Миура Сейго 23.11.2012, 21-30
В ресторане играл джаз. Миуре эта музыка никогда особо не нравилась: он считал любовь к джазу признаком интеллектуального позерства, попыткой придать своей персоне значимость — большую, чем эта персона заслуживает. Но управляющий ресторана, видимо, считал иначе. А может, и сам был из числа таких людей. Сейго поднял наполненную чаем чашку и осторожно отпил от краешка. Поморщился. Чай был, во-первых, горячим, а во-вторых, не слишком вкусным. Видимо, он допустил ошибку, выбрав этот ресторан, руководствуясь в первую очередь близостью к студии «Сакуры-ТВ». Миура посмотрел на своего спутника, но того, кажется, все устраивало — он методично поедал стейк, поминутно прикладывая к губам салфетку. – Вы говорили, что хотите попросить меня о чем-то, Миура-сан, – напомнил он несколькими минутами позже, отодвигая от себя опустевшую тарелку. – Да, так и есть, – Сейго кивнул. – Но в первую очередь я хочу поблагодарить вас за безупречное следование моим словам во время выпуска ток-шоу. Собеседник Миуры поправил очки и поджал губы. – Это было несложно. – Вы ведь поняли мой мотив, Миками-сан? Миками чуть наклонил голову и посмотрел в сторону от Миуры. В динамиках, искусно спрятанных где-то в глубине зала, завершилась одна джазовая композиция, и тут же ее сменила другая. Что-то легкое — пожалуй, даже легкомысленное. Складки в уголках рта Миками приобрели более четкие очертания. – Возможно, – сказал, наконец, он. – Я посещаю подобные ток-шоу на протяжении последних месяцев, но личного разговора с ведущим удостоился впервые. То, что это произошло на канале, который передает официальную позицию Киры, кажется мне интересным. Миура иронично прищурился. Не без труда, поскольку глаза норовили расшириться в удивлении. Он потянулся было за чаем, но затем вспомнил, что тот невкусный, положил руку на стол и забарабанил костяшками пальцев по его поверхности. Я обратил на него внимание еще в то время, когда работал на NHN. Впоследствии, наблюдая за его появлениями в общественно-политических программах, я догадывался, чем может быть вызвана такая активность. Но даже с учетом этого… Неужели он сразу же догадался? – Превосходно, Миками-сан, – Сейго широко улыбнулся затем жестом подозвал официанта и попросил принести десерт. – Значит, в вас не ошиблись. Внешне Миками никак не отреагировал на похвалу, но, складки у его губ врезались еще глубже. Миура понимал, какой вопрос крутится у него на языке, как понимал и то, почему он не спешит его задать, хотя часть его души наверняка отчаянно этого жаждет, порождая небольшой филиал хаоса в безупречно упорядоченном сознании. – Мы с вами чем-то похожи, – продолжил Сейго. – В свое время я, так же как и вы, надеялся обратить на себя внимание Киры. И в какой-то момент мне это удалось. Как и вам. И ведь это правда, пусть и не совсем такая, какой он ее сейчас видит. Но ведь детали в данный момент роли не играют — и потому должны быть ему совершенно неинтересны. Конечно, если я не ошибся в этом человеке. В том, что ошибки нет, Миура не сомневался. Миками по-прежнему направлял свой остановившийся взгляд куда-то влево от плеча Сейго, только теперь на его лице появилось новое выражение. Кажется, он даже перестал дышать. Лишь когда перед его глазами появился официант с яблочным пирогом наперевес, амбициозный и подающий большие надежды сотрудник токийской прокуратуры Миками Теру отмер, схватил со стола очередную салфетку и протер ей очки. – Я очень рад, – медленно проговорил он, и Сейго услышал, как голос его дрожит. – Еще в тот момент, когда вы попросили меня не брать слово во время передачи, я подумал, что это может значить, что меня заметили. Но кое-что мне все же не совсем понятно. Почему… – Почему я не предложил вам отказаться от участия? – закончил за него Сейго. Миками кивнул. Миура продублировал его кивок, после чего подцепил кусок пирога и отправил в рот, проглатывая вместе с ним и улыбку. Несколько лет назад он бы тоже задумался над этим вопросом — но только не теперь. – Если вы внезапно прекратите появляться на посвященных Кире программах, у кого-нибудь могут возникнуть подозрения. Если вас заметил Кира, значит, это могут сделать и те, кто на него охотится. Потому вам не стоит кардинально менять привычки, связанные с телевидением. Но вот активность действительно лучше поумерить. Теперь ведь в ней больше нет нужды. В умных глазах, глядевших на Миуру по ту сторону очков, мелькнула искра понимания. Этот Миками Теру действительно схватывал все на лету. – Собственно, об этом я и хотел вас попросить, – сказал Сейго. – Продолжайте заниматься своими обычными делами, но постепенно сбавляйте активность во всем, что касалось бы Киры. Так, словно вы разочаровались в нем. Но если Кире в какой-то момент потребуется помощь, именно вы будете тем, к кому он обратится. Договорив, Миура съел еще один кусок. В отличие от чая и музыки, десерты в этом заведении, очевидно, подавались неплохие. Впрочем, минусы все равно перевешивали. Сейго сомневался, что когда-нибудь появится здесь вновь. – Я сделаю так, как вы сказали, – голос Миками отвлек Миуру от дегустации пирога. – Хотя, сказать по правде, я ожидал большего. Миура с улыбкой развел руками. – Сейчас Кира и сам неплохо справляется, – сказал он. – Разве вы так не считаете?***
Ягами Лайт, 23.11.2012, 21-55
Телефонный звонок застал Лайта, когда тот копировал на свой ноутбук программу, позволявшую следить за вмонтированными в ремни маячками. Он рассчитывал определить местоположение Ниа на выходных, которые, о чем он поведал Аизаве днем ранее, собирался провести с семьей. То есть там, где за ним не будут наблюдать посторонние глаза. На дисплее высветилось имя Моги. Лайт чуть приподнял брови и принял звонок. – Я слушаю. – Лайт-кун, я поговорил с людьми президента Сайруса, – из телефона донесся низкий голос Моги Кандзо. – Правительство США не знает, где в настоящее время находятся члены СПК. Они потеряли след, когда N распустил организацию. – Но они ведь знают, кто туда входит? – К сожалению, нет. Лайт прикусил губу. Не то чтобы его действительно интересовала эта информация — он все равно ничего не мог сделать с членами СПК, по крайней мере, пока. Тем не менее, сам факт казался ему более чем странным. – Как такое возможно? – Прямой контакт с N имели только предыдущий президент и директор ФБР. Они же проводили набор в СПК. Но директора убили люди Мелло, а президент покончил с собой. Моги замолчал, хотя должен был понимать, каким будет следующий вопрос и ответ у него наверняка имелся. Впрочем, Лайт давно уже привык к манере общения своего подручного. Тем более, подобная безынициативность в ряде случаев играла ему на руку. – В таком случае, как они взаимодействовали с правительством после смерти Хупа и Мейсона? – с безграничным терпением в голосе уточнил Лайт. – На них выходил кто-то из людей N, – моментально отозвался Моги. – Он представлялся «командующим Рестером». Но ничего более подробного мне узнать не удалось. Пока хватит и этого. Возможно, Сайрус сможет рассказать больше, когда к нему обратится Кира. Хотя я уверен, что при необходимости и так смогу разузнать, кто такой этот Рестер. – Я понял, – сказал Лайт, параллельно закрывая ноутбук, на котором как раз завершилось копирование. – Спасибо, Моги-сан. Вы свободны до понедельника. Прервав связь, он, тем не менее, не спешил опускать телефон в карман. Приложив пальцы к подбородку, Лайт смотрел на аппарат, словно мысли, одна за другой проносившиеся в его сознании, каким-то образом отражались на дисплее. Наконец, он открыл телефонную книгу и теперь уже сам сделал звонок одному из членов команды расследования. – Добрый вечер, Аизава-сан, – сказал он, когда Аизава взял трубку. – Просто хотел напомнить, что завтра вам заступать на дежурство в штаб-квартире. – Я помню, Лайт-кун, – отозвался Аизава. Лайт отметил, что его голос звучит значительно бодрее, чем в последние несколько недель. Видимо, день, проведенный с семьей, действительно пошел ему на пользу. – Отлично. В таком случае, когда будете в штабе, свяжитесь с руководством ФБР. Моги уже говорил с правительством США, пытаясь что-то выяснить о членах СПК, но узнал только то, что связь с правительством осуществлял некий Рестер. Я думаю, нам не помешает узнать о нем побольше. – Зачем? – недоверчивым тоном уточнил Аизава. – СПК ведь знает о нас. Точнее, обо всех, кроме меня и Идэ. Полагаю, если мы сможем получить больше информации о них, это благотворно скажется на нашем возможном сотрудничестве. Разумеется, самого Ниа это не касается. Я понимаю его желание сохранить инкогнито, так как сам нахожусь в его положении. В динамике послышался задумчивый вздох. Лайт подавил рвавшийся наружу смешок. Если бы Кира решил устранить последних сторонников Ниа, он едва ли стал бы посвящать в это детективов. Я по-прежнему играю в открытую, и тем самым наношу новый удар по твоим подозрениям. А о других и говорить нечего. – Так вот, учитывая, что СПК собирал покойный директор ФБР, Стивен Мэйсон, я полагаю, что на роль правой руки Ниа он должен был выбрать кого-то из своих приближенных. В этом направлении и двигайтесь. Конечно, проще всего было бы спросить у них самих, но в таком случае, боюсь, они еще больше станут нас подозревать. – Хорошо, Лайт-кун, – сказал Аизава, дослушав Лайта. – Я постараюсь выяснить что-нибудь еще. Глава команды расследования дела Киры поблагодарил Аизаву, попрощался и, прервав связь, вышел из своей квартиры. Он не сомневался, что кто-то из детективов расскажет о полученных заданиях Идэ. Так что даже если кто-то из них и подозревает Лайта, исходить они будут из того, что тот пытается подобраться к Ниа через других членов СПК. То есть, пойдут по заведомо ложному следу. Лайт пешком добрался до станции Икэбукуро и вошел в вагон. Вскоре его внимание привлек один из пассажиров, сидевших напротив него. Причина, судя по всему, была в том, что этот пассажир обладал абсолютно не японскими чертами лица — и более ничего примечательного в нем не было. Он сидел, скрестив руки на груди, и откровенно клевал носом, позволяя Лайту во всех подробностях рассмотреть пробор в его тщательно прилизанных светлых волосах. Не иначе, работник какой-то корпорации, прибывший в Японию из заокеанского филиала для прохождения курсов по повышению квалификации или чего-то в этом роде. Телефон зазвонил вновь. Сосед-европеец вздрогнул от резкого звука, протер глаза, вытащил из потрепанного кожаного портфеля газету и с головой погрузился в нее. – Я слушаю, – произнес Лайт, отвечая на звонок. – Что-нибудь еще? За этими словами последовала долгая пауза, которую наполняли только звук движущегося поезда, да еще шелест газетных листов. – Да, я понял, – новая реплика Лайта разбавила возникшую паузу. – Никаких возражений. До связи. Возвращая телефон на место, Кира позволил себе улыбнуться. Он знал, когда состоится следующий сеанс этой связи. Для того чтобы точно знать, где находится Ниа, в записи, произведенной в тетради смерти, была соответствующая сноска. Связавшись со штабом СПК, жертва должна была позвонить руководителю группы расследования и оповестить его об этом. И лишь после этого невольно выдать Кире адрес его врага.***
Миура Сейго, 30.11.2012, 10-00
Во время нового выпуска программы Миуры, Миками Теру не было в студии. Следуя полученным указаниям, он предпочел посетить ток-шоу на одном из каналов второго эшелона — примерно того уровня, где с момента своего основания располагался канал «Сакура»… до тех пор, пока их представители, с легкой руки Сейго, не получили одним апрельским вечером информационную бомбу — обращение Киры к обществу. Едва ли тогда я мог предположить, что однажды сам стану работать на «Сакуре-ТВ». Полагаю, в то время я счел бы это недостойным своей персоны, какой бы ни была возможная выгода. Какой из этого можно сделать вывод? Что тогда я не умел играть по-крупному? Или напротив — имел представления о чем-то кроме игры? Миура фыркнул. В последние дни подобные мысли нередко посещали его — подобно навязчивым идеям, терзающим разум законченного безумца в разгар весеннего обострения. В такие моменты его память вновь и вновь воскрешала намертво впечатавшийся в его сознание образ: он восседает на троне посреди чужого Нового мира и кричит погибшим по его вине людям, что те были не более чем его пешками. При этом он больше не видел подобных снов. Или же ничего о них не помнил. Второй вариант представлялся Сейго менее вероятным, но отрицать его полностью он не мог, поскольку не раз обнаруживал после пробуждения, что постель его смята, а одеяло то утрамбовано о спинку кровати его же ногами, а то и вовсе сброшено на пол, словно подсознание Сейго пыталось тем самым избавиться от чего-то, что бесконечно его угнетало, не затрагивая при этом разум и не открывая своих мотивов. Сейго моргнул, прогоняя наваждение, привычно потер висок и включил кондиционер. К концу осени над Токио окончательно установилась холодная погода, и последний осенний день никоим образом не выбивался из общей канвы. И все же сейчас Миура явственно ощущал духоту. Дождавшись, пока в кабинете станет посвежее, он вывел из ждущего режима свой рабочий компьютер, зашел на веб-страницу популярного почтового сервиса и ввел логин с паролем. Тут же взору Миуры открылось с пару десятков непрочитанных писем, но молодой телеведущий лишь проскользил по ним беглым взглядом и оставил точно в том виде, в котором и обнаружил. Среди них не было того письма, что заинтересовало бы его, а до остальных Сейго дела не было. В конце концов, адресовывались они вовсе не ему. Когда Сейго сказал детективам, что выяснил, как Демегава получает указания от Киры, он нисколько не кривил душой. Он действительно своими глазами видел письмо, адресатом которого мог быть только Кира, взломав электронную почту директора «Сакуры-ТВ». Сделать это оказалось до смешного просто. Как и большинство людей, чья юность прошла до решительного прорыва компьютерных технологий в повседневную реальность, Демегава Хитоши не слишком-то разбирался в этой сфере. Хотя его познаний хватало на то, чтобы удалять полученные от Киры письма и даже очищать корзину перед завершением работы. Так что единственная возможность узнать, какие распоряжения отсылает Демегаве Ягами Лайт, заключалась в том, чтобы перехватить письмо до того, как оно привлечет внимание адресата. Этим Сейго в свободное время и занимался. Не то чтобы в подобном шпионаже была острая необходимость — Лайт, конечно, не стал бы сообщать Демегаве что-то по-настоящему важное. Но при этом и с Сейго он не спешил делиться своими планами; если, конечно, не считать сущих мелочей и совершенно ничего не значащих обтекаемых фраз. В посланиях к Демегаве Кира был более конкретен. И Сейго не без некоторого удовольствия собирал эти крупицы информации, пытаясь систематизировать их в нечто целостное. Что-то назревало — это Сейго знал точно. Демегаве в этом, судя по всему, была уготована значительная роль, но в чем именно она заключалась, Миура пока что понять не мог. И в связи с этим ему оставалось только гадать о том, какая роль в грядущем представлении достанется ему. Ну уж нет. Гаданиями пусть занимаются диванные эзотерики, привыкшие обретаться в отрыве от реальности. А мне нужно знать точно. И, словно не в силах противиться его воле, реальность покорно материализует желание Сейго, предоставляя ему такую возможность. На почте его непосредственного начальника становится одним непрочитанным письмом больше. Сейго знает, что Демегава сейчас на заседании совета директоров канала, но все равно предпочитает действовать быстро. Письмо не подписано и отправлено явно с помощью сервиса временной почты. Он и сам периодически прибегает к нему — весьма полезная штука! Не глядя, Сейго снимает с письма копию, отправляет ее к себе на винчестер, возвращает оригиналу его первозданную девственную непрочитанность и закрывает почту Демегавы, твердо зная, что не оставил после себя никаких следов. И только после этого приступает к чтению. Смысл прочитанного открывается ему не сразу. Скорее всего, перед этим было еще одно письмо, которого Миура так и не увидел. В том письме Кира, судя по всему, упоминал о некоем радикальном объединении его сторонников. Сейчас же он говорит Демегаве выйти на связь с этими людьми и передать им указания, которые Кира уже высылал ранее — очевидно, в том самом пропущенном послании. Он также писал, что в ближайшее время подготовит окончательный детальный план, но Сейго практически не обратил на это внимания. Он добрался до постскриптума и теперь чувствовал, как легким начало не хватать воздуха, а кровь резко отлила от головы. "До того момента о зарине никто не должен узнать".***
Ягами Лайт, 3.12.2012, 21-20
На то, чтобы понять, что за ним ведется наблюдение, Лайту потребовалось два дня. Столько же, сколько и в прошлый раз — в то время, которое теперь казалось Лайту непостижимо далеким, хотя в действительности прошло всего шесть лет. Но если тогда Лайт узнал об интересе к нему Рея Пенбера с помощью Рюука, то теперь справился без посторонней помощи. При этом непосредственно Дугласа Дэмпси он видел лишь раз — в вагоне метро. Тогда он не запомнил его лица и вряд ли мог предположить, что слежку ведет именно он. Но всякий раз, стоило ему покинуть свою квартиру, как Кира начинал чувствовать на своей спине внимательный посторонний взгляд. В такой ситуации нужно было срочно принимать какое-то решение. И Лайт принял его: непростое, но единственно верное. Он стал гораздо чаще появляться на людях. Это произошло уже после того, как он выяснил, где поселился Ниа. И тем не менее, первые признаки слежки появились еще до того, как Лайт увидел на экране ноутбука мерцающую точку внутри отеля «Кейо Плаза». Да и детективу, чей ремень выдал местоположение штаб-квартиры СПК, с помощью тетради было дано ясное указание: не упоминать в разговоре с N никаких имен. Так что вряд ли наблюдение было связано с тем, что теперь Ниа знает, кто именно скрывается под маской L. С другой стороны, в том, что наблюдение осуществляют именно агенты СПК, сомнений быть не могло. Скорее всего, это связано с тем, что я полетел в Америку вместе с остальными детективами. Ниа пытается выяснить, стояло ли за этим что-то, кроме беспокойства за похищенную сестру? Восстановив в памяти события того периода, Лайт неохотно признал, что у его противника действительно были основания заподозрить неладное. В конце концов, он не вернулся в Японию вместе с отцом и Саю. Вместе с тем, его имя никогда не упоминалось в связи с расследованием дела Киры. О его участии в нем не могли знать ни Мелло, ни Ниа. И вот последний, судя по всему, решил это уточнить. Ответные действия Лайта были незамедлительны. Во-первых, он временно отменил ежедневные сборы в штаб-квартире расследования, предпочитая держать с детективами связь через интернет и систему единого телефонного номера, которую разработал Ватари, а Лайт впоследствии усовершенствовал. Во-вторых, он вернулся к работе руководителя информационного отдела полицейского управления Японии. По официальной легенде, после гибели отца он ушел в отпуск за свой счет с целью как-то свыкнуться со своей утратой. Но Лайт понимал, что времени с тех пор прошло достаточно, чтобы даже самый сентиментальный человек мог вернуться к нормальной жизни. Прежде всего, они не должны узнать, что штаб L находится в моем доме. Я не знаю, на что готов Ниа, чтобы остановить Киру, и не горю желанием это выяснять. Тот факт, что он готов сотрудничать с преступниками вроде Мелло, сам по себе говорит о многом. Я не собираюсь давать ему ни малейших подсказок. Больше всего Лайт сожалел о том, что узнал о слежке уже после того, как утвердил план удара по СПК. Запись в тетради смерти уже сделана, и перенести атаку на более ранний срок он не может. Нет, это произойдет утром седьмого декабря — и ни днем раньше. А до тех пор оставалось только надеяться, что Ниа его не опередит. – В последние дни Демегава кажется довольно возбужденным. Услышав эти слова, Лайт вернулся в реальный мир из своих размышлений и безразлично пожал плечами. – В самом деле? – Да. Тебе что-то известно об этом, Лайт-кун? – Откуда? Это ведь ты с ним работаешь. Миура Сейго хитро прищурился и отпил из стакана с гранатовым соком. – Тогда, быть может, об этом что-то известно Кире? – спросил он. За спиной Лайта тонко захихикал Рюук. Лайт тоже позволил себе улыбнуться. – Кое-что известно. – Это как-то связано с Ниа? – уточнил он. – Полагаю, да. – Не хочешь поделиться со мной подробностями? Лайт чуть наклонил голову. Челка упала ему на глаза, но не до конца. Мира прекрасно знал об этой уловке, так что применять ее было бесполезно. А вот обозначить… – А есть ли в этом необходимость? – вкрадчивым тоном спросил он. – Рюук, к примеру, предпочитает оставаться в неведении. Говорит, так интереснее. – Точно, – поддакнул шинигами. – Рюук — лицо незаинтересованное, – взгляд Сейго на мгновение перескочил с лица Лайта на свой письменный стол, – а мне Демегава уже сказал готовиться к спецвыпуску, который пройдет в конце недели. – Вот и готовься, – посоветовал Лайт, ставя на стол почти нетронутый сок. – Ничего сверх этого от тебя не требуется. По крайней мере, пока. На последних словах Лайта рука Сейго, прежде подпиравшая подбородок, резко потянулось к виску, что не укрылось от глаз его собеседника. – Просто будь благоразумен, – веско добавил Лайт, – Я уже говорил однажды, что Демегава — фигура временная. А на тебя я рассчитываю всерьез. Сейго ничего не сказал в ответ, но Лайт знал, что он сможет правильно понять его слова. – Спасибо за приглашение, – произнес Ягами Лайт, поднимаясь со своего места. – Заглядывай в гости на выходных. Думаю, к тому времени у нас появится повод отпраздновать одну небольшую победу.***
Миура Сейго. несколько минут спустя
Закрыв за Лайтом дверь, Сейго нервно взъерошил волосы, вернулся в спальню и в волнении заходил по комнате. Переварить услышанное было не так-то просто. Разговор пошел совсем не так, как я рассчитывал изначально, но основной цели я достиг. Лайт действительно нашел способ устранить Ниа и собирается использовать Демегаву. При этом он не говорит ни где находится СПК, ни как конкретно он собирается действовать. Логичная предосторожность с его стороны. Из того, что Сейго не смог расшифровать в речи Ягами, особняком стояли слова о благоразумии. Что Лайт имел в виду? Не делать резких движений после того, как операция завершится? Лайт напомнил о временном характере фигуры Демегавы. Неужели он думает, что Сейго сам решит устранить директора канала «Сакура»? Да нет. Глупость какая. Я прекрасно понимаю, что в этом нет необходимости. Особенно если учесть перехваченное мной письмо, пусть Лайт об этом и не знает. Насколько я могу судить, Демегава подготовит атаку одной из радикальных группировок, поддерживающих Киру, причем в этой атаке будет использоваться зарин. Но это вещество уже давно находится вне закона, да и в Японии после памятных терактов в метро к нему очень негативное отношение. И Демегава должен понимать, что общественность придет в ярость, когда узнает об этой операции. Если он поддерживает этот план… Скорее всего, он уже находится под воздействием тетради. Миура несколько раз произнес про себя эти слова, пытаясь прикинуть, возможно ли это, и в итоге пришел к утвердительному выводу. Сам Демегава, конечно, не будет использовать зарин, и, значит, никого не убьет. А вот скоординировать действия фанатиков, готовых убивать во имя своего бога, он вполне может, не нарушая при этом правил тетради. Но если судьба Демегавы уже предрешена, значит, Кира лишится своего голоса. И ему нужен будет новый. «…а вот на тебя я рассчитываю всерьез». «Просто будь благоразумен». В голове Сейго словно взорвался маленький снаряд. Боль пронзила оба виска и вынудила Миуру упасть на кровать и крепко зажмуриться. Это ощущение было знакомо ему с самого детства, почему-то проявляясь только в моменты повышенного умственного напряжения. Но в последнее время приступы явно стали сильнее. Не открывая глаз, Сейго на ощупь добрался до ванной, открыл аптечку, нащупал отлично знакомую упаковку с сильным анальгетиком. Сунул в рот две таблетки и, скривившись, принялся жевать. Затем пустил воду в ванной, обхватил кран губами, проглотил лекарство и прополоскал рот, чувствуя, что язык успел немного онеметь за то время, что обезболивающее находилось в его полости рта. Наконец, судорожно выдохнул и подставил голову под струю. Я не знаю, как Демегава объяснит свою причастность к этой операции, но одно мне ясно: она послужит формальным поводом, которым Кира воспользуется, чтобы уничтожить его. Но вместе с тем, волю Киры по-прежнему будет оглашать «Сакура-ТВ». Если я буду достаточно благоразумен. Боль по-прежнему не отступала. Сейго стоял, оперевшись на край ванны, и чувствовал, как в затылок бьет струя ледяной воды, стекая затем по челке и шее, а виски пронизывают все новые и новые раскаленные иглы. Возможно, в будущем ему потребуются более сильные болеутоляющие, хотя то, что он принимает сейчас, уже нельзя найти в свободном доступе. Но Миуру не прельщала перспектива превратиться в опиумного наркомана, подчинившего свой рассудок морфию, потому о таком варианте он старался не думать. Когда канонада в его голове слегка поутихла, Сейго вернулся в спальню и включил ноутбук. Дожидаясь, пока система загрузится, он пытался вспомнить, много ли ему известно о зарине и его свойствах. И, если память не подводила Миуру, это было далеко не самое эффективное вещество. По крайней мере, у террористов всех мастей зарин пользовался популярностью разве что своей относительной доступностью. Но годился он скорей для того, чтобы создавать панику, нежели для решительного и безотказного устранения своих врагов. И какой в этом смысл, если Ниа обустроился, допустим на военной базе? В таком случае, нужный вывод напрашивался сам собой. Кажется, я не прогадаю, если поставлю на то, что N развернул свой штаб в общественном месте. Но тогда вероятность успеха атаки резко падает. Если только… Висок снова кольнуло, но анальгетик уже работал в полную силу, не давая боли возможности развернуться. Укол получился слабым, словно кто-то нерешительно ткнул тупой иглой в височную долю его мозга. Лайт вовсе не собирается уничтожать Ниа с помощью зарина. Он выяснил, где тот находится, и теперь намерен выкурить его оттуда. А «Сакура-ТВ» будет вести прямой репортаж с места событий и должна будет заснять лицо N. А потом останется только показать запись человеку с глазами бога смерти… например, тому же Миками — он с радостью согласится… и тогда с Ниа будет покончено. Сейго почувствовал, как его пробирает дрожь. План Киры был довольно рискован и однозначно аморален. Трудно представить, что группа религиозных фанатиков, имея на руках смертельно опасное оружие, окажется достаточно благоразумной, чтобы не использовать его. Значит, невинные жертвы практически неизбежны. Но Лайт готов на это пойти. И он, Сейго, тоже. Хоть и проявляя при этом благоразумие. Сейго снова вспомнил свой сон. Затем он подумал, кому в следующий раз будет кричать о том, что они — всего лишь пешки. Пешки, и не более того.