Ненавижу тебя так же сильно, как и люблю

      Вечером Казутора возвращается после прогулки с Мацуно в общежитие. Наверное странно, но он чувствовал ужасное волнение перед предстоящим разговором со своим соседом по комнате. Больше всего он скорее всего боялся, нежели волновался. Но тем не менее, когда он заходит в комнату, первое что он застаёт - это тишину и пустоту. Кейске нет, его рюкзака тоже, а это значит что он куда-то ушёл. Что ж, надо будет подождать. Ожидание намного хуже, чем когда ты начинаешь какой-либо волнительный разговор сразу. Но деваться некуда, нужно ждать.       Баджи возвращается ближе даже можно сказать к ночи. Если бы он не посмотрел на часы, которые показывали уже вовсю десять часов вечера, он бы кажется продолжил сидеть со своей компанией на хате у друга. Когда Баджи заходит в комнату, его встречает разъярённый Ханемия, который только и делает что начинает ругаться о том, как долго он ждал его, дабы поговорить, а Кейске кретин даже не подумал об этом.       —То ты меня нахуй посылаешь, то ты со мной поговорить хочешь. Определись уже, кто я тебе, — говорит длинноволосый, снимая с плеч свой рюкзак.       —Здесь дело вообще не в этом, долбаеб, — отвечает Казутора, тяжело выдыхая и следом, через не хочу поднимая взгляд на Баджи, —Есть будешь?, — сказать, что глаза темноволосого округлись до 5 рублей - ничего не сказать. Буквально сегодня утром Ханемия желал ему попасть под машину, а сейчас так любезно встречает с таким вопросом? Но Кейске ни секунды не теряя отвечает:       —Буду. Надеюсь там не очередная попытка отравить меня или заставить захлебнуться едой?       —Пошёл нахуй, вообще без еды останешься сейчас, будешь выёбываться, — Казутора уходит в небольшой уголок, где стоит их стол для трапезы. На столе стоят две порции лапши с хлебом и чаем. Вот Ханемия удивил так удивил.       —Что с тобой сегодня? У тебя жар опять?, — Кейске вытягивает руку, дабы дотронуться до чужого лба, но парень со светлыми прядями отодвигает голову назад.       —Притронешься - убью, — темноволосый моментально отдёргивает руку, так как вряд-ли кто-то хочет остаться со сломанной рукой, верно?       Они садятся молча за один стол. Баджи был безумно голоден, поэтому ему было с одной стороны как-то плевать что с ним собрался делать Казутора, но тем не менее какое-то волнение внутри было. Хоть у Ханемии и не было плохих намерений, но иногда голову посещала мысль просто довести Баджи до белого колена, чтобы он сам захотел съехать, но не сейчас. Едят они тоже в тишине. Изредка слышно как Кейске сёрпает лапшу и запивает бульоном. Обычная, покупная, дешёвая, быстрого приготовления лапша, ничего удивительного. Казутора же до сих пор к еде не притронулся, из-за чего вызвал очень много подозрений у Баджи.       —Почему не ешь?, — прервал тишину длинноволосый.       —Почему ты наврал про Мацуно?, — подаёт голос Казутора, на что Баджи непонимающе вскидывает бровь, —За мной ухаживал ты, тогда почему ты сказал, что это был Чифую?       —Хм, дай-ка подумать, — маленькая пауза, —Может потому что ты меня ненавидишь?, — Кейске смотрит прямиком на Ханемию, попадая в самое яблочко.       —Что..?       —Ты сам говорил, ты меня ненавидишь. Я что, долбаеб, чтобы рисковать своей жизнью, говоря, что я за тобой ухаживал? Ещё бы въехал мне в челюсть не дай бог, не не, такого счастья мне не надо.       —А ты не подумал, что я могу сказать спасибо?, — Тора складывает руки на груди, отодвигаясь на стуле от стола.       —Когда я спросил у тебя: "может спасибо скажешь", ты мне что ответил? "спасибо, я тебя прибью", как прикажешь мне реагировать на другое твоё "спасибо"?       —Так всё, хватит, — Баджи пожимает плечами и хочет вернуться к своей еде, как вдруг ему приходит осознание, —Так стоп, ты зачем начал этот разговор?       —Я.. ам.. ну.., — Кейске смотрит почти в упор, от этого атмосфера накаляется настолько сильно, что у Казуторы начинает подрагивать кадык, —Я хотел отблагодарить тебя.       —Ого, то есть сам Каз..       —Давай переспим.       Слышится звук падающей вилки. Виднеются округлившиеся глаза Баджи, и бешенное сердцебиение Ханемии. Сказать, что Кейске сейчас что-либо понимал - это как научить дерево ходить.       —Чё ты сказал?, — может ему послышалось?       —Давай переспим. Ты хотел этого, — не послышалось.       —Я блять не в серьёз говорил тогда, — Баджи понимает, что дело идёт к крайностям, но он же не настолько ублюдок, чтобы трахать того человека, который ненавидит его всей душой и пытается этим просто отблагодарить Кейске?       —Куда делась вся твоя смелость? Как же твои слова "Что мешает мне тебя трахнуть", или твой поцелуй на кухне. Зассал, Кейске?, — эти слова вгрызаются в клетки мозга вызовом. На лице темноволосого появляется ухмылка, и этой ухмылкой он оголяет свои белоснежные клыки. Казутору пробивает дрожь. Он пожалел об этих словах.       —Что ж, — Кейске встает из-за стола, —Раз ты такой смелый сейчас, будешь первым меня развлекать?       —Э?, — Ханемия не успевает больше ничего ответить, как к нему почти впритык подходит Баджи. Мерзкий, но такой горячий голос обжёг контур его уха такими словами:       —Учти. Я блядски грязный доминант, люблю когда подчиняются моим прихотям, а я доставляю удовольствие. Согласен?, — почему-то Ханемия практически не переживая о будущих последствиях отвечает, лишь бы быстрее закончить с этим:       —Да. Только.., — Баджи смотрит на парня, —Обещай остановится, если я попрошу. Следует краткий ответ:       —Обещаю.