Новый вид приключений

— Ну что? — спросил Доктор, вернувшись с дровами. — Всё чисто, — Роза обернулась. Благодаря превосходному зрению он даже в темноте различил, что ее лицо покраснело от слёз. Однако тепло должно быть на первом месте. Доктору следовало убедиться, что она и ребенок не простудятся, поскольку температура быстро падала. — Продолжай наблюдать, — проинструктировал он, подбрасывая дрова в очаг. Вслед за вспышкой звуковой отвертки тепло и свет наполнили комнату. Доктор поставил ведро с водой на огонь вместе с чайником, который нашел на кухне. — Если ты увидишь, что кто-то приближается, немедленно потуши огонь. Они не увидят дым в темноте, но свет в окнах в это время года заметят сразу. Однако тебе не обязательно продолжать наблюдение, когда я в комнате. Я хочу, чтобы ты отдохнула. — Хорошо, — кивнула она. — Спасибо, Доктор. — Расскажи мне, почему ты плакала? Ее губы страдальчески скривились. — Я не взяла с собой ни одного подгузника. Я просто побежала, даже не подумав об этом. Я такая глупая! — Хорошенькой девочке нужно переодеться, не так ли? — он спокойно улыбнулся. — Не волнуйся, там есть шкаф, полный вещей. Что-нибудь сошьем. Доктор вернулся с кучей одеял. Несколько толстых он расстелил на полу у камина, сверху положил пуховые подушки и белое одеяло поменьше для ребенка. Ещё одно тяжёлое одеяло он положил на самый верх, чтобы спать под ним. Роза наблюдала. Его тяжёлая походка диссонировала с нежностью задачи. Именно таким он был в ее глазах: нежность, скрытая под внешней суровостью. Он принял эту ужасную ситуацию и старался ее исправить. — Будет лучше, если мы останемся на полу, — сказал он, ложась рядом с ней на одеяла. — Кровать слишком близка к окнам, к тому же у огня теплее. Как я уже говорил, эти дома не предназначены для того, чтобы выдерживать падение температуры ночью. Роза сняла с ребенка подгузник, а Доктор окунул несколько кусочков ткани в теплую воду на огне. — Чтобы вытереть ее, — тихо сказал он, протягивая Розе полотенце. После ее утренней реакции он предполагал, что она не захочет, чтобы кто-то кроме нее прикасался к ребенку. Затем он показал ей, как обернуть ребенка более прочным куском ткани, чтобы получился импровизированный подгузник, и закрепил его английскими булавками, которые стащил с туалетного столика. Роза смотрела на него, как на волшебника. — Тебе лучше, милая? — проворковал он малышке, которая булькнула в ответ, глядя на него своими голубыми пытливыми глазами. — Держу пари, что так оно и есть. — Откуда ты знаешь, как все это делать? — спросила его Роза, снова прижимая ребенка к груди. Он уклончиво пожал плечами. — Я же говорил тебе, я Доктор. Ошеломленная тем, что Доктор небрежно подобрал грязные подгузник и тряпки и заковылял вниз, чтобы избавиться от них, Роза подумала, что не может представить, чтобы Микки или Джимми сделали подобное, не скорчив рожу. Когда Доктор вернулся, в руках у него были две пустые кружки. — Теперь мой следующий трюк, — объявил он и с размаху вытащил пакетик чая, банан и пачку печенья из кармана своей межпространственной куртки. — Ни за что! — Роза радостно рассмеялась. Несмотря на регулярные путешествия в подземелья вселенной, у него не было привычки носить с собой что-либо кроме звуковой отвертки и психобумаги. Его карманы были набиты разнообразными безделушками, которые он по рассеянности подбирал. В большинстве своем они были решительно бесполезны. Хотя охранники кормили Розу жидкой кашей три раза в день, после родов, кормления грудью и изнурительной прогулки она сильно проголодалась. Доктор улыбнулся в ответ. Дурацкая широкая улыбка преобразила его лицо и заставила его уши торчать еще больше. Это согрело сердце Розы. Он разложил еду на одеяле между ними, как на пикнике, налил воду из чайника, а она открыла упаковку печенья и дала чайному пакетику завариться в каждой из чашек. Роза уложила малышку на одеяло, чтобы случайно не ошпарить. Она ритмично шевелила ручками и ножками, пока взрослые набрасывались на еду. Сидя на полу у потрескивающего камина, они чувствовали себя почти в походе. Иногда взгляд малышки задерживался на выразительном элегантном лице Доктора, и Роза не могла ее за это винить. Когда ведро на огне начало закипать, Доктор опрокинул его в большую ванну на когтистых ножках в ванной комнате, снова наполнил его из крана и повторил все действия. Глаза ребенка продолжали следить за его перемещениями по комнате. Роза поймала Доктора на том, что он тайком подкладывал ей большую долю еды. Она отказалась от добавки, выдвинув следующий аргумент: ему нужно есть, чтобы оставаться начеку и защитить их. В конце концов, он не ел намного дольше нее. После расправы с едой они потягивали вторую чашку очень слабого чая в дружеском молчании. Доктор заметил, что Роза снова волнуется. — В чем дело, Роза? — нежно спросил он. — Мои сиськи, кажется, вот-вот взорвутся, — выпалила она и покраснела. — Я так и подозревал, — усмехнулся он. — Хочешь попробовать покормить ее еще раз? Роза бросила на него неуверенный испытующий взгляд, как лиса на охотника. — Не смущайся. Это совершенно естественно. — Но ты… я… — Я бы отвернулся, но мне нужно смотреть в окно, Роза, — он фыркнул, не в силах признать, что задет ее недоверием. — И я бы предпочел, чтобы ты не отходила от огня. Доверься своей примитивной человеческой культуре, в которой нагота смешивается с сексом. Она закатила глаза. — А что насчет вашей культуры? Доктор опустил голову. — Женщины в моей культуре в основном не рожали естественным путем в мое время, Роза. За редкими неодобрительными исключениями. Я не буду притворяться, что я не мужчина. Но я надеялся, ты знаешь, что я не воспользуюсь тобой. — Это нечестно! Я не это имела в виду. Я пыталась сказать, что… ну, это неловко. — Я не ханжа, — он нахмурился. Она фыркнула. — Что? — возразил он с меньшей уверенностью. — Ну что ж. В любом случае, ты это уже видел. — Конечно, — настаивал он, но она заметила, что кончики его ушей порозовели, когда она обнажила грудь и поднесла к ней ребенка. К счастью, на этот раз малышка ухватилась гораздо легче, почти сразу начав с энтузиазмом сосать. — Видишь, теперь у вас все получается, — ласково сказал Доктор. — Да, — она улыбнулась в ответ. — Ты ведь не возражаешь? — Конечно. Вы прекрасно смотритесь вместе. — О, — выдохнула она, неуверенная и тронутая его словами. — Правда? — Да. Ты дала ей имя? — Эм, — она покачала головой с дрожащим смешком. — Нет. — Ладно. У нас полно времени, чтобы придумать что-нибудь подходящее для нее. — У нас? — О, я не хотел... — Нет, я имею в виду… Я просто подумала, что это слишком… по-домашнему для тебя. — Ох, Роза, — вздохнул он. — Это моя вина. Я привел тебя сюда, взял с собой в путешествие. Вы обе под моей ответственностью. К его удивлению, это ее не развеселило, и Доктор задумался, что бы еще добавить. — Итак, у нас на борту новый пассажир, — он пожал плечами. — Я не возражаю. — Правда? — Я люблю детей, — он одарил ее широкой глупой улыбкой и поиграл бровями. Роза нерешительно улыбнулась в ответ. — Не мог бы ты осмотреть ее? Доктор внезапно понял, как она, должно быть, беспокоится о здоровье ребенка после поспешной беременности и родов в одиночку, когда рядом не было никого, кто бы помог ей научиться кормить грудью или хотя бы сказал, что это нормально. — Конечно, — согласился он, и его сердце растаяло от доверия, когда Роза положила ребенка ему на руки, и от теплого веса малышки, ее пухлых маленьких щечек и сладкого детского запаха. Отбросив меланхолию, Доктор приступил к стандартному осмотру новорожденного человеческого младенца, насколько мог его провести без соответствующего оборудования. Он объяснял Розе каждый свой шаг в надежде, что это ее успокоит. — По всем показателям она совершенно здорова, Роза, — заключил он. — Десять пальцев на ногах, десять на руках. — Слава Богу! — Ты хорошо заботишься о ней. Меня немного удивляет её бдительность в столь юном возрасте. Она очень внимательно следит за моими движениями. Очевидно, она умна как мама. Но вместо того, чтобы одарить его еще одной улыбкой, Роза закусила губу и опустила взгляд. — Роза? — он нахмурился. — Ты прошла через настоящее испытание. Позволь мне осмотреть и тебя. — Со мной все будет в порядке. — Я знаю, — мягко сказал он. — Но как ты себя чувствуешь на самом деле? — Усталость. Боль, — призналась она. — Это гормональное, я думаю. — Ты скажешь мне, если что-то будет болеть сильнее, чем должно? Она угрюмо кивнула. — Спасибо, Роза. В этот момент острые глаза Доктора заметили необычный свет на горизонте. Вскочив на ноги, он крикнул Розе, чтобы она взяла ребенка, а сам залил огонь водой и упал обратно, прижав Розу к полу. Он закрыл мать и ребенка своим телом и велел не двигаться. Огни прожекторов осветили местность мириадами звезд.