НИИ связей

Яркий луч солнца светил прямо в глаза и заставил перевернуться. Я не сразу сообразила, что лежу почти целиком на Чжун Ли. Он спал, или делал вид, что спал. Я вспомнила волшебную ночь, и улыбка сама собой возникла на лице. А еще вопрос: что теперь будет? Это было всего раз? Стоит ли мне уйти? Вчера мы не предохранялись, стоит ли мне опасаться беременности? И готов ли к этому сам Чжун Ли? И что он вообще об этом думает? Я нащупала свои вещи и осторожно выскользнула из кровати. Сперва приму душ, дождусь его пробуждения, а там видно будет. Сбегать я точно не намеренна. Воспользуюсь пока что его гостеприимством. Жизнь в общежитии научила меня мыться и собираться в рекордные сроки. Но когда я вышла, нагло позаимствовав белоснежный махровый халат, в котором утонула напрочь, на кухне уже витал запах желанного кофе, а Чжун Ли в одних штанах выкладывал на стол свежие тосты. Наши взгляды встретились. Нет, ну он идеальный мужчина! Красивый, заботливый, хозяйственный, умный, сильный и меня сейчас просто унесет. Наверное, я выгляжу как влюбленная идиотка, умиляющаяся такому подарку судьбы. Нет, ну должно же и мне было когда-нибудь повезти? — Осмелюсь предположить, что тебя возбудил завтрак, а не мой внешний вид, — насмешливо сказал мужчина. Черт, меня спалили. Неужели у меня действительно написано все на лице? Я смутилась. Он подошел ко мне и поцеловал в лоб. — Доброе утро, давай завтракать, — сам сел за стол и сделал глоток чая. — Ты вообще настоящий? — Я с дурацкой улыбкой села напротив него. Он вопросительно приподнял бровь. — Иногда мне кажется, что я тебя придумала, а сама нахожусь в какой-нибудь клинике для душевнобольных. — Понимаю твои опасения. Это неудивительно после пережитого тобой. Но смею тебя заверить, я вполне себе реален. Ночью ты в этом убедилась, — как бы между прочим, сказал он. Мои щеки и уши стали, наверное, краснее всяких помидоров, стоило вспомнить нашу ночь. Я собралась с духом. Нам в любом случае пора многое прояснить. — Чжун Ли, я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня, но я хотела бы понять: кто я для тебя и какое нас ждет будущее? Тем более что мы вчера, ну, — господи, как неловко-то, — не предохранялись. — Ария, ты очень много для меня значишь, иначе я попросту не стал бы тратить свои ресурсы на твою защиту, рискуя многим. Ты нравишься мне. Можно даже сказать, что я влюблен в тебя, но до глубоких чувств еще далеко. Я не мальчик, Ари, и знаю, чего хочу. А вот чего хочешь ты? Ты постоянно мечешься, сомневаешься. Хочешь быть моей женщиной? Хорошо. Хочешь уйти и быть свободной? Я не стану удерживать. Ты свободна в своем выборе. Секс на пару раз, извини, не предлагаю, — усмехается, — это не наш вариант. Мы уважаем друг друга, и наши отношения не будут основываться на примитивных инстинктах. Неважно, какой из вариантов ты выберешь, в любом случае тебе придется взять ответственность за последствия. А они будут. За последствия ночи не переживай. Скажем так, для меня проблематично иметь детей, но если случится чудо, я готов взять на себя всю ответственность, если ты пожелаешь оставить ребенка. — Ты не будешь заставлять меня его оставить, даже зная, что больше тебе не представится возможность иметь детей? — он вот серьезно сейчас? — Это твое тело и твой выбор, — он допил чай. — Какими будут условия, если я соглашусь быть с тобой? — Верность, уважение, доверие, честность и послушание, — ей богу, он словно контракт заключает. Но эти пункты на самом деле не так уж сложно соблюдать. Разве что последний. — Послушание? — ну переспрошу на всякий случай, вдруг мне послышалось. — Именно. Не в таких масштабах, как ты себе представляешь, но если я сказал что-то, нужно выполнить. — Я в казарме? Прости, Чжун Ли, но при всем уважении и желании это невыполнимо. Я живой человек и в разных ситуациях буду действовать так, как посчитаю нужным, а не так, как мне сказали. — Иного ответа я и не ожидал. Но у тебя есть время и выбор, — он сложил посуду в посудомойку и сел напротив. — А что взамен? Я полагаю не ожидать большой любви? Ты словно заключаешь контракт на отношения. — Опыт подсказывает, что верить кому-то на слово — значит, подписать себе приговор. А подобный контракт накладывает некие обязательства и заставляет соответствовать словам. Неисполнение контракта карается. Вот и весь секрет. — Ты так и стал тем, кто есть? Заключаешь контракты? — его янтарные глаза опасно потемнели. — Отчасти. Тебе не стоит опасаться чего-либо, пока я с тобой и пока ты будешь следовать нашим договоренностям. Я могу защитить тебя. — А как же любовь? Неужели с Сяо ты тоже заключил контракт? — я понимаю, что сейчас нарвусь на неприятности. Я уже подошла к опасной черте его терпения. А если учесть, что я не знаю всех его возможностей, немного страшно. Но он же не сделает мне больно? Пожалуйста, только не ты! — Женщина, не передергивай слова. — Он шумно выдохнул показывая раздражение, но, видя мой страх, немного смягчился. — Я уже сказал, что любовь это то, что появляется со временем и делает людей слабыми. Что касается второго вопроса, то в это я не рекомендую тебе совать свой любопытный носик. Наши отношения с Сяо касаются только нас самих. — Прости, ты прав, — я отвела взгляд, потому что уже кожей чувствовала, что еще немного и меня пошлют в пешее и не факт что эротическое путешествие. Уметь вовремя заткнуться как билет в безмятежное будущее. Жаль, что я не умею этого. Возвращаясь мыслями к его условиям, я сочла их вполне приемлемыми. А если он пожелает их засвидетельствовать документально, ну что ж, обоснованно. Да и вообще, такой мужик сам предлагает стать его женщиной. Да на него половина института слюни пускает, а у меня такая возможность! Да если об этом узнают… — А мы будем афишировать наши отношения? — Ты этого хочешь? — вот блин, умеет перевести вопрос. Я не знаю. С одной стороны вот эта вот женская нерациональная часть меня кричала о том, что я хочу всем показать своего офигенного мужчину, чтобы мне обзавидовались. С другой стороны разумная Ария говорила, что это глупость и подставит под удар Чжун Ли. Тем более никто не знает, как это отразится на его деятельности. — Наверное, нет, не хочу. Это будет глупо в моей ситуации, — он улыбнулся. — Умница. Однако, если случится так, что нас раскроют, я не буду ничего отрицать. — А слухи? Ты не представляешь, что о нас уже говорят за спиной. Мне Люмин рассказывала такое, что… — я покраснела, вспомнив, как Люмин мне пересказала случайно подслушанный разговор в туалете. — О том, что ты спишь со мной? — Да, — как-то опять неловко. — И что из этого теперь неправда? — он что издевается надо мной? — Но тогда же… — ему, похоже, нравилось поддразнивать меня. — Тогда у нас ничего не было! — Придется наверстывать, — он встал и притянул меня к себе, увлекая в нежный поцелуй. Его сердце стучало быстро. Глаза горели желанием, а оттопыренные в районе паха штаны недвусмысленно намекали на его потребности. — Полагаю, ты… — он подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и отнес в спальню. -… согласна. Для меня это было чем-то нереальным. Он учил меня заново любить себя и своё тело. Ласкал, как мог только опытный мужчина, и учил, как дарить ласку ему. Я действительно словно родилась заново. Неужели это происходит со мной? Я перебирала пряди его шикарных каштановых волос и думала о том, что сейчас в эту минуту я должна быть счастлива. Но сердце было не на месте. И не знаю, что было тому виной. Какое-то тянущее чувство пустоты и тоски не покидало. Словно это было неправильным. Но я, наверное, слишком себя накручиваю. Как-то незаметно для себя я провела почти неделю дома у Чжун Ли. За это время я привыкла к нему настолько, что уже не представляла своей жизни без этого человека. Зря я опасалась, что разница в возрасте нас разлучит. А может, просто я мыслила немного по-другому, более взросло, хотя в душе хотелось оставаться ребенком. Мы смотрели фильмы, гуляли в парке, сходили на шоппинг, ну он почти силой вытащил меня туда и купил шикарное вечернее платье, ума не приложу зачем. Но и мне оно понравилось настолько, что я согласилась, хоть и стоило оно по моим меркам баснословную сумму. Да и я подумала, что его можно было бы надеть на свадьбу Аяки и Томы. А еще он позировал мне. Я никогда не рисовала никого с натуры, но как-то проснувшись, я не выдержала и взялась за карандаш, пока он спал, но даже когда проснулся, согласился мне позировать. Этот рисунок я оставила себе на память. Каникулы подходили к концу. Люмин вернулась из своего путешествия, я вернулась в нашу комнату, пообещав Чжун Ли, что не буду делать глупостей. Мы ждали возвращения Итэра и Моны. Пока ждали, Люмин рассказала, как круто они отдохнули на Мальдивах с Чайлдом. Я же просто ограничилась коротким рассказом о том, что мы с Сяо больше не общаемся и что я не видела его с того самого дня. Она, конечно, заподозрила что-то, но не стала давить на меня. Как же я люблю наше взаимопонимание! Мона ворвалась в нашу комнату как маленькое торнадо, обнимая нас и прыгая от радости. Мегистус догадалась о том, что мы все это подстроили, только когда села в самолет, а рядом оказался Итэр. — Ну?! — хором спросили мы. Мона смутилась и приложила ладошки к розоватым щечкам. — Да-а-а!!! И теперь мы стали втроем скакать по комнате, визжа от радости и обнимая друг друга. — Ура! Ю-ху! Наконец-то! — по очереди кричали мы с Люмин. — Девочки! Спасибо! Без вас бы этого не случилось, — Мона смахнула слезинку. — Чего ревешь, дурёха, рассказывай, как это было! — потребовала Люмин швырнув девушке подушку. Мона прыгнула на ее кровать. — И в подробностях! — добавила я. — Ну, можно не прям во всех, — Люмин почесала затылок. — Ну, сперва он удивился, когда увидел меня в самолете. Я была тоже в смятении, а потом я догадалась, что это вы. Я боюсь летать, поэтому он весь полет держал меня за руку. Это оказалось то еще испытание. Потом мы узнали, что жить будем в одном отеле, да еще и в соседних номерах. В первый же день мы пошли кататься на сноуборде. Итэр сам предложил мне. Конечно, я вела себя как неуклюжий увалень. Кстати, спасибо, Люми, за одежду. Я бы без твоего зимнего комбинезона там окоченела. — О, так это твой теперь, — хмыкнула Люмин. — Спасибо, — Мона поблагодарила и вернулась к рассказу. — Я постоянно падала. Итэр мне помогал. Но я устала и проголодалась. Да и на обед мы решили отправиться вместе. А потом он ушел кататься дальше без меня. А я решила пойти на горячие источники. Это было восхитительно. В отеле мне сказали, что у меня еще есть сертификат в спа салон и курс массажа. И я тогда решила воспользоваться этим подарком. Боги, я тогда как заново родилась. Мы ни о чем не договаривались. Первые дня три мы просто катались вместе. Иногда вместе обедали или ужинали. А потом встретились на дискотеке. Я хотела немного расслабиться. Выпила. А потом увидела его на танцполе с какой-то шваброй. Она висла на нем и во мне тогда поднялась такая жгучая волна ревности. Хорошо хоть у меня хватило духу не устраивать сцену. Он меня заметил. Я тогда наговорила ему глупостей и гадостей, а потом убежала к себе в номер. Я не думала, что он придет. — Мона, я знаю, что ты там. Я могу войти? Нам надо поговорить, — я не ожидала услышать его. Да и что толку бегать. Сама виновата. Наговорила ему гадостей. Повела себя как ревнивая дура. Он не стал дожидаться приглашения, вошел, и я услышала только щелчок замка. Свет я не включала. Поэтому когда он щелкнул выключателем, я зажмурилась от яркого света. Я не хотела, чтобы он нашел меня. Может, не заметит? — Мегистус, хватит прятаться под столом! — я увидела его ноги перед собой, и только отвернулась. Какая же я идиотка! Он присел на корточки. Я отвернулась, чтобы Итэр не видел мое заплаканное лицо. Да уж, красоткой я, наверное, выглядела еще той. — Мона, — черт, ну почему у тебя такой голос? — Мона повернись, пожалуйста. — И как этому противостоять? У него такие красивые глаза. Золотые, будто яркое солнышко. Он не сердится на меня? Итэр протянул мне руку и я выползла из своего укрытия, а он помог мне встать на ноги. — Скажи, я… Я тебе нравлюсь? — он тоже был немного смущен. Нравишься? Да ты только попробуй, как у меня сердце стучит, когда ты рядом? Да я с ума уже схожу четвертый год по тебе! Да я дышу по-другому, когда вижу тебя! А ты говоришь «нравлюсь»! Но я так боюсь, что ты оттолкнешь меня, не примешь мои чувства. И это заставляет меня прятаться от всех, а порой и от самой себя. Я не могу ответить, в горле пересохло, и словно забыла вообще все слова. Только киваю, смотря в глаза. А в следующую секунду он просто набросился на меня и поцеловал, притягивая к себе. — Боже! Как это мило! — я не удержалась. Горящие глаза Моны выдавали её с головой. Щечки розовые от смущения. Но счастливая-я-я! — И что потом? — Ну, потом, мы это… — Мегистус покраснела еще больше. — Оу! Прям сразу? — Я ни о чем не жалею! — резко выпалила девушка. Люмин только хихикнула. — Да ладно тебе подруга. Мы здесь не для того. Чтобы осудить тебя за потерянное целомудрие. В конце концов, ты ведь себя и хранила для Итэра. — Да, — тихо ответила Мона и опустила глазки. Боже, она сейчас была такой милой. Я искренне была рада за девушку. Её мечта осуществилась. Она сияла как золотая монета. — Он такой. такой… Невероятный! — Так, стоп. Я не уверенна, что хочу знать настолько интимные подробности о своем брате, — усмехнулась Люмин. — Пс-с-с, мне потом расскажешь, — я подмигнула ей. Надо дожать девочку, а то так и будет краснеть при слове «писька». — Ари, не смущай красотку. Дамы, — Люмин открыла ноутбук и села между нами, ловко переводя тему беседы, — предлагаю заняться насущными проблемами, а именно поисками нарядов к свадьбе Аяки. Затмевать невесту, конечно, нам нельзя, а вот сводить с ума всех особей мужского пола мы просто обязаны! Мы с Моной, разумеется, согласились с этим железобетонным аргументом и стали просматривать сайты с платьями для подружек невесты. А на следующий день Люмин крайне удачно ушла на свидание с Тартальей, и Чжун Ли пригласил меня в театр. Заходить за мной не стал, слишком бросилось бы в глаза, и поэтому ждал в машине. По такому случаю я даже не переобувалась, все равно в машине буду. И пришлось достать свой полушубок из искусственного меха. На наведение красоты ушла у меня добрая половина дня, зато я была во всеоружии. Уже в театре, когда я осталась лишь в блестящем красном платье и туфельках, он оценил мой внешний вид. Глаза его загорелись в предвкушении продолжения вечера. — Ты восхитительно выглядишь, — он шепнул мне это на ухо, когда мы сели в ложу на балконе. В этом полумраке и обстановке все его жесты стали более интимными что ли. Его прикосновения к коже спины обжигали и вызывали табун мурашек. Он оставил легкий поцелуй на шее. Если он не прекратит, я просто наплюю на этот чертов спектакль. Я стоически выдержала первый акт, хотя его поглаживания моих бёдер не то чтобы отвлекали, а вообще не позволяли мне даже погрузиться в действие на сцене. После объявления антракта я пулей унеслась в уборную, чтобы прийти в себя. Со стороны можно было подумать, что меня лихорадило: блеск в глазах, раскрасневшееся лицо, тяжелое дыхание. Отчасти это так и было. Нельзя позволить ему дразнить меня и дальше. Мой телефон ожил, и я крайне удивилась, увидев кто звонит. — Каэдэхара? — Ари, надо поговорить. Пожалуйста! — голос одногруппника был напряженным. Он словно что-то скрывал. — Прямо сейчас? Я не могу. — Нет. Завтра. Вечером. Жди меня за спортзалом в девять, — он отключился. Вот и как это понимать? Странно звучит. К чему эта таинственность? Ой, я и не заметила, что пора бежать. Чжун Ли меня наверное обыскался уже. Я вышла из туалета, из-за спешки в коридоре телефон выскользнул из рук. Черт! — Ну, здравствуй Ария, — от этого голоса внутри все похолодело, а к горлу подступил ком. Руки и ноги словно оцепенели, Последняя надежда обознаться, но нет. Обернувшись, я вижу его! Эти холодные пустые глаза, эти скулы и эту осанку. Все пошло прахом. Он здесь! И он нашел меня! Тот, кто превратил мою жизнь в ад. Тот, кто сломал меня. Тот, кто преследует меня. Шестой. Сказитель. — Ари, — рука Чжун Ли легла на мое плечо и я вздрогнула. Но он тут же взял меня за талию и придвинул к себе поближе. — Ты в порядке? Абсолютно точно нет! Но ему я киваю. Внутри меня все дрожит. Воспоминания накатывают волнами. Начинается паника. Чжун Ли не сводит взгляд с Шестого. — Так, так… Моракс, — он словно выплюнул это имя, — я устал от того, что ты забираешь то, что принадлежит мне. — Люди не вещи, Скарамучча, — парировал Чжун Ли. Моракс? Скарамучча? Что за обращения? Я ничего не понимаю. Они знакомы? — Я великодушно простил тебе Алатуса, хотя малец был способный. Но эту женщину я не отдам, — этот тон я помню очень хорошо. Не просьба, приказ. — У тебя нет права на нее. — Я слышал, ты отошел от дел Моракс. — на губах появилась та самая улыбка психопата. — Вот и отходи. Ария вернется ко мне. — Нет, — твердо произнес Чжун Ли крепче обнимая за талию. — Хочешь бросить мне вызов? Ты знаешь правила. Их взгляды скрестились словно клинки. Даже воздух стал густым. Не хватало только искр. — Я не самоубийца. Но и ты не всесилен. Что ж. Пока я позволю тебе поиграться, но моя игрушка все равно вернется ко мне. Я буду ждать, Ария. — Он развернулся и исчез за поворотом коридора. Я выдохнула и если бы не руки Чжун Ли, рухнула бы на пол. Меня все еще трясло. Вечер был безнадежно испорчен. Всю дорогу до дома я молчала, складывая всю информацию по крупицам в единую историю. И единственной неизвестной в моем уравнении был мистер икс, он же Чжун Ли. Мы вернулись в его квартиру. И только сейчас позволила себе расслабиться. Ну как расслабиться. Сначала меня накрыла истерика. Я закрылась в ванной и дала себе возможность выплеснуть свои эмоции в виде слез и рыданий. Это помогло немного. Чжун Ли сидел в гостиной в кресле, а в руках стакан с виски. Рядом стоял такой же наполненный. Я залпом осушила стакан. Горькая жидкость неприятно обожгла горло. Я села на диван, поджав ноги под себя, и выжидающе сверлила его взглядом. — Итак, что ты хочешь знать? — Всё! Начни с того, кто такой Моракс, пожалуйста!