Ягами Лайт.
16.10.2012, утро.
Такимура Каньити, самоубийство. 15 октября 2012 года, улучив момент, когда за ним никто не будет наблюдать и не сможет помешать осуществить задуманное. Уже в который раз за это утро Лайт воспроизводил в памяти свою последнюю запись в тетради смерти. Его не покидало ощущение, что он допустил ошибку. Разумеется, он отдавал себе отчет в том, что смерть директора полицейского управления Японии может не остановить преступников. Например, они могли бы попытаться блефовать, сделав вид, что Такимура все еще жив. Но в любом случае, что бы они ни предприняли, прежде чем согласиться на обмен, полиция потребует доказательства того, что с директором все в порядке. А поскольку предоставить их похитителям не удастся, сделка неминуемо сорвется. Именно этого и добивался Лайт. Когда полиция узнает о смерти директора, они наверняка подумают, что его убили похитители. Впрочем, даже если кто-то и заподозрит Киру, я ничем не рискую. Аизава уже предположил, что могла произойти утечка информации. Меня это полностью устраивает. Пусть поищут испорченное звено в своих рядах. Все лучше, чем путаться у меня под ногами. Зазвонил служебный телефон. Лайт, выдернутый из своих размышлений, поднял трубку. – Глава информационного отдела Ягами слушает, – произнес он официальным тоном. – Лайт, это я, – донесся до него голос отца. – Со мной только что разговаривал агент ФБР. Он сказал, что приехал, чтобы взять дело Киры под контроль его организации. А мне пришлось рассказать ему о похищении директора. – Ч… что? Трудно сказать, какое из двух известий ошеломило Лайта сильнее. Впрочем, когда схлынуло первое потрясение, он отметил, что, раз уж похитители находятся за пределами Японии, группе так или иначе пришлось бы связываться с зарубежными силовыми структурами. Но с какой стати ФБР вдруг решило вмешаться в дело Киры? С тех пор, как я начал играть роль L, я неоднократно обращался к директору ФБР, и всякий раз получал доказательства того, что расследование полностью под моим контролем. Что же произошло? Еще и практически одновременно с похищением Такимуры… – Я сказал, что передам его слова L, – продолжил Соитиро. – Что ему ответить? Нет, ФБР его похитить не могло. К тому же, если бы они решили завладеть тетрадью с помощью шантажа, они бы не стали посылать к нам своего агента. Но что если им удалось что-то выяснить? Вчера я прошерстил интернет, но так и не нашел никаких упоминаний насчет тетради, способной убивать, или чего-то в этом роде — даже на уровне слухов. Однако если допустить, что похитители узнали о существовании тетради не от директора, значит, есть вероятность, что ту же информацию удалось получить и ФБР. – Не нужно ничего отвечать, – ответил Лайт. – В скором времени мы сами свяжемся с их начальством. Их помощь может нам пригодиться в спасении Такимуры. А о передаче дела Киры под их контроль, естественно, не может идти и речи. Если они так этого хотят, пусть ведут параллельное расследование. – Я тебя понял, Лайт. Попрощавшись с отцом и повесив трубку, Лайт снова повторил про себя строки, записанные в тетрадь смерти. Похитители до сих пор не отреагировали. Неужели они действительно так легко сдались? Или обдумывают, в каком направлении им лучше всего нанести новый удар? В штабе сегодня дежурит Идэ. Если появятся какие-то известия, он оповестит остальных в тот же момент. У нас остались приборы, сконструированные Ватари, включая пояса со встроенными маяками. Кроме того, я сам улучшил некоторые его наработки. В нашем распоряжении достаточно каналов связи, чтобы передавать друг другу сообщения, не боясь утечки. Пусть и не до конца, но все же отчасти успокоив себя, Лайт с головой ушел в стандартные рутинные дела, возникавшие у него каждый рабочий день. Это не мешало его мыслям гулять далеко от здания полицейского управления Японии — причем не только в пространстве, но и во времени. Отмотав таким образом реальность на пять с половиной лет назад, Лайт вспомнил, как в крохотной камере, где он уже начал терять счет дням, раздался встревоженный голос отца. Он спрашивал, в каком месте Рюдзаки несколько недель назад назначил встречу ему и Сейго. Лайту потребовалось лишь одно мгновение, чтобы понять, что означает этот вопрос. Если бы он не был так изможден, он бы, наверное, не смог скрыть торжество, которое непременно проявилось бы на его лице. Но неделя заключения сделала свое дело. Он только пожал плечами и назвал адрес. И лишь где-то глубоко внутри него волны ликования бились о непроницаемую внешнюю оболочку, о стену, которую он выстроил между собой и окружающим миром, когда пришел сдаваться в руки своего врага. Врага, который больше никогда не помешает ему. Врага, который только что навечно исчез с его пути, не в силах противостоять росчерку пера, сделанному его рукой. Но, разумеется, окончательная победа над детективом, бросившим вызов Кире, пришла несколько позже. Ведь он по-прежнему оставался под подозрением у лишившейся своего лидера команды расследования и потому провел в камере еще тринадцать дней. Что ж, он был к этому готов. И потому стоически ждал момента, когда его отец и другие детективы получат известие о смерти Такады Киеми. Готовя свой финальный план, Лайт спрятал в заброшенном доме не только тетрадь смерти. Там же лежало довольно объемистое послание на двух листах. В назначенный срок, в предпоследние сутки своей жизни, Такада, подчиненная власти тетради, должна была прийти туда, забрать послание, а затем переписать его своей рукой, после чего сжечь оригинал. Так он рассчитывал добиться того, чтобы предсмертная записка девушки содержала факты, неизвестные ей в момент написания Лайтом обстоятельств ее смерти. И ему это удалось. В который уже раз тетрадь в точности воплотила все его предписания в жизнь. Составляя записку, Лайт подумывал упомянуть о том, что после смерти Такады, шинигами, который якобы дал ей тетрадь, наделит силой Киры другого человека, но довольно быстро изменил решение. Японской полиции не стоило знать о существовании богов смерти. Поэтому он и передал Такаде не свою тетрадь, а тетрадь Миуры. Переписывая правила с одной обложки на другую, Рюук, по просьбе Лайта, опустил упоминание о том, что «эта тетрадь принадлежит богу смерти». Конечно, вначале выраженная Такадой уверенность в том, что Кира непременно продолжит карать преступников даже после ее смерти, удивила полицейских, а когда убийства действительно возобновились — окончательно сбила с толку. Но затем Лайт напомнил им теорию L о существовании двух Кир, и предположил, что у Такады остался сообщник, который затаился после смерти L, и, дабы не нарушить правило тринадцати дней, писал в тетради такие имена и обстоятельства смерти, чтобы их невозможно было связать с Кирой. Это звучало убедительно, так что, заняв место своего поверженного противника, Кира еще год искал самого себя среди знакомых своей жертвы. Все складывалось идеально. Единственное, что несколько огорчало Лайта — детективы наотрез отказались использовать в качестве штаб-квартиры небоскреб, который строил L. Один лишь Мацуда, по-детски впечатленный размахом, с которым покойный гений взялся за дело Киры, пытался убедить товарищей, что негоже оставлять такое грандиозное сооружение, и вообще, раз уж Рюдзаки завещал им свое дело, то и недостроенная штаб-квартира должна перейти команде расследования как бы в наследство. Но Ягами Соитиро был непреклонен, а Аизава, Моги и Идэ в унисон его поддержали. Сам Лайт благоразумно молчал, всем своим видом показывая, что готов к любому решению. В итоге они ограничились тем, что взяли оттуда техническое оборудование и ноутбук L и перенесли их в квартиру, приобретенную старшим Ягами для сына. Здание же, после того, как до конца года никто так и не предъявил на него свои права, перешло в ведомство токийской мэрии. Не так давно Лайт проезжал неподалеку и видел, что его оборудовали под офисные помещения какой-то компании. Кажется, «Йоцуба», но Лайт не слишком приглядывался, и потому уверен не был. А время меж тем шло. Рабочий день непреклонно близился к обеду, а от Идэ, и, следовательно, от похитителей, по-прежнему не было никаких известий. И с каждым часом это все меньше походило на то, что неведомый, невесть откуда взявшийся противник сбит с толку, либо не знает, как поступить в возникшей ситуации. Нет, я не могу их недооценивать. Если им удалось организовать похищение такой важной персоны, как глава японской полиции, да еще и грамотно замести при этом следы, значит, они настроены серьезно. Но что они могут сделать теперь, в такой ситуации, когда Такимура мертв, и вина наверняка свалится на них? Разве что… – Набэта-сан, мне нужно уйти сегодня пораньше, – произнес Лайт в стоявший на столе микрофон, предварительно включив внутреннюю связь. – До конца рабочего дня останетесь за главного, хорошо? – Конечно, Ягами-сан, – раздался в ответ голос его заместителя. – Позвонить вам, если что-то случится? – Нет, я, скорее всего, буду занят и не смогу отвечать на звонки. Принимайте решения самостоятельно, потом приготовите отчет, вот и все. – Хорошо, Ягами-сан. Набэте Юкихиро не впервой было слышать подобные слова. Лайт довольно часто отлучался с рабочего места из-за дела Киры, благо пост руководителя информационного отдела не требовал постоянного присутствия в управлении. В таких случаях Набэта исполнял его обязанности и, надо сказать, делал это превосходно. Конечно, Лайт догадывался, о чем тот при этом думает и как относится к своему начальнику, но его это не волновало. Приехав в штаб, Лайт узнал от Идэ, что никто так и не вышел с ним на связь, и, связавшись по телефону с остальными, попросил их прибыть как можно скорее. Такимура знает, кто состоит в группе расследования, если не считать меня и Идэ. Если он рассказал об этом похитителям, с их стороны было бы логично похитить кого-то из этих людей, хотя бы чтобы получить больше информации о тетради. А учитывая то, что знаю пока только я — еще и заменить погибшего директора. Нам нужно принять меры предосторожности. А мне к тому же еще и придумать, как решить эту проблему, при том, что я не знаю ни их имен, ни лиц, а значит, не представляю опасности, как Кира.***
Мацуда Тота.
16.10.2012, вечер.
Получив указание немедленно явиться в штаб из соображений безопасности, Мацуда испытал смешанные чувства. С одной стороны, он, конечно, встревожился. С другой же, Тота помнил, что его самого эта пугающая мысль посетила около получаса назад, и оттого где-то внутри него слабо заискрила гордость за самого себя. Ну вот, оказывается, я тоже могу думать в верном направлении. Эти мерзавцы ведь наверняка уже выбили из директора информацию о том, кто занимается делом Киры. Они вполне могут зайти еще дальше, и вслед за Такимурой похитить кого-то из нас. И, пусть полицейский вполне осознавал, что здесь и сейчас его вряд ли кто-то похитит, это не мешало ему озираться по сторонам и нервно оглядываться всю дорогу, до тех самых пор, пока он не подошел к дверям квартиры Лайта, а вместе с тем, и штаб-квартиры команды расследования дела Киры. Шеф Ягами, Моги и Аизава уже были там и выполняли какие-то указания их руководителя. Тота спросил, какое поручение выпадет ему, на что Лайт попросил сварить себе и остальным детективам кофе. Расстроенный, Мацуда двинулся в кухню, испытывая при этом непонятное ему чувство. Если бы полицейский немного знал французский язык, он бы, возможно, назвал это термином «дежа-вю». Чем дольше мы занимаемся этим делом, тем сильнее он становится похож на L. Не в плане поведения или привычек, конечно. Образом мыслей. Может, даже характером. И своей непоколебимой верой в успешный исход дела. Все-таки Рюдзаки был прав, когда сказал, что Лайт сможет занять его место. Без него мы бы сдались еще пять лет назад. Вернувшись с подносом, Мацуда узнал, что шеф за это время успел проникнуть в базу данных ФБР и выяснить, что детектива, назвавшегося Джоном МакКенро, в действительности зовут Ларри Коннорс. Тота в очередной раз восхитился начальником, порой нисколько не уступавшим своему блистательному сыну. – Этот Коннорс — один из лучших агентов, – сказал Соитиро, просматривая все новую и новую информацию, появлявшуюся на мониторе, – и в Японию его отправил лично директор ФБР. Похоже, решение об участии в расследовании принимали на самом верху. Возможно, даже на государственном уровне. – Но тогда они тем более должны помочь нам в поисках Такимуры! – воскликнул Мацуда. – Ведь по-моему очевидно, что за похитителями стоит Кира, раз уж они нацелились на тетрадь! – Кира знал, что тетрадь почти наверняка оказалась у нас после смерти Такады, – шеф Ягами покачал головой. – Если бы он хотел ее заполучить, он бы не стал ждать столько времени. – Ну… я не знаю, – протянул Мацуда, пытаясь как можно скорее придумать что-то в защиту своей версии. – А может, в его собственной тетради страницы закончились? Скольких человек он уже убил? Счет на десятки тысяч пошел! – Вот именно, – раздраженно бросил Аизава, не отрываясь от своего ноутбука. – Если бы это была обычная тетрадь, он бы не смог писать в ней все эти шесть лет. А раз за это время убийства ни разу не прекращались, значит, для Киры это не проблема. – Ну да, наверное, ты прав… Мацуда поник головой. Впрочем, долго ему расстраиваться не пришлось, так как Лайт вскоре дал ему, наконец, нормальное поручение: подготовить аппаратуру для отслеживания звонков. Похитители ведь могли позвонить в любую минуту, и тогда промедления были бы недопустимы. Однако время шло, за окном совсем стемнело, затем вновь осветилось огнями вечернего, уже практически ночного Токио, а телефоны по-прежнему молчали. Напряжение в штабе росло по экспоненте. – Почему они не выходят на связь? – задумчиво произнес Аизава, озвучивая общую мысль. – С момента их предыдущего звонка прошло уже больше суток. – Может, они не могут определиться с местом? – предположил Мацуда. – Или подготовить меры предосторожности, чтобы мы не смогли с ними ничего сделать, когда привезем тетрадь? – Вряд ли, – Идэ покачал головой, – если они не полные идиоты, они должны были предусмотреть все это заранее. Не похоже, что… Рассуждения Идэ прервала на полуслове короткая пронзительная трель. Затем еще одна. И еще. Звук доносился из кармана Ягами Соитиро. – Это номер директора! – выдохнул он, глядя на дисплей. Без лишних слов полицейские потянулись к наушникам. Аизава склонился над громоздким аппаратом, который недавно настраивал Мацуда. Обернувшись на своих подопечных, и, убедившись, что все они пребывают в состоянии полной боевой готовности, заместитель директора Такимуры принял вызов с телефона своего пропавшего начальника. – Ягами слушает. – Заместитель? – голос в наушниках не искажался никакими приборами и звучал без малейших посторонних шумов, словно говоривший находился в соседней комнате. – Обмен тетради на директора отменяется. Такимура мертв. Мацуда почувствовал, как резко похолодели его пальцы. В ужасе ожидая продолжения, сердце оборвалось и замерло где-то на уровне селезенки, замедлив тем самым перегонку крови по организму. Тота никогда особо не верил в предвидение будущего, но в этот момент ему показалось, что он знает, какие слова в следующую секунду произнесет этот чистый, негромкий, явно принадлежащий молодому мужчине, голос. – Мы обменяем тетрадь на Ягами Саю. В груди Мацуды словно взорвался маленький снаряд. Будь он хотя бы лет на десять старше, это вполне могло повлечь за собой сердечный приступ. И в то же время, он понимал, что это — ничто, в сравнении с тем, что чувствовал его шеф.***
Штаб L.
17.10.2012, ночь.
Следующие четыре часа прошли для Ягами Лайта в непрекращающейся нервной лихорадке, которая, впрочем, обходилась без каких бы то ни было внешних проявлений. Его мозг благополучно вспомнил давным-давно не применявшийся режим поведения в экстренных ситуациях и автоматически переключился на него. Он успешно убедил детективов никому не сообщать о новом похищении, мотивировав это тем, что Такимуру, скорее всего, убил Кира, надеявшийся таким образом не допустить попадания тетради не в те руки, и что он, конечно, устранит и нового заложника, чтобы вновь сорвать сделку. – Что, выходит, ты все-таки привязан к своей сестре, а, Лайт? – противно захихикал Рюук у него за спиной. Не в этом дело. Я просто развил идею Аизавы о том, что у Киры есть источник в полиции, чтобы направить их по ложному следу. К тому же, вполне логично, что я беспокоюсь за жизнь сестры и хочу исключить всякий риск. Я поступаю в соответствии с их ожиданиями, вот и все. – Раз мы все решили, может, сделаем небольшой перерыв? – протирая покрасневшие от усталости глаза, произнес Мацуда, когда ночь уже начала близиться к завершению. – Тот человек сказал, что свяжется с нами только завтра… – Они позвонили до полуночи, – напомнил Лайт. – Кроме того, не забывай, что они находятся за пределами Японии. В США даже на Западном побережье уже утро. Они могут выйти на связь в любой момент. И, в подтверждение его слов, телефон Ягами Соитиро вновь зазвонил. – Ягами слушает, – второй раз за несколько часов произнес он, но по его виду можно было подумать, что за эти несколько часов он постарел на добрый десяток лет. – Ваша дочь наконец-то у нас, – сказал в ответ тот же самый голос, что и в прошлый раз. – «У нас»? – повторил Соитиро. – Что это значит? – Вы же опытный коп, и наверняка отследите звонок, – хмыкнул голос. Плавный, местами вкрадчивый, местами насмешливый, он чем-то напоминал Лайту голос Миуры, хотя принадлежал, конечно, не ему. Он говорил по-английски, и, хоть Лайт и улавливал небольшой акцент, ясно было, что это европеец. – В течение двух дней вы прилетите вместе с тетрадью в Лос-Анджелес. Обмен состоится здесь. Позже мы скажем вам, в какой гостинице нужно будет остановиться. – Никакого обмена, пока мы не убедимся, что с моей дочерью все в порядке! Дайте ей трубку! – Мы не можем этого сделать из соображений безопасности, – мягко возразил голос, – что если она откусит себе язык, если мы дадим ей открыть рот? После того, что случилось с Такимурой, нам пришлось усилить бдительность, ведь сделка не состоится, если умрет и этот заложник. Однако можете быть уверены: мы убьем вашу дочь, если поймем, что вы что-то замышляете. Имейте это в виду. – Я требую доказательств того, что она цела! – прокричал шеф Ягами. – Хорошо, хорошо, – теперь в голосе слышались издевательски участливые нотки. – Сейчас отправлю вам фотографию по электронной почте. Связь прервалась. Почти сразу после этого мобильный завибрировал. Вытянув шею, Лайт увидел на его дисплее изображение Саю, связанной, с заклеенным ртом, в темной комнате, единственным источником освещения которой был телевизор, транслировавший какой-то сериал. Рывком развернувшись обратно, Лайт застучал пальцами по клавиатуре. – Этот сериал действительно показывают сейчас по одному из американских каналов, – сказал он, выводя трансляцию на экран. – Они сделали это, чтобы показать, что с заложницей все в порядке. Прошло всего несколько секунд, так что вряд ли они успели бы смонтировать это фото. Думаю, здесь им можно поверить. – Слава богу! – Мацуда устало откинулся на спинку дивана. – Выходит, Саю-тан действительно жива… – Мы смогли отследить звонок до Пятой улицы, – сказал Аизава. – Но и то лишь потому, что они сами позволили нам это узнать и не стали маскироваться так же надежно, как в предыдущие два раза. Похоже, они действительно очень хорошо подготовились. Да, это я уже понял. Что ж, то, что похитители находятся в Америке, мне только на руку. Теперь я спокойно могу воспользоваться помощью ФБР и в процессе выяснить, как много им известно о деле Киры, и главное — знают ли они о тетради. Лайт развернулся, чтобы озвучить первую часть своих размышлений, и уже готов был открыть рот, но в этот момент увидел отца, поднимающегося со своего места. – Я поеду в Лос-Анджелес с тетрадью, – твердо произнес Соитиро. – Это мое решение как заместителя директора и отца Ягами Саю. Всю ответственность я готов взять на себя. Черт, неужели нельзя обойтись без этого? – Папа, сначала нам нужно составить план, – произнес Лайт, понимая, что сейчас ему вряд ли удастся убедить в чем-либо отца. – Нам дали всего два дня… Времени нет. – Но если похитители получат тетрадь, они, скорее всего, убьют и вас, и вашу дочь, как ненужных свидетелей, – осторожно заметил Идэ. – К тому же, похитители наверняка допрашивали директора, – добавил Аизава. – Если они заставили директора рассказать, кто работает с L, то уже знают и обо мне, и о Мацуде, и о Моги. Найти наши фотографии тоже труда не составит. – Да, но… забудьте о том, что мы можем умереть, – сдавленным голосом сказал Мацуда, закрыв лицо ладонями. – Они сказали, что убьют Саю-тан, если мы попытаемся что-то предпринять. – Вот именно, – кивнул Соитиро. – Нам придется делать все так, как они скажут. После этих слов в штаб-квартире воцарилось тягостное молчание. Никто не знал, что на это ответить. А может, полицейские просто не решались что-то сказать и ждали, пока за них это сделает Лайт. – Хорошо, папа, – сказал, наконец, он. – От имени L я свяжусь с ФБР и попрошу оказать поддержку в этом деле. Затем я, вместе с остальными, заранее полечу туда, и мы сможем подготовить все уже на месте. На всякий случай, мы полетим разными рейсами. А Идэ, об участии которого в группе никто не знает, отправится одним рейсом с отцом. Только есть одна проблема. Кто-то должен остаться в штаб-квартире, а у нас сейчас каждый человек на счету. И при этом мы не можем привлекать к делу посторонних. А если точнее, вы все нужны мне в поле моего зрения. Я должен контролировать ситуацию даже за пределами штаб-квартиры и не могу допустить, чтобы вы продолжали расследование, пока я буду в Америке. Нахмурившись, Лайт опустил голову и провел пальцами по подбородку. По всему выходило, что избежать этой проблемы невозможно. В его силах разве что минимизировать риск. Например, оставив в Японии Мацуду, как самого бесполезного. Лайт исподлобья посмотрел на Тоту и еле заметно покачал головой. Кто знает, куда может завести его инициативность? Но другого варианта нет. – Слушай, Лайт… – Мацуда, будто уловив часть мыслей Лайта, нерешительно поднял руку. – А что если мы попросим Сейго помочь нам? Услышав имя Миуры, Лайт мгновенно насторожился. – Сейго? – переспросил он. – Ты имеешь в виду Миуру-куна? – Ну… да. – Но ведь он покинул группу расследования. По собственной воле, ты же помнишь. – Да, конечно, но я не так давно разговаривал с ним… и как-то так получилась, что речь зашла о Кире… и он… ну, в общем, он сказал, что готов помочь в случае чего. Какое совпадение. Что-то много таких совпадений в последние дни. Или я просто слишком обеспокоен похищением Саю и оттого готов подозревать всех без разбора? – В конце концов, ему ведь всего лишь надо будет поддерживать с нами связь и сообщать поступающую по делу Киры информацию, верно? – продолжал Мацуда. – Это ведь совсем не сложно и не опасно, к тому же, ему можно доверять. Я бы сам остался, все равно от меня меньше толку, чем от остальных, но… я просто не смогу сидеть на месте, пока Саю-тан в плену у преступников. Он развел руками и жалобно посмотрел на Лайта. Тот продолжал взвешивать все «за» и «против», попутно обдумывая обоснованность своих подозрений. Наконец, он задумчиво кивнул и вновь сел за рабочее место. – Хорошо, – сказал он. – Утром я ему позвоню. А сейчас нужно связаться с ФБР. И, не теряя ни минуты, он отправил вызов на телефон директора этой организации, и пока в трубке доносились гудки, включил прибор, искажавший его голос. – Я слушаю, – директор Мэйсон, наконец, ответил на звонок. – Это L. В трубке послышался сдавленный вздох, а затем какой-то шорох. – Заместитель директора Ягами сообщил о своем разговоре с Джоном МакКенро, – продолжил Лайт. – Мы можем рассчитывать на вашу помощь в расследовании дела о похищении директора Такимуры? – Эм, в общем-то, да… – начал было Мэйсон, но затем голос его резко оборвался, а из трубки вновь начал доноситься шорох непонятного происхождения. Лайт терпеливо ждал. Ожидание это продлилось не дольше пятнадцати секунд. Затем раздался щелчок, и другой голос произнес слова, после которых Лайт почувствовал, как земля пытается выскочить у него из-под ног: – Ну здравствуй, второй L.