Харальд Змееглазый

Голова морского дракона неистово разрезала волны. На нее падали капли соленой воды, а открытая пасть словно желала вцепиться клыками в невидимую жертву. Он не обращал внимания на стремительный ветер, который мог сбить с ног любого человека. Ему не было никакого дела до надвигающейся бури, которая доносила до него раскаты грома и вспышки молний. Он был предвестником разрушения и мародерства. И имя ему — драккар. Корпус корабля твердо сдерживал ярость стихии, а паруса помогали направить и оседлать сами морские ветра. Он был сделан из крепкой древесины, способной выдержать столкновение не только с другим кораблем, но и сильнейшие штормы. Этот корабль мог заплывать по рекам вглубь континента, заставляя врасплох иноземцев и успешно грабить их. Практически по всему планширу были развешены с два десятка щитов, а вместе с ними, трофеи из походов - головы поверженных воинов и их поврежденное снаряжение, шкуры животных из дальних земель, и религиозные символы северян. По палубе раздался топот маленьких ног, обутых в кожаные ботинки. Бегун был одет в утепленную одежду, поверх которой он накинул водонепроницаемые шкуры морских животных. Он бежал к отцу, который в этот момент стоял на носу корабля вместе со своим первым помощником. Харальд был счастлив, что его отец, Эрик Мореход, взял сына в плаванье. Хоть ему и было всего лишь десять лет, но он упорно стремился стать лучше других, выделиться на их фоне и быть готовым пройти все испытания. Это не могло не радовать его отца, капитана драккара «Судьбоносный». Любая другая команда не допустила бы мальчишку к плаванию, но Харальд успел не раз показывать свою значимость и весомость в команде, что и сделало его ценным товарищем. Отец о чем-то разговаривал с первым помощником, Бьерном, и при приближении к ним, Харальд замедлился, останавливаясь в паре метрах. — Это необычная буря. Во время спора и обсуждения Эрик мог говорить мягко, но все знали, что в любой момент он мог превратиться в ревущего медведя во время боя, особенно, когда нужно было отчитать членов команды. Благодаря коротким темным волосам на лице выделялись орлиный нос и впалые скулы. Синие глаза внимательно изучали каждую деталь. Одет он был почти так же, как и Харальд, только без утепленной одежды — она ему мешала в силу его желания быть свободным в своих движениях. — Да ладно, просто очередная буря, которых мы видели сотни, — ответил ему лысый коренастый мужчина престарелого возраста, над головой которого поднимался густой дым. Морщины уже начали появляться на суровом лице морского волка. Мясистый нос вдыхал табачный дым вечно горящей трубки, а буро-желтый глаз смотрел вдаль, на приближающуюся бурю. Черная повязка была натянута на левый глаз первого помощника. Под ней виднелся длинный шрам, растянувшийся от затылка и до левой щеки. Поняв, что их подслушивают, Бьерн развернулся и посмотрел на маленького Харальда. Осуждающий взгляд единственного глаза прошелся по мальчишке. Прожевав во рту табак, он произнес грубым и надменным голосом: — Ну и? Ты все сделал? Встав по стойке смирно и отдышавшись, Харальд выпрямил руки по бокам и громко произнес: — Так точно! Проверил на прочность ванты, шкоты, а также матч-фишерсы. А, и помог коку поймать крысу. — Крысу?! — озадаченно воскликнул Бьерн, вынув трубку изо рта. — Какая, к черту, крыса? У нас полный трюм еды! — Нуу... — начал Харальд, задумчиво почесав затылок, — коку захотелось угостить всю команду хорошо зажаренной крысой. Лицо первого помощника побагровело от злости, щеки налились кровью, и из ушей словно начал выходить табачный дым. Он хотел взорваться, как самый настоящий вулкан, но голос капитана отсрочил это событие: — Бьерн, пойди проведай кока. Кажись, он опять лишнего выпил. Хоть Эрик и произнес эти слова властным голосом, все же в нем слышались веселые нотки. — Так точно, капитан! — хмуро ответил помощник, вернувшись к курению, и ушел, бормоча проклятия на голову здешнего кулинара. Дождавшись пока Бьерн уйдет, Эрик повернулся к сыну, сложив руки на груди. Серьезный взгляд встретился с совсем наивными, не знающими жизни, глазами. Зеленому юнцу, первый раз вышедшему в море, было сложно найти общий язык с опытным в жизненных вопросах капитаном драккара, знающему лишь трудности морской жизни и непостижимое обилие ругательств. Но даже так, Эрик хотел наверстать упущенные годы, которые он потратил на дальние походы, вместо общения с сыном. Он был настоящим морским волком, от которого так и веяло свободой и воинской доблестью. И ему было крайне необычно и некомфортно общаться с детьми. Тем не менее, он хотел это сделать, потому что испытывал необъяснимую привязанность к своему сыну. Привязанность, которая ему не нравилась, но отказаться от нее он не мог. — Ты становишься ценным членом команды, — откровенно произнес Эрик, улыбнувшись сыну. Харальд редко слышал отца подобную искренность. — Я... всего лишь выполняю приказы, — невозмутимо проговорил мальчишка, скромно потупив взгляд в пол. Он все так же стоял по стойке смирно, стараясь не упасть, ведь корабль нещадно качало из стороны в сторону. Он был готов выполнить любое поручение своего капитана. Услышав слова сына, Эрик лишь сдержанно рассмеялся, затем достал из-за пояса вещицу, завернутую в тряпку, и протянул ее Харальду. Детская ручонка с пылким интересом потянулась к подарку. Тот оказался очень легким, словно Харальд взял в руки перо, и совсем небольшим. Обхватив обеими ладонями вещь, мальчик с усиленным интересом принялся разворачивать тряпку. Когда он полностью развернул ее, пронзительные голубые глаза ребенка расширились от удивления. Это был кинжал, да необычный кинжал. Он был выкован эльфийскими кузнецами с далекого юга. Мастерски сделанная деревянная рукоять поражала узорами, а стальное лезвие было таким тонким, словно могло вот-вот сломаться при неловком движении рук. Не веря собственным глазам, Харальд потрясенно взглянул на отца. — Это твоя доля добычи, — с суровым лицом произнес капитан, но, довольный его реакцией, он мысленно радовался за сына. Тот, в свою очередь, не мог выразить слов благодарности. Глядя на единственного дорогого в жизни человека, глаза мальчика наполнились слезами счастья. Он хотел спросить, откуда отец взял такую дорогую вещь, но ответ опередил вопрос: — Не важно. Знаешь, я... Неожиданно лицо отца исказилось в недоумении, а потом в ужасе от того, что произошло в следующее мгновение. Последовал резкий и сильный толчок в нос корабля. Не удержав равновесия, Харальд повалился на спину. Капитан же, побывавший в самых сильных штормах, умело удержался на ногах и уже выкрикивал команде приказы. Но его голос прервал столб воды, взметнувшийся к бушующему небу. Это был не просто столб воды, а древнее создание, наводившее ужас на моряков — морской змей. Он, подобно горе, вырос прямо перед носом корабля, словно насмехаясь над деревянной головой дракона. Змей был полностью покрыт чешуей, усеянной морскими ракушками и паразитами. По бокам вытянутой головы с широкой пастью росли плавники. Желтые глаза с вертикальными зрачками с аппетитом взирали на людей, предвкушая отличную охоту. В то мгновение многие из членов экипажа драккара испытали самый настоящий ужас при виде создания из мифов и легенд. Случаи нападения морских змей на корабли были весьма редки, тем не менее мало кто верил в существование в этих поистине колоссальных созданий. — Морской змей! — закричал кто-то в толпе, в панике пытаясь отыскать оружие. Другие последовали его примеру в попытках найти хоть что-то, что могло навредить морскому чудищу, но кое-кто не оглядываясь бежал. Харальд застыл на месте, словно пораженный громом. Он был до глубины души потрясен устрашающим видом змея. Зрачки мальчика расширились в ужасе от того, насколько была огромна эта тварь. Только боги ведали, что она может сделать с кораблем и с членами команды. Харальд подметил и другие детали, навсегда врезавшиеся в его память. В клыках морского змея виднелись куски мяса, но кто знает, человеческого или других обитателей моря. На голове чудовища застряли заржавевшие от долгого соприкосновения с соленой водой топоры, копья и мечи. По темной чешуе бежали тонкие ручейки воды. В неестественно желтых глазах твари горел огонь неописуемого голода. Несмотря на потрясение, Эрик смог обуздать эмоции. Он первым вышел из ступора и, заметив, что змей заинтересован столпившейся группой людей, тут же побежал к дрожащему на полу сыну. — Харальд, вставай! — его рука легла на плечо мальчишки, но тот, оцепенев от страха, не обратил никакого внимания на призыв отца. Сквозь рев бури и рык твари раздались звуки тщетно бьющегося металла о крепкую чешую и боевые кличи членов команды, которые в мгновение ока разогнали бурлящую по венам кровь отца Харальда и заставили его действовать быстрее. — Вставай, нужно идти! — Эрик повысил голос. Но все без толку, сын был окончательно напуган. Руки, как и все тело его, дрожали от ужаса и безысходности. Эрик намеревался силой поднять мальчишку и отнести в безопасное место, но было поздно. Придя в движение, змей заприметил Эрика, как легкодоступную цель. Он нисколько не обращал внимания на попытки людишек пробить крепкую чешую. Метательные топоры, копья, гарпуны — все с легкостью отлетало от него. Огромная голова стремительно понеслась вниз, к своей добыче. Расслышав в суматохе собственное имя, Эрик сразу понял, что к чему. Сильным толчком он откинул сына назад, а сам ловким движением отпрыгнул, спасаясь от клыков чудовища. Голова змея врезалась в корабль. В разные стороны полетели щепки и доски. Желтый глаз с укором посмотрел на добычу. Выхватив меч из ножен, Эрик стремительно бросился на чудовище, пытаясь всеми силами защитить то, что ему было дорого. Харальд никак не мог совладать со страхом, который сковал его разум. Левый бок болел от сильного толчка, голова была тяжелой, как чугун, но сквозь пелену ужаса он все равно расслышал топот множества ног, которые неслись в его сторону. Он слышал, как сталь пытается пробить камень. Повернув голову, он смог разглядеть затуманенным взглядом отца, который, как мясник, рубил огромную голову змея. Но вместо крови и мяса, в сторону летели снопы искр, не нанося никакого вреда твари. Мальчишка продолжал держать в окровавленной руке кинжал, подаренный отцом, но клинок словно пропал из его жизни, как воля и стремление жить. После третьего удара, от которого неприятно завибрировали руки, Эрик почувствовал сильный толчок, будто бы в него врезался бык, откинувшись его на противоположную сторону корабля, практически рядом с сыном. Капитан со всего размаху врезался в планшир. Раздался звук ломающихся ребер и треск дерева. Изо рта Эрика хлынула кровь, и меч выпал из рук. Наблюдая за тем, с какой силой чудище ударило отца и то, как тот пролетел мимо него, Харальд испытал только одно чувство — бежать. Он хотел вскочить на ноги и уже бежать, сломя голову, но услышал слова отца, которые его остановили. Весь в крови капитан лежал в паре метров от него. Мальчик смотрел на Эрика расширенными от испуга глазами. Ледяными оковами ужас сковал все члены Харальда. Голова была разбита, темные волосы постепенно окрашивались в алый, но взгляд, по-прежнему, был непокорным. — Харальд... п-помоги мне... Отец говорил слабым голосом, таким, какой его сын никогда от него не слышал. Не выдержав, со слезами на глазах, мальчик выкинул подарок отца и побежал, не обращая внимания на мольбы о помощи. Мордой раскидав людей по кораблю, словно это была забава, морской змей проглотил парочку особенно назойливых, и, наконец, заприметил бегущего от него Харальда. Азарт с новой силой заиграл в змеиных глазах, и огромная голова понеслась вслед за ним. Длинное змеиное тело казалось нескончаемым, оно тянулось и вытягивалось, как канат. Расслышав, как сзади к нему приближается нечто стремительное, Харальд неистово закричал, боясь даже обернуться. По детским щекам лились слезы, ноги несли его подальше от этого безумия. Еще бы чуть-чуть, и змей бы достиг своей желанной цели, но путь ему преградил капитан корабля с эльфийским кинжалом в руке. Ловко увернувшись от него, чудище настигло свою жертву, разинуло клыкастую пасть и с лязгом сомкнуло челюсти. Нечто впилось в тело Харальда. Его ноги тут же подкосились. Он лежал на полу, не понимая, что происходит. Сильная боль обожгла его левую ногу, так сильно, что он не мог ею пошевелить. С трудом повернув голову, он увидел, как отец, превозмогая боль, сражается со змеем прямо у того в пасти. Вокруг царил хаос. Люди паниковали, кричали, пытались спасти капитана драккара, бросая в змея копья и пытаясь рубить толстую чешую. Вслед за звуками грома раздавались боевые кличи. Молнии чертили серые тучи. Змей наполовину проглотил Эрика. В его ноги вонзились острые клыки. Лицо было искажено не только болью, но и яростью. Такой позавидовали бы сами боги. Он чувствовал, что кости ног раздроблены мощными челюстями. Алая кровь стекала вниз на палубу. Левой рукой мужчина вцепился в прогнивший клык чудища, а правой, в которой он держал кинжал, пытался нанести змею хоть какой-то вред. Эльфийское лезвие с трудом входило в плоть, прорезая толстую чешую. С каждым взмахом кинжала, движения Эрика были все отчаяние и отчаяние. Он предчувствовал скорый конец, но не собирался сдаваться, не хотел терять то, что начал ценить. И тут, сквозь боль он приметил ясную цель в виде желтого змеиного глаза. Словно в тумане, Эрик в последний раз взглянул на сына. В молчаливом прощании их взгляды встретились. Сотрясая небеса ярым рыком и в последний раз поднимая эльфийский кинжал, капитан вонзил лезвие в глаз змея. Из глазницы хлынула темная кровь, и чудище издало громкий визг, от которого хотелось заткнуть уши руками. Голова его тряслась из стороны в сторону, в попытке скинуть эльфийский кинжал и того, кто вонзил его. Но все безуспешно — Эрик мертвой хваткой вцепился в клинок и намеревался забрать тварь вслед за собой в мир мёртвых. Ослепленный яростью, он продолжил ковырять желтый глаз, принося нестерпимую боль змею и вынуждая его покинуть корабль. Не выдержав, существо нырнуло обратно в воду, забирая вместе с собой и капитана. Наконец наступила тишина. Буря постепенно затихала. Харальд все еще лежал на палубе, не в силах подняться на ноги. Ливень превратился в мирный дождь. Голубые глаза не по-детски смотрели в небо на грозовые тучи. Он чувствовал лишь жгучую боль, которая расползалась по всему телу. Мальчик не понимал, что с ним происходит. Жар нахлынул на него адской волной, и он затрясся в судорогах. Слух улавливал голоса, которые были совсем рядом. — Что с ним? — Яд... на левой ноге. У него сильный жар. — Глаз... посмотрите на его глаз! — О боги... он проклят. — Змея... змея, пожирающая сама себя! Их слова напугали Харальда, но от бессилия и эмоционального шока его глаза сомкнулись. Мальчик хотел умереть от стыда и горя и был готов принять объятия смерти.