«Помнишь однажды, я сказала, Что все получится»
⛓🦋⛓
Теперь они снова вернулись в уютный кабинет Юнги, но в этот раз жалюзи были закрыты, лучи солнца не проникали в комнату. Царил полумрак, который располагал к себе. Мужчина сидел и ждал, ему было интересно узнать, что же произошло в марте 2018 года. Как она изменилась, что ее заставило измениться. Теперь он сверлил своим взглядом то самое пятно в потолке. Он думал, о том, что девушка все еще молода, но так несчастна, а ели быть еще точнее, она словно мертвая. Она говорит совершенно безучастно, словно это совершенно не интересная информация, словно эти события она никогда не проживала. Ее взгляд ни разу не выразил хоть какой-то эмоции, а голос и вовсе, ни разу не дрогнул. Она так просто говорила о смерти, это не просто удивляет - это пугает. Человек не должен так легко говорить о потери дорогого ему человека. Хотя, самое дорогое, что она потеряла, так это себя. Соня уже не знает кто она, что она, что должна делать, зачем ей жить. Вся ее жизнь замкнутый круг, где она совершенно ничего не чувствует. После, какой вынесенной боли человек перестает что либо чувствовать, насколько должно быть большое потрясение, чтобы мозг решил отключить все какие-либо эмоции. В какой момент человек перестает быть человеком? Что еще о Соне придется узнать Юнги, если это только начало истории, которая пока не имеет негативного окраса. Но он понимает, что Чон Чонгук, один из тех, кто привел ее к этому состоянию. Рассказывая о нем, Соня дает понять, что они дышали друг другом. Но сейчас этого человека нет рядом, что же нужно сделать, что нужно пережить, чтобы люди, которые не могли дышать друг без друга, жили порознь? Что такого произошло? Может Чон Чонгук точно так же ходит к психологу и ищет ответы на вопросы, или уже давно ничего не ищет. Ведь Соня тоже не ищет ответов на вопросы, она просто открывает свою душу. Самое ужасное для Мин Юнги, что он понимает, когда люди приходят к нему не за ответами, а просто открыть душу… они в итоге покончат с собой. - Кажется, я отвлекла от каких-то важных раздумий? – девушка зашла в кабинет. Она сняла верхнюю одежду, сегодня она была одета не в черное, что несомненно вызвало удивление. Был укороченный свитшот бледно-фиолетового цвета и синие джинсы свободного кроя с зеленым шнурком и белые кроссовки на высокой подошве. Казалось бы, обычная девушка, если не смотреть на эти мертвые глаза, в которых умерла целая галактика. - Думал о том, придешь ли ты или нет. Может это не совсем этично со стороны врача и пациента, но мне действительно интересно узнать к чему приведет эта история. Вот об этом я и думал. – мужчина неуверенно улыбнулся, но вот никакой реакции от Сони он не получил, она просто села на кожаный диван и посмотрела прямо в глаза Юнги. - Сегодня ты не за своим рабочим столом, а в кресле, что свидетельствует о заинтересованность. - Все верно подмечено. – Мин тяжело вздохнул, он понимал, что наверное, это последний пациент, которого он будет принимать, сейчас он отменяет все записи других пациентов, только ее он готов сейчас слушать и больше никого. Он не хочет, что бы сейчас его голову занимали другие люди. Сейчас он хочет докопаться до сути именно с Соней и больше ни с кем другим. – может, кофе? - Я конечно люблю кофе, но после бессонной ночи от него, мое сердце, словно вырывается из груди, так что пожалуй откажусь от предложения. - Хорошо… - мужчина тоже решил на этот прием отказаться от кофе. – Тогда вернемся к тому, на чем мы остановились. А если быть точнее на марте 2018 года. - Да, я помню. Тогда мы впервые серьезно поругались с Чон Чонгуком, мы даже месяц не общались с ним. Для нас это было не выносимо. Я всегда проверяла, когда он был в сети, что у него нового на страничке. Просто, у него была привычка вести своеобразный дневник. Он писал много интересных мыслей. Он писал о том, что он испытывал перед попыткой самоубийства, какие мысли его посещали, благодаря этому я узнала, что это было хорошо спланировано. - Так что же послужило вашей ссоре и как вы помирились? «Несмотря на расстояние Чонгук и Соня каждый день переписывались и делились каждой мелочью прожитой за день, что ели, что сказал преподаватель. Делились своими снами. В один из дней Чон не заходил в сеть весь день и сообщения от Сони оставались непрочитанными. Конечно, это сеяло тревогу в сердце девушки, особенно после того, как ее друг пытался уже покончить с собой. Но ближе к вечеру парень зашел в сеть.«Извини, что не отвечал на сообщения»
«Да ничего страшного, у тебя все хорошо?»«Да, просто появились проблемы, но это ничего страшного»
«Поделишься?»«Ты, наверное, осудишь меня за это…»
«Я тебя никогда не осуждала, ты это знаешь Так что готова тебя выслушать!» В этот момент Соня ошибалась, через несколько минут она будет его осуждать.«Мать беременна»
«Тебя это расстроило?»«Соня, а что меня должно радовать?»
«У тебя будет брат или сестра, ты же так любишь Дженни, вот и второго ребенка полюбишь, а не понимаю Проблемы. Или я просто чего-то не знаю?»«Скажу так, а кому нужен этот ребенок!? Я вожусь с Дженни, я ее от всего сердца люблю, но любить мало, что они ей могут дать – ничего, тоже самое, и со вторым ребенком, он им не нужен! А я что самый крайний!? Пусть этот ребенок сдохнет в утробе!»
«Не говори так!»«Соня! А что должен ему желать!? Родиться на свет, где он на хер тут никому не нужен!?»
«Но он же не виноват…»«Но и я не виноват, на скольких работах я должен Еще работать, чтобы содержать себя, сестру и еще Этого абортыша?»
Чон Чонгуком завладели эмоции, а Соня была в недоумении, она не сталкивалась с подобными проблемами, она искренне не понимал друга. Вот тут и началась их сора, они не оскорбляли друг друга, но все же поругались. Они не смогли понять друг друга. Чонгук не мог взять на себя еще одного ребенка, она это конечно же понимала, но желать смерти еще не рожденному ребенку было перебором. Каждый человек имеет право на жизнь... Но вот какая жизнь ждет еще не родившегося ребенка, вот это действительно проблема. На самом деле девушка даже не знала, что посоветовать в такой ситуации, она понимала, что Чонгук и так очень много работает и делает все для Дженни. Но с рождением ребенка ему придется работать еще больше, а он и так работает на износ, похудел очень сильно, он стал очень накаченным парнем, из-за большого физического труда. Но и желать смерти ребенку, который не виноват в глупости вроде бы взрослых людей, тоже очень глупо. В силу своей незрелости и в счет того, что подобные проблемы им обоим не знакомы, они не знали, как решить этот конфликт, поэтому и перестали общаться до определенного момента. Но даже находясь в ссоре, они переживали друг за друга, но не начинали общения.». - А как сами родители Чон Чонгука отреагировали на беременность, это был запланированный ребенок? – мужчину удивило, что именно из-за этого лучшие друзья поругались. - Конечно, нет… Им было обоим плевать, все пустили на самотек, зная, что Чонгук все возьмет на себя. Так что ко всему этому они отнеслись легкомысленно. - А как ты относишься к абортам? - Юнги было очень интересно узнать мнение по этому поводу. - На самом деле, я могу без зазрения совести сказать, что не имею ничего против. Допустим, сейчас я беременная. Что я могу дать ребенку – совершенно ничего. Смысл рожать ребенка, когда ты ему не то что не можешь дать будущего, но и настоящего. В каких он будет расти условиях. А теперь представь, когда ребенок рождается в семье алкоголиков, который им не нужен. Что из этого выйдет? Что плохого в том, чтобы прекратить жизнь ребенку, который уже обречен на страдания? Отдать в детдом? А что там хорошего? В детдомах на детей всем преимущественно плевать, зачем усложнять всем жизнь. Я до сих пор считаю, что лучше бы мои родители узнав о беременности сделали аборт. Всем было бы в разы легче, никто бы так не страдал. Мама могла уйти от мужа тирана, а с двумя детьми это куда сложнее. Ведь на все это нужны деньги. - Ты была не желанным ребенком? – Юнги немного напрягся и отпрял от спинки кресла. Сейчас он был, как никогда заинтересован в диалоге, так как Соня выражала свое мнение и отстаивала его. - Я получилась случайно. А когда отец узнал, что мама бремена решил, что обязательно родиться сын – продолжитель рода. И какого было его разочарование, когда родилась девочка. Он услышал по телефону, что родилась я, а не мальчик. Знаешь, что он сделал после этого? - Что? - Он выпил стакан водки и лег спать с горя. Вот и все. Я росла в не благополучной семье. И лучше, чем так жить, лучше бы никогда не жила. Не знала бы всей этой боли и страданий. Но, увы, меня родили на этот свет… - Не соглашусь! Ведь в твоей жизни, как ты и говоришь, были вспышки, яркие и захватывающие. Неужели, они того не стоят? – Юнги чувствовал, что ему стоит умерить свой гнев. Он не имеет права сейчас злиться, но сдерживать гнев было трудно. - Оно того не стоило, из-за пары вспышек, так страдать? Нет, никогда в жизни, может тогда жизнь Чон Чонгука сложилась несколько лучше. Ведь я приложила руку к его дальнейшей судьбе. - А может, без тебя у него все было бы намного хуже, откуда тебе знать? – он уже ерзал по креслу пытаясь держать себя в руках. Ведь, жизнь – самое ценное, что нам дается, и так просто от нее отказываться немыслимо. - Если бы меня не было, то это не мои проблемы. Сейчас ты не поймешь смысла моих слов о Чонгуке, но позже поймешь, и может, согласишься. - Ладно, пока что расскажи, как же вы помирились с Чонгуком? – Юнги понимал, что пока не поздно надо перевести тему разговора, пока он не начал высказывать свое мнение о ценности человеческой жизни в не самой приятной форме для пациентки. Ему хотелось сказать, о том, почему она тогда так рьяно отстаивала право жить еще не рожденного ребенка, когда сама рассуждает о таких вещах. Усмирить свой гнев было не так просто, а понять его причину еще сложнее. Это всего лишь пациент, так почему он так завелся из-за этого. Всего лишь пациент, очередной пациент. - На самом деле, он просто первым мне написал. И тогда мы помирились. А через пару дней произошло новое потрясение в моей жизни, которое показало мне, что жизнь несправедлива, и искать в ней справедливость, как минимум глупо… «Это были самые обычные выходные, когда Соня приехала домой к родителям. Только она еще не знала, что ее ждет серьезный разговор, который снова вырвет почву из под ног, только теперь ей придется держаться достойно. Придётся стать взрослой в свои шестнадцать лет. Хотя ее сердце подсказывало, что что-то идет не так. За долгое время шестое чувство ее не обманывало. Весь день для нее был словно, на пороховой бочке. Она ожидала чего-то плохого. Конечно, нахождение дома ее напрягало, ей не нравилось наблюдать за отцом, который как обычно искал повод для нового скандала, но в этот раз весь свой негатив он выплескивал на Соню, которая конечно замечала неладное. И дело не в поведении отца, сама атмосфера в доме поменялась, но что именно, она еще не могла понять. Вот и вечером состоялся один из самых страшных разговоров в ее жизни. Она не была готова к такому, да и готовым быть нельзя. В комнате остались Соня и ее мама. Разговор шел своей чередой, обсуждение новостей, делились впечатлениями. Но в один момент настала пауза. Секундная пауза до того, как мир девушки рухнет в одно мгновение. Она до сих пор помнит, как в этот момент сидела у зеркала и причесывала волосы, смотря на себя и ненавидя, за внешний вид, за то, что так похожа на отца, что ее лицо было толстым, за прыщи на нем. Мама спокойно наблюдала за этим. - Знаешь, нам надо серьезно поговорить… - этот голос заставил остановиться сердце на мгновение. Вот тот момент, который девушка поджидала весь день. Произошло что-то страшное? Кто-то умер из родственников, развод родителей, серьезные финансовые проблемы? Что это может быть. – На самом деле, папа не хотел, чтобы я тебе об этом говорила, но я подумала, что будет намного хуже, если об этом ты узнаешь от посторонних людей. - Что случилось? – Соня внешне оставалась совершенно спокойной, но сердце было готово предательски выпрыгнуть из груди. - У меня рак третей стадии… у меня рак груди… - мама молча смотрела на свою дочь. Эта тишина никогда так сильно не давила. В этот момент сердце уже не пыталось вырваться из груди, оно словно остановилось и забыло, как биться. Весь мир остановился и перестал существовать. Это были доли секунды, чтобы обработать полученную информацию. Но они казались бесконечными. Все перестало иметь смысл. Растерянность и столько боли, что делать, что сказать, как такое вообще возможно??? В висках неимоверно сильно пульсировало, становилось больно. К такому жизнь не готовила, что со всем этим делать, как себя вести?.. - Ничего, мы справимся! – Соня быстро вытерла предательски выступившую слезу. Она до сих пор помнит, как не смогла сдержать всего одну слезу, когда этот океан ее накрыл с головой, в ушах звенело, как после хорошего оглушающего удара. Но даже за одну оброненную слезу, она никогда себя не простит. За оброненную слезу, она готова была дать себе смачную оплеуху. В этот момент она просто не имела права заплакать. Если эта новость ее поразила в самое сердце, то, что должна была чувствовать мама? Она должна была в этот момент стать человеком, который поддержит, не даст впасть в бездну отчаяния. Так что время на слабости нет. Надо быть сильной как никогда, нет времени на колебания. Никаких слез и соплей, это не ее должны утешать и поддерживать. Мама – вот кто в этом нуждается! Девушка молча подошла к маме и просто обняла. Она не знала, что говорить, в таких ситуациях бываешь не каждый день. Да и что эти слова? Главное – действия. В этот момент, она решила, что будет тем человеком, который пройдет с ней весь этот путь, во что бы то ни стало. Будет рядом с самого начала и до самого конца. - Мы справимся, это лечится! – Соня сама поражалась своему уверенному голосу, который вселял всем уверенность. А все внутри словно перемешалось, голова кружилась, тело, словно чужое. Такая новость совсем ее выбила из колеи. - Мне назначили химиотерапию, так как оперировать сейчас нельзя, а потом уже и сама операция, где-то осенью. – женщина выглядела потеряно, но она так же крепко обнимала свою дочь, словно пыталась найти спасения в ее объятиях. Словно, они должны ее излечить, они будто обе так думали, но понимали, что объятия еще никого не излечили от рака. Но это все что им оставалось в этот холодный вечер, который никого не щадил. На самом деле, девушка чувствовала жгучую обиду. Она такой же член семьи и почему она узнает об этом последней, почему ей не хотели говорить. Она же не чужой человек, это очень обижает, но тогда было не время для обид. Хотя эта обида таилась в глубине души еще очень долго, и ничего с этим поделать нельзя. - Знай, я всегда рядом, мы пройдем это все вместе, всей семьей! Как же сильно она ошибалась, когда говорила о семье, ведь никакой семьи нет… Она сама себе выдумала, что у нее и мамы есть семья. Все что у них есть - они друг у друга и больше никого. Этот мир слишком жесток и несправедлив, но вот на сколько она еще не представляла. Что все это только начало, все самое страшное и тяжелое впереди. В этой жизни нет ничего простого, все достается кровью, потом и слезами. Расслабляться некогда, надо работать на износ, вывернуть себя наизнанку, но при этом натянуть улыбку пошире, желательно до ушей, и чтобы не сползала завязать на веревочки. Никому и никогда не показывать свою слабость, боль и обиду. Чуть позже, Соня закроется в ванной и даст волю чувствам, она будет горько плакать, и задыхаться от слез. Она не готова ко всему этому, она не знала, как поддержать, как лучше себя вести, делать вид, что ничего не произошло, что положено делать в таких случаях? На данный момент, она судорожно набирала номер Чонгука, он был ей нужен. Она хотела услышать его голос, только один его голос придавал сил, вселял надежду. Нужно было с кем-то поговорить. Надо было излить свою боль. Она больше ни к кому не могла обратиться кроме него. Парень был единственным человеком, который мог ее понять, что-то сказать, от чего станет хоть немного легче, он мог согреть словами. - Да, как твои дела? – голос Чонгука звучал спокойно, он находился где-то на улице. - Я не знаю, наверное, не так хорошо, как хотелось… - слезы ее давили, в горле стоял ком. Она не знала с чего начать, как объяснить, что она чувствует, не знала, как сказать, что он сейчас ей очень нужен, что ей хочется слышать его голос, ведь он всегда ее успокаивал. Она просто не знала. - Что случилось, почему ты плачешь!? – теперь и его голос дрожал, Чон переживал за свою подругу. Он всегда переживал, всегда хотел спрятать от всех проблем, хотел, чтобы Соня всегда улыбалась и была счастлива, и забыла как плакать от горя, и плакала только от счастья. - У моей мамы рак… Я не знаю, что мне делать… - Соня, все будет хорошо, наука не стоит на месте. Это когда-то было чем-то совершенно неизлечимым, но сейчас есть лечение, возможна ремиссия. Может это начальная стадия… - он не слышал ответа, а только всхлипы, которые рвали ему душу, выворачивали его. – Ты слышишь меня? - Это третья стадия рака груди… - Рак груди достаточно распространённый среди женщин, это не смертельно, курс химиотерапии, операция и ремиссия. Я поддержу тебя, нужны деньги на лечение, мы найдем, я не брошу тебя в беде! Слышишь, я всегда рядом! – голос Чонгука стал твердым и убедительным. Он знал, о чем говорит. Он нашел бы денег, нашел как помочь, если он обещает, то обязательно выполнит обещание. Разобьется в лепешку, но выполнит. Ради близких и родных, готов на все, ничто не станет ему преградой в достижении целей. - Но ремиссия… он может вернуться… Химия полностью разрушит иммунитет. – Соня сидела на холодном полу, давясь горем в позе эмбриона. – Я эгоистка, думаю только о себе. Я должна быть рядом с ней, а не сидеть и плакаться тебе. Маме намного хуже, а я веду себя, словно, мне поставили этот диагноз. Я жалкая… - Это не так! Ты делишь горе вместе с ней, это нормально плакать и искать тоже поддержки. Запомни мои слова - я всегда рядом, чтобы не произошло, я сделаю все возможное, чтобы все было хорошо. Соня? - Чонгук, я тебе безумно благодарна, за то, что ты есть в моей жизни. Ты лучшее, что было в моей жизни. - Да ладно тебе… Они говорили еще около часа. Девушка услышала много слов поддержки, он грел ее даже на расстоянии. Чонгук всегда знал, что сказать, как поддержать. Позже он сам скажет, что в тот момент, был готов сам заплакать, и если бы была возможность забрать ее боль он забрал ее без остатка. Он не может выносить, когда его подруга плачет, не может видеть убитой горем». - Действительно, трудно услышать такое. Но я скажу тебе, ты повела себя тогда, как взрослый человек. Ты не колебалась, дала поддержку, не отдалась эмоциям. Не каждый взрослый человек способен подавить эмоции. – Юнги хотел в этот момент увидеть хоть какие-то эмоции на лице Сони, но там было пусто. - Мне пришлось повзрослеть, хотела я этого или нет. В такие моменты нет выбора. - Выбор был… Ты могла заплакать, убежать в другую комнату плакать и тешить себя. Но ты сама сделала выбор – быть сильной. - Тогда меня до глубины души удивил отец. Я уже на тот момент не ожидала от него ничего, но он смог упасть в моих глазах, хотя каждый раз думала куда сильнее. – девушка встала с дивана и подошла к окну, которое было закрывали жалюзи. Она открыла их, и посмотрела на небо, которое было кристально чистое. – Он жалел себя, считал себя жертвой… Его слова меня просто добивали, тогда я поняла, что мужчина он только из-за своих причиндалов, но больше ничего мужского в нем нет. - Почему же, как он жалел себя, что он говорил? – мужчина лицезрел хрупкую спину девушки. - Ну, я же не бросил вас, я такой молодец, а ведь мог бы бросить. Он не присутствовал ни на одной химиотерапии, ни разу не навещал маму в больнице, а только беспросветно пил. Он стал самым настоящим тираном. Раньше он не отличался человечностью, но тогда я увидела его совсем с другой стороны, которую не хотела бы видеть. Мне хотелось разбить его лицо о стену. Кричать ему о том, какой он подонок и мудак. При одном его виде я закипала адски гневом, который было трудно сдерживать. Зато он даже не пытался его сдерживать. - И чем выражалась его несдержанность? - Он начал винить меня в болезни мамы, я была виновата во всем, во всех бедах, которые были в семье. Он поднял на меня руку, влепил пощечину. - За что, у вас возник конфликт? – Юнги не мог представить, как можно бить собственного ребенка, для него это вне понимания, он был воспитан по-другому. « Он смотрел на нее пьяными полными гнева глазами. Мужчина стоял в дверях, Соне было не куда идти. Сердце слишком быстро билось, от этого становилось трудно дышать. - Ты не можешь себе представить, как это больно! – он кричал, кричал на свою дочь, которая смотрела него испуганными глазами. Она не знала, что делать, что сказать, было просто страшно. - А кому сейчас легко, для всех нас это горе и мы должны быть сильными. – голос звучал тихо и неуверенно, было страшно, она не знала, что он скажет дальше, что сделает. Дрожали руки и ноги, тело словно, не принадлежало, Соне. Слишком страшно. - Она моя жена! Не смей так на меня смотреть! Не смей!!! Ты такая жалкая, посмотри на себя! Моя жена умирает, а ты улыбаешься, как будто ничего не произошло! – мужчина закипал гневом. Соня тряслась от страха, а он от гнева, который его переполнял. – Развлекаешься в своем общежитии, а я должен здесь как волк сидеть, зарабатывать на твои прихоти деньги, а ты хоть спросила, как я себя чувствую, как у меня дела!? НЕТ!!! Ведь ты эгоистка! Думаешь, мне все это просто так достается, мне что за красивые глаза платят деньги или что!? «Эгоистка» - Я разве о чем-то прошу? – слезы уже наворачивались на глазах, просыпалось дикое чувство вины и ненависти, и какое из них было сильнее трудно сказать. Эмоции перемешались в один непонятный ком, который просто прокатился по девушке, превратив ее в лепешку. - Закрой рот! В этот момент звонко раздалась пощёчина, которая заставила потерять равновесие. Девушка с грохотом падает на пол, она ударяется обо что-то головой, слезы текут рекой. Соня боится открыть глаза, страх сковал все ее тело, она хотела убежать, хотела сказать, все что думает об этом человеке, которого она больше никогда не сможет назвать своим отцом. Но страх все сковал, все слова застряли где-то в горле. Она не могла открыть глаз, только жгучая боль, Соня даже не могла понять, где болит. Чувствовала взгляд, взгляд полный презрения, ненависти и самоудовлетворения, ведь отцу нравилось доводить до слез, чужие слезы, словно придавали ему сил. Она это знала, но не могла перестать реветь. Не могла заставить себя перестать. Только боль обида и животный страх. Чем же она все это заслужила, почему она сейчас должна сидеть на полу, задыхаться от боли, как физической, так и моральной. Когда она проснется и поймет, что это ей просто приснилось, что это просто ночной кошмар, который закончился. Больно… обидно… Что даже жить не хочется»… - Ты сказала об этом маме? – Юнги поражался тому, что даже вспоминая это, Соня не подавала никаких эмоций, глаза все так же пустые и безжизненные. От этого бежали мурашки по телу и легкий холодок. - Нет… Может это было глупо. Но тогда я думала, о том, что ей нельзя нервничать, маме и так тяжело было, так что я решила просто проглотить это, сделать вид, что ничего не было. Но от Чонгука такое не утаишь. У него был особый нюх на насилие. - И как он на это отреагировал? – Юнги захватили эмоции, ему хотелось узнать все это не как психологу, а как человеку, заинтересованному человеку. - Он крепко обнял меня. Тогда я снова разревелась. Чонгук хотел набить лицо отцу, он просто полыхал от гнева. А я прижималась к нему все сильнее и сильнее, отговаривая от насильственных действий, мне было до чертиков страшно. Зато тогда я поняла силу объятий, что они намного лучше обезболивающих, они согревают, заставляют вернуть нормальный ритм сердца. Объятия лучше любых слов. – девушка смотрела на Юнги, который сам закипал от смешенных чувств. – Ты поддаешься эмоциям. Это уже прожитый момент жизни, так что нет смысла переживать за эту ситуацию. - Это ужас, нельзя молчать о насилии, его надо непременно остановить. Надо ставить человека на место. Промолчав один раз, ты даешь зеленый свет для дальнейших насильственных действий. - Видимо, тогда я дала загореться зеленому свету… «Домашние насилие Онкология Ссора с лучшим другом Покрытие домашнего насилия Жертва»