Изящная сила

Маринетт не знала, сколько прошло с того момента, как Алю вместе с ней забрали на скорой, но чувствовала то, что время тянулось возмутительно медленно. Сидя как на иголках, она ждала, когда же из кабинета выйдет её брат и скажет, что с дорогой подругой всё хорошо. Девушка ощущала себя настолько паршиво, что хотелось просто вылезти из кожи вон, только чтобы не осознавать то, что именно по её вине лучезарная Сезер сейчас страдала. Ведь винила Дюпен-Чен сейчас только себя. Как только послышался скрип двери кабинета, силачка вскочила, как ошпаренная, и подбежала на ватных ногах к Нату, который вмиг положил руки на плечи сестре, чтобы унять её дрожь. — Что с ней? — надрываясь, спросила она, с надеждой смотря ему в глаза. — Всё не так страшно. — попытался уверить не только её, но и себя парень. — Только рёбра сломаны и небольшое сотрясение, внутренних повреждений нет. Не переживай, она быстро поправится! Аля же у нас сильная девушка... Сейчас переведем её в палату. — он вздохнул и взгреб вновь начавшую плакать сестру в объятия. — Позвони пока маме. Успокой и скажи, что всё обошлось. И да, пусть завтра, когда приедет, вещи Сезер привезет. Кое-как доложив матери по телефону о состоянии подруги, Маринетт зашла в маленькую палату, в которой уже лежала подруга. Медовые глаза были закрыты, а бледное, как смерть, лицо было покрыто обработанными ссадинами и синячками. Девушка была закутана в больничное одеяло, на котором покоились её избитые руки, выглядывающие из под спальной рубашки. Дюпен-Чен вмиг пронзило холодом. Однажды в больнице она уже видела подобную картину. А точнее девушку, которая смогла выжить, но охраняющая её полиция не смогла сберечь. Где же она сейчас? На дрожащих ногах голубоглазая дошла до койки и буквально упала перед ней. И, не зная, слышит её подруга сейчас или нет, начала судорожно говорить. — Аля, прости меня. Надо было самой идти в этот чертов магазин. Какая я эгоистка... — она опустила голову вниз, боясь ещё раз взглянуть на изувеченную Сезер, но, почувствовав мягкое прикасание к своей голове, подняла размытый из-за слез взгляд на верх. — А что там с рагу? — раздался тихий и хриплый голос Альи. — Не вздумай съесть его без меня, мышонок. Маринетт поражено уставилась на девушку, но, заметив её слабую улыбку, рассмеялась вместе с ней. *** Ночью Маринетт так и не смогла уехать из больницы, потому что наотрез отказалась оставлять Алю одну. Брюнетку охватила паранойя, из-за чего даже врачи попадали под подозрение. А вдруг он опять прикинется врачом и украдет подругу? Нет, Дюпен-Чен больше не могла допустить ошибок. — Когда поймаю гада, все кости ему переломаю. —грозно произнесла вслух девушка, пока Аля внимательно рассматривала своё лицо в маленьком зеркале, которое, по её просьбе, принесла Маринетт. — Кажется, он мне нос сломал. — нахмурилась Сезер и, ощупав кончик носа, поближе преподнесла зеркало к лицу. — М-м? Нет, врачи сказали, что всё в норме. — ответила силачка, но тут же продолжила, не заостряя внимание на жалобы подруги. — Отомщу за всю ту боль, что он принёс несчастным девушкам и... — Да нет же, Мари, — обиженно изрекла Аля. — Перегородка была намного выше. Я что, свой аккуратненький носик не помню? — А? —Дюпен-Чен не понимающе уставилась на неё. — Да у тебя просто отек. Так, ты похоже пришла в себя. Я могу идти на работу. — Маринетт начала в шутку вставать со стула, как Сезер тут же схватила её за локоть. — Нет, — девушка положила руку на сердце и театрально вздохнула. — Я просто умираю от боли! — после чего обе подруги громко расхохотались. Спустя несколько минут, когда девушки смогли успокоиться, Аля вновь взяла в руки зеркало и молча задумалась над своим отражением. Её брови нахмурились, губы сомкнулись в тонкую линию, а сам взгляд стал посерьезней. — Знаешь, Мари, а я ведь правда до смерти испугалась. Тогда я реально подумала, что это мой конец. — она перевела взгляд на брюнетку и отложила зеркало, когда та нежно взяла её за руки. — Меня спасла моя сильная подруга, но другие девушки. Даже представить не могу, как они. Какой ужас... Будущая журналистка ещё бы долго излагала душу своей подруге, однако в коридоре послышалась недовольная и громкая женщина, которая в итоге ворвалась к ним в палату. — Аля, боже! Как ты, дорогая? — Тётя Сабин, я так рада, что вы пришли! — она лучезарно улыбнулась Чен. — Всё хорошо, только рёбра побаливают. — Что за негодяй сотворил с тобой такое?! — женщина возмущённо причитала, раскладывая сумки с вещами Сезер. — Разорвать бы его на куски! Но даже это для него слишком мягкое наказание. — она упёрлась взглядом на дочь и стала отчитывать и её. — Это ты должна была идти за продуктами. Знаешь же, как опасно в нашем районе, так нет, послала Алю! Бестолковая. — Мам, ну не ругай. Сама понимаю, что виновата. — девушка опустила стыдливый взгляд, из-за чего получила несильный удар от Али. Ведь она буквально молила её о том, чтобы та не брала на себя это преступление. — Ты не понимаешь! Может, если бы сама пошла, то поймала бы маньяка. Кто знает, когда теперь такой удачный шанс выпадет? — сказав это, женщина фыркнула и села возле кушетки. Маринетт тут же неподвижно застыла на месте. Было ужасно осознавать, что мать была расстроена вовсе не из-за того, что Сезер пострадала, а потому что её сильная дочь упустила преступника. Называть невероятно опасную встречу с насильником удачным шансом для этой женщины ничего не стоит. И от этого силачке становилось ещё больнее. *** — Черт возьми. Он что прописался в этом районе? — ругнулся один из полицейских в кабинете. — Эй, — позвал тихо Куффена Марк. — Подруга твоя в порядке? — Да, к счастью, она пришла в себя и её перевели в палату. — вспоминая, как узнал о том, что бывшую одноклассницу, а по совместительству и лучшую подругу Маринетт, Алью Сезер, тоже затронула эта история, он испытал настоящий гнев. Он запомнил Сезер, как обворожительную хохотушку, у которой на лице всегда была улыбка, а в запасе пара шуток, чтоб украсить твой день. И думать о том, что на такого невероятного человека подняли руку, было невыносимо. — Я только не пойму, почему он не доделал дело и сбежал? Что его остановило? — Лука нахмурился и сложил руки на груди, сидя в кресле. — Ты сказал, что потерпевшая уже пришла в себя. — подходя ближе, рассуждал полицейский. — Так давай съездием, возьмём показания и узнаем? *** — Сколько я еще здесь проторчу? — устало спросила Аля, когда в палату зашёл Натаниэль для осмотра. Маринетт лежала рядом на диванчике и баловалась фонендоскопом брата, пытаясь услышать своё сердцебиение. Услышав вопрос, брюнетка привстала на локтях и удивлённо посмотрела на подругу. Ведь только вчера ночью она попала в реанимацию, а уже утром спрашивает, как скоро ей светит дом. — Две-три недели, пока не поправишься. — серьёзно ответил Нат, параллельно записывая что-то в отчете. Сразу после этого в дверь постучали, и, дождавшись разрешения, в палату вошли. Алья, здравствуй, как ты? — запыхавшись, поприветствовал её Лука. При виде него силачка быстро подскочила и нечаянно дернула инструмент рукой, из-за чего трубка оторвалась от мембраны. Спрятав за спиной поломку, как маленький ребёнок, она взглянула на подругу, ища спасение. — У нас что, встреча выпускников? — быстро среагировала та и пошутила, обратив на себя взгляды. — Все в сборе. Хмыкнув, Куффен оглядел комнату и кивнул бывшим одноклассникам в качестве приветствия, затем подошёл ближе к койке, на которой лежала Аля. — Мне нужно задать тебе пару вопросов насчёт вчерашнего. Можно? — парень пытался, как можно аккуратнее подбирать слова, но, несмотря на это, лицо Сезер всё равно помрачнело. — Я пойму, если ты ещё не готова. Она задержала взгляд сначала на нём, а затем метнула глаза куда-то назад. От туда сразу послышался скрип, а потом и быстрые шаги брюнетки. Маринетт села возле Сезер на кровать, мягко сжала той руку и заботливо улыбнулась, как бы говоря, что боятся нечего. Аля набралась сил и со вздохом начала рассказывать подробности ночи. — Я возвращалась поздно из магазина. Пока шла по проулку, появилось какое-то странное ощущение, будто кто-то на меня смотрит. Оглянувшись назад, увидела, что за мной шёл какой-то парень. И я сразу сорвалась на бег. Бежала я не долго, когда обернулась его уже не было. — Сезер остановилась и замотала отрицательно головой. — Тогда я ещё не знала, что он свернул по короткому пути, а я подумала, что он отстал. Немного даже расслабилась и потянулась к телефону, так как мне позвонила ты. — девушка закусила губу и повернулась к подруге, ведь всю историю от начала она тоже не слышала. Дюпен-Чен не донимала её расспросами, потому что понимала, что Але нужно сначала самой осознать, что произошло, а затем вовремя подставить плечо поддержки. За что Алья была безмерно благодарна. И если бы ни сломанные рёбра, подруги давно бы уже утонули в объятиях друг друга. — Я почти успела взять трубку, но тут он неожиданно выскочил прям передо мной... До сих пор трясет, когда вспоминаю. Я ещё никогда не была так напугана. — её глаза метнулись к потолку, и было понятно, что Сезер пытается сдержать слезы. Заметив это, голубоглазая ласково погладила ладошку подруги, проклиная преступника за все ее страдания. Через пелену в глазах Алья взглянула на силачку и тихим от волнения голосом продолжила. — Я даже думать не хочу, что было, если бы Мари тогда не пришла. Комната наполнилась тишиной и тяжестью. Как вдруг Куффен нахмурился и произнёс. — Так, я не понял. Маньяк сбежал, потому что появилась Маринетт? — он недоуменно уставился на девушек, когда Аля оживленно закивала. — Да, Маринетти, она... — но тут же остановилась, почувствовав, как рука подруги сжала ее кисть слишком сильно. Она удивлённо посмотрела на брюнетку, но через секунду поняла, в чем дело. Лука ведь не знает и не должен знать о способностях Маринетт. А сейчас она чуть не проболталась о том, как сильно досталось преступнику от её девочки, пока он не успел смыться. — ... Ну да, она как... как закричит! Да, ты же знаешь, какой у неё пронзительный голос! Алья убедительно закивала, не зная, поверил ли Куффен в этот бред. Но у неё было мало времени, чтобы придумать причину получше. Оба Дюпен-Чена побледнели, боясь вздохнуть. Нат внимательно смотрел за реакцией копа, и в его напряжённом лице он не видел ничего хорошего. — То есть он сбежал, потому что Маринетт закричала? — парень поднял брови вверх, чувствуя абсурдность ситуации. — Ну да. — как можно уверенней сказала Аля. Она метнула взгляд на свою подругу, которая нервно закусила губу. Маринетт боялась, что, задав сейчас ещё один вопрос, Лука точно раскроет ложь. Девушка, не зная, что делать, посмотрела на брата с мольбой в глазах, и тот её понял. — А лицо вы его запомнили? — спросил Нат, чтобы отвлечь полицейского, а девушки в серьёз призадумались. — А у него как будто не было лица. — вспоминала Маринетт. Сидящие возле них парни переглянулись, а лейтенант настороженно повернул голову на бок. — Как это? *** Мокро, холодно и отвратно. Голова отказывалась соображать. Хотелось к маме, в тёплые объятия. Не зная, сколько времени уже прошло и сколько дней провела без еды, девушка качалась из стороны в сторону, как в трансе, слыша, что сейчас маньяк насилует другую девушку, как её пару минут назад. Она умоляла и кричала, разрывая глотку. Но она скоро смирится. По крайней мере, если не умрёт раньше. Сегодня это чудовище пришло в это место каким-то чрезмерно злым. Когда он закончил издевательства над балериной, садист подошёл к треснувшему зеркалу в комнате и резко поднял чёрную водолазку, оголяя живот и грудь. На рёбрах виднелся огромный тёмно-синий синяк, напоминая ему о неудачном похищении. Он зашипел, когда попытался дотронуться до места удара. В дальнем углу послышался жалобный вой второй жертвы, из-за чего парень обратил на неё своё внимание. — Заткнись. — та с силой закрыла ладошкой рот, но истерические звуки всё равно вырывались в глубины бункера. Преступник зарычал, взяв с пола в руки погнутую биту, и со всей мощи кинул железку в клетку, где сидела та, что трепала его нервы. — Твари! *** Лука был уверен, что все эти преступления связаны и виновник один. Ведь всех жертв объединяют одни и те же увечья и место. После рассказа Альи, полицейский задумался. И что-то ему подсказывало, что есть какая-то не договорённость. Что-то она умолчала и опустила. Её версия, что преступник испугался крика ее маленькой подруги, шатка. Но с другой стороны не понятно, для чего ей приспичило бы врать. Она же намного больше заинтересована в том, чтобы наказать своего обидчика. А Маринетт? Она вела себя нервозно и тихо. Впрочем как и всегда. Тем более Мари помогает следствию, ей не зачем ему лгать. Он доверяет ей, но всё же не понимает. — Почему не нажала на кнопку браслета, зачем я тебе его дал? — спросил строго Лука, смотря на брюнетку, когда те вышли из палаты. — Я его дома забыла. — тихо ответила девушка, вспоминая, что в тот вечер готовила и не знала, можно ли мочить прибор, поэтому ненадолго сняла его с руки. Но объяснять под таким взглядом Куффена причину, она была не в состоянии. — Вот в чем твоя проблема? Со школьных времён ничего не поменялось и в голове не прибавилось. Пора уже повзрослеть, Маринетт. — полицейский сложил руки на груди и недовольно помотал головой. Сказать, что её задели эти слова, значит ничего не сказать. Девушка стояла, как провинившийся ребёнок, боясь посмотреть в разочарованное лицо парня. Если бы он только знал, что взрослой ей пришлось стать ещё давным давно. Лука тем временем хотел уже продолжить, но увидел, как подкосились ноги у запуганной Дюпен-Чен, и мысленно ударил себя за опять не сдержанные эмоции и резкие слова. — Я с тобой с ума сойду. Сколько уже раз этот отморозок видел твоё лицо? — парень взял её за руки, чтобы та подняла на него глаза и поняла, что злится он исключительно на преступника. — Ты в опасности, тебе нужно куда-то спрятаться. Маринетт нахмурилась и напряглась. Ведь она только нашла работу и вышла в свет, а сидеть снова дома с домашними обязанностями и мамиными упрёками не хотелось. — Куда я спрячусь, Лука, ты себя вообще слышишь? Мне нужно ходить на работу. — — Точно, — силачка со спокойствием выдохнула, когда полицейский неожиданно продолжил. — В доме у твоего начальника. Там этот гад тебя не достанет. Удивлённо уставившись на Куффена, брюнетка тут же приняла попытку отговорить его. — Почему у него? И вообще зачем? — коп лишь молча поправил форму, как бы говоря, что это и так очевидно и объясняться во второй раз он не будет. Маринетт обречённо вздохнула и закусила от досады губу. — Ну не волнуйся. Ты не в курсе, но я тоже кое в чем сильна, поэтому не переживай! — И в чем интересно? — с усмешкой произнёс он. — Кричать умеешь? Сиди в доме своего шефа и не высовывайся, пока я не поймаю этого урода. *** — У меня есть к вам просьба. — сказал Лука и поставил выпитую кружку с кофе на стол. — Слышали, что случилось с подругой Маринетт? — Да, слышал. И я рад, что всё обошлось. —покачиваясь на своём стуле, ответил Агрест, периодически поглядывая на монитор компьютера. Он был удивлён неожиданному приходу полицейского, хотя этого и следовало ожидать после такого. По правде говоря, Адриан сильно испугался, когда узнал причину, почему Дюпен-Чен не явилась на работу. Парень вообще не понимал, как эта чудо-девушка умудряется быть постоянно в эпицентре всех событий. — Я подумал, можно ли Маринетт пожить у вас? — на лице блондина появилась смесь непонимания, да и вопрос был достаточно резким. Поэтому Куффен решил пояснить. — Преступник не единожды видел её лицо. Ей опасно оставаться в этом районе. Однако физиономия директора так и не поменялась. Он лишь поднял к верху бровь. — У меня? На это полицейский не свойственно себе терпеливо продолжил объяснять. — Да. Я прошу вас её спрятать. — и немного погодя, добавил. — Но не смейте её и пальцем тронуть. Адриан немного заторможено кивнул, а затем медленно улыбнулся хитрой ухмылкой. — Ты так за неё волнуешься. Получается она просто твоя подруга? — он пристально наблюдал за реакцией копа. Тот сжал со скрипом челюсть и спокойно произнёс. — Я не обязан вам отвечать. — Как хочешь. — Агрест встал со стула и подошёл к окну, как бы говоря, что разговор закончен. И он задумался. Невооружённым глазом было видно насколько тот полицейский волновался и боялся за силачку. Как ему было важно её нахождение в безопасности. А также его отрицание того, что эти чувства вовсе не дружеские. И только тогда, когда парень услышал звук закрывающейся двери, он со смешком выдохнул. — Дюпен-Чен, похоже, что это вовсе и не безответная любовь.