Гарри Поттер и няшные пожирательницы душ

      ***На следующей неделе***              ***Гарри***              – В этот день мы с вами собрались, чтобы отдать честь…              Отключить слух. Чтобы без отвлекающих шумов постоять у камня с нанесённым на нём именем. А под самим камнем никто не покоится… Тело… То, что от него осталось… Если осталось хоть что-то… покоится где-то между горой Гленн и городом…              – Мы вечно будем помнить…              Опять отключить слух. Не будет никаких «мы». О её подвиге будут помнить только её родители, сокомандники и я. А обычным людям нет никакого дела до этого. Они как занимались своими глупостями, которые они считают своей жизнью, так и продолжают заниматься. И никто из них даже не подозревает какая жопа просвистела над их головами на днях. Жопа, буквально таки, астрономических размеров...              – Память о героине будет жить в наших сердцах…              И опять отключить слух. Да, будет. В моём сердце точно. И это не потому, что она кого-то там спасла, а… Даже не знаю… Короче, просто потому что! И поэтому я буду помнить её всегда!              – А сейчас предлагаю почтить минутой молчания память…              И в который раз отключаю слух. Да, Гарри, стоит помолчать. И принять тот факт, что её больше нет. Ведь незадолго до начала похорон ко мне вернулся мой Тёмный Патронус. За эти сутки он обшарил всю гору Гленн. И если я говорю «всю», то имею в виду именно – всю. Та странная материя, что заменяет Патронусам плоть, позволяет им просочиться куда угодно. Не то что через воздуховоды, а даже через водопроводные трубы… И сейчас в моей голове находится полная карта горы Гленн. Но ни единого живого человека там нет. Лишь одни гримм…              ***Несколько минут спустя***              Все расходятся…. Что-то я невнимателен... Хотя, Пинки прикроет…              – Да, хозяин Гарри, Пинки на страже, – доносится до меня шёпот моего домовика.              Хорошо… Пинки бдит…              А это… м-м-м… Коко Шанель, напарница Вельвет. Что ей надо?              – Перед тем как… – тут Коко что-то попало в глаз и она отвернулась, чтобы промокнуть глаза платочком, – она записала нам… нашей команде видеосообщение… А в конце его было и кое-что для тебя…              И Коко достала из сумочки свиток последней модели. Несколько нажатий на нужные кнопки и перед Гарри предстало запечатлённое на видео лицо Вельвет. Лицо было перепачкано пылью и машинной смазкой… всё-таки дело происходило на поезде… Но ни намёка на панику или уныние на лице Вельвет не было.              – Прости, но похоже наше второе свидание не состоится… Мне так жаль… Искренне жаль! Ведь я… Я… Люблю тебя! – смело выкрикнула Вельвет.              Правда глаза «смелая девушка» всё же зажмурила во время своего признания.              А затем раздался звук «Пик!». Этот звук издавал её свиток, обнаруживший уверенную связь с коммуникациями вейла.              – О! Мы в зоне связи! Вейл уже близко. Пора!              И свободной рукой девушка потянулась к кнопке «Отправить видео» на своём свитке. И в это время можно было заметить в её руке зажатый пульт детонатора.              «Это тот самый детонатор, которым она взорвала поезд со взрывчаткой», – промелькнуло в голове у Гарри.              Но надолго там эта мысль не задержалась. Обстоятельства смерти Вельвет были в целом понятны.              А затем Коко сложила свой Свиток и спрятала его в сумочку.              – Ты хорошо держишься, – прокомментировала она каменно-невозмутимый вид Гарри.              – Я хочу сжечь в Адском Огне всех виновных в смерти Вельвет, – голосом полностью контролирующего себя человека ответил ей Гарри. – А ещё я привык держать себя в руках. Всегда.              – Да. Понимаю, – кивнула Коко. – Ведь виновных, фактически, нет…              «Нет, есть», – не стал спорить с девушкой Гарри.              Вариант ответа, что виновны несколько дюжин террористов Белого Клыка, которых фиг найдёшь… А если и найдёшь, то фиг докажешь их вину… Короче, такой вариант ответа Гарри не устраивал.              – До свиданья, волшебник Гарри, – попрощалась с ним Коко.              – До свиданья, Коко, – машинально ответил Гарри.              И только потом до него кое-что дошло. И, нет, это не потому что Гарри тормоз. Нет. Все-таки даже подготовка окклюмента не спасает когда твоя девушка умирает. Да, помогает держать себя в руках. Но эмоции-то – это всё-таки эмоции. Не щёлкнешь каким-нибудь мысленным тумблером с подписью «Эмоции выкл.». Увы… Нету такого. Так что и людям, и магам в деле самоконтроля помогают только волевые усилия.              А Коко уже развернулась спиной. И Гарри не стал задавать дурацких вопросов вида: «А как ты догадалась?». И он просто промолчал. Ведь ответ очевиден – узнала от Вельвет. Каковая начала догадываться уже на первых минутах их свидания...              Через четверть часа на кладбище не осталось никого, кроме Гарри. Тот неподвижно стоял около мемориала, воздвигнутого в честь Вельвет Скарлатины. О чём он думал в этот момент – это только его личное дело. Но вряд ли это было что-то хорошее и светлое. Потому как достаточно скоро Гарри окутала чёрная дымка. А ещё через некоторое время изморозь покрыла всю траву в радиусе пары десятков шагов. А когда трава под ногами Гарри стала желтеть и увядать, он опомнился, призвал к порядку свои эмоции. А затем он и бывший всё это время неподалёку под невидимостью Пинки, телепортировались куда-то прочь.              ***Окрестности горы Гленн***              – Ну и зачем я сюда припёрся? – риторически спрашиваю я сам себя. – Ведь мой Тёмный Патронус тут уже всё облазил…              Никто мне не ответил. И слава богу. Ведь я тут один. Ну, есть ещё Пинки. Но он правильный домовик. В смысле, что человек бы непременно влез бы со своим «ценным мнением», что у меня сейчас, видите ли, стадия торга. К чёрту этих психоаналитиков. Ни один из них не смог мне помочь в прошлом мире. Так что я рад, что у меня в напарниках Пинки, а не человек.              – Вот тут они остановились на ночь… – говорю я вслух.              Следы костра, обёртки от пайков быстрого приготовления. Всё это нашёл ещё мой Патронус. Он не только гору Гленн обшарил, но и окрестности. И прошёл всем тем путём, что прошла Вельвет. И вот зачем-то я прусь по этому маршруту во плоти, так сказать. Зачем? А хрен его знает…              Дальше, по словам Коко, Вельвет отлучилась ненадолго. Посмотреть закат, как она сама сказала. Местность была очищена от немногих гримм ещё к полудню. Так что ей сказали не выходить из зоны связи и отпустили. Я уточнял этот момент. Это нормально для почти-охотниц и почти-охотников. В смысле, погулять по окрестностям зачищенной зоны, не держась за руку профессора. И в этом плане у меня претензий нет.              А потом начался форс-мажор. Который на то и форс-мажор, что его не предусмотришь. И я перемещаюсь к следующей точке. Вот оно… Руины каких-то людских построек. Несколько прошедших десятилетий без малейшего намёка на ремонт превратили эти постройки в руины. И эту дорогу тоже. Вон даже дорожное полотно обвалилось. И открыло вход в одну из веток метро поселения Гленн. Ныне необитаемого.              Что случилось здесь остаётся только гадать. Обнаружила ли Вельвет террористов Белого Клыка или же они обнаружили её – неизвестно… Я, конечно, сильно сомневаюсь, что фавны-гражданские буквально вчера открывшие Ауру смогут незамеченными подкрасться к учащемуся академии. Всё-таки местные студенты взяли в руки меч раньше чем научились писать и читать. Но…              Есть такая штука... Романтические отношения, да... И человек… да и маг тоже… к которому «в гости нагрянула Романтика» становится рассеянным да несобранным. Так что версию о том, что замечтавшуюся Вельвет взяли без боя, я, увы, со счетов не могу сбрасывать. Тогда становится понятным и отсутствие сигнала о помощи.              Ну, или всё было немного не так. И Вельвет последовала за подозрительными типами в масках сама. По своей инициативе. Решила немного проследить. А подать сигнал напарникам… забыла. Рассеянность на почве романтики. Чёрт! Это ж выходит, что и в том, и другом случае, но часть вины лежит и на мне!              Ладно… Я ещё успею побиться головой о стену… После того, как накажу всех более виновных, чем я…              Итак… Спрыгиваем. Тут невысоко… Метров десять не больше. В прошлом мире я с таких высот не прыгал. Но тут и Мир иной, и законы мироздания немного другие. Да и я уже не тот, что прежде. Так что после приземления я никакого дискомфорта не ощущаю. Лишь чуть уменьшился запас волшебной энергии. Но ничего критичного. Мизер, не достойный упоминания, а не потери…              И что же тут видно… Почти ничего. В смысле, тут темно. Вельвет-то, будучи фавном, всё видела прекрасно, но я то сейчас в теле человека. Так что… Где там мой Прах?              Берём маленькую щепотку праха и кидаем в воздух… В воздухе она сама собой… ну, вообще-то, по моей воле… приобретает нужную форму. А на земле складывается в некую фигуру. Для посторонних – закорючки. Делаю быстрый оборот вокруг своей оси. Р-р-раз! И готово! Простейшие ритуалы, вроде этого… вызов светящегося огонька… я делал также быстро и до становления волшебным существом.              Вот так-то лучше… Со светом то! И что же я вижу? Всё то же запустение, но… Видны и следы человеческого присутствия! Совсем недавнего.              Вот тут были ящики с Прахом. Теперь тут лежат лишь брезентовые чехлы, которыми их накрывали. Тут была станция техоблуживания. Потом тут бросили несколько термитных шашек, но почти дипломированного специалиста… один день, блин, оставался до защиты диплома… не запутаешь таким халтурным заметанием следов. А тут вы приводили в порядок старый локомотив. И подремонтировали несколько охранных роботов. А нескольких не успели отремонтировать. И сломали, чтобы они не достались «этим мерзким людишкам». А потом вы смотались. В спешке. Так что мой Тёмный Патронус вас не застал. Везунчики. Но это поправимо...              Так… Вдохнуть-выдохнуть. Нету смысла злиться без толку. В смысле, да, накачка тёмными эмоциями реально помогает. И проклятие икотки… мелкое волшебство, доступное даже первокурсникам… при должной накачке ненавистью просто-напросто убьёт жертву спазмом дыхательных путей, но… Объектов для применения проклятий под рукой нет. Так что я свою злость… буду копить. Да-да, именно копить. Ритуалы, как и чары, тоже можно усилить тёмными чувствами.              Ладно, к делу. Именно отсюда тронулся поезд с грузом в несколько тонн Праха. Как-то сильно жирно для маленького радикального крыла не слишком крупной и не слишком авторитетной организации. Да, понимаю, что они это украли, а не купили, но… Всё равно, слишком жирно выходит. В смысле, я уже увидел около сотни членов этого самого Клыка, но все они производили впечатление деревенских увальней, а не бойцов. И уж тем более, я не представляю себе их, аки нинзюки в чёрном кимоно, прокрадывающихся на склады Праха и незаметно обносящих их подчистую. Тут явно работал кто-то другой…              Хм… Я похоже знаю пару зацепок! Два менеджера среднего звена… Один из них рыжий, и повсюду ходит с тростью и сигарой. Вторая имеет разноцветные глаза и не менее разноцветную причёску. Любит мороженое и иллюзии. Но баловаться иллюзиями рядом со мной – это всё равно, что мучить волынку. И даже будучи крепко спящим, я проснусь от настолько подозрительных магических манипуляций, как иллюзии. Ибо бдительность должна быть постоянной!              Решено, нахожу их… точнее мой Тёмный Патронус. Тогда, в доках, я его глазами хорошо рассмотрел их обоих. Так что можно будет поручить рутину Патронусу, а самому заняться чем-то другим. И вы, уж извините, горожане Вейла, но сегодня ночью вас посетит иррациональное чувство тревоги. И возможно даже несколько раз. Это значит, что мой Патронус пролетал мимо вас несколько раз. Да… Так и будет. Буду разматывать этот клубок, начиная с этой ниточки.              И… Да… Есть ещё одна ниточка… Полиция повязала сотню белоклыковцев… Те, естественно, молчат. Но! Я-то не полицейский. Я – маг, умеющий проводить ритуал Легилименс! А комфорт и душевное равновесие террористов не входит в список моих жизненных приоритетов. Так что сегодня-завтра нескольких из них похитят из их «уютных» камер. А потом вернут. Как минимум заикающимися. А как максимум, обзаведшимися несколькими фобиями. Но зато я буду знать имя руководителя этой радикальной ячейки Белого Клыка. А может даже и имя Главного Злодея.              Но это вряд ли. Главзлодеи… ну, кроме самых тупых… действуют через посредников и лица своего не открывают аж до финальной схватки. Но я пройдусь по цепочке и сорву все маски…              А пока что я пройдусь по этой железнодорожной колее. Понятно, что никакого смысла в этом нет, но… Я всё равно пройдусь…              ***Несколько часов спустя***              А ведь я до последнего не верил… Наивный глупец… Вот он завал, вызванный взрывом поезда, гружённого Прахом… А вот нечто похожее на ржавчину… Но только это не ржавчина… Кровь, когда высыхает – сворачивается… А судя по всему крови тут пролилось в количестве, несовместимом с жизнью… А тело… Что тело? Нелепый вопрос… Судя по многочисленным отметинам от когтей, на тот момент за поездом бежало стая не менее чем в тысячу голов... И хотели они одного – жрать!              А такую стаю даже команда взрослых и опытных Охотников уничтожает не за раз, а после долгих манёвров, заманиваний и отступлений… А тут одна девушка… Уже к этому моменту немало потратившая сил на установку бомб. Проявление Вельвет, конечно, то ещё читерство… Создание любого оружия, что Вельвет отсканировала своим Проявлением… Но силы-то всё равно не безграничные. Так что… Вот тут она умерла...              И кто-то… пока ещё не знаю имя этого человека или фавна… за это ответит. Своей жизнью!              Чёрт! Как же хочется что-то сломать! Но, нет… Копи злость, Гарри!              – Я горюю вместе с вами, хозяин Гарри, – донесся до меня шёпот Пинки.              А затем Пинки и вовсе захлюпал носом. А ещё через несколько секунд я услышал тихое «кап-кап» слёз Пинки, падающих на пол местного метрополитена. Так-то их не должно быть слышно, но акустика в этом месте вышла замечательная.              – …! – издаю я невнятный звук, выдыхая набранный в грудь воздух.              Ощущаю, как мои кулаки сами собой разжимаются. Не то чтобы я успокоился… Но… Какое-то странное холодно-отчуждённое чувство овладело мной. Мыслить оно не мешало. Ну, и ладно, сказал я, и не стал противиться этому чувству.              И сразу, буквально сами собой в голове всплыли пункты плана работ на сегодня. Блин, я отстаю от графика! У меня так целое поле волшебных растений… несобранное. И целая птицеферма волшебных птиц… неощипанная. И это не потому что я садист. Нет… Скорее наоборот. Был бы любителем крови-кишков и прочих потрошков, то понаделал бы волшебных зверей. Вот их надо умерщвлять и потрошить на ингредиенты. А у волшебных птиц достаточно «одолжить» несколько перьев из хвоста. И не спрашивайте почему именно из хвоста… Пять лет я орудовал волшебной палочкой с пером из хвоста феникса. И так и не понял, почему же она так сильна. Не моя специализация, этот уход за магическими существами.              – Пора варить, Пинки! – говорю я.              – Да, хозяин Гарри! – приободряется мой верный «Игорь».              Потому как нужно сперва вылечить да отпустить Жона на волю. А то я немного неловко себя чувствую. Как какой-то третьесортный похититель детей. А как закончу с этим, то можно и вплотную заняться своим расследованием…              ***Место: вроде бы больница***              ***Время: вроде бы после вступительного экзамена в академию Бикон***              ***Жон Арк***              Голове не то чтобы болела. Она была невероятно тяжёлой. Как будто Жон спал всю неделю. А долгий сон – тяжелее похмелья.              – М-м-м… Где я? – жмурясь от белизны больничной палаты простонал Жон.              Скрипнула дверь и на пороге показался… доктор. Вроде бы… Но это не точно. Потому что росту в докторе было всего ничего. Но он был в белом докторском халате, маске и защитных очках. Так что всё же, доктор. А вот второй посетитель…              Тут сердце Жона ёкнуло. Ведь вторым, вслед за доктором, в палату зашёл полицейский. Полицейский был молод, вряд ли старше Жон больше чем на пару-тройку лет, но… Холодный и даже, можно сказать, безжалостный взгляд добавлял тому, минимум, лет десять возраста.              – Как он, доктор? – без малейшего намёка на беспокойство о здоровье Жона, поинтересовался полицейский.              – … – доктор в ответ прознёс что-то неразборчивое.              Сам доктор не представился, но полицейский обращался к нему «Доктор Пинки».              Далее последовала абсолютно типичное медицинское обследование, в ходе которого Жону померяли пульс и давление, послушали стетоскопом хрипы в лёгких, постучали молоточком по коленному суставу. А после констатировали, что пациент в полном порядке.              – Вот и хорошо, – сухо обронил полицейский. – А то мы уже вас заждались.              Сам полицейский представился как «офицер Поттер».              – Мы? – неуверенно переспросил Жон.              – Мы – это Праховые рудники. Именно там отбывают свой срок мелкие уголовники вроде вас, мистер Арк. Нужно ли мне объяснять по какой статье вы туда отправитесь, мистер? – холодно обратился полицейский к Жону.              «Буду всё отрицать!», – пронеслась паническая мысль в голове у Жона.              Но вопреки его «храброму настрою», глаза Жона в панике зашарили по сторонам в поисках пути для бегства.              – Собираетесь выпрыгнуть в окно, мистер Арк? – без какого-либо намёка на беспокойство о возможном побеге преступника, поинтересовался полицейский. – Вы уже успели забыть чем для вас закончился прошлый прыжок?              И полицейский протянул руку к медицинской карте Жона, лежавшей на тумбочке подле кровати. Шелестнула страница и глазам Жона предстал... он сам!              Но в каком виде! Изломанное и перекорёженное тело! Выгнутые под невероятными углами руки и ноги! Кровь! Много крови!              – Не надо… – слабым голосом попросил Жон. – Я не буду убегать…              – Хорошо, обойдёмся без наручников, – согласился полицейский.              Только сейчас Жон заметил наручники в руках полицейского. Те умудрялись одним своим видом излучать ауру холода, безнадёги и пущенной под откос жизни. И Жон был рад, что этот ужас не стали на него надевать.              После чего Жону дали четверть часа чтобы собрать свои вещи. Вещи обнаружились в шкафу. Так что Жону не пришлось их долго искать. Да что там искать? Из этих четверти часа десять минут Жон провёл разглядывая беззаботно гуляющих под окнами людей. Тем не предстояла «поездка на праховые рудники», как одному незадачливому парню. И может именно поэтому они выглядели счастливыми и довольными жизнь. А вот Жон не чувствовал себя ни счастливым, ни довольным…              А на улице Жона уже ждал фургон для перевозки арестантов. И сквозь зарешеченное окошко какой-то обладатель небритой и щербатой физиономии законченного уголовника послал Жону воздушный поцелуй.              Жон оцепенел. Об этой стороне жизни заключенных, вынужденных годами обходится без женщин, он как-то не задумывался. А между тем, пользуясь ступором Жона обладатель разбойной физиономии ещё и подмигнул Жону. Кокетливо… Жона аж передёрнуло.              – А можно я не поеду в этом фургоне! – с мольбой в голосе обратился он полицейскому.              По лицу полицейского невозможно было прочесть ничего. Настолько оно было холодно-невозмутимым.              – Ну, в смысле, я-то поеду… – сбился на бормотание Жон. – Но не в этом фургоне… Пожалуйста…              Некоторое время тянулась томительная пауза. Полицейский вглядывался в лицо Жона. Жон же стоял потупившись и опустив плечи. И вот наконец…              [Щёлк!]              Щёлкнул замок двери фургона.              Но не той, что вела к тому кокетливому зеку, а в кабину. И Жон, пробормотав под нос: «Спасибо!», устроился на сиденье рядом с водителем.              Несколько минут прошли в тягостном молчании. Ну, тягостным оно было лишь для Жона. Полицейский же просто рулил фургоном, едя по одному ему ведомому маршруту. И наконец, Жон, собравшись с силами, пробормотал:              – Я всего лишь хотел быть героем...              Ответная реакция была... слабой. Полицейский лишь скользнул на миг взглядом по лицу Жона, а затем снова сосредоточился на дороге.              А затем Жон рассказал всё. Вообще, всё. Про тот медвежий угол, где он вырос. Про семью. Про сестёр, что с раннего детства развивали в нём мужественность. Ну, это по их словам. А по мнению Жона, его третировали и низводили на уровень плинтуса самооценку парня. А потом он не выдержал. И сбежал. А на все карманные деньги купил фальшивые документы. То что его карманных денег не хватит на фальшивые документы он узнал уже на месте, в Вейле. Но рыжий бандит с которым Жона свела нелепая случайность, не считая швырнул деньги Жона в ящик стола. И добавил, что этого не хватит даже на самый дешёвый коктейль в том ночном клубе, где он привык расслабляться.              Жон тогда подумал, что его денежки «помахали ему ручкой». Но бандит, назвавшийся Романом, таки сделал ему документы. Просто так. По приколу. «Потому что ты забавный паренёк!», – как он сам объяснил свои действия. И Жон тут же направил свои стопы в Бикон. А так он, Жон, хороший парень и не хотел ничего плохого.              Молчание затягивалось. И только тут Жон обратил внимание на то, что они никуда не едут.              – Никуда не уходи! – приказал офицер Поттер.              А сам куда-то ушёл. Не объясняя Жону, куда и зачем… И потянулось томительное ожидание.              А потом дверь со стороны Жона распахнулась и ему скомандовали: «Выходи!». И только тут Жон заметил, что они находятся на железнодорожном вокзале.              «И что мы тут делаем?», – успел подумать парень.              А затем ему вручили билет. Билет был не в какой-то там плац-карт, а в купе первого класса. И конечной точкой маршрута был тот самый населённый пункт, где родился и вырос Жон.              – Это… – тут горло Жона свело судорогой и он не смог озвучить свой вопрос.              – Я занимаюсь делами гораздо большего масштаба, – объяснил офицер Поттер.              И махнул рукой, мол твой вагон там, поторапливайся. И вознамерился уходить.              – Сэр… Простите… Но… Почему? – растерялся Жон.              Жон и сам толком не понимал, что хочет спросить. Но офицер его понял.              – Я сейчас веду одно крупное расследование. Отвлекаться на деревенского парня, который по своей глупости влез в уголовщину… Мелкую уголовщину… Короче, нету у меня на тебя времени.              А затем строго посмотрел в глаза Жона.              – Или ты против и считаешь, что заслужил срок?              Жона чуть удар не хватил от таких слов. И он сбивчиво и многословно заверил, что с этой минуты на Ремнанте нет более честного и добропорядочного человека, чем Жон Арк!              Ни малейшего намёка на улыбку не появилось на лице офицера Поттера. И он не прощаясь, лишь молча кивнув, ушёл прочь по своим делам. А Жон остался. И ноги Жона не держали. И следующие пять минут он переживал адреналиновый отходняк, сидя на вокзальной лавочке. А потом раздался паровозный гудок. И Жон засобирался на свой поезд.              И на этом история Жона, парня, который считал, что одних благих намерений достаточно для успеха, заканчивается. Его ждала встреча с семьёй и… Впрочем, это уже не имеет значения для данной истории. И если с ним и происходило что-то интересное, то это уже совсем другая история.