Случайность: истина и ложь

Мацуда Тота. 22.11.2012.

На мгновение Мацуда почувствовал себя так, словно его ударили по голове чем-то тяжелым. Он полагал, что, обсудив слова Ниа днем ранее, они больше не станут к ним возвращаться, однако теперь Лайт сам соглашается с его выводами, да еще и… Но ведь Сейго никак не может быть Кирой, это признавал и сам L. Его ведь не было в Канто, когда погиб Линд Л. Тейлор… – Вы помните, что в какой-то момент силой Киры могли обладать два человека. И одним из них была Такада Киеми. Сейго говорил, что познакомился с ней в То-Дай, но мы не можем быть в этом уверены. Возможно, они были знакомы и раньше. И даже если нет, Киеми могла быть первым Кирой, а Сейго — вторым. Это объяснило бы ее уверенность в том, что Кира вернется, которую она выразила в своем предсмертном письме. – Но почему тогда умерла Такада? – задумчиво проговорил Моги. – Ведь если допустить, что Кира — это Миура-кун, значит, правило тринадцати дней не работает. А значит, Такада не умерла бы через тринадцать дней после того, как написала в тетради имя L. Мы ведь изучили тетрадь, и ее имени там нет. Прищурившись, Лайт посмотрел куда-то в сторону. Затем опустил голову и заговорил вновь. – У Киры должна быть еще одна тетрадь. Та, в которой он пишет имена преступников сейчас. Мы никогда не видели этой тетради. Кроме того, мы знаем, что Кира может указывать время смерти, но не знаем, на какой срок можно ее запланировать. В письме Такады было сказано, что она узнала имя L через Ватари. В день своей смерти Ватари посещал парк, в котором в то же время находились и Миура с Такадой. Возможно, все произошло именно тогда. Он мог дать ей указание записать имя L в определенный день, а потом сам записал ее имя в собственной тетради, со сроком разницей в тринадцать дней. После этого он мог спокойно ждать, пока его арестуют, а то, что арест скоро последует, было нетрудно предположить — ведь обстоятельства явно указывали на его причастность к смерти Ватари. Никто из детективов не ответил на это умозаключение. Мацуда попытался найти какой-нибудь недостаток в услышанной теории, но быстро понял, что это выше его сил. Мы выяснили, что Кира действительно может убивать не только с помощью сердечного приступа. Значит, как и предполагал Рюдзаки, скорее всего, это он убил Ватари. Мы думали, что это сделала Такада, но ведь именно Сейго куда-то пропадал незадолго до его смерти, а Такада все время была на людях… Господи, а что если Сейго и правда все это время дергал за ниточки, умело манипулируя окружающими? – Подожди, Лайт-кун, – вдруг встрепенулся Тота, вспомнив кое-что из прошлого пятилетнего срока давности. – Ты говоришь, что Такада могла быть первым Кирой, а Сейго — вторым. Но тогда как ему удалось перехитрить ее и подстроить ее смерть? Ведь вы с L в свое время пришли к выводу, что первый Кира значительно более умен, чем второй! – Ты хочешь сказать, что Миура-кун глуп? – с удивлением уточнил Лайт. – Нет, как раз наоборот! И раз так, то это совсем не подходит под характеристику второго Киры… – В этом все и дело. Второй Кира мог оказаться слишком умен. Умнее и первого Киры, и всех нас. Вспомни, ведь Сейго-кун активнее других продвигал версию о том, что второй Кира — глупец. И правда. Хоть L тоже так считал, но Сейго и впрямь настойчиво упирал на то, что мы обязательно должны воспользоваться слабостью второго Киры. Мацуда смолк и отвел глаза, удрученный и растерянный. – Но, разумеется, нам незачем придавать этому слишком большое значение, – внезапно добавил Лайт, переменившись в тоне. – Все это становится возможным только в случае ложности правила тринадцати дней. А я все же склоняюсь к тому, что это не так. Мы дважды убедились, что правило работает, и не должны ставить его под сомнение, пока не получим доказательств обратного. Идэ и Моги переглянулись. Мацуда, нервно облизав губы, вскочил с дивана, сжав кулаки. – Скажи, Лайт-кун, – произнес он срывающимся голосом, – ты веришь, что Сейго может быть Кирой? И вновь Лайт ответил не сразу. Хотя на этот раз пауза была короче предыдущей. – Нет, – ответил он. – Но я уже говорил это несколько минут назад и повторю вновь: как человек, который расследует дело Киры, я не могу сбрасывать такой вариант со счетов. Как и Ниа, который рассматривает вероятность того, что Кирой могу оказаться я. Честно говоря, я сейчас хотел бы услышать нечто другое. Но он так спокойно говорит о подозрениях Ниа, словно его это совсем не задевает. Значит и его слова по поводу Сейго не стоит рассматривать всерьез? – Вы все прекрасно помните наши основные выводы по делу Киры, которые вытекают из истинности правила тринадцати дней, – добавил Лайт. – Вчера в разговоре с Ниа речь зашла о том, что это правило может быть ложным. В таком случае, мы должны были рассмотреть все возможные при этом варианты. А то, к каким выводам мы придем в итоге, уже другое дело. Я считаю, что Ниа не прав, но не собираюсь навязывать вам свою точку зрения. Решайте сами. И если, приняв решение, вы захотите поделиться им с N, я не стану возражать. Нет, Ниа точно ошибается. Если бы Лайт был Кирой, он бы сделал все, чтобы убедить нас в его неправоте. А он сам делает акцент на том, что теоретически Ниа может быть прав. С другой стороны, Ниа ведь не знает о Сейго… И, выходит… – А теперь давайте займемся работой, – на губах Лайта скользнула ободряющая улыбка, затем он развернулся и сел за стол, на котором громоздились экраны. – Идэ-сан, вчера мы перехватили переговоры двоих агентов Интерпола. Попробуйте расшифровать их. Есть вероятность, что за отказом Интерпола от преследования Киры стоит нечто большее, чем опасения за свою безопасность. Возможно, эта организация теперь сотрудничает с ним. Моги-сан, займитесь списком последних жертв Киры. Мацуда-сан, насколько я знаю, в полицейском управлении начали расследование смерти Кэндзи Таними. Учитывая, что его компания так или иначе связана с целым рядом экономических преступлений, есть основания считать, что это работа Киры. Смущает то, что Кэндзи погиб в автокатастрофе, из чего следует, что если его убил Кира, то по каким-то причинам он хотел скрыть свою причастность к этому. Выясните, что удалось узнать нашим коллегам из отдела убийств. Мацуда покорно кивнул, поднялся со своего места и двинулся к выходу, ссутулив плечи. – Да, и если встретите Аизаву-сана, попросите его зайти в штаб, – добавил вдогонку Лайт. Не оборачиваясь, Мацуда коротко ответил согласием. Даже заключив Сейго под стражу, L говорил, что до конца не уверен в его виновности. До тех пор, пока к нему не пришел Лайт, попросив арестовать и его. По какой-то причине после этого характер высказываний Рюдзаки изменился. Он сказал, что теперь остается только получить доказательства вины. Он не сказал, чьей вины, но речь наверняка шла о Сейго, судя по тому, что Аизаве было поручено расследовать обстоятельства смерти его отца. Он вспомнил, как отправился в Осаку в день ареста Сейго. Ареста, который, как позже понял Тота, был запланирован заранее — вне зависимости от информации, которую Мацуда мог получить от Миуры-старшего. От этого зависела только степень уверенности в его виновности. Он мог быть задержан как подозреваемый, либо уже как обвиняемый. До последнего, впрочем, не дошло. Тота не очень хорошо знал Миуру Такаши — он и видел-то его от силы пару дюжин раз, причем большая их часть пришлась на те три дня, что он провел, будучи гостем в его доме ранней весной 2005-го. Однако едва ли это послужило причиной того, что, увидев его тело, он не сразу смог опознать его. Как рассказали Мацуде позже, в морге, отец Сейго оказался практически в эпицентре взрыва, и потому его тело пострадало больше других. Мысль о том, что это — дело рук Сейго, отчаянно пытавшегося замести следы, промелькнула в сознании Мацуды, стоило ему узнать о случившемся. А как иначе? Счесть это очередным чудовищным совпадением, как и смерть Ватари? Вскоре молодой полицейский напомнил себе, что Сейго не должен был знать о его поездке. Но что если он слышал ночной разговор с Рюдзаки, и понял, какие указания он получил от детектива? Произносил ли Тота в разговоре что-либо, имеющее отношение к Осаке? Он не мог этого вспомнить. К вечеру местные судмедэксперты выяснили, что причиной смерти всех четырех жертв действительно стал взрыв газа. Само по себе это ничего не давало — ведь смерть Ватари практически доказала, что Кира способен убивать не только с помощью сердечного приступа, а то, что вместе с ним погиб и водитель машины, в которой ехал британский изобретатель, указывало на то, что Кире вовсе не обязательно совершать точечные убийства. Тем не менее, прежде чем отправиться обратно в Токио, Тота тщательно изучил все обстоятельства, сопутствовавшие взрыву. Группа расследования должна была точно знать, произошло это по вине Киры, либо же действительно стало всего лишь случайностью. Возможно, причиной такой активности Мацуды стал разговор, который состоялся между ним и Сейго утром того дня. Тогда, выйдя из квартиры, полицейский по-прежнему находился в полном смятении, не зная, что и думать по поводу того, что Кирой может оказаться его собственный кузен. Но он понял одно: свое отчаянное желание доказать, что это не так. Наверняка что-то похожее испытывал шеф в отношении Лайта. Если Рюдзаки подозревает Сейго, думал я, нужно сделать все, чтобы как можно быстрее во всем разобраться, и либо вернуть ему доброе имя, либо… Об этом втором «либо» я предпочитал не думать. Тяжелые воспоминания неотступно преследовали Мацуду, не мешая, впрочем, выполнять обыденную работу. Он убедился, что смерть Кэндзи Таними, судя по всему, действительно не имеет никакого отношения к делу Киры. Примерно в это же время он вспомнил о черной тетради со странными символами на обложке, которую нашел в кейсе Сейго, когда осматривал его вещи по приказу L. Спустя два месяца, когда Моги принес в штаб тетрадь, найденную в квартире Такады, Тоте сразу же пришла в голову мысль о том, что где-то он уже видел нечто похожее. Потребовалось несколько дней, чтобы понять, в чем дело. Да, тетрадь смерти действительно была весьма похожа на ту, что он нашел у Миуры. По крайней мере, обложкой. Какой та была изнутри, он не помнил, так как лишь мельком пролистал страницы и, убедившись, что в тетради ничего не написано, положил ее на место. Больше он ее не видел. Улучив момент, Мацуда спросил у кузена, что стало с той тетрадью. «А, я из нее листы вырывал, чтобы было на чем с Миродзавой на лекциях в морской бой играть, – со смехом ответил Сейго. – Ее хватило недели на три». Мацуда вспомнил, что в той тетради действительно были следы от вырванных листов и поверил Миуре. Но в тетради Такады тоже были такие следы. А первый преступник, чье имя было в ней записано, умер уже после того, как Сейго попал под арест. Отсутствие символов успокаивало, но не до конца — наверняка их можно было как-то свести. В том, что Сейго никогда не владел этой тетрадью, по-настоящему могло убедить только правило тринадцати дней. Встретив Аизаву, Мацуда передал ему слова Лайта, пересказав заодно разговор на утреннем собрании. Внимательно выслушав коллегу, детектив нахмурился и жестом указал следовать за ним. Минутой позже они оказались в кабинете Ягами Соитиро, который временно перешел в пользование Аизавы. Тота понял, что его старший товарищ хочет поговорить без возможных свидетелей. – Странно все это звучит, – произнес он, заперев за собой дверь. – Такое чувство, будто он хочет, чтобы мы переключили внимание с него на Миуру-куна. – Да ну, ведь все подозрения, связанные с Сейго, точно также относятся и к нему, – возразил Мацуда, проглотив вертевшиеся на языке слова, которые сформировались из всего того, что приходило ему на ум в течение дня. – Как сказать, – протянул Аизава. – В свое время у нас были подозрения, что Ягами-кун — первый Кира, а Миура-кун — второй. Но когда мы узнали про Такаду, эта версия стала нежизнеспособной. Теперь, возвращаясь к старым подозрениям, мы можем подумать, что кто-то из них был ее сообщником. Из того, что ты мне сказал, у меня складывается впечатление, что Лайт дает понять: Миура подходит под эту роль больше него. Мацуда прикусил губу. Ему такая идея в голову не приходила. Наверное, потому, что он был поглощен мыслями о Сейго. – И еще кое-что, – Аизава смотрел в сторону, и скорее размышлял вслух, чем обращался к коллеге. – «Если вы собираетесь идти к Ниа, не забудьте рассказать ему о Миуре». Кажется, нечто подобное Лайт-кун пытался внушить. Но зачем? Если бы я решил последовать предложению N, я бы и так это сделал. А вот я бы вряд ли об этом подумал. Выходит, вся эта речь была рассчитана на меня? Или на остальных тоже? Тот же Идэ присоединился к расследованию уже после того, как с Сейго сняли подозрения… – Получается, либо Лайт считает Сейго виновным, либо пытается нас запутать, потому что виновен сам? – Мацуда попытался подытожить слова Аизавы. – Ты думаешь, один из них действительно может быть Кирой? Аизава провел рукой по небритой щеке и тяжело вздохнул. – Не знаю я, что думать, – сказал он. – Теперь я даже не знаю, стоит ли звонить Ниа. Если Лайт — Кира, исходя из того, что я только что услышал, это именно то, чего он от нас ожидает. И в таком случае он наверняка знает, как обернуть наш разговор в свою пользу. С другой стороны, если это Миура, тогда Ниа обязательно должен узнать о том, что в свое время L подозревал его и даже держал под стражей. И стоит ли говорить, что сам я больше всего хочу, чтобы все это оказалось пустыми домыслами? Я оказался на распутье, и не имею ни малейшего представления, по какой дороге теперь идти. Мацуда слушал, затаив дыхание. Откровенность Аизавы произвела на него впечатление. В голове пронеслась идея поделиться собственными мыслями по поводу Сейго, и вновь он подавил в себе это желание. Я сам должен в этом разобраться. Вряд ли кто-то поможет Аизаве решить, стоит ли говорить с Ниа. Вот и мне нужно сделать все самому. И я сделаю это. Даже если это будет стоить мне жизни. В половину седьмого вечера он вышел из полицейского управления, добрался до ближайшей станции и сел на поезд, направлявшийся в сторону Сайтамы. Поездка получилась хоть и быстрой, но очень уж утомительной. Возможно, дело было в том, что все это время Мацуде не давали покоя мысли, роившиеся в его голове. Глядя, как его вагон проносится мимо очередного сонного пригорода, Тота подумал, что, возможно, понимает причину, по которой Сейго терпеть не может поезда. Добравшись до места, он вышел на станции Хигашиурава. К счастью, Сейго жил неподалеку, так что долго плутать в поисках нужного дома Тоте не пришлось. Да и найти его было делом совсем не сложным. Семиэтажное здание, в котором располагалась квартира Миуры, хоть и не слишком высокое, все же значительно превосходило размерами стоявшие по соседству дома, ни один из которых не достигал и десяти метров в высоту. Оказавшись внутри, Мацуда вызвал лифт и двинулся в нем на верхний этаж. Впервые пригласив Тоту в гости, Сейго иронично заметил, что за то время, что прожил у него, привык обретаться под самой крышей, и потому подсознательно выбирал аналогичный вариант. Надеюсь, он дома. Иначе я окажусь в довольно неловком положении. Он не стал предупреждать Миуру о том, что хочет нанести тому визит. Зная привычки троюродного брата, Мацуда полагал, что вечер буднего дня он захочет провести в спокойной обстановке. И все же ситуации могли быть самыми разными. Поднося руку к кнопке дверного звонка, Тота подумал, что, наверное, все-таки стоило позвонить по телефону, прежде чем выезжать. После того, как Мацуда нажал на кнопку, примерно пятнадцать секунд ничего не происходило. Полицейский уже протянул было руку, чтобы нажать еще раз, но в этот момент по глазку пробежала тень, а затем из небольшого динамика возле кнопки звонка послышался голос Сейго. – Тота? – сказать, что голос звучал удивленно, значило не сказать ничего. – Что ты тут делаешь? – Нам нужно поговорить, – ответил Мацуда, стараясь прогнать из голоса волнение. – Извини, что так внезапно. Надо было позвонить, но у меня совсем из головы вылетело… Связь с квартирой Миуры на секунду прервалась. Очевидно, Сейго был так удивлен, что не убрал палец от кнопки громкой связи и случайно нажал на нее второй раз. – Да ничего, – произнес он, вновь появляясь в эфире. – Подожди минутку, у меня в ванной вода бежит. Тота переступил с ноги на ногу. Затем еще раз. Переступить в третий раз ему не удалось, поскольку входная дверь распахнулась, и появившийся на пороге Сейго поприветствовал кузена горячим рукопожатием. Под нижней губой у него кровоточил свежий порез, а у мочки уха Тота заметил пену для бритья. Кажется, он действительно застал Миуру не в самый подходящий момент. – У тебя кровь идет, – виноватым тоном заметил Мацуда. – Да? – Сейго провел пальцами по подбородку, покрутил ими перед глазами и слегка поджал губы. – А я и не заметил. Наверное, рука дернулась, когда услышал твой звонок. Пойду разберусь с этим. Проходи пока. Роскошным ужином порадовать не могу, но тут ты сам виноват, раз не предупредил, что приедешь. Но ты поройся в холодильнике, может, что и найдешь. Последовав совету Миуры, Тота распахнул дверцу компактного рефрижератора, приютившегося в углу кухни. Первой вещью, что бросилась ему в глаза, оказалась связка бананов. Кажется, она лежала там довольно давно, так как несмотря на низкую температуру, бананы уже начали портиться. На другой полке лежала половина головки сыра. Вытащив ее наружу, Мацуда вновь пробежал глазами по содержимому холодильника и потянулся к контейнеру с начатым магазинным салатом. Пристальный осмотр показал, что главным содержимым салата являются креветки. Помнится, в свое время он объяснил свое временное исчезновение из парка Хибия тем, что ему стало плохо из-за аллергии на креветки. Но через несколько дней поправился, сказав, что это, скорее всего, было пищевое отравление. Значит, никакой аллергии у него на самом деле нет? Мацуда разглядывал салат, наморщив лоб, затем фыркнул и сказал себе, что вот это уж точно не имеет никакого значения. – Я бы на твоем месте его не ел, – ухмыльнулся Сейго, входя на кухню. На его подбородке виднелась тонкая полоска пластыря телесного цвета, но пятнышко пены по-прежнему красовалось неподалеку от уха. – Кажется, он испорченный. Я его вчера попробовал, так потом до утра в туалет бегал. Хотя, может, это просто мой организм придуривается. Ты же знаешь, у меня с креветками сложные отношения. А все моя торопливость! Схватил в магазине первый попавшийся салат, а на этикетку не посмотрел, растяпа. – Но, несмотря на это, у тебя все равно хорошее настроение, – осторожно заметил Тота. Пожав плечами, Сейго взял у него из рук сыр и начал готовить бутерброд. – Было бы из-за чего расстраиваться. Тем более, сегодня мне удалось узнать кое-что интересное. – Это как-то связано с… ну, ты понимаешь. Сейго острием ножа указал на стул, предлагая Мацуде присесть. – Ну да. Демегава мельком упомянул, что Кира намерен вовлечь его в какую-то масштабную операцию, и что в этой операции ему потребуется помощь других сотрудников «Сакуры-ТВ». И, учитывая, что он сказал это мне, я сделал вывод, что на мою помощь он тоже рассчитывает. Думаю, я смогу выжать из этого максимум. Покончив с одним бутербродом, Сейго протянул его кузену, а сам принялся готовить второй. Мацуда вцепился в него и нервно сглотнул, радуясь, что Миура стоит к нему спиной. Нужно успокоиться. Тогда у меня все получится. – Ты ведь знаешь, о чем говорил Ниа, когда в последний раз позвонил в штаб-квартиру? – спросил он после того как мысленно досчитал до десяти. – В общих чертах, – Сейго на мгновение замер, но затем вновь принялся орудовать ножом. – А ты помнишь наш последний разговор в штабе по поводу Киры? Ну и того… того, правильно ли он поступает. – Да. – Ну так вот, – продолжил Мацуда, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал не слишком торопливо. – После того вечера я много думал на эту тему… И, кажется, пришел к более-менее четким выводам. Я, как бы это сказать… – Говори как есть. – Как есть, да… Ну, в общем, мне кажется, что закон Киры правильнее, чем тот закон, который охраняем мы. И… не думаю, что долго продержусь в таком положении. Договорив, Мацуда затаил дыхание и начал покусывать язык, внимательно изучая затылок Миуры. Молодой журналист медленно положил нож и сел напротив кузена. На его лице огромными буквами проступала задумчивость. – Что ты имеешь в виду? – глухим голосом спросил он. – То, что с каждым днем мне становится все труднее ловить Киру. Наверное… я бы даже… предпочел оказаться с ним на одной стороне. В первой части своего признания Тоте казалось, что он держит себя как надо. Но на последних словах его внезапно окатило обжигающей волной ужаса. Очагов этих волн было два, и располагались они у детектива в ушах. Мацуда чувствовал, как его уши полыхают жаром, и нисколько не сомневался, что это не укроется от внимания Сейго. Ну, может, мне стыдно от того, что я это произношу, а вовсе не от того, что это полнейшая ложь. Ну, почти полнейшая, если быть точным. Откуда ему знать? Сейго, впрочем, если и заметил эти два сигнальных огня, с двух сторон обрамлявших лицо Мацуды, то виду не подал. Он вообще не смотрел на полицейского, не сводя взгляда со своего бутерброда. Пальцы Миуры неторопливо массировали висок. – А тебе… никогда не приходило в голову ничего подобного? – робко спросил Мацуда, ужасаясь тому, как пискляво звучит его голос. Боже, зачем я это делаю? Каким же идиотом нужно было быть, чтобы решить, будто я смогу обмануть его. Ага, если он Кира, то, услышав такое от меня, сразу решит взять в союзники. Ну как, я же столько раз колебался, а в последний раз и вовсе сказал, что понимаю Киру. Ну конечно, он сразу же… – Перед этим я тоже хочу задать вопрос, – медленно произнес Сейго сдавленным голосом, наклонив голову так низко, что Тота не видел не только его глаз, но и лица в целом. – Скажи… тебя Лайт сюда отправил, или ты сам додумался? Додумался?! До чего? Что он имеет в виду? Это что, признание? Неужели у меня получилось? – Сам, – еле слышно пробормотал детектив. – Это хорошо… В противном случае, я бы подумал, что либо Лайт считает меня выжившим из ума, либо что он сам из него выжил. Плечи Миуры задрожали, и он опустил голову еще ниже. Мацуда смотрел на него в совершенном замешательстве и с легким испугом. – Тота… – пробормотал Сейго и мелко потряс головой. – Тота, Тота, Тота… Это настолько в твоем стиле… Полнейшее сумасбродство, но такое… очаровательное… Договорив, он запрокинул голову, и Мацуда увидел, что его родственник заходится в приступе беззвучного хохота. На глаза Сейго навернулись слезы и он неаккуратно смахнул их кончиками пальцев. – Ты подумал… что я с тем же успехом, что и Лайт… могу оказаться Кирой… и решил поймать меня на живца… в виде… самого себя? – Сейго говорил обрывисто, пытаясь бороться с душившим его смехом. Мацуда почувствовал, что у него краснеют не только уши. Сейго тем временем, встал со стула, придерживая руками живот, подошел к раковине и налил себе воды. Остановив с ее помощью приступ хохота, он серьезным тоном добавил: – Знаешь, если бы я был Кирой, в этот момент ты бы уже подписал себе смертный приговор. – Но если бы я погиб, остальные бы сразу поняли… – Ты бы подписал его и остальным, – резко прервал его Миура. – Никто, кроме вас, не знает, что я как-то связан с командой L. Я мог бы уничтожить вас, не беспокоясь, что это вызовет какие-то подозрения в отношении моей персоны. Скажу больше, скорее всего, я бы так и поступил, пока вы не рассказали обо мне N. Аизава думает, что Лайт хочет от нас именно этого. Потому он и завел этот разговор? Чтобы кто-нибудь из нас успел связаться с Ниа, пока Сейго — то есть, Кира — всех нас не убил? Но если бы Сейго был Кирой, вряд ли он стал бы сейчас рассказывать мне об этом. Ведь если я умру сразу после визита к нему, это вызовет интерес даже у тех, кто ничего не знает о деле Киры… Мацуда напомнил себе, что с помощью тетради смерти Кира может управлять поведением жертвы. Он вполне мог бы заставить Тоту молчать об услышанном до самого момента смерти. От этой мысли полицейскому стало не по себе. – Почувствовал, что играешь с огнем, да? – понимающе кивнул Сейго, склонив голову набок. – К счастью для нас всех, этот огонь оказался лишь картинкой в книжке, представляющей твое воображение. Я не Кира. И я не на его стороне. Я понимаю его соратников, но сам при этом остаюсь на стороне закона. Как и ты сам. – Прости меня, – еле слышно выговорил Мацуда. – Не знаю, что на меня нашло. – Все нормально, – сказал Сейго и взял Тоту за руку. – В конце концов, тебе удалось по-настоящему меня поразить, а это в последнее время со мной случается не так уж часто. Ну и рассмешить, конечно же. Миура благодушно улыбнулся, Тота смущенно поднял уголки губ в ответ. – Просто Лайт сегодня утром напомнил, что подозрения Ниа применимы и к тебе. Я всерьез над этим задумался, в итоге меня, кажется, переклинило, вот и… Эй, Сейго, ты чего? Глаза Миуры на мгновение превратились в щелки. Он пронзительно уставился на кузена, рука вновь потянулась к виску. – Ничего. Лайт, конечно, прав. Меня тоже нельзя сбрасывать со счетов. В конце концов, это было бы просто несправедливо. Как так, его снова подозревают, а про меня все забыли? Непорядок! Сейго говорил шутливым тоном, но Тота по-прежнему ощущал на себе его цепкий взгляд, пусть теперь его прищур и выглядел ироничным. Полчаса спустя, попрощавшись с Миурой и выйдя из подъезда, он по-прежнему испытывал это ощущение. Ему подумалось, что Сейго, должно быть, наблюдает за ним с балкона. Он хотел было обернуться, но в последний момент сомнения взяли верх, а когда, наконец, он повернул голову, глядя на дом, балкон седьмого этажа был пуст, и даже свет горел во всех окнах, кроме того, за которым располагалась квартира Миуры Сейго.