Стрим с капучино

Сердце билось, как бешеное. Казалось ,что сейчас еще один удар и ребра с треском сломаются, превратятся в маленькие кусочки и будут острыми концами резать изнутри. Вдохнув теплый воздух подъезда, который хранил слишком много сокровенного для него, Итер постарался подняться с колен, на которые он упал, стоило ему вбежать в здание. Ноги болели после прогулки, но из-за пережитого ранее стресса и смущения, безостановочно тряслись и казались ватными. Выдохнув через нос, стараясь выровнять сбившееся дыхание, Сора все сильнее корил себя за этот поступок. Ведь они знакомы всего ничего, даже если взять факт того, что его уже как год знают, а он так бестактно прикоснулся к почти незнакомцу, даже не спросив разрешения! Но Сяо ведь тоже спокойно пересекал ту черту и свободно входил в его личное знакомство, значит один поцелуй в щеку ничего не испортит. Вообще, что ему думать! Этот человек одобрил собственный брак с блондином! Ну он тогда писал под чужим именем, и Итер не знал, что это он. Но все равно, одобрил же! Это значит, что Сора ему нравится? Это мысль заставила блондина на несколько секунд выпасть из реальности и задержать дыхание, а потом начать рвано вдыхать и выдыхать, при этом трястись, как осиновый лист, краснея. Вот что с ним такое?! Он был наполовину уверен, что ему нравится брюнет. Да, он даже это не скрывал, но он ничего о нем не знает. А этот сталкер весь год за ним смотрел! Это нечестно, но все равно Алатус мог без сомнений сказать, что ему нравится Сора, а сам Итер мог только гадать над этим. Как же все сложно… Знатно себя накрутив по всему, что только можно, блондин поднялся с прохладного пола. Люмин будет ругать того за то ,что испачкал светлые штаны, но сейчас это не самое страшное. Попытавшись отряхнуть пыль, Сора разочаровано выдохнул - не получалось. Решив, что и так уже получит за позднее возвращение, плюсом ко всему ему обязательно напомнят про экзамены, которые будут через год, а он только своими стримами интересуется, а не учебой. Блондин уже выучил наизусть весь монолог матери по этому поводу, а ведь раньше она была не такой злой, но его смерть слишком больно отразилась на отце с матерью. Итер все понимал, поэтому старался по минимуму напоминать родителям о нём. За неприятными мыслями, которые знатно подпортили настроение, но зато отогнали воспоминания о Сяо, блондин пришел к двери своей квартиры. Открывать не хотелось, но выбора у него не было. Итер несильно нажал на ручку двери. Открыто. Зажмурив глаза и приготовившись к пытке, Сора открыл дверь. —Явился, не запылился!—прокричала на весь, кажется, дом женщина средних лет с небесно голубыми глазами. Брови были нахмуренны, а в этих прекрасных глазах, которые казались раньше домом, был только гнев и злость. Опустив взгляд вниз, не хотелось смотреть на мать, и закрыв за собой дверь, Сора старался не расплакаться прямо сейчас. —Смотри мне в глаза и рассказывай, почему заставил родную мать волноваться. Вдруг с тобой произошло, то же самое ,что с ним?—снова она приплетает ко всем его действиям историю трупа. Сняв с себя обувь под удушающую тишину и всепоглощающий взгляд матери, а ведь такие же глаза, но другого человека смотрели на него с любовью. Шмыгнув носом и аккуратно положив свои кроссовки на место, Итер медленно выровнялся и безэмоционально посмотрел прямо в голубые глаза. У Аякса тоже голубые глаза, но они глубокие и темные, будто дно океана, а у этой женщины была совсем другая голубизна, напоминающая чистое небо, но того любимого мертвого моря в них не было, только поверхностный пасмурный свет. Сейчас в голове ничего не было, только хотелось уйти и закончить все это. Привычная всем улыбка на лице осталась где-то во дворе дома, а в глазах напротив разгневанной женщины был только уставший холод. Стрелка на часах раздражающе тикала, а тишину никто не решался нарушить, хотя казалось, что терпение матери вот-вот закончится и она начнет орать, но пока было тихо. Набрав побольше воздуха в легкие и уже придумав достойное оправдание, Сора нарушил тишину: —Мы с Аяксом занимались у него дома, но не заметили время, прости,—спокойно и сухо проговорил блондин, тон голоса был до ужаса уставшим, уже надоели эти вечные скандалы. С кухни был слышен шепот Люмин и отца, наверное придумывали, как поддержать его после взбучки. —Хорошо, но ты должен учиться еще усерднее! А главное один! Ты видел этого своего Аякса,—услышав настоящее имя своего лучшего друга из уст ненавистной женщины, Итер резко перебил ее и ледяным тоном поправил ее: —Тарталью,—испугавшись резкого и такого злого тона от сына, женщина сглотнула ком в горле, но ментальную хватку на его горле не ослабила. —Он же видно, что из плохой компании, а еще обязательно в тебя ее втянет! Этот олух ,я уверенна, не учится, слишком мало и бессвязно он говорит! Вообще лучше тебе с ним не водиться! Я не верю, что вы занимались, наверное в игрульки свои играли, а сейчас ты мне врешь!—продолжала орать мать обвинения в сторону блондина и самого дорого для него человека. Не будь эта женщина хоть немного важна для Итера, он бы с легкостью сейчас ей сломал пару костей, но нельзя, сейчас ему остается только сжимать кулаки до посинения и кусать губы, пытаясь успокоится и угомонить свой гнев. Металический вкус крови отчетливо чувствовался во рту, но Сора продолжал стоять и мертво смотреть на убивающего в нем все человека. —Уже через год у тебя ЕГЭ, от этого экзамена зависит вся твоя жизнь, а ты так безответственно к нему относишься! Господи, какого бездаря я вырастила! В него деньги вкладываешь, силы, душу, а он так отвечает! Вот когда ты будешь помирать с голоду, я тебе не помогу! Сам ничего не делаешь и шляешься по своим бездарным друзьям, у которых в жизни ничего ,кроме компьютера, важного не было и нет! Так же как и у тебя!—крики уже начинали надоедать, а агрессия от каждого слова своей матери становилась удушающей, но Итер не подавал виду, только молчал, облизывая пытающуюся стекать по подбородку кровь. Красная капля с внутренней стороны ладони сжатой в кулак, в которую Сора впивался ногтями, упала на пол, но никто этого не заметил, так же как окровавленные руки блондина. —Жалкое отродье! Только и умеешь, что нервы мне тратить! Уходи с глаз моих!—крики становились все сильнее, а потом послышался оглушающий шлепок. Она дала Итеру пощёчину. Кровь, которую ему удавалось сдерживать, потекла с уголков рта, а щека покраснела и пощипывала, Посмотрев последний раз в глаза женщины, Сора убежал к себе в комнату. Захлопнув дверь и закрыв ее на замок, парень скатился по стене, а до сих пор не выплаканные слезы наконец-то хлынули из глаз. Стало настолько мерзко от самого себя, настолько мерзко от понимания, что родная мать тебя ударила, от того, что человека ,которого он любил всем своим сердцем, только что полила говном эта омерзительная женщина, а он ничего не смог сделать. Прерывистые вдохи и всхлипы не удавалось скрыть, как он только не старался. Блондин попытался вытереть слезы, но все что у него получилось, так это испугаться. Все его ладони были полностью в крови от глубоких ран, которые он сделал ногтями, а сейчас вся кровь с рук смешалась со слезами ,и его лицо стало похожим на кровавое месиво. Грудь сдавливало, а слезы не прекращали литься ,смывая всю красную жидкость на светлую жилетку. А ведь его мать была права в том, что он бездарь. Сора совсем немного занимался самостоятельно, а репетиторы не дадут стопроцентную сдачу экзаменов. Будь он усерднее ,не было бы всех этих истерик. Родители все десять лет школы вкладывали в него деньги, чтобы парень учился, а он только и делал, что играл в игры. Пока все его одноклассники готовятся к экзаменам, например Альбедо, который еле как находит время для блондина, Итер только и гуляет. Его сестра не выходила из комнаты готовясь к ЕГЭ, пока единственный бездарь в семье шел по его стопам. Тысячи мыслей самобичевания выматывали и убивали морально, поэтому скрутившись в уголок своей комнаты, пока раны ныли так, что хотелось орать от боли, ведь губы с руками были похожи на изуродованное мясо, но сейчас блондин слишком сильно устал. Глаза, высохшие от огромного количества слез, которые частично смыли кровь с лица и рук, медленно закрывались, а последней мыслью перед тем, как уснуть была: «Как же я себя ненавижу».

***

Только что его в щеку поцеловал Сора… Что?! Перестав дышать на минуту, Сяо только шокировано пытался пропилить в подъездной двери дыру, чтобы увидеть эмоции после совершено поступка у блондина. Но увы, суперспособностями он не обладал, поэтому ему пришлось оставить дверь в покое. На щеке все еще чувствовался мокроватый след от чужих губ, который неприятно отдавал холодом при потоке ветра. Медленно подняв руку к месту поцелуя, Алатус аккуратно, почти ощутимо, потрогал его, ведь до сих пор не верил в происходящее и был стопроцентно уверен, что у него шизофрения, а это иллюзия. Но почувствовав кончиками пальцев влагу, брюнет превратился в бордовый помидор. Щеки начали гореть и стало жарко, хотя на улице сейчас не очень и тепло. Закусив губу, чтобы не закричав на всю улицу от переполняющих мозг серотонина, Сяо развернулся на пятках и пошел в сторону своего дома, чтобы покричать Гань Юй о том, какой Сора сногсшибательный. Нажав на домофоне цифру своей квартире, Алатус неконтролируемо затаил дыхание. Слишком долго ему кто-то не открывал дверь. Но все равно приятное чувство ностальгии перекрывал писк этой сатанической машины. Почему именно этот звук, ведь в мире настолько много расслабляющих звучаний, например голос Итера, но создатели домофона решили взять именно этот писк. Почему в этом мире так много несправедливости? Грустно вздохнув, смиряясь с пережитыми пытками, брюнет воодушевился, когда услышал нежный голос сестры по ту сторону динамика. Быстро ответив ей, что он пришел домой, Сяо потянул на себя уже открытую дверь. Снова эта удушающая тишина подъезда. Вдохнув теплый, по сравнению с улицей воздух, с запахом дешевых сигарет и чьего-то перегара. Сяо всей душой ненавидел этот запах. Графити на стенах, которого никак не удалось избежать, только портило вид дома изнутри, ведь маты и эротические рисунки, никому не доставляли удовольствие. Нажав на кнопку вызова лифта, Алатус медленно поднял голову вверх в ожидании. Лифт находился сейчас где-то на верхних этажах, поэтому ждать долго, а мигающая лампа с теплым светом и паутина на потолке были слишком интересными. Черный небольшой паук медленно пополз к мухе, которая сейчас пыталась вырваться из липкой паутины, но брюнет был уверен, что у нее ничего не получится. Тут все также, как в реальном мире, сколько не дрыгайся – ничего не получится, а ведь черное маленькое чудище так медленно крадется, будто издевается, знает, что она не улетит. Но это жалкое насекомое было слишком сильным, даже смотря в глаза смерти она надеялась на спасение, многие люди сейчас позавидовали бы ей. Паук уже прикасался своими жуткими лапами к мухе и хотел съесть, как лифт приехал, и Алатусу пришлось уйти. Теперь только муха с жалким взглядом и паучок узнают, чем закончилась эта небольшая судьба двух насекомых. Войдя в небольшое помещения лифта, Сяо опустил голову на грязную стенку и стал рассматривать его стенку. Она была вся шероховатой, будто здесь за десять лет ,с момента строительства этого здания ,произошло событий больше, чем в жизни повидавшей многое старухи из соседней квартиры. Но здесь явно выделялась одна большая трещина, будто кто-то специально прорезал ее чем-то острым, но эта теория звучит так глупо и несуразно. Сейчас парень мог придумать тысячи историй об одной жалкой царапинке, но слишком быстро приехавший лифт испортил все его планы. Зачесав свою челку наверх рукой, Сяо вышел на свою лестничную клетку, тут было тихо. Казалось, что каждый его шаг резал слух всех жителей дома. Дернув за ручку двери, Алатус вошел к квартиру в которой его встречал самый важный человек в его жизни. Так не хотелось, чтобы она уезжала… Гань Юй воодушевленно рассматривала лицо Сяо, пытаясь прочитать все его мысли. Видно, что она хочет поскорее сама услышать всю историю от начала до конца, а вот Сяо даже не знал, как начать свой рассказ. Похоже, сегодня будет слишком долгая ночь для них двоих.