовать починить обогреватель, но, по словам Бина, он может попробовать, но чтобы они не рассчитывали на его полную работу, ибо отвалился один вентиль, и с этим Со ничего не мог сделать.       Этот холод пришёл слишком внезапно, слишком неожиданно, не дав ребятам и часа для подготовки, прямо, как и катастрофа, произошедшая в марте, никакого времени для организации всего, что понадобится для выживания, совсем ничего. С этим нельзя уже было ничего поделать, только принять и попробовать в очередной раз выжить, ибо, если они сегодня кого-то потеряют, это будет не очень хорошо.       Он смотрел на Ким, что перебирала в руках бумаги с планировкой здания, пытаясь понять, есть ли у них комната без окон, где бы они могли переночевать сегодняшнюю ночь. Они с Джен сегодня немало обсудили, пересмотрели все комнаты и заходили в каждую, пытаясь понять, в какой было теплее. В конце концов, два лидера поняли, что тренажёрный зал для карате, где раньше обитала Рён и где сейчас тренируются все вылазчики, был самым оптимальным вариантом, так что сегодня выжившие проведут ночь все вместе.       Минхо обдумывал, что нужно будет делать, если у кого-то случится паническая атака, всё же закрытое помещение, так ещё и людей много. В их лагере такое уже было: у Минни в первую неделю случилась такая атака, но после этого не было, так что мужчина знал, что делать. Либо разговором нужно отвлекать, либо вместе с Сабриной выйти в какую-то более большую комнату, чтобы девушке стало легче. Нельзя было отрицать ничего, так как в их время может произойти многое, и, чтобы этого не было, нужно быть готовым даже к самому худшему.       Минхо не знал, что может быть хуже: умереть от холода сегодня или от обморожения, что может сегодня у всех произойти, было много предположений, и ни одно из них не было одобрено мужчиной. Психолог знал о вероятности заморозить чего себе сегодня, знал, что от того, что сейчас происходит, народ может начать слишком много думать и проявлять эмоции, а этого им не нужно было делать. Ребята могут потерять последнюю надежду, а потеряв её, у них больше ничего не останется, наверное, это было намного страшнее, чем смерть: не знать чего ты хочешь, то отчаянье, если это произойдёт, это будет конец.       Минхо не хотелось верить в то, что всё, что они так строили, падёт крахом, то, ради чего умер Крис, ничего не будет значить, так как через месяц умрут и они — это то, чего нельзя допускать, чтобы смерть Чана не была напрасной.       Мужчина тяжело вздыхает, бросая взгляд, на часы, понимая, что с минуты на минуту должны прийти советчики, и они решат, что делать дальше, ибо так дальше продолжаться не может. Температура всё падает, а они не знают что делать, и как поступать. Оставаться в их комнате, или пойти в тренажёрный зал? Просить совет сделать как можно чая в термосах, или выпить рюмку виски и попробовать уснуть? Хоть в их ситуации нельзя спать. Когда холодно, спать нельзя, это было главным их заданием, не уснуть, так как засыпая ты ничего не чувствуешь, не чувствуешь боль что причиняет тебе мороз, даже то что медленно умираешь.       Иногда было страшно закрывать глаза, так как боязнь что ты их больше не откроешь, не увидишь дорогих людей, и всё закончиться. С какой-то стороны это будет конец, а с другой какое-то начало, но не всегда это начало может быть хорошим, поэтому его мало кто этого хотел. Страх заставлял ещё больше напрягаться, и думать что будет дальше, а мороз что окутывал их тела, заставлял сердце биться более медленно, от чего кровь не так активно пульсировала, а мозг сам отключался, странный чувства были в те моменты.       Слыша, как дверь открывается, Минхо с Дженни одновременно поднимают глаза на советчиков что только вошли в помещение, а Чанбин на спине притащил Хёнджина.       Мун и Феликса ещё не было, а Кан примостилась возле Нишимуры, который похоже не был так рад этому совету, так как на его лице отчётливо можно было видеть, злость и грусть. Сынмин упал на диван возле Джисона что был похоже под не большим шафе. Минхо понимал такое состояние своего парня, так как прекрасно знал о непереносимости парня спиртных напитков.       — А где ещё двое? — вскидывает бровью Дженни, не замечая ещё двоих, а именно тех, кто были одни из самых пунктуальных. Вытянув руку из-под одеяла, длинноволосая смотрит на стрелку часов, понимая, что тех уже нет около семи минут.       — Они шли в коморку, похоже целоваться, — поджимает губы весёлый Хан, замечая как на него ошарашено уставились Лу и Хван.       — Чего? — вопросительно изгибает бровью Ники, ибо отлично помнил про симпатию Ли к розововолосой, а Чон вроде не ровно дышала к Джину, — Хён, ты сколько выпил? — усмехается японец, не понимая такое радостное настроение старшего.       — Не волнуйтесь, просто кое-то не переносит, спирт, — мотает головой сиреневоволосый, подходя к парню рассматривая его бледное из-за холода лицо, — Он скоро вернётся в норму, не волнуйтесь, и то, что он сказал, вряд ли есть правда, — кивает психолог, усаживаясь обратно в одиночное кресло и не успевает ничего сказать, как дверь открывается, а в проходе появляется Мун с красными щеками и смущённой усмешкой.       — Ёнбока с тобой не было? — вкидывает бровью психолог, рассматривая девушку с ног до головы. Коротковолосая отрицательно мотает головой, и толкает розововолосую чтобы младшая дала сесть рядом с Чанбином, ибо от мужчины шло тепло.       — Я что Лу чтобы за ним следить? — усмехается девушка, понимая, что сейчас может получить от сидящей рядом подруги, но дверь открывается, и все видят блондина, что был довольно раздетым, по сравнению со всеми остальными, ибо на нём было только тонкий плед.       — Так вы не целовались? — с улыбкой спрашивает Джисон, от чего на него теперь не понимающе смотрят опоздавшие, не понимая, почему у них доложен был быть такой контакт.       — А почему мы должны были это делать? — спрашивает Ли, садясь на против Кан, замечая как повар пожимает плечами, и откидывается на спинку дивана, кутаясь в одело.       — Так слишком много воды, долго говорить не будем, так как просто на просто не вижу смысла, — начинает Дженни, поправляя на лице маску, — Все и так поняли, что ночевать мы будем в тренажёрном зале, так что, пожалуй, это всё. Нужно предупредить всех, и сказать, чтобы сейчас начали собираться, — серьёзно говорит Ким, замечая, как Ли смотрит на лучницу, — Нужно чтобы вы помогли в случаи чего ребятам, а Феликс и Лу отвечают за тёплые напитки и спиртное, — длинноволосая кивает, скрывая за маской усмешку       — Джей тебе нужно измерить температуру каждого, и у кого будет совсем плохо, дать ещё одно одеяло, и какую-то одёжину, — произносит Минхо, поправляя на шее шарф чёрного цвета, — Бин насколько удалось починить обогреватель? — спрашивает мужчина, надеясь услышать хороший ответ.       — Он будет работать не на полную мощность, вентиль один отвалился, а второй работает раз через раз, так что не знаю, — пожимает плечами Со замечая как Хо поджал губы.       — Значит ближе у нему будут сидеть дети, и те кому хуже всего, — через несколько секунд раздумий говорит Дженни, — Ники что-то узнал про погоду? — с надеждой спрашивает Ким, на что угольноволосый отрицательно мотет головой, — Ну тогда на этом всё… Хотя нет, Мун можешь глянуть что твориться на улице? Все окна забиты, а это нужно сделать, возьми с собой Хёнджина, если он ещё не умер от холода, и потом сразу идите в зал, на этом всё, — заканчивает девушка, перекидываясь взглядом с Минхо, что кивает, и встаёт со своего места, подходя к Джисону приобнимет младшего за талию. Кан поправляет шапку Феликса на волосах, и идёт на выход вместе с Ники, что похоже спешил к Шин.       Выйдя из кабинета, советчики понимают, что выжившие уже были на грани. Смотря на них всех, голову посещают разные мысли, а сердце разрывается от того что им больно, а ничем совет помочь не может, только принять тот факт что в этой ситуации они беспомощны. Поправляя плед на плечах, Хёнджин кидает взгляд на Мун, и тяжело вздыхает, направляясь к лестнице. За ним покидывает помещение и Чон, оставляя всех, а сами идут морозить задницы на нижнюю крышу.       Тяжело вздыхая, Чанбин осматривает помещение, пытаясь найти здесь Рюджин, но видит только пустой матрас, где не было самой Шин. Со тяжело вздыхает, так как скорей всего девушка была где-то в другом месте, а возможно на кухне. Сейчас было тихо, даже ветер что был на улице, не очень шумел, а возможно они просто не слышали, ибо все мысли было совсем не о ветре, что бушевал за заколоченными окнами. Чанбин хочет верить, что всё будет хорошо, но понимал, что так не будет, и сейчас нужно помогать выжившим, чтобы те перешли в тренажёрный зал.       — И так, как вы уже поняли ночевать мы здесь не будем, — начинает Минхо, окидывая всех взглядом, — Только без паники, ничего страшного не произойдет, если мы переночуем одну или несколько ночей в зале, — спокойно произносит мужчина, при этом легко улыбаясь, — Сейчас все берём самые нужные вещи, и идём в зал, — кивает сиреневоволосый, смотря на ребят что начали подыматься со своих мест, пытаясь как можно скорее взять все вещи, и пойти в комнату, где должно быть теплее, и хоть немного согреется.       Наблюдая за выжившими, розововолосая поправляет шапку Феликса на волосах, бегая взглядом по помещению, пытаясь понять, что ей нужно будет взять с собой, ибо возвращаться сюда не хотелось, да и чем быстрее они всё сделают, тем скорее окажутся в тепле. Лу помнила о просьбе Дженни о горячих напитках, и, пытаясь найти глазами Феликса, собиралась идти на кухню, а потом взять с матраса наушники, зарядку и телефон, идти прямо с напитками, что должны согревать в тренажёрный зал.       Тяжело вздыхая, лучница медленными шагами плетётся, к кухонному столу понимая, что нужно кипятить будет не один чайник, а это займёт ещё некоторое время, так ещё и Феликс где-то задевался, что нигде видно не было.       Высунув из одеяла руки, розововолосая тянется к чайнику, наполняя его полностью водой, и ставит греться, а сама начинает искать термосы, чтобы туда налить кипяток, и несколько ложек скорей всего виски.       В голове было много мыслей, но Кан не могла понять, о чём именно нужно думать. О морозе, что пробирал то костей, или о своей жизни, которая сегодня может оборваться? Глаза слипались, а мозг отключался, хотелось одного, спать. Розововолосая помнила, что говорили о том, что нельзя засыпать, что нужно держаться, ибо, если уснешь, будет плохо, как тебе, так и телу, так что нужно было продержаться как можно дольше.       Массируя виски, лучница поворачивается спиной, опираясь поясницей о столешницу рассматривая, что происходило за стеклянной стенной, ибо там сейчас были голодные игры. Каждый хватал свои вещи, и пытались как можно быстрее пойти к тренажёрный зал, надеясь, что смогут занять место возле обогревателя, но, к сожалению, они не знали о том, что возле обогревателя будут сидеть те которым нужнее. Такими являлись в первую очередь дети, Чонвон ибо парень из-за этого и так простыл, и возможно Лу и Джин, но лично розововолосая не хотела занимать место, так что смирилась что будет греться от одеяла. Луа была более чем уверена, что мнение Хвана было таким же, так как парень предпочитал, чтобы там был кто-то, кто больше нуждается, а ему рядом с Чон была удобно.       Тихо хныча от боли, что усиливалась от холода, она бросает взгляд на наручные часы, девушка понимает, что это только начало. Пробежавшись глазами по помещению, Кан останавливается на термометре, что показывал минус девять.       Где же мы так нагрешили, что сейчас проходим через это?       Вздыхает розововолосая, поворачивая голову к чайнику надеясь, что он вскоре закипит, смотря, на циферблат что показывал, сколько осталось до закипания, Кан снова разворачивается к столу, насыпая в два термоса по десять ложек кофе, тяжело вздыхая от растраты этого напитка, и в остальные три также десять ложек чёрного чая. Раскрутив крышку виски, Луанна делает не большой глоток с горла, немного кривясь, но потом наливает в сосуд по три рюмки виски, только в кофе, а в чай стакан красного вина в каждый термос, благо алкоголя у них был не мало. Кан помнит, как они притаскивали спиртное, так как знали, что может похолодать, поэтому были готовы к тому, что оно понадобиться, да и он не портиться. Джисон даже выделил отдельный шкаф для алкогольных напитков, так что этого добра у них было достаточно.       Заметив боковым зрением приход блондина, розововолосая поворачивается к тому видя как Ли тянет руки к её голове, поправляя шапку и натягивает её на уши розововолосой, говоря «Чтобы не замёрзла ещё больше» на что Кан хмыкает, понимая что мёрзнуть больше некуда. Луа холодно, но из-за пара, что исходил от чайника, было немного легче, возможно это спасёт всю ситуацию, по крайне мерее с ней.       Опустив взгляд на свои руки, девушка усмехается, беря чайник наливая в каждый термос воды, замечая как Ли достаёт кастрюлю наливая в неё воды, а Кан тяжело вздыхает ибо сама до этого не додумалась. Они здесь ещё долго простоят, а возможно это и к лучшему, нужно было ещё набрать обычной воды, да и в тренажёрном зале сейчас был, кипишь, а их ссоры совсем не хотелось слышать.       Поставив кастрюлю с водой на плиту, блондин бросает взгляд на розововолосую что пристально смотрит на его руки, понимая, что фантазия пошла совсем не в туда куда нужно, и даже холод этому не помешал.       — О чём задумалась? — вскидывает бровью блондин, замечая, как розововолосая пристально смотрела на его руки.       — С красным кляп… ни о чём, — мотает головой Луанна, — Совсем не о чём, — прикусывая нижнюю губу, говорит Кан, переводя взгляд на воду что должна вскоре закипеть.       Феликс усмехается, откидывая голову на плечи, иногда поглядывая на младшую, чьи щёки были розоватыми.       — У каждого свои мысли, ведь так? — спрашивает Ли, подходя к девушке, и улыбается, — Чем ты хочешь заняться, после того как мы выберемся от сюда? — интересуется молодой человек, проводя пальцем по её скуле.       — Хочу выспаться, — спустя несколько секунд раздумий, отвечает Луанна, прикладывая свою ладонь к его, что находилась на щеке Кан, — Банально выспаться, и не думать о том, что что-то угрожает, и что я не одна, — кивает младшая, а у Феликса, на лице заиграла улыбка.       — Ты же знаешь, что ты не одна? — вскидывает бровью старший, на что Лу согласно кивает, но продолжает молчать, — У тебя есть Хёнджин, Мунхён, Дженни, — перечисляет друг, — У тебя есть я, Лучик, помни об этом, хорошо?       Розововолосая о чём-то задумалась, но спустя несколько мгновения попыталась выдавить из себя что-то похожее на улыбку.       — Дай мне свой мизинец, — просит Кан. Ёнбок вопросительно вскидывает бровью, но делает то, что просит младшая. Сплетая два мизинца, розововолосая прикрывает глаза, и закусывает нижнюю губу.       — Что ты делаешь? Если хочешь чтобы я тебя обнял, или поцеловал, то просто скажи, — хмыкает Феликс, от чего получает по плече.       — Всё, ты пообещал мне, — кивает Кан, разворачиваясь к столу, но отлично знает что Ли сейчас прожигает её взглядом.       — А узнать, я так понимаю, мне не позволено? — вскидывает бровью парень, переводя взгляд, на кастрюлю где кипит вода.       — Если ты его нарушишь, то никогда не узнаешь, — кивает лучница, наливая кипяток из чайника в термосы, при этом улыбаясь.       — Хорошо, Лучик, пусть будет по твоему, — спустя какое-то время произносит блондин, зачёсывая волоы что лезли в глаза назад.       

11:13

      Сидя на полу, Чонин прижимается к Сынмину, чувствуя, как его ноги понемногу немеют, а пальцы, которые были в замке со старшим, почти не сжимались, будто были каменными. Ян понимал, что может получить обморожение, но ещё больше волновался о парне, что был рядом с ним, это не давало юноше нормально вдохнуть, да и воздух был холодным. Ангина кому-то точно обеспечена, и Нин надеялся, что пройдёт она в более лёгкой форме и никакого обморожения молодой человек не получит.       Ребята сидели на середине зала, это неблизко к обогревателю и недалеко, но иногда казалось, что он ничем не помогает, но всё же какое-то тепло от него исходило, и это радовало. Как бы Чанбин его не чинил, отваленный вентиль, но он не приварит его обратно, и здесь нет его вины, стоило только наслаждаться тем теплом, что у них было.       Сидящим Мун и Хвану и так было нормально, так как двое только вернулись с крыши, где они провели от силы двадцать минут и, похоже, что-то да всё-таки обморозили.       Утыкаясь носом в одеяло, Ян тяжело вздыхает, пытаясь насладиться несколькими секундами тёплого воздуха, что исходил из его рта, но это было всего одно мгновение, потом становилось снова холодно.       Ким много раз повторял младшему, что всё будет хорошо, но с каждой секундной эти слова теряли свою ценность и надежду, Чонин не был уверен, что завтра всё будет хорошо. Ян надеялся, что он не умрёт от этого, было множество предложений, что может произойти. Первое, что приходило в голову, самое обыкновенное обморожение, но, к сожалению или к счастью, это будет небыстрая смерть. Чонин боится смерти, не хочет просто так умирать, они пережили намного худшее, чем этот мороз, и, если сердце остановится именно от этого, это будет не правильно.       Выжившие проходили через многое, и, как им известно со слов Джея, от жары умереть на пять процентов легче, но они смогли перетерпеть сорока пяти градусную плюсовую температуру, а это уже значило что-то.       Чувствуя, как его обнимают, Ян переводит взгляд сначала на Сынмина, а потом на выживших. Чонин хочет дотронуться к своим серьгам, но понимает, что их сейчас нет, как и всех украшений в общем. Ким ещё несколько часов назад попросил всех снять свои драгоценности, ибо метал остывает намного быстрее и, в конце концов, может навредить телу. Радостного было немного, нужно было верить в лучшее, но почему-то мозг не хотел проецировать радостные картинки, а лишь обмороженные тела, чьи сердца уже не бились.       Откидывая голову на плечи, Ян протирает очки, что запотели от его горячего дыхания, Нин ощущает, как Сынмин прижимает того ближе к себе, не давая замёрзнуть. Была бы воля старшего, то он без раздумий отдал всё своё тепло замерзающему юноше. Мин сам уже до дрожи замёрз, обогреватель хоть и выделяет лучи тепла, но не даёт то, что могло бы согреть всех.       Уткнувшись в холодную шею Чонина, Ким чувствует, как его треплют по волосам, и чмокают в щёку, эти губы парень уже изучил полностью, но каждый раз не хочет, чтобы они от него отстранялись.       Как бы Чонин и Сынмин не любили друг друга, от этого теплее не становилось, а жаль. В сериалах или фильмах, так было всегда, если холодно, то пара греет теплом друг друга, но в их ситуации этого быть не могло. Тела были слишком остывшие, а любовь не греет физический, и это был самый грустный факт из всего, что на них навалилось, их чувства сейчас не остывали, были прежними, вот только теплее не становилось.       Выглядывая из-под одеяла, Чонин рассматривает ребят, понимая, что сейчас люди были либо по двое, либо небольшими компаниями, одна сидела только Инжу, и Сиси. Бросив взгляд на Минхо, что поглаживал отросшие волосы Джисона, Ян усмехается, надеясь, что у них всё хорошо, но, к сожалению так не было.       Им обоим холодно, а Хан что сидит на коленях у старшего и обнимает его талию ногами, готов уже сдаться, просто взять и покончить со всеми этими муками. Хочется опустить руки как Йеджи, не бороться со всем этим, эти мысли стали слишком часто посещать голову Джисона.        В его жизни уже была такая ситуация, когда повар бросил всё, ничего не хотелось, и тогда в его жизни появилась марихуана, то, что помогало тогда, двадцати одному летнему, парню которого выгнали из кулинарной академии. Парень знал, что идёт по очень кривой тропинке, настолько кривой, что Минхо первый месяц даже не догадывался об этом, так как его не было рядом, не было поддержки, той в которой так нуждался парень. Мать с отцом знали об этом, то есть случайно узнали, когда пришли в квартиру сына, и застали его в обкуренном виде, с того дня их отношения не оборвались, возможно даже стали лучше. Семья помогала парню, но когда Хан пришёл в себя, взял с них обещание, даже клятву что Хо они не скажут, чтобы не случилось Минхо который находился на курсах повышения квалификации в Америке, он не узнает, что угодно, но не то что Джисон сломался.       А он это сделал, так внезапно и случайно, но это сыграло большую роль в его дальнейшей жизни, возможно именно это и заставило парня обдумать многое.       Ли об этом узнал, не от родителей, не от друзей и слухов. Хо просто слишком хорошо знал своего друга. На столько что мог понять, что он хотел сказать, но при этом, не открывая рта, на столько что понимал, что Хан скрывает от него что-то важное, и на столько что Джисон сам ему рассказал, так как не выдержал, просто взял и сказал всё как есть.       Хану было сложно, было больно, но он понимал, что больше не может скрывать этого от Минхо. Ещё не сколько таких дней, или месяцев, и щекастый парень согнётся, или перейдёт на что-то более серьёзное, а этого не хотелось, так что Ли должен был знать правду, для того чтобы смог помочь, а Джисон был уверен что Хо поможет, не откажет.       И младший был прав, Ли помог, парень конечно не сразу отказался, первые месяцы принимал, и даже чуть не докатился до передозировки, но Хо его остановил, не силой, и не запретами, просто дал волю действиям. Минхо буквально сказал другу что будет любить его любого, с зависимостью, и без, и сообщение что Ли прислал в тот вечер, всё ещё было в голове парня «Помни, я люблю тебя, и если ты это прочёл встретимся в Фобии». Фобия, та не большая кафешка где любили проводить время два друга, то кафе которое осталось в родном Джисона и Минхо, Ахёне, и то кафе в которое они не ходили несколько лет.       С того дня, Джисон завязал со всем этим, и пообещал себе что никогда не вернётся к этим мыслям, но жизнь циклична. Хан бежал от своих страхов, но в итоге они нагнали парня, и теперь есть два варианта выхода из этой ситуации: первый сдаться, и закончить все свои мучения, попрощаться с Минхо, и больше не волноваться о завтрашнем дне. Второй, продолжить бороться, это будет тяжело, будто сложно и больно, но так нужно будет, «То что нас не убивает, делает сильнее». Джисона не убила своя прошлая жизнь, и сейчас всё снова нужно взять в свои руки, не дать чтобы его конец пришёл так скоро, не дать его судьбе и шанса на то что ей удастся разлучить их с Хо, потому что этого не будет.       Прижимаясь к телу старшего, младший шмыгает носом, чувствуя, как его поглаживают по спине и лопаткам. Нет, он не будет сдаваться, сделает всё ради того чтобы дожить до конца, чтобы быть рядом с Хо, и всеми остальными, каждый из них стал Хану как семья, а он не хочет их терять. Слишком многое их сейчас объединяет, парень не хочет опускать руки, только не ещё раз, только не сейчас, возможно когда-то потом, но когда Хан убедиться что с Минхо всё будет хорошо, но подсознание даёт понять щекастому парню, что он этого не сможет поступить.       

11:20

      Заметив как дверь открылась, ребята поднимают глаза на замёрзших Лу и Ликса, которые только появились в комнате вместе с термосами, полными горячих напитков, что смогут их согреть, или попытаться. Блондин проходит первый, держа в руках большой поднос с емкостями, где находятся напитки, а Кан с кружками. Было видно, как розововолосая волновалась, так как в её трясущихся от холода руках, было двадцать пять пустых кружек, которые они с Феликсом уместили на один поднос.       — Вы пришли нас согреть? — пытается усмехнуться Мун, но понимает, что это было больше похоже на просьбу нажать на курок, чтобы Чон не мучилась. Розововолосая кивает, подходя к углу, где никого не было, девушка ставит все чаши, чтобы каждый наливал себе что хочет, а детям они сейчас нальют, дабы те даже не вылезали из-под одеял.       Чмокая Чонвона в висок, Джей встаёт, со своего места, подходя к термосам одним из первых, так как многие также собирались согреться таким образом. Наливая две кружки чая, мужчина спешит обратно к Чонвону что несколько раз чуть не задохнулся от кашля что давил на горло. Чонсон не понимает, что происходит со своим парнем, так как тот говорит, что у него было такое в детстве, а Пак понять не может, как ему нужно помочь младшему, так как просто на просто не знает что делать.        С ним вроде всё хорошо, Вон улыбается, но делает вид, что всё хорошо. Чонвону холодно но он улыбается, и делает не большие глотки напитка, понимая что в нём не малое количество алкоголя.       Чонвон возможно понимает что с ним, но не хочет в это верить, не хочет верить в то что его детская травма вернулась, то про что Вон обещал забыть и никогда не вспоминать.       Тяжело вздыхая, молодой человек чувствует, как его обнимает старший, и ладонями что нагрелись, от горячей кружки греет его шею, и плечи что были скрыты под толстовкой.       Вон осматривает помещение, замечая, что почти все переговаривались с тем, кем сидели, или вообще молчали. Парень останавливает свой взгляд на Чанбине и Рюджин, что сидели рядом, а возле них уселась Джихё, при этом с кружкой в руках. Девочка тлила её к руками своей Онни, что терпела боль в ногах, и делала вил, что всё хорошо, но понимала, что если сейчас взглянет на свои стопы, то ужаснется. Вон переводит взгляд на Хвана, помнимая, что теперь пришла его очередь греть Мун, ибо той похоже сейчас очень плохо, ибо Хён буквально лежала на друге, опираясь спиной о его грудь, и оба укрытые одеялом. Ян надеялся, что с Мунхён всё будет хорошо, очень, ибо, если с коротковолосой что-то произойдёт, это сыграется на всех.       Дженни была одна, девушка сидела довольно далеко от обогревателя, и рядом с Минхо, но одновременно они не могли поговорить, ибо между ними было расстояние. Ким не было одиноко, она думала о том, смогут ли они дожить до завтра, и стоит ли это вообще делать? Этот вопрос посещал и голову Вона, сможет ли они встретить рассвет? это не давало покоя парню, но даже если сегодня что-то и случится, то возможно так нужно было, возможно такова его судьба? Как бы, это не было, это уже происходит. Думать, что и как уже нет, смыла, нужно смериться, и тогда, наверное, станет легче.       Чонвон не видит смысла терзать себя, он верил в судьбу, если всё же что-то и произойдёт, то так нужно было.       Что не делается, всё к лучшему.       Повторяет всё снова и снова слова Вон, вспоминая что эти слова в прошлом часто говорила Оливия, они были хорошими друзьями, настолько что Ян был только один раз на её могиле. Парень не может на это смотреть, слишком больно, слишком много грусти в их жизнях. Ян понимает, что нужно это побороть, понимает, что не нужно подпускать к себе сомнения, но они слишком коварные, слишком не заметно к нему подбираются.       

спустя пять часов.

      

16:18

      Тяжело вздыхая, юноша поднимает взгляд, на Джея замечая, что старший уже засыпал, но Ян слишком хорошо запомнил просьбу лидеров не спать. Толкнув под одеялом Чонсона в бок, дабы тот проснулся, Вон еле улыбается понимая что хотя бы немного смог разбудить Джея. Вытянув руку из-под одеяла, Чонвон протягивает парню чай, надеясь, что он не остыл, и сможет ещё хоть немного согреть Пак.       — Люди! — восклицает Сынмин, от чего все вздрагивают, а Чонин который всё время опирался о старшего, часто моргает ресницами пытаясь понять что происходит, — Мы так долго не продержимся, и совсем с чахнем от этого холода, — серьёзно говорит Мин, привлекая к себе внимания каждого кто был в помещении.       Мун отстраняется от груди красноволосого, собираясь зачесать волосы назад, но ей в этом мешает множество косичек что заплёл ей Джин, а она об этом даже не догадывалась.       — Как вы уже понимаете, ситуация отвратительная, и самое обидное то что мы её никак исправить не можем, но есть два варианта согреться. Первый это с помощью тепла тел, но не так как мы сейчас сидим. Да возможно звучит глупо, но нужно раздеваться до гола… — без каких либо смушков говорит молодой человек, — До нижнего белья, — исправляется Сынмин, слыша как некоторые возмущались, а кто-то соглашался, — Но есть ещё второй вариант, танцы, нужно двигаться, и станет теплее, — кивает Ким, опуская взгляд на Чонина, что вопросительно вскинул бровью, надеясь что раздеваться, не нужно будет, — Скажу за вас, так как здесь дети, оргию устраивать никто не будет, так что подымайтесь, танцуем и двигаемся, — заканчивает Мин, вытягивая из-под одеяла Нини, надеясь, что все соглашаться. Несколько минуть молчания, заставляет Ким усомниться в своей идее, но голос Дженни заставляет ещё раз всех вздрогнуть.       — Вот же задницы ленивые, вам наплевать на ваше здоровье?! — восклицает длинноволосая, скидывая с себя одеяло, о чём в первые секунды тут же жалеет, — А ну подъём, — рявкает Ким, подходя к каждому вытягивая за руку, замечая как некоторые сами вставали, а Юна еле подняла Рики, который похоже был не рад этой затее.       Возможно, эта идея не зашла каждому, возможно кто-то был против, но их не заставляли, все лишь за руки тянули на середину комнаты, где уже почти собрались.       — Так, не важно, что вы делаете, просто двигайтесь, — говорит Мин, понимая, что мало кто его послушал, и единственное что приходило ему в голову при взгляде не них, «Что это за гребенные, высушенные на солнце медузы?!»       Прикусив нижнюю губу, Юна, наблюдет за их действиями, понимая, что ничего из этого не выйдет. Прокручивая в голове варианты, черноволосая метает взглядом кто, где был, пытаясь собрать их всех в одну картину, чтобы понять, что делать дальше. Шин, когда ходила на балет, они там не только танцевали, но ещё и учились лидерству в танце, так что сейчас девушка себя чувствовала учителем.       — Так, ребята ради нашей жизни, остановитесь! — восклицает девушка, привлекая к себе внимания всех, — Все же знают песню shoot me-day6? — с надеждой спрашивает швея, замечая как глаза Чонина загорелись, — Значит, она у нас в приоритете, — кивает Юна, включая на телефоне песню, начиная танцевать первая, за неё подключается Нин, и каждый по не многу.       Черноволосая не знает, что из этого выйдет, согреться ли выжившие, и что делать, если это не поможет, главным сейчас был танец, всё отходит на задний план. Плевать, кто что танцует, плевать какие движения, сейчас каждый был в себе, танцы всегда помогали расслабиться. Нужно было согреваться, начхать, кто как танцует, потому что это не важно.       Чонин танцевал без ошибок, точка за точкой, его тело двигалось в ритм песни. Поворот, движением руками, и подмигивание правым глазом. Ян наслаждался, он снова танцевал, совсем забывая о холоде, также как и все остальные, не факт что всё было правильно, не факт что все точки и восьмёрки были отработаны, главным было тепло, что разливалось по телу каждого. Танцевали, или же пытались все, даже дети устроили себе не большой хоровод вместе с Рюджин. Кто-то перешёл на более интимный танец, такими были Минхо с выпившим Джисоном, что извивался по телу старшего.       Песня была закончена, и уже давно играла друга, но тишины в помещении не было. Про обогреватель все забыли, и просто наслаждались моментом, за всё это время, у них такое впервые.       Следом включается пеня ТХТ, и тут ухо Хвана слышит уже знакомые ноты, понимая, что не может стоять, и пытается вспомнить, что за чем шло. Сейчас уже было не важно, что подумают другие, как правильно танцевать, и как выражать свои эмоции харизмой, потому что в центре была борьба, в которой учувствовали два человека.       Юна и Чонина, эти двое танцевали без остановки, и всё равно что Шин специализировалась на балете, она знала много хореографий, и не уступала Нини, который сейчас совсем не был на себя похож. Им двоим, стало совсем наплевать, что было возле них, они танцевали так, что казалось, проходили отбор в агентство, будто пытались через эти танцы показать, что вот они, готовы покорять вершины, они пожертвуют всем только чтобы продолжить танцевать. Кто-то уже более устал, и просто наблюдал, а кто-то только выходил в кураж. Дети были заворожены танцами Шин и Яна, что всеми силам пытались повторить за ними, а Джихё таким темпо чуть ногу не сломала.       Смотря на всех их, Мун усмехается, замечая Хёджина что вытащил Кан, начиная с ней танцевать, красноволосый хватает девушку за локоть, начиная с ней кружиться, будто попал на ярмарку в мультфильме Рапунцель, ибо этот танец знали все. Феликс подходит к Чон, замечая, как девушка пристально смотрит за Джином и Лу, при этом улыбаясь, в её взгляде не было злости или ревности, а наоборот радость за этих двоих, так как их дружба была довольно странной, но комфортной.       Заметив как Кан что-то шепчет старшему на ухо, Мун вопросительно вскидывает бровью, так как Джин хищно смотрел на неё, а потом слишком резко начал идти в её сторону, при этом держа за руку не менее удивлённую от таких действия Лу. Подойдя к коротковолосой, Хван толкает лучницу в объятия Феликса, а сам, схватив Чон, идёт в сторону двери, не обращая внимания на возмущение Лу, что слышались сзади.       Поправляя плед, что был на плечах, Хёнджин не отпускает руку Хён, которая была похоже совсем не против. Идя по пустым коридорам, двое друзей совсем не задумывались о том, что сегодня происходило. Холод не ощущался в разгорячённых, из-за танцев тел, от чего молодой человек на время забыл о том, что мешает жить ему целый день, и подумать о более приятных вещах, таких как Чон. Девушка что шла сзади него, совсем не возмущалась по поводу того что Хван её тащил, и всё время держал за запястье, не давая ей и попытку убежать, или ещё что-то.       Войдя в помещение, где было множество оружия, Хван усмехается, ибо почти из каждого стрелял, или Мун в него целилась, надеясь хоть так выгнать из помещения. Сейчас здесь было холодно, и винтовки, пистолеты, стрелы, и ещё много чего лежало на столе под одеялом, чтобы ничего не произошло с ним, ибо все эти металлические изделия им пригодятся.       Садясь на столешницу, Джин немного отодвигает всё на нём находящиеся, и смотрит на подоконник, на котором он раньше всегда сидел, но сейчас не рискует, ибо как только подумает какой там сквозняк, мурашки по коже пробегают.       Доставая из кармана джинсов упаковку с сигаретами, старший подкуривает одну и протягивает зажигалку коротковолосой что благодарно кивает, зажимая между губ табачный свёрток, и спустя несколько мгновений выпускает дым из своих лёгких. Ей нравилось курить, так хотя бы на время можно было забыть о проблемах, так как думаешь только о сигаретах, возможно Мун была зависима от них, но совсем не волновалась о вреде для здоровья, так у них был апокалипсис, вряд ли она умрёт именно от них.       — О чём думаешь? — спрашивает Хёнджин, замечая, как стоящая рядом с ним подруга мотает головой и пожимает плечами. — Просто, твоё лицо такое задумчивое, вот и подумал, — кивает Джин, после чего между ними повисает тишина, такая, от которой неуютно. — Как понять, что влюбился? — неожиданно для себя выпаливает красноволосый, отчего тут же хочет сделать затяжку, но понимает, что сигареты больше нет и остался только пепел, который стоило стряхнуть в пепельницу или же выбросить вместе с окурком.       — Когда хочешь вырвать ему сердце и расхерачить его до кровавых соплей! — с самым серьёзным лицом произносит молодая девушка и смотрит на усмехающегося Хёнджина, что, поджимая губы, кивает. — Влюбился в кого-то? — интересуется младшая, на что Джин отрицательно мотает головой.       — Да нет, просто интересно, что чувствует Феликс к Лу, — произносит старший, замечая, как Мун виновато усмехается.       — Нет, Феликс к Лу такого не чувствует, это уж точно, — смеётся коротковолосая, замечая, как Хван стал более серьёзным.       — А что чувствуешь ты? — вскидывает бровью молодой человек, смотря на подругу, что молчит и кусает внутреннюю губу. — Да ты нечто, Чон Мунхён, — усмехается Хван и притягивает к себе Хён, что была немного выше, ибо он сидел.       Поправляя короткие пряди волос, молодой человек проходится кончиком носа по её линии челюсти, чувствуя, как младшая немного напряглась.       Отстраняясь от неё, красноволосый смотрит той в глаза и улыбаться, после чего тут же напористо целует, так что казалось, это было самым важным для него, так будто после этого Мун пропадёт, исчезнет, и сейчас он хотел насладиться.       Девушка тихо ахает, но спустя несколько секунд отвечает, приходясь кончиками пальцев по его шее, от чего одеяло что всё время он таскал с собой, падает, но никто внимания на это не обращает. Хван садиться по удобнее, и тянет к себе Мун, чтобы та устроилась между его ног, дабы быть ещё ближе, чтобы чувствовать, как по спине бегают мурашки, чтобы касается к лопаткам, и проводить большим ладонями по пояснице, чтобы насладиться.       Парень наслаждается каждой секундой, запускает ладонь в чёрные короткие волосы, удивляясь какие те мягкие, какая Мунхён сейчас мягкая, и податливая, что совсем не сочетается с её внешним видом.       Чувствуя её ладони у себя на шее, Хван готов отдать всё, чтобы когда-то ещё раз это почувствовать, чтобы она ещё раз, так к нему касалась, чтобы ей это нравилось. А ей это нравится.       Прижимаясь ближе к его телу, Мунхён ощущает мурашки, что пробежали по её спине, из-за холодных ладоней Джина, которые залезли под толстовку, и начали блуждать по телу. Хён чувствует, как сквозь поцелуй, этот нахальный парень усмехается, и хочет хоть как-то отомстить, но не перерывать этот момент, не отстранятся. Его руки были ледяными, что очень сильно отличалось от губ, таких горячих, и метаемых, возможно именно из-за его ладоней, она жмётся ближе к нему, ближе к хоть к какому-то теплу.       Она этого не хочет признавать, но ей нравится, нравится все, что сейчас происходило. Их поза, в которой находились, некая властность Джина, что был главным в их поцелуе, но не на долго. Коротковолосой, нужна всего секунда, чтобы взять всё в свои руки, чтобы сжать в своих ладонях его толстовку, и укусить за нижнюю губу, всего секунда, чтобы не Хён подстраивалась под него, и его ритм, а чтобы Хёнджин за ней шёл. Это их личная игра, ту которую никто не хочет проиграть.       Подрываясь со своего места, Хван толкает ту в стену, но не позволяет отстраниться, но позволяет снова взять реванш.       — Стоп, — эти слова заставляют его остановится, и вопросительно на неё посмотреть, — Уж лучше я проиграю, чем позволю чему-то сейчас произойти, — похлопывая по его плечам, говорит девушка, и, достав из его кармана джинс упаковку сигарет, оду прикусывает губами, а вторую даёт другу, — Но поверь, когда-то я выиграю, — подмигивает Чон, подходя к столу, бросая в застывшего на месте Хвана одеяло.       — Играешься со мной? — хриплым голосом спрашивает старший, понимая, что одеяло ему сейчас не нужно, так как кровь и так бурлила по венам.       — Разумеется! — усмехается Мунхён, поправляя чёлку, чувствуя его руки у себя на талии, после чего девушка прикрывает глаза, зная, что он ничего не сделает.       Но к сожалению, я уже проиграла свои чувствам, к сожалению, я уже полюбила тебя…       Вдыхая из своих лёгких дым, девушка хмыкает, ощущая на своей щеке лёгкий поцелуй.       

17:09

      Девушка сидела совсем близко в светловолосому с силой сжимая зубы от боли, что сковывала её тело. Танцы помогли, но когда все устали, то сели обратно на свои места будто квочки. Ребята понимали, что можно было ещё танцевать, или как-то двигаться, но это надолго не поможет, а энергию тратить не будут, так как захочется спать, а засыпать было нельзя.       На помещение снова упало отчаянье, они не знали, что будет дальше, как им ещё хотя бы несколько часов прожить, так как у одного человека было обморожение. Джей это понял по её не активным танцам, а когда попросил снять, ботинки ужаснулся, с мраморной кожи Рюджин. Благо это было только начало, и ничего страшного не случится, вот только ноги нужно как можно быстрее отогреть, так что Шин сейчас сидела возле обогревателя рядом с Бином, что всё время массировал конечности девушки, дабы кровь начала пульсировать.       Эта ситуация дала понять всем что обморожение может получить каждый, и если кто-то что-то не чувствовал, то пусть говорят сразу, чтобы им же стало легче. Мун и Хвана всё ещё не было, ребята не думали про них, так как были уверены, что Джин позаботиться о тепле, коротковолосой. Сейчас главным было согреться, нужно было пережить эту ночь, тогда будет легче, они надеялась, что станет легче.       Когда-то ребята жаловались на жару, что не давало нормально дышать, так как было настолько жарко, что даже двигаться не хотелось, что уж говорить про бронежилеты и одежду что одевали вылазчики. Выжившие тогда буквально каждые несколько часов ходили в душ, от чего получали от Криса, и в тот ещё момент его заместителей за напрасную трату воды, тогда оказывается всё ещё было более менее нормально.       Тяжело вздыхая, розововолосая до крови вжимает ногти в ладони, и утыкается в плечо Феликсу, которому было на много легче чем всем остальным, так организмы был заражённый.       Чувствуя как старший гладит её по волосам, девушка понимает, что ей очень больно, насколько, что хочется плакать. Розововолосая ощущает как Ли её укрывает и большей частью своего одеяла, ибо самому не так холодно, Феликс в принципе не сильно чувствует холод, только прохладу, ничего сильно ужасного у него не было. Пожалуй, это был ещё один плюс мутации его организма, быстрая регенерация давала парню возможность заживить свои раны в кроткий срок, но и шанс на выживание во время этого холода.       Смотря, на то как Кан мучается, светловолосый готов сделать всё только бы девушке стало легче, но, к сожалению, он не может сделать ничего.       Поправляя на её голое свою шапку, Ли еле слышано усмехается, замечая её розовые щёки, и руки что постоянно сжимались. Немного нахмурившись, молодой человек сплетает их пальцы, чувствуя какие они холодные, и хуже всего то, что когда-то, её руки были тёплыми. Каждый раз, когда он обрабатывал, или случайно касался её рук, то чувствовал тепло, сейчас же, от него ничего не осталось, только воспоминание, и надежда, что когда-то он снова сможет коснуться её тёплых рук.       Взяв свободную руку Кан, Ликс прижимает к своей шее, зная, что сможет хоть немного нагреть Луа, хотя бы её ладони потому что это было важно для него, сохранность девушки, была одним из того, за что сейчас волновался парень. Блондин не позволит ей умереть, не даст и шанса судьбе забрать у него её, не выйдет. Феликс потерял: мать, потерял отца, и сестру, его Лучика он не позволит отобрать, всё сделает для безопасности жизни лучницы.       Смотря в глаза блондину, девушка видит заботу, видит волнение, и понимает что это не ложные эмоции, самые настоящие. Поджимая нижнюю губу, Лу опускает глаза обратно вниз, вспоминая, как Джисон предположил в их с Мун поцелуе. В тот момент Кан была удивлена, и возможно даже почувствовала ревность, девушка была ревнива по жизни, не любила когда дорогие ей люди обращали внимания на кого-то, а тут такое заявление, розововолосая была удивлена.       Луанна осознала что вляпалась, что чувствует к светловолосому больше чем дружбу, она хотела сначала это отрицать, но потом поняла, что ничего не выйдет, Феликс был слишком дорогим для неё. Все воспоминая связанные с парнем, были чем-то большим чем воспоминанием, чем-то дорогим для девушки, то что она никогда не забудет. Эти мысли грели душу лучницы, но, к сожалению, телу было всё ещё холодно и больно.       Да ты вляпалась по полой Кан Луанна…       Вздыхает младшая, поправляя на волосах шапку Ёнбока, которую он дал ещё утром, и больше не забирал. Девушке не хотелось верить в то что Ли нравиться кто-то, не хотела чтобы было больно, ещё и в середине.       Убрав руку с его шеи, девушка кончиками пальцев обводит края губ, подымаясь всё выше к скулам, и еле касается к веснушкам. Резко убрав руку, Кан вспоминает о просьбе Феликса не трогать его щёки, а сейчас она совсем забыла об этом. Заметив еле видимый кивок Ли, девушка подымает уголки губ, но к веснушкам не тянется, знает что старшему всё равно это не приятно.       Касаясь его холодной кожи, по её телу пробегает дрожь, приятная дрожь. Поднимаясь немного выше, Луанна закусывает губу, но почувствовав, как её ладонь несильно сжимают, понимает, что он даёт разрешение. Девушка проходится подушечками пальцев, по веснушкам, соединяя их в созвездие, от чего появляется улыбка на его лице, то от которого не хочется отстраняться.       Дотрагиваясь к очередному пятнышку, что находилось возле его брови, Кан видит как он немного наклоняется, чтобы оставить поцелуй на кончике носа розововолосой, но грубый голос мужчины их перерывает, а Луа заставляет смутиться.       — Вы ещё здесь поебитесь! — со злостью фыркает Джо, смотря на близко сидящих друг к другу Лу и Феликсу. Собираясь что-то сказать, Ли хотел высказать Джо, всё что думал, но голос Минхо его опережает.       — Тебя это не касается, если захотят то поебуться, — шипит лидер, замечая как Кан на него ошарашено смотрела, — Если ты ревнуешь, то нужно было возмущаться раньше, так что малыш, ты пролетел, и не важно кого именно ты ревнуешь, — усмехается лидер, откидывая голову на плечи, смотря в потолок понимая что сейчас загнал в краску розововолосую, но за то мужчина был прав.       Опустив взгляд на младшую, блондин чувствует резкую потребность в сигаретах, хоть в одной, но выкурить нужно. Бросая злостный взгляд на мужчину что только что возмущался, Ли кривится от чего заметает, что Джо поёжился, всё же в лагере его боялись, боялись его мутацию, ибо вены, что доставали уже к середине шее были хорошо видны.       Пощупав карманы в надежде почувствовать там сигареты, блондин облегченно вздыхает, понимая, что они на месте, и ничего не мешало ему выйти покурить, или же им.       Встав со своего места, веснушчатый берёт за руку розововолосую, выходя их помещения, слыша как Минхо усмехается. Остановившись на выходе, Феликс коварно усмехается и через плечо бросает те слова, что заставляют Луа ещё больше покраснеть.       — Мы ебаться, и помни Джо, Лу тебе даже не светит, — усмехается светловолосый, и закрывает дверь слыша как по всему помещению раздаётся смех, а Кан ошарашено на того смотрит, понимая что словами которые только что сказал Ли, заставил девушку хоть согреться.       Идя в сторону кухни, молодой человек не отпускает руку, розововолосой зная, что словами, что она сказал, несколько минут назад, мог удивить идущую рядом девушку, но это было не важно. Он сказал правду, саму что ни на есть правду, и ему нечего стыдиться, Феликс не будет врать Кан, так как просто не видит смысла.       Зайдя на кухню, молодой человек подходит к раковине, наполняя чайник водой. Парень не знает, для чего это делает, возможно, просто хочет занять чем-то руки. Повернувшись к девушке, Ли опирается поясницей о столешницу, замечая, как Кан вопросительно, на него смотрит.       — Сильно больно? — вскидывает бровью старший, замечая ничего не понимающий взгляд Лу, — Думаешь, я не знаю, как ты еле сдерживалась, чтобы не заплакать от боли? Или от того что не можешь ничего сделать, от совей беспомощности в этой ситуации? Тебе сейчас сложно морально, и больно от холода физически, — кивает Ли, доставая упаковку из кармана джинсов, вытягивая две сигареты, одну берёт губами сам, а вторую протягивает розововолосой.       — Почему ты это сказал? — спрашивает лучница, замечая как блондин усмехается выпуская дым изо рта, и стряхивает пепел в раковину, — Зачем даёшь надежду, если её нет? — вопросительно изгибает бровью девушка, — Почему заботишься… Зачем делаешь самому себе больно? Ведь со мной может в любой момент что-то случиться, ты потеряешь снова дорогого для тебя человека, вспомни ситуацию с минной, — напоминает Кан, не отрываясь от его глаз, смотрит ровно почти что, не моргая, холод на время отошёл, а возможно Лу была слишком увлечена парнем, — Не хочу ничего говорить, но Феликс, тебе будет больно, то что сейчас происходит между нами, это понесёт за собой последствия, и не факт что они не принесут нам боли, — более грустно говорит розововолосая, замечая, как блондин прикусил нижнюю губу, и выкинул сигарету.       — Я знаю, но разве то, что происходит сейчас лучше? То не до понимание что творится между нами, — вскидывает бровью светловолосый, — Говорю тебе как есть, я влюблён в тебя. Каждый день, смотря, как ты улыбаешься, я готов сделать всё только чтобы ты продолжила это делать, обнимая тебя, я хочу, чтобы время остановилось, а все кто находился рядом, пропали, только на миг, чтобы мы остались одни, потому что, я хочу быть с тобой. Хочу просыпаться утром, хочу помогать тебе не как друг, и хочу, чтобы я обращался, к тебе, ни как к подруге, — без какой-то там интонации и эмоции говорит Феликс.       После слов Ли, они оба замолкли, будто пытались понять что происходит, будто хотели убедиться что они говорят правду. Было больно, и почему-то тяжело. Они двое говорят что думают, и оба правы, Кан знала что с ней что-то может произойти, знала что с Ли может что-то произойти, и это было главным страхом.       — А разве то, что сейчас между нами происходит, это не тяжело? Будто если сейчас что-то случиться, будет легче, так не будет Лучик, — мотает головой старший, — Будет также больно, потому что чувства уже есть, поздно отрицать.       Розововолосая соглашается, понимает, что он прав, сейчас уже ничего не измениться, сейчас уже поздно думать о вчерашнем дне. Прошлое мертво, но всегда есть будущее, и возможно от одного действия всё может измениться, всё зависит от них.       Кан медленно кивает головой, давая знать старшему, что согласна с его мнением, потому что правда так думает. Она не хочет чувствовать боль, но при этом не сможет её избежать, даже если очень захочет.       Отложив сигарету, которую она всё время прокручивала в пальцах, на стол, Луанна усмехается.       Ли её хватает за руку, притягивая к себе и заключая в объятия, ощущая, какая она холодная.       — Лучик, всё будет хорошо, — кивает блондин, прижимая Кан к себе и целуя в висок. Розововолосая усмехается, поправляя на плечах одеяло, касаясь его губ, теперь уже без волнения, что это не взаимно.       Усмехаясь, Ли отвечает на её действия, обнимая за талию, краем уха слыша, что чайник закипел и выключился, но сейчас это не было важно. Луанна, что пальцами проходилась по его затылку, была важна, Луанна, что сейчас дрожала от холода, была важна, и Луанна, что почти не чувствовала ничего, кроме его губ, была для него важна.       Лучнице было холодно невыносимо. К сожалению, признание и даже поцелуй не могли согреть её продрогшее тело, это была суровая реальность, та, что не покажется нигде, кроме жизни.       Мороз жжёт. Ничто не обжигает так, как холод. Но лишь поначалу. А потом он проникает внутрь тела, наполняет его, пока у человека не остаётся сил сопротивляться. Легче просто сесть и уснуть. Говорят, что, замерзая, перед концом не чувствуешь никакой боли. Просто слабеешь и тихонько засыпаешь, всё словно блекнет, а потом как будто проваливаешься в море тёплого молока, в мир и покой.       Светловолосый отстраняется от младшей и, поправляя плед на плечах, понимает, что ей холодно, губы синели, а девушка даже не пыталась, улыбается, было слишком тяжело. Ёнбок должен это понять.