Принц под прикрытием и аристократ под маской отброса

Кэйл имел талант к рисованию. Ещё с детства, хоть и неуклюже (ведь ему было три года, а то и меньше) старательно изображал на бумаге различные цветы и портрет своей матери. Ему это нравилось. Нравилось, когда мама хвалила его детские рисунки. И когда мама ушла, он нашел утешение в рисовании. Это, хоть как-то, помогало отвлечься от ноющего сердце от боли. Боль от потери близкого человека. Кэйл приходил в сад красных роз и начинал в одиночестве рисовать разные вещи: цветы, птицы, животные, иногда портреты людей, и у него очень хорошо получилось. Кэйл после смерти матери никому не показывал свои рисунки. Это было его хобби, развлечением. Часто он глубоко уходил в себя, а его рука по привычке, будто живя своей жизнью, чертила на бумаге, как сейчас. Кэйл сидел в саду красных роз под деревом, глубоко погрузившись в свои мысли. Он думал о человеке, точнее не совсем человеке, который изменил его жизнь. Он думал о Беру, на четверть темном эльфе. Кто понимал и утешал его. Кто смотрел на него с нежностью. Кто поддерживал его и…любил. Кэйл никогда не думал, что позволит кому-то пробиться через защитные стены вокруг его сердца. Не думал, что доверит кому-то свою слабость. Не думал, что однажды случиться то, чего он так страшился и жаждал. Когда Кэйл, под сияющей луной, в этом же саду, в этом же месте встретил его, его жизнь изменилось на сто восемьдесят градусов. Лишь увидев в темном, как бездна, взгляде полной нежности и любви, обращённый к нему, его защита дала трещину. Его сердце, что так жаждало любви, которая отсутствовало более десяти лет, поддалось искушению. Ему захотелось рискнуть. Доверится этой яркой улыбке. Кэйл сам себя не узнавал. Но ему нравилось получать его внимание и любовь. Возможно это эгоистично и вызвано из-за жажды любви. Но он не мог ничего поделать собой. Сделав всего один шаг на встречу, Кэйл не смог остановиться. Не мог отступить. Он был в ловушке. В ловушке любви, что окружал его Беру. Так Кэйл медленно, но верно делал ответные шаги в сторону темного эльфа. И с каждым шагом в его защите появлялись все больше и новых трещин. А в его сердце, помимо боли и печали, появились приятные чувства, что со времени становились сильнее. Он не понимал что это за чувства. Такой знакомое и забытое чувство. Это напоминало чувства, когда мама еще была с ним, когда его отец не игнорировал его, когда они были счастливой семьей… Внезапно, в красную макушку пришла одна догадка. — Я… — начал было юноша, но запнулся. Произнести это вслух было непривычно и смущало, — Я люблю… Беру? — вопросительно произнёс красноволосый, будто спрашивал самого себя, но в тот же миг покраснел. Он только что осознал свои чувства к тёмному эльфу. Он любит его Хоть они и встречаются, но Кэйл еще не дал ответа на признание Беру. Он не ответил взаимностью, но и не отверг. Он вообще не знал как реагировать. Он растерялся, был загнан в ловушку. Но он знал одно. Он хорошо знал, что признаваться в своих чувствах это нелегкое дело. Ты мучаешься каждый день, но все равно не можешь признаться. Слова «я люблю тебя» застревает в горле и их не вытолкнуть. Кэйл подумал что Беру, что смог признаться в своих чувствах, заслуживает надлежащего ответа Поэтому Кэйл лишь сказал что подумает, и даст ответ. Можно сказать что все с этого и началось. Общение через письма, внимание Беру, частые ночные свидание. Кэйл не заметил, как они начали встречаться. Но даже тогда Кэйл не дал ответа. Конечно они встречаются, и можно было понять что Кэйл нравится Беру. Но он думал что Беру заслуживает это. И теперь он знает ответ, — Я люблю тебя, Беру, — уже уверенней сказал Кэйл. На губах появилась редкая, еле заметная улыбка на обычно холодном лице. Его рука с перьевой ручкой остановилось, видимо закончив своё творение. Красноволосый взглянул что же он нарисовал, как его щеки покраснели пуще прежнего, сливаясь с красными волосами. На бумаге был изображён портрет тёмного эльфа, что смотрел в сторону, а на нижнем части был текст «Я люблю тебя, Беру». Он так погрузился, что не заметил, что его рука (это все она!) начала изображать его мысли. Он лишь прижал рисунок к соей груди, желая спрятать, чтобы его никто не увидел. Хоть он был один в саду и на вряд ли кто-то сюда зайдёт пока он здесь, скорее он хотел спрятать его от себя. Кэйл не привык проявлять свои чувства, особенно такие как любовь. Это его смущало. — Как я ему это скажу? — все ещё сливаясь с волосами, шёпотом спросил, не пойми у кого, Кэйл. Ох… Он будет долго пытаться рассказывать своему парню (своему парню блять! Они же встречаются!) о своих чувствах.