Миура Сейго.
12.11.2012.
Сейго спал. Он быстро осознал этот немудреный факт, хотя прежде подобного за ним не водилось. Во сне, как известно, даже из ряда вон выходящие детали не кажутся чем-то нелогичным. Однако в этот раз все было по-другому. Он сидел в резном кресле на вершине довольно высокого холма. С холма открывался отличный обзор, вот только глазам представала не слишком живописная картина. В какую бы сторону Сейго ни посмотрел, до самой линии горизонта вдаль уходила сплошная степь, покрытая странной, удивительно светлой травой. Того же цвета было небо над его головой. Легкие дуновения ветра осторожно касались лица Миуры. Он находил это очень приятным ощущением. Он вообще прекрасно себя чувствовал. Даже однообразие пейзажа не угнетало его. Сейго сразу понял, где находится. Его окружал новый мир, который вот-вот готов прийти на замену старому, и пусть даже пока в нем нет ничего, кроме бескрайней равнины, ветра и этого холма. Это означает лишь то, что ему самому предстоит наполнить его необходимыми деталями. А в том, что ему под силу это сделать, не было никаких сомнений. Пальцы его сжимали черную тетрадь без каких-либо символов на обложке и того же цвета перьевую ручку — более чем практичная альтернатива скипетру и державе! Сейго улыбнулся, подумав об уместности такого сравнения. Кресло, в котором он сидел, действительно очень походило на трон, к тому же, он чувствовал на своем темени какой-то головной убор, и был готов биться об заклад, что это корона. Дотронувшись до неровной поверхности ее ободка, он улыбнулся еще шире. Этот сон нравился ему все больше и больше. До тех пор, пока что-то не зашевелилось, там, внизу. Присмотревшись, Сейго понял, что несколько преувеличил пустынность окружавшего его пространства. Подножье холма пестрело силуэтами, напоминавшими людские тела. В том, что это действительно они, Миура убедился, когда один из них с видимым трудом поднялся на ноги и начал карабкаться по склону. Сейго нахмурился. То, что в его сторону движется нечто непонятное и едва ли дружественное, вызывало скорее недоумение, нежели тревогу. Как нечто подобное могло возникнуть в идеальном мире? Словно реагируя на изменения в его настроении, ветер стал дуть сильнее, ероша Миуре волосы на затылке. Вскоре к первому силуэту присоединились еще двое. И еще. И еще. Один за другим они начинали свой путь к вершине холма. Все они были какими-то размытыми, Сейго не мог разглядеть их лиц, и вот это уже начинало его беспокоить. Впрочем, разглядев-таки среди нестройных безликих рядов знакомую физиономию, он тут же пожалел об этом. Прежде он лишь однажды видел это лицо вживую, но оно крепко впечаталось в его память — равно как и имя. Укита Хирокадзу. Стоило сознанию Сейго обработать этот факт, отчетливые контуры проступили еще у одной фигуры. Он не помнил его имени, только фамилию, но этого было достаточно. Танака, преподаватель из То-Дай, которого Миура использовал, чтобы получить информацию от Ватари. Сейчас он взбирался по склону, флегматично отталкивая одного из безликих, оказавшихся у него на пути. Его губы шевелились, но до Сейго не доносилось ни звука. Лишь шелест травы под усиливающимися с каждой минутой порывами ветра. Сейго почувствовал страх. Вслед за Укитой и Танакой перед ним проступали все новые и новые лица. Он увидел прокурора, которого убил в прямом эфире, чтобы привлечь внимание Киры, а рядом с ним — Миродзаву. Увидел и Кэла Снайдера, хоть и не записывал его имя в тетрадь. Увидел Такаду. И, наконец, увидел своего отца. Как и у остальных, его лицо было лишено какого-либо выражения. Миура Такаши просто полз в его сторону, беззвучно шевеля губами. – Это нелепо, – прошептал Сейго. В тот момент, когда слова уже зародились в его сознании, но еще не успели сорваться с губ, он вдруг подумал, что и у него не получится издать ни звука. Словно этот пустой новый мир был попросту непригоден для существования звуковых волн. Но ведь слышит же он шелест травы, значит, это не так. И действительно, собственный шепот достигает его ушей, нерешительный и испуганный. Совсем не подходящий тому, кто сидит на троне посреди принадлежащего ему мира. – Это нелепо! – вновь произносит Сейго, теперь уже переходя на крик. – Все не так! Неправильно! Может, и неправильно, вот только это ничего не меняет. Тела внизу не обращают внимания на его голос, они продолжают двигаться к нему, некоторые, включая Такаду и отца, уже преодолели две трети пути. – Так не должно быть! – голос Сейго срывается, он чувствует, как начинает саднить горло. – Вас не должно здесь быть! Но все-таки они здесь, что бы он ни думал по этому поводу. – Не должно! Вы всего лишь пешки! Всего лишь мои пешки! – Ты в этом уверен? Кажется, что голос, заставивший Сейго замолчать, звучит отовсюду. Он словно заполняет собой пространство. И Сейго узнает этот голос. – Если они — твои пешки, то кто тогда ты? – вкрадчиво спрашивает Кира. Сейго чувствует исходящую от холма вибрацию. В этот момент страх внутри него перерастает в настоящую панику. Он понимает, каким должен быть ответ. – Кое-что здесь действительно неправильно, – полным спокойной уверенности голосом отмечает Кира. – Ты занимаешь не свое место. Это моя партия. При этих словах холм сотрясается. Вцепившись в подлокотники, Сейго пытается удержаться, но налетевший порыв ветра срывает его с места, словно кусок пенопласта; он чувствует, как взлетает ввысь, а в следующее мгновение начинает падать. – У этого мира уже есть бог. Тебе следовало это запомнить. Слова Киры — последнее, что отмечает сознание Сейго. Затем в его глазах темнеет. Вслед за зрением отказывают и другие органы чувств, так что он не осознает, когда завершается его падение, и что происходит с ним в дальнейшем. Он лишь вновь и вновь прокручивает в голове услышанное. До того момента, пока не наступает милосердный момент пробуждения.***
С облегчением убедившись, что он находится в собственной постели, Сейго откинулся на подушку и нащупал на прикроватном столике мобильный телефон. Часы на дисплее показывали начало пятого утра. Укутавшись в одеяло, Миура закрыл глаза, но сон явно не собирался возвращаться к нему. Впрочем, на фоне его последнего сновидения, возможно, это было к лучшему. Память услужливо подсказала детали увиденного, заставив Сейго поежиться. Затем он встал с кровати, набросил на плечи одеяло и двинулся в кухню. Сон был предупреждением. Это ясно как день. Конечно, это не значит, что он «вещий», «пророческий», или еще какую-нибудь глупость такого рода. Однако сны, фактически, представляют собой работу подсознания. Что-то встревожило подсознание Сейго, вот оно и пытается ввести его в курс дела максимально доступным и наглядным способом. – Что это ты в такую рань не спишь? – спросила Мидора, рывшаяся в холодильнике, когда Миура вошел в кухню. – А с каких пор тебя начал волновать мой распорядок дня? – хмуро огрызнулся Сейго, включая кофеварку. – Кстати, бананов там нет, можешь не искать. – Я это уже поняла. Но ведь ты исправишь это за сегодня? – Посмотрим. Миуре не хотелось продолжать этот пустой разговор. Ему нужно было как следует все обдумать, а никак не вести бессмысленных бесед с перманентно голодными шинигами. – Я вижу, ты не в духе, – протянула Мидора, закрывая дверцу холодильника. Тогда почему бы тебе от меня не отвязаться? Вместо ответа Сейго коротко кивнул. Пожав плечами, странная представительница рода богов смерти величаво проплыла мимо него. Понаблюдав за ее удаляющимся хвостом, он налил себе кофе и опустил подбородок на краешек чашки, обхватив ее обеими руками. «Вы всего лишь мои пешки» — пронеслось в его голове. Всего лишь пешки. И давно я сменил покер на шахматы? Сейго осторожно отпил из чашки и повел головой из стороны в сторону. Нет, дело не в этом. Вернее, не только в этом. Все дело в словах Киры. Я переоцениваю себя и свою роль. Он несколько раз повторил эту мысль про себя. Она действительно была уместна. И, пожалуй, соответствовала истине. Теперь, когда он собственноручно пишет в тетради смерти имена преступников. Наверное, в какой-то момент он действительно начал в глубине души считать себя подобным Кире. Но это заблуждение. У Нового мира может быть только один бог, и этот бог уже есть. Я в любом случае останусь у него за спиной, но с каких пор меня перестал устраивать такой вариант? Это ведь именно то, чего я хотел. Помочь Кире перекроить реальность и сойти в зрительный зал, встретив новую эпоху. В ответ на это в сознании зародилось сомнение. Удастся ли ему снова провернуть нечто подобное? В свое время он затеял перед Лайтом весь этот спектакль с отказом от тетради, но едва ли он сможет обмануть его дважды. – Когда он добьется своего, необходимость в этом отпадет, – пробормотал Сейго. – Если Кира победит, ему незачем будет избавляться от меня. Такая мысль казалась Миуре логичной. Допив кофе, он поднялся со стула, подошел к раковине и ополоснул чашку. Вы всего лишь мои пешки. Пытаясь прогнать назойливую мысль, Сейго тряхнул головой и вернулся в спальню. Оставшееся до рассвета время он потратил, карая преступников. С легким удивлением, он отметил, что в последнее время называет этот акт взаимодействия с тетрадью смерти именно «карой». Впрочем, терминология в данном вопросе явно не была ключевым моментом, поэтому Сейго предпочел оставить эту мысль без внимания. Он просто продолжал писать, до тех пор, пока на мобильном не сработал будильник, намекавший, что пора собираться на работу. Согласно календарным данным, этот день приходился на понедельник, что означало относительно свободный для Миуры день. Сходить с утра на планерку, вечером провести очередной выпуск своего ток-шоу. В остальные часы его свобода была ничем не ограничена. Это вполне устраивало Сейго, даже против внушительного окна в середине дня он ничего не имел. – Сегодня у нас на повестке дня пятничное заявление Интерпола, – бодро начал Миура полутора часами позже, когда до него дошла очередь. – Ну, о том, что они прекращают прямое сотрудничество с L. – Мне что-то подсказывает, что они и так его не поддерживают черти сколько времени, – заметил Танге Сигэтака, ведущий финансовых выпусков новостей. – По крайней мере, судя по тому, что от L уже больше года никакого толку. Сигэтака был недалек от истины, и Сейго знал это как никто другой. По словам Лайта, для поддержания видимости расследования, он вынужден был периодически обращаться в Интерпол, однако в последний раз они недвусмысленно дали понять, что намерены отстраниться от дела Киры. Лайт сказал, что произошло это в начале июня нынешнего года. Но, конечно, делиться своей информацией с коллегами он не мог, да и желания такого не испытывал. – Кто знает, – пожал он плечами. – Если и так, официально они объявили об этом только на прошлой неделе. Так вот, я думаю, это неплохой повод, чтобы вывести разговор на предстоящий саммит Евросоюза. До него ведь осталось меньше месяца. По-моему, на этой теме можно будет продержаться все эфирное время. – Согласен, – кивнул Накамура Судзо, заместитель директора NHN General. – Только не переусердствуй. Мы должны держать нейтралитет, сам понимаешь. – Конечно, – привычно кивнул Сейго, слышавший это на каждом совещании. – Тогда перейдем к твоим гостям. В первую очередь, обрати внимание на Такидзаву Тадаши. В отдельном представлении он не нуждается, не так ли? – Да уж. Сейго удивленно поднял брови. Такидзава был директором Софийского университета. Такие высокопоставленные персоны появлялись на шоу довольно редко. – Он, конечно, будет против Киры? – уточнил Миура. – Я имею в виду, его университет ведь занимается всеми этими религиозными делами… – А может, он идет на твою передачу, чтобы признать божественную сущность Киры? – расхохотался Ито Тацуро, редактор спортивного отдела. – Тогда наши рейтинги взлетят в стратосферу, – Сейго ухмыльнулся в ответ, однако Накамура, похоже, не был намерен шутить. – Разумеется, он будет против Киры, – сухо сказал он. – И почти наверняка он окажется в меньшинстве. Проследи за тем, чтобы его оппоненты вели себя корректно. Такидзава-сан все-таки немолод… – Я понимаю, – поспешно согласился Сейго. – Конечно, я постараюсь. – Вот и хорошо. Также обрати особое внимание вот на этого типа, – Накамура протянул Миуре тонкое досье. – Он уже участвовал в нескольких подобных ток-шоу и был… очень настойчив. Попытайся не дать ему перегнуть палку. – Угу, – вновь кивнул Сейго, без особого интереса пролистывая досье. С каждым месяцем это становится все более предсказуемо. И мне начинает надоедать. Конечно, дело было не в том, что Миуре наскучило вести ток-шоу. Однако он явственно ощущал, что перерос этот уровень. Ему определенно хотелось большего, но он понимал, что для этого придется проявить немало терпения. С другой стороны, не такая уж это большая проблема. Нетерпеливостью я никогда не страдал. Иначе хорош бы я был, проведя три недели в заточении по воле L. Когда планерка закончилась, Миура вернулся в свой кабинет и вывел телефон из беззвучного режима. В глаза сразу же бросилось оповещение о двух пропущенных вызовах. Оба они поступили с одного номера, который был незнаком молодому телеведущему. Пожав плечами, он перезвонил. – Я слушаю, – произнес низкий властный голос несколькими секундами позже. – Это Миура Сейго, – представился Сейго. – Мне звонили с этого номера, так что я… – А, Миура! – голос явно обрадовался. – Молодец, что перезвонил. Сейго нахмурился. Голос показался ему смутно знакомым, но он не мог с уверенностью сказать, что знает его обладателя. В то время как тот явно допускал едва ли не панибратские нотки. – Простите, с кем имею честь? – прохладным тоном поинтересовался он. – Что, неужели не узнал? – незнакомец, похоже, удивился. – Или это такой показной игнор конкурентов? Последняя фраза многое прояснила. Сейго напряг память и, наконец, предположение материализовалось в его сознании. – Демегава-сан? – Он самый, – подтвердил голос. Вот уж кого не ожидал услышать. Зачем я ему понадобился? Надеюсь, это не имеет никакого отношения к Миродзаве. – Чем обязан? – Сейго сохранял нейтрально-вежливые интонации в своей речи. Он никогда не относился к числу поклонников Демегавы Хитоши — даже то, что он был на стороне Киры, скорее отталкивало. Миуре не нравилось, что столь неприятные люди находятся на одной с ним стороне. – Есть разговор, – сказал Демегава. – Ты ведь знаешь, что случилось с Миродзавой? Вы вместе учились, так ведь? Чувствуя, что худшие его подозрения начинают оправдываться, Сейго заметно напрягся. Потребовались определенные усилия, чтобы сохранить голос ровным. – Все верно, – ответил он, добавив в голос легкий оттенок печали. – Мне очень жаль Масаши-куна. – Ага, ужасно, – буднично поддакнул Демегава, даже не пытаясь изобразить сочувствие. – Кстати, я вот думаю: чем по телефону говорить, может, встретимся лично? Так нам обоим будет сподручнее. С каждой минутой это нравится мне все меньше. Если он что-то узнал или заподозрил… конечно, это непохоже на Демегаву, но все равно… в таком случае, избавиться от него будет гораздо труднее, чем от Миродзавы. Как бы то ни было, я должен принять это приглашение, чтобы не вызвать у него лишних вопросов. – Хорошо, – бесстрастно отозвался Миура. – Через пару часов я буду обедать в «Лаубуру», это небольшой ресторан в Минато, совсем рядом с Сибуей. Там неплохая французская кухня, я довольно часто туда заглядываю. Если хотите, можете присоединиться ко мне. – С удовольствием, – хмыкнул Демегава. – Был там пару раз. И правда, неплохое местечко. Сейго подумал, что, судя по комплекции Демегавы, вряд ли в Токио существует ресторан, о котором он ничего бы не знал, но предпочел оставить свой комментарий при себе. Вместо этого он временно попрощался с директором «Сакуры-ТВ» и мрачно посмотрел на телефон, после того как его собеседник отключился. Первым, совершенно инстинктивным порывом было желание позвонить Лайту. Здравый смысл тут же отверг эту идею. У Лайта и без того было достаточно забот. Кроме того, Сейго затеял всю эту операцию с Миродзавой по собственной воле, не поставив Ягами в известность. В такой ситуации он не мог просить ни помощи, ни даже совета. К тому же, это было бы довольно унизительно. Но если звонок Демегавы действительно имеет отношение к Кире, а я снова начну заниматься самодеятельностью, последствия могут оказаться еще более плачевными. В памяти вновь всплыл недавний сон. В нем Кира был недоволен тем, что Сейго ведет свою игру за его шахматной доской. Мудрое подсознание Миуры считает, что это происходит и в действительности, и Сейго склонялся к тому, чтобы поверить ему. Как отреагирует Кира, если его непокорный союзник продолжит гнуть свою линию? Ответ напрашивался сам собой. – Всего лишь пешки… – пробормотал Сейго, полностью погрузившись в себя. Я не шахматист. Но раз уж я начал эту партию, мне придется довести ее до конца. Что бы ни думал по этому поводу Лайт. Миура хранил тетрадь смерти дома, однако несколько обрывков всегда были при нем. Он вставил их в блокнот, понимая, что таким образом его оружию будет обеспечена идеальная маскировка. Сейго ведь все-таки журналист, пусть и с приставкой теле-. Никто не удивится блокноту в его руках. Достав блокнот из заднего кармана джинсов, Миура убедился, что листы из тетради находятся на своих местах. Чуть искривив губы, он вернул блокнот на место. Даже если Демегава действительно представляет для него опасность, он едва ли сможет тихо убрать его. После самоубийства Миродзавы, смерть его начальника наверняка вызовет много ненужных вопросов и уж точно привлечет лишнее внимание. Тем не менее, Сейго понимал, что ему придется сделать это, если другого выхода не останется. Вероятность крайне мала, но ее нельзя было исключать. И да, пожалуй, он был к этому готов. – В конце концов, он все равно остается пешкой — пусть даже и не моей, – почти неслышно произнес Сейго. Затем он вышел из кабинета и, предупредив дежурную, что уедет из студии на несколько часов, направился к автобусной остановке. Окинув ее оценивающим взглядом, он мысленно покачал головой и прошел мимо. «Лаубуру» находился не так уж далеко от студии, в частности поэтому он регулярно заглядывал в это место. А поскольку он сказал Демегаве, что придет туда только через пару часов, времени в его распоряжении было достаточно. Так почему бы не прогуляться, а параллельно с этим не попробовать разобраться в самом себе? Так сказать, провести ревизию внутренних ощущений. Миура счел это стоящей идеей. Неторопливо шагая по тротуару, он отметил, что погода значительно исправилась после октябрьских холодов. Солнце жизнерадостно светило над его головой, зависнув огромным теннисным мячиком посреди чертовски ясного неба. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с небом Нового мира, которое Сейго видел во сне. Но все же вполне неплохо для начала.