Пока не взошла Полная Луна

Осенний денек уже катился к закату, когда резкий порыв ветра, стукнувший оконной рамой, разбудил Найр, прикорнувшую на диване. Девушка недовольно открыла глаз, поморщившись от ворвавшегося сквозняка, озорно плясавшего джигу по всей комнате, и поднявшись, закрыла окно, щелкнув шпингалетом. Звук, неприятный и резкий, как щелчок затвора, заставил ежика недовольно повести ушами. Осень еще только начиналась, и аллея, усаженная тополями, стояла в полном парадному уборе; глаз радовали приглушенно-рыжие и багровые тона, сменявшиеся радостной солнечной желтизной. Ветер, поднявшийся внезапно, еще не рвал листьев, а только шептался с ними; но все равно, подавленное настроение, захлестнувшее Найр, как-то не собиралось сдавать свои позиции созерцательной радости от общения с Природой. Побродив по дому, содержащемуся в идеальной чистоте, девушка наткнулась на открытую и оставленную ей вчера книгу, лежавшую на кресле; книга укоризненно лежала переплетом вверх. За чтением счет времени перестал иметь значение, и Найр просидела так до самого вечера. Знаки на ее теле слабо мерцали, потому что было новолуние, этим же и объяснялось ее общее угнетенное состояние; как существо Луны, Найри терпеть не могла новолуний и расцветала с полной Луной. Когда наступила короткая еще осенняя ночь, девушка отложила книгу и поднялась на башенку, где располагалась маленькая обсерватория; башенку эту строили всем миром, что называется: Кей вместе с Алексом занимались приборами, Кайра что-то мудрила с отделкой помещения, а Хок, собственно, занимался постройкой этой вашей башенки. Надо сказать, что команде удалось довести замысел до разумного, и главное, логического конца – Найр была приятно шокирована таким подарком на свой День Рожденья. Как и всегда, созерцание родной планеты принесло Найр душевное умиротворение, а бисеринки звезд, видимые с Земли, превратились в прекрасные сияющие точки; зыбкими дымными кольцами проплывали перед глазами полупрозрачные туманности, и пульсирующими вспышками улыбались квазары. Кто знает, сколько бы в ту ночь просидела девушка у телескопа, если бы не странный звук, отвлекший ее. Словно кто-то разорвал полоску ткани. Спрыгнув вниз, ежик осторожно подошла к двери гостиной; из-под нее лился странный зеленоватый свет, мерцающий тревожными голубыми взблесками. Выждав секунду, она вошла; вроде ничего не изменилось, но на стене поспешно затягивался портал – то самое зеленоватое сияние; прореха миров съеживалась, как мыльная пленка, спеша закрыться. -Ну… Всякое бывает в новолуние… - пожала плечами Найри, зябко потянув домашнюю майку вниз. Она уже повернулась к двери, как вдруг услышала слабый звук со стороны дивана, на котором она до этого мирно кемарила. Страх ледяным шариком прокатился по позвоночнику, оставляя за собой мириады иголок. В голове метнулась мысль «Беда!», потом Найри взяла себя в лапы и осторожно заглянула за диван. Там лежал ёж, парень; серебристые иголки, такие же, как у нее, знаки на теле; он был весь изранен, и теперь лежал практически без движения; кровь, бегущая ручейком из ран, уже стеклась в лужицу. Найри осторожно подошла к раненому: -Вы… Ты жив? – девушка не узнала свой голос. Парень приоткрыл глаза, мутно поглядев на нее: -Уйди… - прохрипел раненый. Найри принесла из кухни стакан воды, не отходя от парня; окутанный золотистым сиянием, стакан прилетел сам. Раненый выпил воду, взгляд его стал более осмысленным, голос слегка окреп. -Уйди. Я тебя не знаю, а ты не знаешь меня. Уйди, для твоего же блага… - голос парня осекся, кровь снова толчками побежала из раны. Переполошенная Найри побежала за полотенцами, чтобы остановить кровь, но вовремя вспомнила, что парню за диваном вряд ли удобно, да еще в луже крови. Немалым усилием, которое едва не осушило ее запас силы до дна, она перенесла раненого на диван. Ой тяжко пришлось девушке; как только парень плавно опустился на жесткий матрац, силы оставили Найри, и она тяжко осела на колени; перед глазами запрыгали черные мушки, в голове зашумело, но она, пересилив себя, схватилась за телефон. Алекс – отключен. Кей – уехала. Кайра – «абонент вне зоны доступа». Черт возьми! Едва не плача, Найри нашарила в записной книжке номер Хока. Три гудка, и в трубке послышался низкий голос ястреба. Срывающимся голосом Найри сбивчиво объяснила суть дела, перескакивая с пятого на десятое. -Все понял я, подожди. Глядя на истекающего кровью парня, Найр прокручивала в голове варианты. Она знала, что если использует свою силу, то может и сама крупно об этом пожалеть. Тяжелые шаги за дверью известили ее о том, что явился Хок. Без лишних расспросов он взлетел на второй этаж домика. -Черт побери. Найри, где ты раскопала этого парнишку? – темно-зеленые ястребиные глаза удивленно расширились, пока лапы споро промывали рану. -Не знаю, я вот там, наверху, а тут… ну, звук странный, а потом свечение такое, я не могу ему помочь! -Так, отставить истерики. Принеси теплой воды и что-нибудь обеззараживающее и держи его голову, будет больно! Раненый зашевелился и слабо застонал, глядя на Хока. Парень раскладывал на столе принесенные хирургические инструменты. -Уйди, прошу, не подвергай себя лишней опасности… -А ты помалкивай, ок? Силы побереги, много крови потерял. Найри спешно принесла воду и взяла парня за виски, шепча что-то успокаивающее. Закипела работа. В ране оказались какие-то осколки, которые никак не хотели выходить, и ястреб долго шаманил над раненым, запустив ему в вену иглу с обезболивающим. Наконец, все раны были обработаны и перевязаны, а парень крепко уснул, спокойным сном без сновидений. -Жить будет. Следи, чтобы швы не расходились. – Отрывисто сказал Хок, стягивая с лап резиновые хирургические перчатки и споласкивая запачканные кровью инструменты. Собрав весь свой хабар, парень светло улыбнулся и дернул Найри за хвостик: -Да расслабься ты, на тебе лица нет! Найр словно очнулась: -Да… Спасибо, Хок… Просто… Ну, новолуние, а тут такое… Она крепко обняла парня. -Да ладно, чего уж там… - смутился ястреб, пропав из виду, и только зыбкая пелена колыхавшегося воздуха показывала, что тут он, никуда не делся. После короткого разговора о том да о сем, призванного отвлечь Найри от грустных мыслей, Хок попрощался и ушел, аккуратно закрыв дверь. А Найри всю ночь сидела в кресле в гостиной, следя за состоянием раненого. В душе девушки поселился сумбур, буря смешанных чувств и хаос красок. Незаметно для себя она под утро уснула.