25.12.2012
Полночь
– Куда мы едем? Молчание. – Я должен знать, куда мы едем. Шум мотора, свист ветра в ушах. – Я полностью в вашей власти. Неужели нельзя ответить на один простой вопрос? Приглушенная мелодия, рекламные объявления. Все тише и тише — они только что выехали из Сибуи. – Я жду ответа. Куда мы едем, мистер Кель? Оглушительный скрип покрышек. Приметный красный автомобиль резко тормозит у обочины, наезжая на бордюр передним колесом. – Заставь его замолкнуть, Лиднер. Он смотрит в зеркало. Миура сидит позади пассажирского сидения, сцепив руки на коленях и опустив голову на окно. Лиднер рядом с ним, но явно не знает, как поступить. – В чем дело? Почему мы остановились? Бездушный, шелестящий голос. Совсем не похожий на голос того человека, чью программу я был вынужден смотреть весь последний месяц. Как будто он сумел всех провести и ухитрился выскользнуть из собственного тела, оставив мне лишь пустую оболочку. – Вас что-то беспокоит, мистер Кель? – Если ты еще раз назовешь меня так… – Как же вы поступите? Если бы вы хотели убить меня, то уже сделали бы это. Я нужен вам живым, не так ли… Оборвав фразу не середине, Миура резко подался вперед, обеими руками ухватившись за спинку пассажирского сидения. – Не так ли, мистер Ке… Договорить ему помешала Лиднер, которая нанесла приспешнику Киры резкий удар куда-то в основание шеи. Глаза Миуры на мгновение округлились, после чего он безвольно уткнулся в спинку. – Я думал, такое только в кино бывает, – быстро подавив краткий миг замешательства, Мелло позволил себе смешок. – В Вамми-Хаусе такому не научат да? – флегматично спросила она, проверяя у Миуры пульс. – Если тронешься с места сейчас, может, мы даже успеем доехать прежде, чем он очнется. Не тратя лишнее время на разговоры, Мелло вдавил в пол педаль газа. Лиднер была права: нужно спешить.Час пополуночи
Мелло понятия не имел, где Лиднер научилась своему приему, но, как бы то ни было, свое дело она знала. Он все еще не пришел в себя, когда они добрались до своей цели — заброшенного сталелитейного завода в Кавасаки. Владевшая им корпорация с трудом сводила концы с концами, пытаясь конкурировать с набирающей силу «Йоцубой» и потому пару лет назад местный совет директоров принял решение закрыть завод до лучших времен. И, похоже, как раз сейчас эти времена и наступали. Мелло и Лиднер вместе донесли Миуру до здания, где пристегнули к прочной металлической трубе. Когда дужка наручников въелась ведущему в кожу, он что-то невнятно пробормотал и рефлекторно попытался потереть запястье. – Не спускай с него глаз, – сказал Мелло и скрылся в соседнем помещении. Да, Миура нужен мне живым. Ниа думает, что тетрадь у Аманэ. Но это не так. Впервые на моей памяти Ниа допускает ошибку. Я наблюдал за Аманэ больше недели. Она на стороне Киры, это точно. Но она не может быть его сообщницей. Ни под каким видом. О замысле своего извечного соперника он узнал совсем недавно — и именно благодаря наблюдению за моделью. Ранним утром двадцать третьего декабря он заметил человеческую фигуру, которая рылась в ее почтовом ящике. Дождавшись, пока незнакомец закончит, Мелло бесшумно подошел к нему со спины и зажал рот рукой, одновременно с этим увлекая за угол дома. – Ты не староват для любовных признаний, приятель? – прошептал он ему на ухо. Незнакомец попробовал было вырваться из хватки Мелло, но сделать это оказалось не так-то просто, пусть он и был чуть ли не вдвое крупнее. Мелло всмотрелся в его лицо и с удивлением понял, что знает, кто это. – Какой сюрприз. А я думал, что ты погиб, когда я завладел тетрадью смерти. Как тебе удалось уцелеть, Джон МакКенро? МакКенро, очевидно, понял, что сопротивление бесполезно, и сразу обмяк. Мелло медленно отвел ладонь от его рта, готовый в любой момент вернуть ее на место. – Впрочем, сейчас это не так важно. Так или иначе, ты снова работаешь на СПК, не так ли? Что теперь на уме у этого недоростка? МакКенро окинул его оценивающим взглядом, наверняка решая про себя, стоит ли вновь попробовать сопротивляться. Спустя пару секунд благоразумие взяло верх. Мелло ни разу не прервал агента, пока тот говорил. В сознании его вертелся только один вопрос: как? Как Кире удалось заставить Ниа поверить в это? Мысленно он повторил услышанное и почувствовал, как сердце подскочило в груди. Он пошел ва-банк. Один из них не покинет доки живым. И, судя по тому, что я услышал, это будет Ниа. Мелло скрипнул зубами и сделал два шага назад. МакКенро шевельнул бровями, но ничего не сказал. – Вот, значит, как, – Мелло говорил, не глядя на агента, и обращаясь скорее к себе самому. – Ну, я же всегда знал, что однажды это случится. – О чем ты? – спросил МакКенро. О том, что рано или поздно я его обойду. Но… ждал ли я такого поворота событий? Нет. Ниа должен увидеть мою победу. Какой в ней будет смысл, если он так бездарно умрет и сделает наше сражение заочным? – О том, что его самоуверенность может обернуться против него самого. Поверив в свою теорию о том, что Кира — это второй L, он упустил из виду других действующих лиц. Мелло развернулся к МакКенро спиной и пошел было прочь, но следующие слова подручного Ниа заставили его остановиться и до боли в суставах сжать кулаки. – Если ты имеешь в виду Миуру Сейго, то N оставил его тебе. Запрокинув голову, Мелло изогнул губы в жесткой усмешке. Капюшон свалился с головы, открывая миру обезображенную половину его лица. Из подъезда тем временем, как по заказу, вышла пожилая женщина, возможно, соседка Мисы. При виде Мелло она коротко охнула и, низко опустив голову, торопливо просеменила мимо. Значит, мои догадки были верны. Ниа использовал меня втемную, рассчитывая затем выведать собранную мной информацию. И даже то, что я запретил Лиднер сообщать агентам СПК о ходе моего расследования, его не остановило. Он думает, что все под контролем. Что я остановлю Миуру, если тот попытается вмешаться. И он, конечно, прав. Если не считать одной детали. И просчет Ниа позволит мне обойти его. – Когда увидишь своего начальника, передай ему мою благодарность, – сказал Мелло, снова накидывая капюшон. – Он заметно упростил мне задачу. В следующий раз пусть внимательнее изучает расклад сил. – А ты уверен, что сам разобрался в этом раскладе? – крикнул ему в спину МакКенро. Мелло только фыркнул и пошел прочь от дома Аманэ Мисы. Кому-то разговорчивость МакКенро могла показаться странной, но вечный второй номер Дома Вамми отлично знал повадки главы СПК. Топорно работаешь, Ниа. В следующий раз подбирай агентов с более подвешенным языком. Тем не менее, я доволен тем, что этот разговор состоялся. Теперь я полностью уверен в своей правоте. Его уверенность окрепла еще сильнее после странного звонка Миуры, который ведущий сделал вечером. Они прослушивали его телефон уже несколько дней, и это, наконец, дало свои плоды. Все сразу встало на свои места. Сопоставив слова Миуры с услышанным от МакКенро, Мелло понял, как будет действовать Кира, и что нужно сделать, чтобы это предотвратить. Он должен был добраться до тетради Миуры раньше, чем это сделает его сообщник. А когда она окажется в его руках… Зазвонил телефон. Мелло покосился на дверь, за которой находились Миура и Лиднер, но оттуда пока не доносилось ни звука. Мелло потянулся за трубкой, надеясь про себя, что Халле не слишком перестаралась, вырубая ведущего. – Что у тебя, Мэтт? – спросил он. – В его квартире тетради нет. Я и не сомневался. Что ж, видимо, придется силой выбивать из него правду. – Зато я нашел кое-что другое, – добавил Мэтт. – Вчера он приобрел два билета на самолет. Оба на двадцать пятое число. Из Токио в Осаку в восемь утра, и из Осаки в Токио в половину одиннадцатого. Так вот зачем он ездил туда на прошлой неделе. Никто бы и не подумал, что он спрячет там тетрадь, особенно в свете того, что скоро она опять понадобится Кире. К тому же, если бы он снова туда отправился, это вызвало бы естественные подозрения. Но если за тетрадью полетит не он… – На чье имя заказаны билеты? – спросил Мелло. – Не на Миуру, если ты об этом. На какого-то Кагами Таро, хотя я уверен, что это имя не настоящее. В комнату вошла Лиднер и жестом попросила следовать за ней. Мелло коротко кивнул. – Постарайся узнать, кому Миура звонил в воскресенье, – попросил он Мэтта. – Сейчас это не самое главное, но лишним не будет. И еще, выясни, когда из Токио вылетает самый ранний рейс в Осаку. И когда отправляется самый ранний поезд. – Хорошо. Попрощавшись с Мэттом, Мелло бросил телефон на стол. Время разговоров кончилось, пора было переходить к действиям.Половина второго
Глава СПК собирался прибыть на место встречи заранее. Для этого ему нужен был вертолет, ввести который в воздушное пространство Токио было сподручнее всего ночью. МакКенро и Рестер уже были готовы к вылету, но у Ниа по-прежнему оставались незавершенные дела. Лежа на животе, он рассеянно накручивал на палец прядь волос, рассматривая горстку игрушек, вперемешку лежавших на стопке бумажных листов. Обнаружив в почтовом ящике Аманэ Мисы письмо, МакКенро передал находившийся в нем адрес агенту Джеванни. Тот отправился в Нэриму и действительно нашел в указанном доме черную тетрадь. Написанные в ней имена совпадали с именами жертв Киры, по всему выходило, что это настоящая тетрадь смерти, однако наследник дела L не мог быть уверен наверняка, хоть и приказал Джеванни заменить в тетради чистые страницы. При этом и проверить тетрадь напрямую он не мог. Его соперник отслеживал информацию о преступниках по всему миру. Если бы Ниа, проверяя тетрадь, записал в ней имя, второй L — а в его лице и Ягами Лайт и Кира — имел бы шансы узнать об этом и заподозрить неладное. Это был неоправданный риск. Конечно, в тетрадь не обязательно было записывать имя преступника. Ниа думал об этом, но вскоре пришел к выводу, что не станет опускаться до методов Киры. Кроме того, доказательство можно было получить и другим путем. Утром двадцать четвертого декабря Стивен Джеванни следил за домом Ягами, ожидая, когда тот отправится на работу. И когда Ягами вышел из подъезда, за спиной его появился бог смерти. Узнав об этом, Ниа торжествующе улыбнулся, понимая, что его план сработал. Теперь оставалось только дождаться встречи и взять Киру с поличным. Но перед тем в его силах было сделать еще кое-что. В качестве подстраховки. Стопка бумажных листов, лежавших перед главой СПК, была бережно удалена из тетради смерти. Он мог взять любой из них и записать имя Аманэ Мисы. Приказать ей явиться на встречу и в точности выполнить указания Киры, тем самым лишая его даже теоретической возможности выйти сухим из воды. В конце концов, если Аманэ арестуют, за пособничество Кире ей все равно не светит ничего, кроме смертной казни. – Ты готов, N? – в зале появился Рестер. – МакКенро уже в вертолете. – Идите к нему, агент Рестер, – сказал Ниа, зажимая в бледных пальцах тонкий черный фломастер. – Я присоединюсь к вам через пять минут.Два часа ночи
Миура сидел с опущенной головой, привалившись спиной к трубе, к которой он был пристегнут наручниками. На возвращение Мелло он не отреагировал ровным счетом никак, хотя наверняка слышал хлопок двери. – Будь осторожен, – предупредила Лиднер, прежде чем Мелло вышел к своему пленнику. – У него есть обрывок, в бинте на лодыжке. Я не стала ничего делать, поскольку он сказал, что отказался от тетради, и это помогает ему сохранять воспоминания. – Ему есть чем писать? – Нет. В пиджаке была ручка, но я ее сразу вытащила. Мелло кивнул и сделал шаг вперед. Подойдя к ведущему на расстояние метра, он произнес: – Мне нужны ответы. – Не так давно они были нужны и мне, – не поднимая головы, заметил Миура. – Но вместо того, чтобы получить их, я получил по шее. Не слишком-то вежливо с вашей стороны, мисс Лиднер, – добавил он, безошибочно указывая пальцем в том направлении, где стояла Халле. – Мне нужны ответы, – повторил Мелло. – Могу вам только посочувствовать, мис… Договорить Миура не смог. Его голову резко повело назад, с гулким звоном она ударилась о трубу. Ведущий хрипло выдохнул и свободной рукой схватился за челюсть. С губ, разбитых ударом тяжелого ботинка Мелло, тотчас закапала кровь. – Так кому из нас нужно сочувствие? – прошипел Мелло, опускаясь на одно колено, чтобы их с Миурой глаза оказались на одном уровне. Сплюнув в сторону сгусток крови, Миура без особого успеха попробовал улыбнуться. – Я не знаю, что у тебя на уме, Мелло, – сказал он, – но если мои умозаключения верны, то тебе сочувствие действительно нужнее. Что он несет? Лиднер ничего ему не повредила, когда била по шее? – Тебе ведь нужна тетрадь, верно? – продолжил Миура. – Могу я узнать, зачем? – Ты же бормотал что-то о своих умозаключениях, – стараясь держать баланс выдержки и презрения, напомнил Мелло. – Мог бы и сам догадаться. Миура провел по губам языком, после чего ощупал их пальцами, словно пытался определить масштаб повреждений. – Полагаю, ты знаешь о встрече N и L, – сказал он. – И знаешь, что произойдет на этой встрече. Думаю, ты хочешь добраться до тетради смерти, чтобы помешать планам Киры осуществиться. И чтобы убить его самого. Мелло мрачно ухмыльнулся. Подняв голову, Миура несколько мгновений смотрел ему в лицо. – Именно поэтому я говорю о сочувствии, – со вздохом заключил он и отвернулся. Где-то на улице послышался рев сирен, заставивший Мелло вздрогнуть. Впрочем, он почти сразу понял, что мимо проехали машины пожарной службы. Двумя пальцами он коснулся подбородка Миуры, вновь поворачивая его лицо к себе. – Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Я кое-что знаю о тебе, Мелло, – тихо сказал голос Киры. – Знаю о навязчивой идее, преследующей тебя на протяжении всей жизни. Но ты никогда не сможешь обойти Ниа, если умрешь сам. Все так, но ведь это относится и к самому Ниа. Если Кира сможет его устранить, то одержит победу. Вот только для меня Ниа уйдет непобежденным. И даже если я остановлю Киру, это будет уже не то. – Кира считает, что ты не представляешь для него опасности, – как ни странно, в голосе Миуры звучало вполне искреннее участие. – Если ты покинешь Японию прямо сейчас, то почти наверняка сохранишь себе жизнь. В противном случае, твоя смерть станет лишь вопросом времени. И любые твои действия смогут лишь отсрочить, или, напротив, приблизить этот момент. Не сумев сдержаться, Мелло рассмеялся, прикрывая рукой неповрежденную часть лица. В словах Миуры он слышал самый нелепый блеф в своей жизни. И никак не мог представить, что ближайший последователь Киры попробует прибегнуть к таким дешевым методам. – Ты предлагаешь мне со всех ног бежать из Японии? – с веселым изумлением воскликнул он. – Предварительно доставив тебя обратно к дверям твоей квартиры и рассыпавшись в извинениях на прощание? А может, мне сразу отвезти тебя в Осаку, к тетради? Миуру его слова, кажется, совсем не удивили. – Итак, ты смог узнать, зачем я ездил в Осаку на прошлой неделе. Тем хуже. Улыбка слетела с лица Мелло. В руках появился пистолет. Дуло коснулось виска Миуры. – Ты прав, – сказал он. – Теперь я знаю, где ты спрятал тетрадь. И живым ты мне больше не нужен. Внезапно глаза Миуры сверкнули. С губ снова начала сочиться кровь, но он этого не замечал. Хищно оскалившись, он смотрел Мелло прямо в глаза, прожигающим насквозь взглядом. – Так стреляй. Чего ты ждешь? Черт возьми. Да он и впрямь свихнулся. – Возможно, это было бы лучшим вариантом, – Миура начал говорить, проглатывая окончания слов. – Я думаю о смерти уже больше недели. Мне никогда не хватит силы духа, чтобы сделать это самому, но ты можешь облегчить мне задачу. Стреляй. Я уже сделал все, что должен был сделать. И заслуживаю этого больше, чем кто бы то ни было. Я предал всех, кто меня окружал. Конечно, я в любой момент могу забыть об этом, стоит только разорвать связь с тетрадью смерти. Лиднер ведь сказала тебе, что тетрадь мне больше не принадлежит. Вот только, понимаешь ли, в чем штука: я не думаю, что, отказавшись от тетради, человек действительно лишается воспоминаний. Скорее, в этом случае сознание ставит преграду, блокирующую доступ в соответствующий отсек памяти. Но в подсознании все остается. Мне никогда не уйти от того, что я сделал. Так что стреляй. Не веря самому себе и не понимая, что он делает, Мелло сперва ощутил дрожь в руке, а затем опустил оружие. Миура судорожно выдохнул. – Я понимал, что ты этого не сделаешь, – прошептал он затем. – Честно говоря, я и сам не хочу умирать. Большая часть меня. Но попытаться стоило. Это не похоже на притворство. Что же творится в его голове? Хотя, почему меня должно это волновать? Куда важнее, что в его словах четко видно еще одно действующее лицо. Этот «Кагами Таро», который вылетит в Осаку сегодня в восемь часов. И которого я должен во что бы то ни стало опередить. – Где тетрадь? – спросил Мелло, поднимаясь на ноги. – Осака большая. Где ты ее спрятал? Миура снова вздохнул. Он смотрел на Мелло снизу вверх, прикованный к трубе, улыбаясь разбитыми губами, но, несмотря на все это, казался преисполненным достоинства и уверенности в себе. Словно все это было не более чем игрой, которая, к тому же, шла по его правилам. – Ты не слышишь меня, – с горечью сказал он, – или, как и я, бессознательно стремишься к смерти? Ты ослеплен желанием отомстить Кире и превзойти N, и не понимаешь, что от тебя уже ничего не зависит. Сегодня Ниа станет историей и навсегда исчезнет с твоего пути. Что же касается Киры… с ним тоже все уже решено. Его слова едва достигали ушей Мелло, словно кто-то выстроил между ними барьер — возможно, подобный тем, что, по мнению Миуры, возникают при отказе от тетради смерти. – Мне повторить вопрос? – Ты найдешь то, что ищешь, в доме, где до недавнего времени жила моя мать. В моей комнате, на втором этаже. Верхний ящик стола. Есть. Теперь главное — не опоздать. – Ключ от дома на моей связке, – добавил Миура. – Тот, что выглядит поновее других. Адрес нужен? – Нет. Мне нужно другое. Ты сказал, что с Кирой все решено. Значит, ты можешь назвать мне его имя, так? Миура засмеялся: тихо и печально. – Конечно. Его имя — Ягами Лайт.Шесть часов утра
Рейс, билет на который приобрел Миура, был самым ранним из тех, что следовали в Осаку в этот день. Но в половину шестого из Тиеды по маршруту «Нодзоми» выезжал поезд, который должен был остановиться на станции Син-Осака еще до того, как самолет с «Таро Кагами» на борту покинет аэродром. Человек по имени Михаэль Кель невидящим взглядом смотрел в окно полупустого вагона, в окружении одних лишь смятых комков фольги от шоколадных оберток. Он оставил Халле следить за Миурой, Мэтт по-прежнему пытался выяснить, кому ведущий звонил из парка. Сам же Мелло готовился покончить с делом Киры раз и навсегда. Ягами Лайт. Значит, Ниа все-таки был прав. Это его подозревал L. Это он занял его место в группе расследования. И это из-за него L погиб. Зубы Мелло вонзались в шоколад, проходя его текстуру насквозь и скрежеща друг о друга. Он жевал, глотал и хватался за очередную шоколадку, совершенно не чувствуя вкуса. А высокоскоростной Синкансэн стрелой летел в Осаку, пожирая километры столь же жадно, как Мелло избавлялся от шоколадных плиток.Половина восьмого утра
В штаб-квартире дежурил Аизава. Работы у команды расследования практически не было, даже с нитью, которую обнаружил Сейго, и которая указывала на прокурора по фамилии Миками, решено было повременить до встречи с СПК. Однако за всю ночь Аизава так и не сомкнул глаз. Его не покидало ощущение, что для команды расследования это последняя ночь. А возможно, и для всех ее членов в отдельности. Вновь и вновь он подходил к сейфу, в котором лежала тетрадь смерти. Тетрадь, от которой днем ранее отказался Лайт. Если бы он был Кирой, отказ от тетради привел бы к потере памяти, но Аизава не заметил в нем никаких изменений. Только Рюук махнул детективам рукой и, выхватив напоследок яблоко из рук Мацуды, прошел сквозь балконное стекло. Впрочем, это еще ничего не значит. Они могли спланировать это заранее. Но Лайт не станет идти на встречу, оставаясь владельцем тетради. Как тогда Ниа рассчитывает доказать, что он — Кира? Детективы единогласно решили, что тетрадь на встречу должен принести Аизава. Это значило, что какое-то время ее владельцем побудет и он. Эта мысль вызвала у полицейского отвращение, но он напомнил себе, что его шеф в свое время зашел еще дальше, и ради общего дела пожертвовал половиной своего срока жизни. И вскоре после этого погиб сам. Выходит, ему в любом случае оставалось жить совсем немного? Рюук так и не ответил, когда мы спросили его об этом. Рюук. Тетрадь, лежавшая в сейфе, принадлежала ему, но Аизава сомневался, что шинигами появится, когда он дотронется до нее. Он не раз говорил, что вернется к Кире, когда ничто не будет связывать его с командой расследования. Но если Кира и Ягами Лайт — одно и то же лицо, и Лайт сейчас не владеет тетрадью… К кому тогда отправился Рюук? Аизава стукнул кулаком по столу и прошелся ладонью по короткой шевелюре. Если Рюук не вернется сегодня утром, из этого будет следовать только один вывод: где-то есть еще одна тетрадь смерти. И тот, кто владеет ей, представляет смертельную опасность, как для японских детективов, так и для людей N, и для самого Ниа. «Продолжайте заниматься своими делами и предоставьте все остальное СПК. Если вы сделаете это, с Кирой будет покончено в течение двух недель». Уверенность Ниа не прибавляла Аизаве спокойствия. Вскочив со стула, он принялся в волнении шагать по комнате, пока не остановился перед сейфом. Откинув защитную крышку, скрывавшую цифровую панель, он осторожно дотронулся до поверхности цифр, составлявших его часть кода. Конечно, он не мог открыть сейф сам, хоть и знал, помимо своей части комбинации, еще и цифры Моги. Он и сам не вполне понимал, зачем это делает. Из соседнего помещения послышался звук открывающегося дверного звонка, а затем и голос Мацуды. Аизава вздрогнул и, чувствуя небольшое смущение, поспешно отошел от сейфа. – Я пришел! Не мог высидеть дома. Волнуюсь жутко! Все-таки интересно, что это за «другая причина», по которой Ниа решил с нами встретиться. Аизава хмуро кивнул. Кажется, Мацуда совсем не понимал, как высоки их шансы не вернуться с этой встречи. – Кстати, ты с Сейго сегодня не разговаривал? – спросил вдруг Тота. – Нет. Да и зачем бы мне это делать? Еще даже восьми нет, а на встречу он не идет. – Мало ли… У него телефон отключен. Я немного волнуюсь. – Он же говорил, что взял отпуск на два дня, – напомнил Аизава. – Наверное, специально обрубил все каналы связи, чтобы отдохнуть. Мацуда охотно согласился, не замечая глубокой морщины, залегшей на переносице у коллеги. L подозревал, что Сейго — второй Кира. Если другая тетрадь у него, и если у него есть глаза бога смерти, то, проникнув на встречу, он сможет записать имена всех присутствующих там людей, кроме самого Лайта. И тогда он вернет ему одну из тетрадей, и уже никто не будет стоять у них на пути. Аизава поежился. На ум снова пришли слова Ниа. Он попросил детектива довериться ему. И Аизава ответил согласием. И потому выбора у него не было.Восемь-пятнадцать утра.
– Я слушаю, агент Джеванни, – произнес Ниа, держа в руках телефон Рестера. – Аманэ вышла из дома, – ответил Джеванни. – Похоже, она направляется в модельное агентство. Ее поведение вполне соответствует отчетам агента МакКенро. В ее руках дамская сумочка, достаточно большая, чтобы в нее можно было поместить тетрадь. Ниа поднял на уровень глаз легкий целлофановый сверток и попытался вскрыть его, но сделать это одной рукой было не так-то просто. – А что насчет бога смерти? – спросил он. – Его нет. – Значит, Ягами Лайт откажется от тетради в последний момент. Мне все понятно. Можете ехать в доки, агент Джеванни. Положив телефон рядом с собой, Ниа надорвал целлофан, но, прежде чем он вытащил наружу его содержимое, дверь склада открылась, и внутрь вошел МакКенро. – Ты хотел меня видеть, N? – спросил он. – Да. – В чем дело? – Вы знаете, что я уверен в успехе своего плана, – сказал Ниа. – Но на тот случай, если я все-таки заблуждаюсь, и ситуация выйдет из-под контроля… Я хочу дать вам специальные указания. Пожалуйста, введите в курс дела остальных до того, как начнется встреча. С этими словами Ниа вытащил из свертка пластиковую маску, в которой можно было узнать лицо L, и надел ее на себя.Половина девятого.
Узнать, кому звонил Миура, оказалось не таким уж простым делом. Да, Мелло сказал, что это дело не несет первостепенной важности, но это не значило, что на него можно плюнуть и бросить на полпути. Мэтт выяснил, что номер адресата Миуры не числится ни в одном из доброй сотни просмотренных им справочников, и почти перестал различать детали комнаты в сигаретном дыму. Это все, чего он добился за четыре с лишним часа. Похоже, он никогда прежде не звонил по этому номеру. Я уверен, что Миура держал связь с Кирой и с другими его сообщниками через интернет. При этом он так хорошо шифровался, что даже я не смог пробить его защиту. Хотя, если Кира действительно выдает себя за L, то ничего удивительного. В арсенале у L были и не такие штучки. Можно было позвонить Мелло и признаться в своем провале. Но Мэтт не хотел делать этого. Его друг и так был на взводе все последние дни. Вновь и вновь он повторял, что Миуру надо было брать в тот же момент, когда подтвердилась его связь с Кирой. Едва ли не впервые на памяти Мэтта, Мелло подавил первое, импульсивное решение, уступив более взвешенному и рациональному. И, похоже, успел уже сотню раз пожалеть об этом. Отбросив давно дошедшую до фильтра сигарету, Мэтт повертел головой по сторонам, пытаясь отыскать в дыму часы. Когда ему это удалось, он заметил про себя, что Мелло уже должен был добраться до Осаки. Значит, я не так уж рискую, если попробую действовать напролом. Достав собственный мобильник, Мэтт набрал номер сообщника Миуры. Секунд тридцать ничего не происходило, лишь один размеренный гудок сменял другой. Мэтт уже собирался прервать связь, как вдруг из динамика донесся голос, принадлежавший, судя по всему, японцу средних лет. – Слушаю вас. Тот, с кем разговаривал Миура, маскировал свой голос. А этот — нет. Странно. – Алло? – повторил человек, ответивший на звонок Мэтта. – Эм-м-м… простите, – запинаясь, начал Мэтт, пытаясь вспомнить нужные японские слова. – С кем я говорю? Мне звонили с этого номера… В ответ послышалось задумчивое мычание. Мэтт покосился на телефон, в удивлении поднимая брови. Его собеседник никак не подходил на подручного Киры. – Меня зовут Ватанабэ Такура, – сказал, наконец, тот. – Но вообще-то, вы позвонили на канал «Сакура». Я здесь охранником работаю. Канал «Сакура»? Ничего не понимаю. Если сообщник Миуры работает вместе с ним, зачем было связываться с ним по телефону? – А чей именно это номер? – спросил Мэтт. – Ну там, бухгалтерия, операторская, я не знаю… – Нет. Это личный номер Миуры Сейго-сана. Мэтт почувствовал дрожь в коленях, даже несмотря на то, что сидел на полу. Он окончательно терял смысл происходящего, но в то же время где-то глубоко внутри рождалась темная, пугающая, невероятная догадка. – Передать ему что-нибудь? – вяло спросил Ватанабэ. – Алло? Вы меня слышите? Думайте быстрее, я обход завершаю и не могу с вами долго болтать. А остальные придут только после одиннадцати. Сегодня как-никак Рождество. Миура-сан, наверное, тоже придет, можете перезвонить ему… – Да, – с трудом выдавил из себя Мэтт. – Я так и сделаю. Спасибо. Отключившись, он судорожно потянулся за сигаретами, но обнаружил только пустую пачку. Цедя сквозь зубы проклятья, он вышел в коридор, надеясь найти что-нибудь в карманах куртки. Выкурив одну за другой три сигареты и немного успокоившись, Мэтт снова посмотрел на лежавший возле пепельницы мобильник. С момента моего разговора прошло минут десять. Этот Ватанабэ Такура — тот еще тормоз, но он ведь сказал, что уже заканчивает свой обход. А телевизионщики придут нескоро. Значит, сейчас там никого нет. Он снова взял телефон и внезапно оледеневшими пальцами набрал тот же номер. Полминуты гудков. Сорок секунд. Минута. Щелчок. Десять секунд тишины. Еще один щелчок. – Я слушаю. Голос! Тот самый голос! Пауза. Долгая пауза. – Я понял. Я все сделаю. Короткие гудки. Мэтт попробовал было отпустить телефон, но пальцы окончательно отказались ему повиноваться. В таком состоянии он бы точно не смог удержать сигарету, но в этот момент от нее и толку бы не было никакого. Миура звонил самому себе. На автоответчик.Восемь-сорок пять.
– Мисс Лиднер! Халле молча подошла к Миуре и присела около него. – Можете принести воды? У меня в горле пересохло. – Сейчас. Когда Лиднер вернулась, Сейго горячо поблагодарил ее. – Вы исключительно лояльная надзирательница, – хмыкнул он. Проигнорировав его попытку пошутить, Халле поднялась с места, но Сейго жестом свободной руки попросил ее остаться. – Вы уж меня извините, мисс Лиднер, – сказал он. – За что? – Ну как? Я причинил вам столько хлопот. И до сих пор причиняю, – из-за разбитых губ речь его была немного невнятной, но самого Миуру это не беспокоило. – Впрочем, уже скоро это закончится. Потерпите немного. – О чем вы? Подтянув ремень, Сейго постарался сменить позу и устроиться поудобнее, после чего произнес, как нечто само собой разумеющееся: – О моем заключении, разумеется. А ваша работа подойдет к концу еще раньше. Лиднер изогнула брови. Миура допил воду и поставил кружку на пол. – Вы же не думаете, что все это время я изображал дурачка перед вашим напарником, рассчитывая напугать страшилкой на ночь? – иронично спросил он. – Нет, ситуация, которую я ему описал, полностью соответствует истине. Больше того, за все время нашего разговора я солгал ему лишь один раз. И то формально это нельзя считать ложью. В конце концов, он сам сказал, что тетрадь смерти находится в Осаке. А я только не стал его разубеждать. С округлившимися глазами Лиднер вскочила со своего места и схватилась за телефон. Миура же внезапно зашелся в приступе истерического хохота. – Нет, Халле, – выпалил он в промежутке между визгливыми смешками. – Нет! Нет! Нет! Ты этого не сделаешь. Лиднер оторопело посмотрела на Сейго и внезапно поняла, что он прав. Она не могла связаться с Мелло. Просто не могла. – Ты понимаешь, кто скрывается за псевдонимом «Кагами Таро»? – с безумным блеском в глазах спросил Сейго. – Или еще не дошло? Что ж, я тебе помогу. Это Миками Теру. Знаешь такого? Вижу, что знаешь. Он стал владельцем моей тетради еще до того, как я уехал в Осаку. Почта, мисс Лиднер! Японская почтовая служба — лучшая в мире! Он снова расхохотался. Лиднер смотрела на него, не в силах пошевелиться, а с глаз тем временем летела вниз пелена. – Помнишь, как мы столкнулись с ним в воскресенье, когда я ездил в прокуратуру? Да где это видано, чтобы персона моей значимости выполняла функции мальчика на побегушках? Я прекрасно знал, что Миками попадется нам на пути именно в это время и именно в этом месте. Ради этого все и затевалось, и в итоге прошло как по нотам. Миками увидел тебя в лицо, дорогая моя Халле ни-хрена-не-Лиднер. Я понятия не имею, как тебя зовут на самом деле, но это и не важно. Миками знает. Теперь — знает. Остановившись, чтобы перевести дыхание, Сейго вновь схватил кружку и потряс ей над головой, хватая ртом последние капли. – Разве тебя не удивило собственное решение ничего не говорить Мелло об этой встрече? – спросил он затем. – Впрочем, я ведь так до конца и не разобрался, как действует тетрадь. Наверняка в тот момент ты считала, что поступаешь правильно, да? Но твое имя уже в тетради. Спиралька закружилась, часики тикают. Тик-тик-тик-тик. Нашей блистательной супершпионке, работавшей на обоих преемников L, осталось жить… не знаю, сколько. Тут нет часов. В любом случае, довольно мало. Рука Лиднер сама собой потянулась к пистолету, на что Сейго беспечно покачал головой. – Ну не настолько же мало, – снова захихикал он. – Когда придет время, ты действительно пустишь его в ход, выбив себе мозги. Но до тех пор ты не будешь его использовать. Ты вообще никуда не уйдешь из места, в котором находилась с шести утра — то есть, отсюда. И никому не нанесешь ран. Хотя… знай я о твоих приемчиках, приказал бы Миками включить их в обстоятельства твоей смерти. Он закинул руку за голову и с наслаждением откинулся назад, словно не был прикован наручниками к трубе на заброшенном заводе. Он чувствовал себя победителем и больше не думал о том, чтобы сдерживать свои эмоции. Лиднер вновь подошла к нему, сама не зная зачем. Не то пытаясь проверить его слова о ранах, не то в желании задать вопрос, который все равно нельзя было сформулировать ни на одном человеческом языке. – А что с Ниа? – произнесла она наконец. – С Ниа все стало ясно, когда он купился на ловушку Лайта, – любезно отозвался Сейго. – Знаешь, что убедило его в том, что он добрался до настоящей тетради? В подделку, которую мы подбросили Мисе, был вставлен настоящий лист. Один из первых — исписанный с обеих сторон, но все еще сохраняющий свою силу. Изучая тетрадь, Ниа, или один из его людей, коснулся этого листа и получил возможность видеть бога смерти. Мы знали, что Ниа вспомнит об этом свойстве тетради и попробует проследить за Лайтом. Думаю, так в итоге и случилось. Он узнал, что за ним следует шинигами, и повелся на нашу уловку. Все-таки ему еще далеко до L, как считаешь? Вдруг улыбка слетела с лица Сейго. – А вот у Мелло еще остаются теоретические шансы спастись. В Осаке я тоже оставил листок из тетради. Всего один листок. Зато чистый. Увидев непонимание на лице Лиднер, он пожал плечами и, хоть никакого вопроса и не прозвучало, серьезным тоном произнес: – Что значит, «зачем»? Это игра. А игра подразумевает возможность выигрыша для всех, кто находится за столом. Я играю по правилам, вот и все.M.K.
Он не сразу нашел дом Миуры и потому спешил. Он не знал, сколько длится перелет из Токио в Осаку, но понимал, что его соперник в этой гонке вот-вот прибудет в город, если уже не прибыл. Это заставляло торопиться, но даже без подобного обстоятельства он едва ли смог бы оставаться спокойным. Он стремился как можно скорее прийти к своей цели. А что будет после… Какая, к черту, разница? Подбежав к дверям дома, где прошло детство Миуры, он вставил ключ в замок. Тот полез внутрь с трудом, словно еще не был разработан. Мелло прорычал что-то невнятное, но однозначно ругательное, и с силой надавил. Замок, наконец, щелкнул. Когда дверь распахнулась, он влетел внутрь и сразу же побежал к лестнице. Откуда-то с границы сознания поступил сигнал о том, что ему звонят. Вытащив мобильник, он, не глядя, сбросил вызов и затолкал его обратно. Кем бы он ни был — подождет! На втором этаже было несколько комнат. Не позволяя себе даже секундной передышки, он подскочил к первой попавшейся двери, ворвался внутрь и нисколько не удивился, когда понял, что оказался в комнате Миуры. Иначе и быть не могло. Судьба и так испытывала его слишком долго. Но теперь все будет иначе. Стол Миуры. Письменный или журнальный? Что за вопрос: конечно, письменный! У журнального нет ящиков. А ему нужен именно ящик. Верхний. Рывком он потянул ящик на себя, едва не выдернув его из гнезда. Опустил глаза на его содержимое. Там не было тетради. Только одинокий листок. С прилепленным к нему розовым стикером. С небрежно нарисованной гелевой ручкой маленькой стрелочкой. Которая указывала вверх. Реакция Мелло была самой быстрой, когда-либо случавшейся в его жизни. Уже через мгновение после того, как он встретился взглядом с хитро мерцавшим глазком камеры видеонаблюдения, в его руке оказался пистолет. А еще через мгновение он уже дымился. Обломки камеры разлетелись по комнате… но был ли в этом смысл? Стреляя в нее, Мелло уже понимал, что не успеет. В конце концов, он провел в комнате никак не меньше пяти секунд. И все это время он был в поле чужого зрения. В этот бесконечно короткий миг он понял все. Возможно, Миуре, который спланировал и блестяще осуществил эту операцию, камеры показалось мало. Возможно, свое слово взяло воображение Мелло. Но он ясно услышал, как чей-то голос произносит: – Уничтожить. Мелло крутанулся на месте, оглядывая комнату, но никого не увидел. Это ничего не меняло. У него все еще был шанс. Шанс закончить начатое, сделать последний шаг. Он один за другим выдвигал ящики стола Миуры, рылся в комоде, залез даже в гардероб, но того, что он искал, нигде не было. Ни ручек, ни карандашей, ни фломастеров. Ни чертовых гусиных перьев. Взгляд Мелло зацепился за стоявший в углу кейс. Мелло узнал его — кейс Миуры. Он подбежал к нему. На дне лежал канцелярский нож. С гортанным воплем, в котором ликование смешалось с отчаянием, Мелло схватил нож и полоснул себя по запястью. Обмакнул в кровь палец другой руки. Схватился за листок из тетради. Кира. Ягами Лайт. Три иероглифа. Ночь, бог, луна. Грудь пронзил резкий укол. Мелло потерял равновесие, но, сидя на четвереньках, смог расправить листок на полу. Ночь. В глазах потемнело. Бог. Из какого-то недостижимого далека ему почудился мелодичный звук. Словно колокольный звон, который был слышен в Доме Вамми каждое утро. Луна. Всего пять линий. Четыре. Три. Две. Палец соскользнул.