Новый вид приключений

Последнее, что запомнил Доктор перед тем, как мир погрузился во тьму — лазерный пистолет, взявший его на прицел, и эхо ужасного крика Розы. Когда он очнулся, чувства подсказали ему, что прошло около пяти дней. Он лежал на кровати в больничной палате, больше напоминающей тюрьму - решетка вместо одной из стен отделяла палату от остального мира. Между ног все болело, но в остальном он чувствовал себя вполне сносно. Тело выглядело целым. Вся одежда была на нем, даже звуковая отвертка обнаружилась в родном кармане кожаной куртки. Захватчики явно не ожидали, что Доктор выживет. Это наводило на невеселую мысль: скорее всего, не он был целью нападения. Сердце Доктора сжалось от ужаса. Пять дней!.. Если их целью была Роза, она уже пять дней в лапах этих монстров! Не обращая внимания на неотпускающую боль и дезориентацию, Доктор вскочил на ноги. Дверь в палату была заперта, но он исправил это быстрым щелчком отвертки и галопом помчался по коридору. В висках стучала единственная мысль — найти ее. Пустые палаты сменяли друг друга. В некоторых он видел хирургическое оборудование, в основном неиспользованное. В одной из палат его внимание привлек стул, пропитанный ржавыми пятнами крови. Его как будто пытались вычистить, но потерпели неудачу и в итоге сдались. Доктор ускорил бег, его внушительный мозг подкидывал все более жуткие сценарии судьбы Розы. Наконец, он нашел ее в последней палате. Она лежала под кучей одеял, хотя дневное тепло просачивалось даже сквозь мрачные стены больницы. — Роза! — закричал он. — Доктор, — прохрипела она, окинув его через решетку оценивающим настороженным взглядом. — Слава Богу, с тобой все в порядке! Я так волновалась! — Конечно, я в порядке, — он натянуто улыбнулся, возясь с дверью, отделяющей их друг от друга. — Вытащу тебя в один миг! Облегчение нахлынуло на Розу при виде его дорогого лица и большого, надежного силуэта. Они совершенно размозжили ему голову этой проклятой винтовкой, и Роза боялась, что он уже не очнется. — Охранник даже не сказал мне, жив ты или нет, — жалобно протянула она. — Хватит об этом. Не забывай, я сильнее, чем кажусь. — Да, — вздохнула она, нахмурившись. Ее расстроенный вид, противоположный обычному оптимизму, и бледность внушали серьезные опасения. Доктор с удвоенной силой налег на дверь. Замок здесь был сложнее, чем в его камере — еще один тревожный признак. Наконец, замок поддался. Стоило Доктору переступить порог камеры, завыла сигнализация. — Черт возьми! — выругался он, в любой момент ожидая появления охраны. — Пора бежать! Но раздался и другой вопль. Роза откинула одеяла. В ее руках плакал новорожденный младенец. Доктор не верил глазам. — Роза, что?.. По ее рубашке расползалось мокрое пятно. В спертом воздухе разлился сладковатый запах молока. Щеки Доктора порозовели, когда он понял, что это ее ребенок. Он быстро закрыл рот. — Не надо, — она отчаянно трясла сверток, смущенная тем, что Доктор увидел, и чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. — Пожалуйста, не плачь. Их вот-вот могли поймать. Доктор понял, что у него нет времени справляться с шоком. Спрятав эмоции за стеной бесстрастного отчуждения, как его учили в детстве, он потянулся вперед, чтобы забрать у Розы ребенка. Ему не впервой бежать с грузом, а ей будет легче со свободными руками. — Нет! — воскликнула Роза, прижимая ребенка к сердцу. — Хорошо, — он быстро капитулировал, осознав свою ошибку. — Прости меня. Держи его, если хочешь, но нам нужно уходить. Прямо сейчас. Ты можешь идти? — Да, — она решительно кивнула, нетвердо поднимаясь с кушетки. Доктор бросился ей на помощь. Обхватив Розу сильной рукой, чтобы она могла опереться на его тело, он повел молодую мать к двери. — Охранники придут только через сорок минут, — объяснила Роза. — Они только что ушли на обед, я всю неделю включаю будильник. — Фантастика! — ухмыльнулся Доктор. — Отличная работа, Роза! — Но я не смогла открыть дверь, — пробормотала она, укоряя саму себя. — Должна же быть причина держать меня рядом, — пошутил он. Преодолев лабиринт коридоров, они вышли на ослепительный дневной свет. Доктор выругался себе под нос, когда Роза прищурилась, чтобы осмотреться. Они находись в сельской местности, далеко от города, в котором Доктор припарковал ТАРДИС, и в котором они были захвачены. Их ожидала нелегкая прогулка. Если Роза только что родила, о чем свидетельствовали пятна крови на задней части ее тонкого белого платья, ей будет трудно за день преодолеть такое расстояние. Но сейчас перед Доктором стояли более насущные проблемы — уйти как можно дальше от охранников, пока не истекли сорок минут, которые Роза выиграла своей изобретательностью. Она держалась как настоящий воин. Как будто она могла быть другой, шагая рядом с Доктором по соломенно-желтым равнинам — на босых ступнях застыла сухая грязь, на руках жалобно плакал новорожденный. Доктор беспокоился о бедственном состоянии младенца и о том, что его плач станет путеводным маяком для охраны. Они остановились за большим старым деревом, которое могло обеспечить хоть какое-то укрытие. — Тебе нужно покормить его, — неуклюже проинструктировал Доктор. — Я-я не могу, — замялась Роза. — Она не может… не может зацепиться. Я не знаю почему. — О, — тупо пробормотал он. — Доктор, она не ела с тех пор, как родилась. — Хорошо, хорошо, — успокаивал он, помогая Розе опуститься на землю. — Иди сюда, я помогу тебе. Он сел, прижавшись спиной к дереву и скрестив ноги, и попросил Розу сесть также, но вместо дерева прислониться к нему. Она неуверенно подчинилась: прижалась спиной к его груди и вздернула подбородок, глядя на Доктора в поисках руководства. Каждое ее действие было наполнено абсолютным доверием; камушек за камушком она разбирала стену вокруг его сердца. — Покажи мне малышку, Роза, — пробормотал он, ни в силах поверить, что его отважная юная спутница стала матерью. Столько раз он убеждал себя, что она всего лишь ребенок, и теперь завороженно наблюдал, как она разворачивает одеяло, чтобы показать ему собственное дитя. Отчаянный плач перешел в тихое хныканье. Младенец — девочка, как и сказала Роза, — был маленьким и похожим на херувима, с тонкими светлыми волосами, пухлым ротиком и подозрительно умными, пытливыми глазами цвета дождя. Эти глаза, как он подозревал, унаследовали от матери способность разрушать его внутренние стены. — Она прекрасна, не так ли? Похожа на маму. — Да, — выдавила Роза сквозь слезы. В ее голове царил хаос из тревог и забот. Страхи, что их поймают, что ребенок умрет от голода, потому что она никчемная мать, что Доктор погибнет, а если не погибнет, то нелестно о ней подумает — вращались как шары в лотерее. Присутствие Доктора, его физическая близость, тепло и твердость мышц вселяли спокойствие. Он сказал, что малышка прекрасна как мать. Роза не ожидала от него такой реакции. — Теперь возьми ее вот так и укачивай. Поддерживай ее голову, — Доктор подсунул свою ладонь под руку Розы, чтобы ее направлять. — Поймала ритм? — Да, — она шмыгнула носом. — Я могу расстегнуть твое платье? — тихо спросил он. Она кивнула, но все же вздрогнула, когда Доктор принялся развязывать ленты у нее на груди. — Все хорошо. Я же Доктор, помнишь? — Правда? — она полушутливо улыбнулась, когда он ловко вытащил ее левую грудь. — Ага. Я делал это много раз для всех видов живых существ, включая людей. А теперь подними ребенка. Доктор помог поднять голову ребенка к соску, но младенец упорно отказывался есть. — Видишь, — фыркнула Роза, — со мной что-то не так. — Тише. Это очень распространенное явление, есть много способов, которые мы можем попробовать. Могу я прикоснуться к тебе там, Роза? — Д-да. С упорной клинической отстраненностью Доктор начал нежно массировать ее, стараясь не таращиться на зрелище, которое не единожды являлось ему в грешных снах — его неуклюжие, огрубевшие пальцы на ее мягкой округлой груди, прикасаться к которой они явно не заслуживали. Указательным пальцем он собрал с соска молочные капли и сунул в рот ребенку. Сбитая с толку всего на мгновение, бедняжка раздраженно скривила личико, прежде чем сработал инстинкт, и она жадно обхватила губами кончик пальца Доктора. — Вкусно, да? — пробормотал он глупым, по-детски мягким голосом, который согрел сердце Розы. — Что ж, у твоей мамы есть еще кое-что. Она наблюдала, как Доктор поднес головку ребенка к ее соску и снова начал массировать ее грудь. К удивлению Розы, на этот раз малышка вцепилась в нее и начала жадно сосать, ее пухлые маленькие пальчики сжимались и разжимались в воздухе. — Ох, спасибо тебе, — вздохнула Роза, еще теснее прижимаясь к его груди. — Это так странно. Доктор усмехнулся, пытаясь игнорировать грубое собственническое чувство, что поднялось в нем при виде младенца и матери в его объятиях. — Не верится, что она ест. — Видишь, Роза. Я говорил, что ты справишься. — Спасибо, Доктор. Если бы не ты… — Ерунда. Это все ты, Роза Тайлер. А теперь накорми ее, и мы снова двинемся в путь. Лицо Розы вновь омрачилось. — Я думала, что ты мертв. — Не плачь, милая. — Но я уже… — Прости, что оставил тебя, Роза, — вздохнул он. — Должно быть, я впал в регенерационную кому. Это трюк Повелителя времени, который я использую, когда моему телу нужен капитальный ремонт, но я не могу контролировать это, если ущерб слишком серьезен. Я очень беспокоюсь о том, что случилось с тобой в мое отсутствие. Но ответа не последовало, только тихое бульканье младенца у ее груди. — Мое чувство времени говорит, что я был в отключке всего пять дней. Как за пять дней… с тобой могло произойти все это, Роза? — Там… там была… машина, — попыталась объяснить она. — Это… это ускорило… о боже… — Хорошо, хорошо, — он успокаивающе погладил ее по волосам. — Можешь больше ничего не говорить. Мне так жаль, что это случилось с тобой, Роза. — Ты не виноват. Доктор поджал губы, не желая с ней спорить. — Все будет хорошо, — сказал он вместо этого. — Это будет просто новое приключение. — Да? — Да, — пообещал он, зная, что сделает все, чтобы защитить ее — защитить их обеих. Ребенок поел, и они снова отправились в путь. В город вели несколько разных тропинок. Доктор выбрал путь наугад, затем срезал, зигзами прошел через поля, чтобы запутать следы. На каждом шагу его подстерегало чувство вины, но они не находили ничьих следов. Оборудование, о котором упоминала Роза, технология, способная ускорить вынашивание ребенка, предполагала определенную сложность, но небрежная работа охранников наводила на мысль, что на объекте больше никого не было. Она не видела ни главарей, ни других пленников, и, что самое тревожное, никаких медицинских работников. Она рожала одна, без медицинской помощи, как никчемная племенная кобыла. Она могла умереть! Должно быть, она очень испугалась. Доктор был в ярости. Улики заставили его сделать вывод, что их держали в одном из отдаленных поселений, промышляющих самодельными операциями по размножению. Они, вероятно, увидели ее на рынке в портовом городе, где искали интересные товары, приметили ее чистокровный человеческий геном и посчитали, что смогут хорошо заработать. Это не объясняло, почему они взяли его с собой. Возможно, они подумали, что так будет проще спрятать его тело. Он не хотел думать о том, что могла означать боль в его гениталиях. В конце концов, он не чувствовал ментальную подпись младенца, так что она не могла оказаться его дочерью, как бы сильно он этого ни хотел. Тем не менее, он имел в виду то, что сказал. Это ребенок Розы. Любой ее ребенок будет желанным гостем на его корабле. Солнце уходило за горизонт. Холодало. Роза начала дрожать. Доктор накинул ей на плечи свою кожаную куртку и посоветовал застегнуться, чтобы прикрыть и ребенка. Роза утопала в его куртке и казалась такой маленькой. Его куртка делала их причастными ему. Он ненавидел свои глупые, бессильные стремления к вещам, которые никогда не повторятся. Но куртки было недостаточно. Ее ступни и лодыжки тоже были обнажены, а температура падала. Она совершенно вымоталась от долгого пути, но упрямо отказывалась жаловаться. Доктор осматривал пустые фермерские дома, разбросанные по равнине, в поисках укрытия. Одно двухэтажное здание посреди обширного поля выглядело многообещающе защищенным, и он предложил заночевать там. Роза отказалась. — Ты уверен, что внутри пусто? Лучше не рисковать. Доктор объяснил ей, что долгое лето на этой планете, жаркое и сухое днем и пронизывающее холодом ночью, неблагоприятно для большинства культур, а это значит, что, по традиции, фермеры покидают бесплодную сельскую местность ради более умеренного городского климата до весны. Роза согласилась остаться. Он сломал замок. Они поднялись на второй этаж по крутой деревянной лестнице и вошли в просторную спальню. Из окна открывался отличный обзор на поля. Доктор попросил Розу быть настороже, пока он сходит за дровами.