Таро. История начала

Гордо подняв голову и выровняв осанку, она шла по коридору, наполненным густым дымом и устеленный красной ковровой дорожкой. Не оборачиваясь назад, женщина всем своим видом показывала недовольство, тем самым зловеще стреляя глазами по пролетающим мимо летучим мышам. Сейчас женщину было узнать трудно : длинные медные волосы большими волнами спадали с плеч, а не как обычно — заплетённые в длинную косу, строгий макияж, подчёркивающий глубокие миндальные глаза, красная, нет, алая помада украшали слегка пухлые губы и длинное белое платье с разрезом на груди и ноге подчеркивали все достоинства женщины. Идущий сзади мужчина невольно бросал на ровную спину взгляд, хмыкая и называя ее в очередной раз "Чертовкой", проклинал Бегемота и его занятость. Азазелло не должен был быть здесь. Он не должен был сопровождать её, а тем более становиться ее партнёром на балу. Это было недопустимо! Но это было так. В преддверии праздника, Мессир решил устроить небольшой прием в честь столь знатного события, тем самым ознакомить юную Королеву Марго с их необычными традициями. Однако, все изначально пошло не по плану. Бегемот вмешал в это дело ее. А Азазелло не смог ничего сделать. И вот мучайся теперь. Достоевская. От одной фамилии у демона возникала тут же ухмылка, а живалки на щеках ходили полным ходом. Он проклинал её, а особенно пытался удавить, ссылаясь на то, что чистокровная ведьма завела Роман на стороне, да ещё и с священником, что было недопустимо в их рядах. Однако разочаровывало, что ей было все равно. Он очень многое хотел ей сказать, рассказать, что подобное может грозить ей выговором, а тем более — изгнанием, но она молчала, не слушала, как и он сам. Между ними не было ничего. Между ними была пропасть размером с океан, но... Но что-то в ней было. Что приковывали глаз, прямо как сейчас. Может быть дело в чертах лица, в фигуре, а может быть в этом чертовом характере, который он так ненавидел. Она была слишком упрямой, да и к тому же его забавляло то, что она так была похожа на Арсению Николаевну, отчего интерес становился куда более сильным, нежели раньше. С племянницей Настёны он довольно хорошо общался. Девочка была куда умнее, чем он думал, да и чары, которые он наложил на печать, оставленную незнакомцем на запястье, помогли ненадолго, но скрыть невыносимую тягу и боль в теле девушке, за что та была ему безумно благодарна. В отличии от Анастасии Валерьевны, которую явно настораживало столь близкое общение племянницы со свитой Воланда. За несколько дней Сеня успела довольно хорошо подружиться с Геллой, что ещё сильнее злило женщину, однако та не вмешивалась, говоря девочке, что то лично ее дело. И эту черта безумно симпатизировала Азазелло. - Прекращай, - буквально спустя полчаса тишины, Анастасия Валерьевна решила подать слабый, но голос, - Я чувствую твой взгляд. Ты сейчас во мне дыру прожжешь. - Разве тебя это должно волновать? - ехидно хмыкая, Азазелло продолжал смотреть на нее, упиваясь ее внезапным раздражением. Да, он любил вызывать у людей негативные чувства, а ещё ему нравилось видеть их смерть, чувствовать, как по коже льется дикое желание, вперемешку с терпким запах крови. Он убийца. И он демон. И это было на первом месте. - Меня волнует только то, что своим взглядом ты можешь испортить мне прическу, - очевидная ложь, но оба решили пропустить ее мимо ушей. Он знал, что ей неловко, видел и чувствовал это. И ему это чертовски нравилось. - Неужели? И с каких пор столь бездушную куклу начали волновать такие мелочи? - приподнимая бровь, мужчина оскалился, - Ты не из тех людей, которых волнует подобное. - Да? И откуда тебе это знать? - останавливаясь, женщина все же оборачивается, встречаясь взглядом с Азазелло, - Мысли читать научился? Или же эмпатом подрабатываешь? Откуда такие слова она не знала. Нет, они просто слетали с ее губ бешеной скоростью. Такие дерзкие и наглые. Такие неправильные для них двоих. - И откуда же у моей принцессы столько желчи? - подходя почти в притык, Азазелло слегка наклоняется, всматриваясь в глубокую миндальную бездну. - Принцессы? Ты ничего не попутал, Азазелло? - она назвала его по имени. И это прозвучало слишком грубо. Но демон лишь усмехается, почти смеясь. Он чувствовал ее всю, но не мог понять откуда в ней стол ко всего. И это слегка бесило и даже настолько, что в следующий момент он тут же подхватывает ее за бедра, прижимая к стене грубыми движениями, - Что ты творишь? - Помниться, мы уже разговаривали на этот счёт, дорогая, - он больше не улыбается и даже не усмехается. Он груб и серьёзен, а ещё он в бешенстве. И она это видит. - Не помню ничего подобного, - пытаясь избежать взгляда, женщина переводит его на рыжие волосы, про себя отмечая, что цвет был похож на самое настоящее горящее пламя. - Говорил же, чтобы ты заканчивала свои чёртовы роскозни! - возвращая ее взгляд к себе, демон подвигается ближе, практически вжимая ее в стену, - Откуда такая ненависть? Ты до жути пропитана ею и мне это, до мурашек по телу, нравится. Анастасия Валерьевна смеётся, искренне не понимая его. Хочется спросить, но она молчит, боясь услышать не тот ответ, который она ожидает. - Раз нравится, чего тогда бесишься? - Потому что причиной твоей ненависти являюсь не я, - тут же замечая непонимае в глазах женщины, Азазелло хмыкает, грубым поцелуем прерывая новые вопросы Настёны. Без капли нежности. Грубо и жёстко. Практически кусая до крови нижнюю губу, Азазелло рычит, прижимая свободной рукой талию женщины к себе. Сейчас он ненавидел ее ещё больше, чувствуя, как она отвечает ему с такой же грубостью. С такой же ненавистью и яростью. И ему это чертовски нравилось. Потому что сейчас она бежала по его венам с бешеной скоростью. И даже пролетающие мимо летучие мыши, которые обычно действовали демону на нервы, не мешали ему наслаждаться процессом. Он был уверен, что она оттолкнет, но она наоборот — принималась к нему, да так сильно, отчего хотелось большего. Но он сделал глупость, о которой, возможно, пожалеет. Он оттолкнул ее, гадко ухмыляясь. Это было в его стиле. Хотя обычно он доводил дело до конца. Он бессердечный демон безводной пустыни. Ему нет дела до людей, ему нет дела до плотских утех, но иногда он позволял себе большее. Как и сейчас. Он хотел большего, но лишь оттолкнул ту, из-за которой его рассудок помутился. - Больше никогда не подходи ко мне усекла? - и бросив на прощание хмурый взгляд, Азазелло ушел вглубь коридора, оставляя женщину одну. А той было все равно. Она лишь молча смотрела ему вслед, слегка дотрагиваясь кончиками пальцев до искусанных губ...

***

Ароматный чай, приготовленный специально с секретными травами хозяйки, успокаивал и то бешено бьющиеся сердце девушки. - Благодарю! - обхватывая кружечки ладонями, Сеня косо смотрит то на хозяйку дома, то на хозяина. Они молчали, впрочем, как и сама Баюн, боясь нарушить тихую идилию, наступившую со столь большим трудом. - Не пей, Арсюш! - тут же вскрикивает Кузьмич, однако взгляд хозяйки его останавливает, - Это гадюка могла тебе в чай яду подсыпать! - Калиточку прикрой, дорогой! - в тон фыркает старушка, первой отпивая чай, - Чтоб ты провалился с домом своим вместе!

*Несколькими минутами ранее*

Ручка двери тут же опустилась, впуская незванного гостя в дом. Отталкивая Арсению от двери, Кузьмич тут же достает свою метлу, выставляя ее вперёд. - Кто бы ты ни был, в мой дом ты не пройдешь! - держа наготове свое оружие, старик изогнулся в три погибели, но продолжал держаться. - И так ты гостей встречаешь? Супостат! - бешеная, злая и гневная на пороге стояла старушка, чем-то отдаленным напоминая Кузьмича. Такая же маленькая, в платке на голове и тростью в руках, которой тут же принялась лупасить Кузьмича по голове. Застывшая Сеня не могла и слова произнести, наблюдая за открывшейся ее представлению сценой. Кузьмич, размахивая метлой и старушка, попадавшая точно по Кузьмичу тростью, матерились хуже любого сапожника, проклиная друг друга. Пытаясь разнять их, Баюн осторожно отталкивает домового, придерживая того за руки, а вот старушка же хмуро смотрела на них двоих, злобно скалясь. - Я тебе, дорогой, всё припомню! - наступая на ребят, старушка гневно тыкала тростью то в Сеню, то в Кузьмича, - Как ты, гад такой, меня на дом променял! Как бросил на произвол судьбы Лешему, а та тварь ушастая, мне лучшие годы жизни испаганила! - Так это триста лет назад было, стара ты уже, змеюка! - в тон ей кричит Кузьмич, вырываясь. Но Баюн держала крепко, отходя назад. - Это я то змеюка? - пыхтя, старая замахнулась, ударяя Арсению по руке, которая едва успела прикрыть Кузьмича. - Ты чего, баба, творишь? - возмутился домой, тут же рассматривая покрасневшую кожу, - Арсению Николаевну зачем-то бьешь? Она тебе ничего не сделала! А ты ребенка вот так вот, дура! - А нечего тебя прикрывать, чёрт старый! - не желая извиняться, женщина скрещивает руки, краем глаза смотря на след от удара. Всё-таки она попала по ее ладони магией. Будет большой синяк. - Все нормально, - отмахивается Сеня, выпуская Кузьмича из рук, - Давайте лучше чаю выпьем?

*Настоящее время*

И вот, спустя две мировых войны, они наконец-то сидят втроём на качели, попивая ароматный чай госпожи Кикиморы. Как оказалось эта старушка — жена Кузьмича, Агафья. Или же просто Кикимора. Агафья показалась Сене далеко не ангельским цветочком, коль бывают бабушки. Нет, совсем нет, эта старушка была сущим дьяволом... За проведенные десять минут, она успела побить одну четверть посуды, поломать два стула и разбить любимое зеркало Анастасии Валерьевны... Последнее далеко не радовало девушку, но починить она не могла, а Кузьмич — не успевал. Слишком много проблем от одной особы. - И как надолго твой зад тебя сюда занёс? - недоброжелательно спрашивает домовой, желая поскорее отделаться от нежеланной гостьи. А если точнее — жены. - Не волнуйся, дорогой, я здесь надолго! - услышав такое, Сеня и Кузьмич тихо застонали, прикрывая глаза руками. Она свалилась им на голову, как Сеня свалилась Фаготу. Неожиданно и нежелательно. А ещё она сеяла хаос везде, где только можно. - Вали уже из дому, баба, - указывая на двери, Кузьмич, сдерживая себя, пытался перебороть ту ненависть, живущую внутри. Он ненавидел её. Особенно после того, как эта змеюка изменила ему с водяным, да ещё и таким гадким способом! Лишь бы насолить мужу! А он, как ни кстати, пытался сохранить любовь и теплоту семейного очага. - Я только вернулась, спустя долгие годы разлуки! - возмущённо, старушка делает глоток чая, забирая с тарелки Сени последнее печенье девушки, - Мне надо ещё столько дел сделать. - Не смей! - шипит, подпрыгивая с места, - Ты же, дура, мне дом спалишь! - Вот и спалю! - в такт ему кричит кикимора, бросая в мужа помидор. Началась чёртова война. Спрятавшись за стол, Сеня успела избежать летевшего в нее снаряда в виде сырой картошки, которую Кикимора специально бросила в ее сторону. Она раздражала не только Кузьмича, но и Сеню. Если Анастасия Валерьевна увидит всё это, то Баюн точно несдобровать. Эта женщина в гневе похуже, стреляющей в нее и домового снарядами в виде огурцов и помидор с картофелем, Кикиморы... Хоть Сеня и пряталась, но делать нужно было что-то. И прямо сейчас, достав телефон, она тут же набрала знакомый уже номер...

***

Участковый сидел на кладбище. Злой и уставший, он учился летать у Ефремыча — главы клана вампиров в селе Ведьмино, да и во всем городе N. Блатной упырь 90-х пятнадцатого века. Впрочем, мужиком он был отличным. И Богдану Викторовичу он пришелся по душе. - Раньше всё по-другому було, - говорит Ефремыч, закуривая папиросу, - Упыри раньше честь имели, не то, что сейчас. - А сейчас что? - спрашивает участковый, беря у Ефремыча сигарету, - Благодарю. - Та не за что, - пряча портсигару в карман брюк, старый вампир устало смотрит на заброшенный склеп, откуда доносились громкие ругательства, - А сейчас ни чести, ни совести нет. Единственное, так это мальчишка хороший. - Мальчишка? - закуривая, спрашивает тот. - Да, утопленник местный, - кивает, - Видимо, Мавки в свои ряды не приняли, вот он к нам и завязался. Добрый малый. - Да за последние пять лет столько хлопцев потонуло, что и считать страшно, - говорит участковый, слегка оборачиваясь на драку двух пьяных вампиров. - Да, разгулялись не на шутку Мавки то, - кашляя, Ефремыч недовольно скалится, - А ну вон отсюда! Оба! Упыри тут же убежали, послушавшись старшего. Всё-таки он в первую очередь глава клана, а во-вторую — учитель. Поэтому, докурив, Богдан Викторович хотел было приступить к занятиям, однако телефонный звонок тут же остановил его. - Да? - подняв трубку, участковый тут же услышал взволнованный голос Сени и ее громкое "Поубивают друг друга!" и "Спасите!". Звонок завершился так же внезапно, как и появился, - У меня проблема, думаю, мы с вами закончим попозже. - Добре, жду завтра! - помохав на прощание, Ефремыч исчез, а участковый тут же рванул к Баюн, спасать непонятно кого от кого-то. Не то чтобы вампиру нравилась нынче погода, но радовало то, что ближе к вечеру тучи всё ещё скрывали солнце от глаз, поэтому он спокойно мог передвигаться по округе, избегая людей. После превращения он стал избегать солнца и окружающих его людей. Правда, Зинка, продавщица, всегда находила способ задеть его за больное. И то, что он — упырь, било его сильнее всего. Шум и гам вместе с разбитым окном, встретили его дома у Анастасии Валерьевны. Вылетевший в окно стул практически задел его, разбиваясь о стену летней кухни. Подобное Богдан Викторович видел впервые, даже бандюги местные вели себя куда более сдержаннее, предпочитая в основном бухать и воровать вещественные доказательства участкового, когда тот запирал их за решеткой. - Богдан Викторович! - выбежавшая из дома через окно Сеня, пальцем указывала на дерущихся домового и кикимору, - Успокойте их, пожалуйста! Они сейчас дом до основания разберут, а если тетя это увидит — это будет попросту крышка! - Успокойся, сейчас разбе... Не успел участковый договорить, как в него тут же влетел ещё один стул тем самым сбив его с ног. - Б-богдан Викторович? Вы целы? - тихо поинтересовались, девушка пригнулись, дабы в нее ничего не попала, - Надо что-то делать и быстро! - Погодь, Сенюшь, сейчас разберемся, - потирая ушибленный бок, мужчина поднимается, направляясь во внутрь. Оставшись одной на улице, Баюн наблюдала в окно, как бедного участкового кикимора бьёт по голове скалкой...