Солёные смерчи

Пусть я и пела в местах, лишённых помпезных сцен, без лучей солнца и саечного огня, чей свет направлен лишь на меня; в местах, где не заикнёшься назвать публику многоуважаемой — всё же каждый раз я получала какую-никакую долю удовлетворения. Занимая самое открытое место, оказываясь у всех и каждого на виду и начиная работу с воздухом, я в первые же минуты привлекала внимание каждого пьяницы, каждого купца и нищего, коротающего время в игорных домах Кеттердама. Заводя свои песни — а временами баллады — замогильным голосом, удивляла тем, как нечто столь сильное может скрываться за утончённой, женственной плотью. Заставляла людей забывать о карточных играх, когда голос становился громче, а в зале как бы невзначай появлялся лёгкий гул ветра. Окончательно сбивала с толку, когда при высоких нотах дешёвые бокалы на столах начинали звенеть, чуть ли не перебивая моё звучание. А потом, довольная восхищёнными… нет, скорее надолго поражёнными отрезвевшими лицами, исчезала из виду, словно мираж. С недавних пор такова была моя работа, которая, несомненно, обеспечила меня некоторой известностью. В особенности в Бочке — маленьком мире долгов, убийств, смрада и самых безбашенных банд. Закончив очередное выступление и слегка опьянев от застоявшегося запаха кваса и рома, я ненадолго задержалась в одном из домов Пекки Роллинса, сразу же получая приглашение выступить на небольшом семейном празднике у одного из купцов. Я даже не потрудилась запомнить его имени, потому что подобное предложение меня вовсе не интересовало. Не так давно я была женой купца, а потому прекрасно знала, что это за «семейные праздники». Не хватало лишь встретить знакомые лица и пустить череду слухов о том, что вдова покойного молодого купца стала бедной певичкой. Покинув игорный дом, я глотнула относительно свежий, солоноватый воздух. На улице было намного теплее, нежели неделю назад, а потому я подумала сменить накидку с меховым воротом на что-то более лёгкое. В переулках, сидя на гниющих бочках, в карты играли те, кого по каким-то причинам не пускали в игорные дома. На углах блевали напившиеся подростки, дрались не поделившие девушек из Зверинца торговцы, а девушки из других публичных домов хохотали на балконах, выкрикивая непристойные предложения забредшим в Бочку туристам. Странно, но я уже привыкла к мерзотному району Кеттердама и эпизодам, нескончаемо мелькающим в нём. А ведь всё благодаря моему покойному мужу, который умудрился передать мне лишь тайную, запасную квартирку в Бочке, оставив всё приличное имущество своему старшему брату! Вообще-то, это крайне нудная, ничем не примечательная, даже до ужаса скучная история. В ней нет никаких тайн, покрытых мраком, никаких подробностей, которые могли бы развлечь простой люд — всего лишь пресный факт смерти купца, два года назад удачно женившегося на восемнадцатилетней керчийке. То есть, на мне. Это был выгодный для нас обоих брак: сорокалетний мужчина мог появляться в обществе в компании молодой жены, чьей красоте могли позавидовать даже некоторые гриши, а лучезарная сирота, обладательница сильнейшего голоса Керчии, могла жить припеваючи и ни в чём себе не отказывать. Однако эта красота стала моим проклятьем. Скрывать свою сущность стало куда труднее, а в Финансовом районе поползли слухи, что я — соблазнительница-неудачница, погубившая своего мужа, чтобы поиметь с него выгоду. Всё это были россказни. На деле, муженёк умер от пневмонии, подхваченной в ходе морского путешествия. Вернувшись домой, я с великим наслаждением сняла с себя туфли и накидку, присаживаясь на стул перед мутным зеркалом. Мне хотелось бы избавиться и от кремового шелковистого платья, едва прикрывающего тело, но что-то явно мешало. Точнее, кто-то, кто даже не постарался пристойно спрятаться. Вздохнув, я поднялась со стула, оборачиваясь. В углу комнаты, на самом краю постели, сидел некто, полностью поглощённый тьмой. Виной тому были плотные занавеси. Это явно был мужчина. Он сидел неподвижно, практически не дыша. Явно высокий, подтянутый, крепкий. Ворот его пальто — надетого явно не по погоде — был поднят, волосы уложены. Лишь набалдашник трости, на которую он опирался, поблёскивал от слабого света луны, просочившегося в комнату. Его-то форма и выдала моего позднего гостя. — Грязные Руки, — пропела я, опираясь ладонью на стул. — Чем обязана визиту? — Ты знаешь меня? — спросил слегка хриплый голос. Незнакомец поднялся с кровати, делая шаг вперёд и попадая в лунный свет. Теперь я могла разглядеть черты его лица. Строгие, суровые, слишком жестокие для его юных лет. Если я не ошибалась, то мы были ровесниками, и выглядела я значительно лучше. Морщинка на лбу, хмурые брови, острые скулы и длинные, поджатые губы. Он бесстрастно оглядел меня, даже не подумав сделать вид, что ему стыдно за то, что пробрался в квартиру без хозяйского ведома. Этот вопрос удивил меня куда больше, нежели если бы он спросил: «Неужели ты меня не знаешь?». Каза Бреккера знал каждый в Кеттердаме, в особенности в Бочке. Этот парень стал главой Отбросов, пробрался в Ледяной Двор и заключил не менее сотни бесчестных сделок. К тому же, мой брат был одним из Отбросов. И он ужасно любил болтать о Казе. Мне не приходилось разговаривать с ним лично или пересекаться в стенах заведений. Я знала его лишь по описанию брата и по знаменитой трости с головой ворона. — Каз Бреккер, — тихо произнесла я, словно пробуя его имя на вкус. — Глава Отбросов, гроза нечестных купцов, специалист по любым замкам, призванный дурить и угрожать. Да, слышала немного. — Чудесно. У меня к тебе дело, — деловито произнёс Бреккер, но взгляд у него стал немного любопытнее. Странно, ведь я сказала то, что известно каждому в Бочке. Я вскинула брови, разворачивая стул и снова садясь на него. Закинув ногу на ногу, что вообще-то было не слишком удобно в узком платье, приняла бесстрастный вид. Это оказалось весьма затруднительно — оставаться спокойной и отстраненной, когда кто-то вроде Каза сообщает, что у него к тебе есть дело. — Я всего-то певица, — напомнила я, складывая руки в замок. — Да. Которая ни разу не появлялась в Клубе Воронов, — немного оскорблённо произнёс Бреккер, стуча пальцами по набалдашнику. — А ещё ты крайне умелый гриш. Я напряглась, что он явно не упустил из виду. Гришей — мастеров управлять разного рода материей — мало где жаловали. Чтобы не иметь лишних неприятностей, лучше не кричать направо и налево о своей сущности. В этом мире, да и в этом городе, полно людей, готовых разорвать тебя в клочья просто за то, что ты не такой, как они. — И вдова купца, — дополнил Каз, начиная ходить по комнате, размеренно постукивая тростью. — Он часто путешествовал по работе, да? На шестнадцатой гавани мне ясно дали понять, что покойный муж часто брал тебя с собой в море, боясь, что ты будешь ему неверна. Я закатила глаза. Вот ещё один минус привлекательности гришей — кто-нибудь да обязательно обвинит тебя в неверности мужу. — Значит ли это, что ты хорошо знаешь морские пути? — изогнул бровь Бреккер. — Да, — ответила я. — Плавать умеешь? — Разумеется! — Ты Эфиреал? Заклинательница? — Да. — Шквальная или Проливная? — Святые, что за допрос? Шквальная. Каз остановился, глядя на меня с прищуром. — Уверена? — изогнул бровь он. Я промолчала. Вообще-то, это было не совсем так. С годами стало ясно, что прекрасно справляюсь как с воздухом, так и с водой. И говоря, что я делаю это «прекрасно», я катастрофически приуменьшала. Тем не менее, никому не стоило знать, что я одинаково хорошо справляюсь с задачей как Шквальных гришей, так и Проливных. Подобная информация способна обеспечить меня серьёзными неприятностями. — В любом случае, ты мне нужна, — заявил Каз, снова начиная ходить по комнате. — Моя команда потеряла одного бойца, фьерданца, а нам предстоит отправиться в плавание. Ты знаешь короткие пути, управляешь воздухом и водой, а это, вообще-то, единственное, что есть в открытом море. Мы отплываем сегодня на рассвете, нам предстоит корабль работорговцев. Они торгуют и гришами, Минерва. Я с трудом сдержалась, чтобы не поёжиться от того, как он произнёс мой полное имя. Грязные Руки крайне умело пытался подействовать на меня своими знаниями и тем, что жизни гришей мне явно небезразличны. Охота на работорговцев? Звучит как нечто подозрительно правильное для главы Отбросов. Даже чересчур справедливое. Я могла бы поддержать эту идею, но ни в коем случае не стать членом банды охотников. Членом банды Каза Бреккера, в конце концов! Может, я и гриш, но явно не создана для подобных приключений. — Такие плавания обречены сопровождаться сражениями, а в них от меня никакого толку. Уверена, защищать спину незнакомки не входит ни в чьи интересы, — ответила я. — И в этом ты права, — кивнул Бреккер. — Пока мы будем преследовать нужный корабль, у тебя будет немного времени. Я лично позабочусь, чтобы тебя обучили. Хоть чему-то. Я оскорблённо фыркнула, услышав последнее предложение. Может, сейчас я не умею обороняться, но быстро учусь. Поймав себя на мысли, что уже думаю о том, как буду учиться борьбе на корабле, осеклась, тихо ругнувшись. Каз намеренно направил поток моих мыслей в это русло. — И всё же, — протянула я. — Какая в этом для меня выгода? — Ты быстро освоила приоритеты Бочки, — подметил Бреккер. — Вероятность того, что тебя выследят, схватят посреди улицы, изобьют до потери сознания и продадут в публичный дом значительно уменьшится. Также, если всё пройдёт в наивысшей степени удачно, я заплачу тебе полмиллиона крюге. Не слишком жирно для жены купца, однако мы оба сейчас находимся в прокуренной сырой квартире, как бы богато она ни была украшена. Упомянутая Казом сумма заставила меня немного задуматься над предложением. Если говорить откровенно, всё, что у меня осталось — это пара тысяч крюге и чёртова квартира. Выступления в игорных домах оплачиваются, но не слишком щедро. Обычно это не больше сотни крюге, ведь я не разрешаю себя лапать и не сижу с посетителями игорных домов ночами напролёт. Так бы я зарабатывала в три раза больше, но во мне ещё остались капли собственного достоинства и превосходства. Из этого следует, что приблизительно через полгода, в крайнем случае, через год, я разорюсь. Мне придётся искать более серьёзную, трудную работу. — Так что думаешь, Минерва? — поторопил меня Каз. — Полмиллиона крюге — и я подделаю документы так, что владения твоего покойного мужа снова станут твоими. Я резко подняла взгляд на Каза, который, кажется, был очень доволен собой, ведь теперь он заполучил всё моё внимание и практически добился согласия. — Вижу, я действительно сильно тебе нужна, — задумчиво проговорила я. — Не то чтобы. Просто у меня нет времени на поиски другого Шквального-Проливного. — Это не играет в твою пользу, — подсказала я. — Итак, — твёрдо произнёс Каз, явно теряя терпение и желая услышать мой ответ поскорее. Мой брат не разрешал мне выступать в Клубе Воронов. Эрвин твердил, что нельзя заводить дела и заключать сделки с Казом Бреккером. Однако он не имел в виду те случаи, когда Грязные Руки лично приходил и просил о помощи. Своеобразно, но всё же просил. — Ладно, — пожала плечами я, а Каз пронзительно взглянул на меня, будто бы размышляя, действительно ли я согласилась. Он протянул мне руку в кожаной перчатке, призывая к рукопожатию. Я холодно хмыкнула. — Пожму, когда будешь без перчаток, — заявила я. Бреккер еле заметно улыбнулся. — Понял. Нина! — позвал он, заставляя меня смутиться. Я стала озираться по сторонам, на мгновение усомнившись в том, что мы здесь одни. Дверь в комнату распахнулась, к нам вошла весьма симпатичная девушка. Обладательница пышных форм, симпатичного лица, но тусклых волос и едва впалых щёк буквально подлетела ко мне. Без особого интереса, протянула ко мне руку. — Посмотрим, что ты можешь, — объяснил происходящее Каз. Ясно. Значит, ещё один гриш Бреккера. С таким раскладом его можно начинать звать рабовладельцем! Девушка, которую видимо звали Нина попыталась схватить меня за руку, но я увернулась, поднимаясь со стула и отходя к стене. — Я сама могу показать, на что способна, — бросила я, открывая окно. В комнату ворвался порыв ветра, на что и был расчёт. Заправив волосы за уши, я взмахнула руками, заставляя ветер усилиться. Занавески задёргались, несколько флаконов упали, пряди Каза выбились из причёски. Убедившись, что я их заинтересовала, перевела внимание на капли воды, оставшиеся на окне после дневного дождя. Поднеся к ним ладонь, взмахнула пальцами, словно собирая невидимые крупицы в горстку. Капли оторвались от поверхности, притягиваясь к руке. Когда вся вода оказалась над раскрытой ладонью, я снова взмахнула рукой, плеснув ею в лицо Казу. Тот распахнул глаза, торопливо вытирая лицо платком. Снова приняв невозмутимый вид, он прочистил горло, а я самодовольно улыбнулась, замечая, что на лице Нины показалась слабая улыбка. Прикрыв окно, я скрестила руки на груди. — Этого достаточно? — спросила я. — Вполне, — кивнул Бреккер, плотно поджимая губы. — Собирай самое необходимое. Через двадцать минут отправляемся на корабль. — Мы же отплываем на рассвете, — напомнила я. — Это не значит, что нам нечем заняться. Мы подождём за дверью, — бросил Каз, и крайне быстро, но при этом хромая, покинул квартиру. Девушка-гриш посеменила вслед за ним. Я же осталась в комнате, размышляя о том, что нужно взять с собой на охоту на работорговцев. Недолго думая, взяла холщовую сумку, бросая туда немного сменной одежды, бумагу, записную книжку, жирный бальзам для губ, острые шпильки для волос и свой амулет — небольшой нагрудный сосуд на цепочке, украшенный серебряными узорами. Сменив туфли на другие, без каблука, надела накидку с мехом, заведомо зная, что на воде дуют сильнейшие северные ветра. Совершенно точно раньше, чем предполагалось, вышла из квартиры. Каз мельком глянул на меня, устремляясь вперёд. Мы с Ниной отправились вслед за ним, еле поспевая. — На твоём месте я бы сняла эти жемчужные серьги, пока их не оторвали вместе с ушами, — подметила девушка, впервые заговаривая. — За то время, что я живу здесь, ещё никто не посмел ограбить меня, — ответила ей я. — Значит, это не твоё? — произнёс Каз не оборачиваясь и не останавливаясь. Он выудил из кармана бордовый мешочек с деньгами, подбрасывая его вверх. Достаточно высоко, чтобы он приземлился прямо мне в руки, когда я буду проходить там, где только что был сам парень. Это действительно был мой мешочек с деньгами, в котором была добрая половина того, что у меня осталось. Каз знал, что мне нужны деньги, потому сразу и предложил полмиллиона. Наверняка он держал мешочек в кармане своего пальто, чтобы продемонстрировать мне, при случае если я откажусь от денежной награды. Спрятав мешочек в сумку, я пообещала себе, что больше никогда не оставлю ценные вещи без присмотра. В особенности, если в это время Бреккер будет неподалёку. — Я, кстати, Нина, — представилась девушка-гриш, снова глядя на меня. Для этого ей пришлось немного задрать голову. — И я это знаю. Минерва, — ответила я. — Знаю, — кивнула собеседница. Оставшуюся часть пути мы не разговаривали. За кратчайшие сроки мы добрались до пятой гавани, где стоял корабль, носивший название Призрак. Поднявшись на верхнюю палубу, я почувствовала, как ветер приятно холодит кожу, оставляя солёный привкус на губах. Небо сливалось с водой и создавалось впечатление, что корабль парит посреди звёздного пространства. Длинные волосы мгновенное растрепало, но меня это не раздражало, наоборот, заряжало особой энергией, которую может получить Шквальный от собственной стихии. По верхней палубе ходило несколько матросов, которые коротко посмотрели на нас, продолжая путь. С нижней палубы раздавалось глухое, но наверняка громкое пение. Мне крайне симпатизировало, что именно туда мы и направлялись. Спустившись, я оказалась в душном, сильно освещённом помещении. За длинным столом сидел долговязый, чернокожий парень, забросивший ноги на стол. Почти что впритык к столу висело что-то вроде гамака. Сулийка небольшого роста спрыгнула с него, резво пританцовывая, пока сидящий за столом выл, стараясь из-за всех сил. Но ничто не способно было сбить меня с толку так, как стоящий в углу рояль, за которым сидел рыжеволосый парень, старательно нажимая на клавиши. Мне действительно частенько приходилось плавать на кораблях, но никогда раньше я не встречала на них роялей. Каз несколько раз стукнул тростью по деревянному полу. Сулийка тут же оборвала свой танец, замирая и с интересом поглядывая на меня. Рыжеволосый, казалось, совсем юный парень сбился, и последняя нота тяжело повисла в воздухе. — Знакомьтесь, это Минерва, — произнёс Бреккер, немного поворачиваясь на меня и показывая рукой. — Она Шквальная и Проливная, хорошо разбирается в морских путях. Теперь она у нас вместо Матиаса. Долговязый удивительно быстро поднялся из-за стола, пружинистой походкой подходя ко мне. Он широко улыбнулся, едва заметно покачиваясь. Протянув руку в перчатке без пальцев, он терпеливо дождался, когда я пожму её. Покосившись на Бреккера, заметила, как он с презрением смотрит на наше рукопожатие. — Я Джеспер, и я тебя видел! В игорном доме. Не помню каком, но видел точно! — оголил зубы он. — Помнишь меня? — Маловероятно, — отозвалась я. Джеспер удивлённо вскинул брови, и, казалось, был немного сбит с толку. Тем не менее, он хлопнул в ладоши, что-то бубня под нос. — Я бы не называла это заменой Матиаса, — аккуратно произнесла сулийка, немного приближаясь к нам и с беспокойством глядя на Нину. У меня даже предположений не был, кто этот несчастный Матиас, но, признаться, меня уже утомило одно его имя. К тому же, если он был фьерданец, со слишком странной печалью эта сулийка смотрела на девушку-гриша. Исходя из наблюдений, я сделала вывод, что Матиас явно был близок с Ниной. — Я Инеж. Умеешь рисовать карты? Мы направляемся в Шухан, в Безъю. Нам нужен кратчайший путь, — объяснила девушка. — Не практиковалась, но справлюсь, — кивнула я. — То есть, ты не картограф? И явно не морячка, — задумался Джеспер. — Точно! Ты поёшь, поэтому я тебя и заприметил. — Тогда откуда ей знать о коротком маршруте? — нахмурилась Инеж, обращаясь к Казу. Я отметила, что они задают слишком много, казалось бы, простых вопросов. Значит, Бреккер не удосужился сообщить им о пополнении в рядах. На то же указывали их первые взгляды на меня. — Много плавала. И у меня хорошая память, — ответила вместо него я. — Кто капитан корабля? Мне следует обсудить это с ним. — Призрак, — нервно хохотнул Джеспер, поправляя свой тёмно-фиолетовый пиджак. — И кличка капитана, и название судна? — изогнула бровь я. — Странный выбор. Кто это придумал? Призрак? Плохое воображение? — Я и есть Призрак, — немного улыбнулась Инеж. — А я дал судну название, — без тени улыбки добавил Каз. Я немного нахмурилась. Отойдя от окруживших меня людей, я положила сумку с вещами на стол, поворачиваясь к группе, которая всё ещё неотрывно наблюдала за мной. — А разве гриш может иметь две специализации? — вдруг спросил рыжеволосый парень, вставая из-за рояля и заставляя меня обернуться. Стоило мне заглянуть ему в глаза, как он немного покраснел. — Я Уайлен, кстати. — Ну я же существую, Уайлен, — хмыкнула я, сверкая глазами и снова отворачиваясь к большей части присутствующих. — Прежде чем начертить карту, если это то, что вам от меня требуется, мне хотелось бы поподробнее узнать о плане. У вас же, само собой, есть план? Все взгляды упали на Каза. Он выпрямил и без того прямую спину, выходя немного вперёд. — Инеж отследила, на каком корабле в последний раз привезли девушек в Зверинец. Спустя два месяца тот же корабль приплыл в ту же гавань, и на него посадили трёх избитых девушек. Одна в костюме колибри, другая — фламинго, а третья — волчицы. Большая часть моряков оказалась шуханцами. Наш знакомый, Ротти, поспрашивал о том, чей это корабль. Как и предполагалось, это корабль Шухана. Он отплыл сегодня на закате, наверняка на родину. Нужно догнать его, проследить, убедиться в правдивости наблюдений и принять меры. Я свела брови, присаживаясь на скамью и по привычке закидывая ногу на ногу. Сняв накидку, положила её на колени, тут же поймав взгляд Джеспера на своей шее. До того, как я стала вдовой, муж часто дарил мне украшения. В особенности — жемчуга вроде тех, что сегодня украшали мои уши и декольте. В голове возник вопрос, почему капитан — Инеж, а не Каз, если прямо сейчас за всех отвечал он. — Какого рода меры? — решила уточнить я. — Так тебе всё и расскажи! — воскликнул Джеспер, садясь возле меня. Уайлен хмуро посмотрел на него, вставая рядом. — Когда мы говорим «меры», имеем ввиду что-то справедливое, но не лишённое жестокости. — В худшем случае, мы уничтожим корабль вместе с экипажем. В лучшем, это будет меньшее из наших достижений, — добавила Инеж. — Мы найдём их главных, уничтожая всю империю и освобождая всех девушек, пока они не попали в места вроде Зверинца или Белой розы. — Стоить отметить, это наша первая охота, — предупредил Джеспер, тем самым объясняя мне причину танцев и песен. — Но это не значит, что у нас есть право оступаться, — строго произнёс Каз. — Приступим к делам. У нас на руках есть карта, нужно лишь обозначить маршрут. С этими словами он достал из внутреннего кармана свёрток. Дохромав до меня, протянул. Я приняла его, расправляя. С точностью этой карты всё было проще простого. Я достала из сумки ручку, разворачиваясь и кладя карту на стол. В идеале, мне следовало соединить пятую гавань с крайней точкой границы Безъю с морем, но всё было куда сложнее. Я начертила путь, стараясь сделать его как можно точнее. Команда собралась вокруг стола. — Мы не можем пойти напрямую. На пути есть рифы и обломки других кораблей. Также есть зона, наиболее подверженная туманам и водоворотам. Я могла бы справиться и с тем, и с другим, но рисковать не стоит, — рассказала я. — Это наиболее короткий обходной путь. Мы окажемся в Шухане через пять дней. При хорошей погоде — через четыре с половиной. — Ты уже делала это? — спросил Уайлен, получая мой вопросительный взгляд. — В смысле, справлялась с туманом или водоворотом? — Водоворот — это ведь та странная воронка в воде, куда засасывает корабли? — вопросил Джеспер, на что Уайлен кивнул. — Имела дело с небольшим водоворотом. Я вовремя остановила его, — отозвалась я. — Как? — поинтересовалась Нина. — Подобные водовороты образуются при слиянии разнонаправленных течений. Нужно всего-то перенаправить воду, — объяснила я. — Всего-то! — прыснул Джеспер. Послышались торопливые шаги и громкий голос. Мы обернулись. На нижнюю палубу спустился матрос. — Капитан, прошу прощения, на корабль пытается подняться какой-то Отброс. Он кричит какую-то Керви. — Ерви, — вздохнула я. — Да! Точно! Ерви! — Не давать ему подняться на судно! — рыкнул Каз, указывая тростью на матроса. — Минерва? Если никто не понимал, кто это, то я сообразила, что речь о Эривине — моём брате. Я поднялась из-за стола, пообещав, что Отброс не попадёт на корабль. Спешно я поднялась на верхнюю палубу, морщась от порыва ветра, ударившего по лицу. У борта стоял парень с разбитым носом и едва заплывшим глазом. Как только он оказался в зоне видимости, я сбавила скорость, подходя к брату. — Эрвин! — прошипела я. — Какого чёрта ты здесь забыл? И что с твоим лицом? От брата пахло спиртным, это многое объясняло. — Это ты что здесь забыла, Ерви, — парировал он. — Я пришёл к тебе, но тебя не было. Мне сказали, в последний раз тебя видели в компании Каза Бреккера. Каза Бреккера, мать нашу! Это ведь его судно, да? Судно его подружки? Что ты задумала? — Ничего, что могло бы нам навредить, — закатила глаза я. — Возвращайся в квартиру, Эрвин. Я помогу им составить маршрут на карте и вернусь домой. Нужно обработать твои раны. Святые, что ты делаешь? Эрвин, не нужно перелазить через борт. Не смей забираться на судно! — Всё не так просто, сестрёнка. Грязные Руки тебя просто так не отпустит, — усмехнулся парень, оставаясь на мостике. Разумеется, Каз так просто меня не отпустит, я прекрасно это знала. Но Эрвин тоже не позволит мне уплыть в Шухан с Бреккером и его командой. — Думаешь, всё иначе? Хорошо! Я подожду тебя тут. — Даже не думай, — рявкнула я. — Я отшвырну тебя подальше одним взмахом руки. Эрвин, иди домой. Если я вернусь, а с тобой что-то случится, будет ещё хуже. — Минерва права, — раздался нежный голос Нины, подходящей ко мне со спины. Она натянула на лицо улыбку, посвящённую моему брату, отчего мне стало тошно. — Ступай домой, красавец. Я лично прослежу, чтобы она вернулась домой до рассвета. Эрвин изменился в лице. Он словно сильнее опьянел, кивая головой. Ага! Значит, Нина была Сердцебиткой! Иначе и быть не может. Брат перевёл на меня взгляд, тяжело вздыхая. — Хорошо, я буду ждать тебя дома. Не задерживайся. Не дождавшись ответа, Эрвин развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь. Он шёл медленно, размеренно, почти что ровно. Какой же чёрт дёрнул его напиться и пойти на мои поиски, да ещё и подраться с кем-то?! Обернувшись, я благодарно кивнула Нине. — Эрвин и Ерви? Это что, шутка такая? — усмехнулась Сердцебитка, упираясь руками в бока. — Долгая история, — отмахнулась я, возвращаясь на нижнюю палубу в компании девушки-гриша. В одном я была уверена: как только братец доберётся до квартиры и его голова коснётся матраса дивана, он уснёт непробудным сном и явно не проснётся на рассвете!