«Моя боль – это только Моя боль. Она никогда и Никого не интересовала, Так всегда было и так Всегда будет. Она Останется только со мной»
***
Сколько прошло времени с того дня, она уже не помнит. Время для нее больше не существует. Она считала причины, по которым сделала это, вескими. Ей казалось, что это единственный выход… - Знаешь, Юнги, тогда эта боль начала усилятся, мне было с каждым днем все тяжелее вставать с постели. Я никому не давала поводов думать, что я внутри мертва. Я делала все, что было в моих силах, смеяться, улыбаться, вести себя беззаботно, но выходило паршиво. Но мне казалось, что я справляюсь с этой ролью. Мы стали часто выпивать с Лиен… - девушка сделала паузу, чтобы посмотреть на мужчину, который снова сидел, как заворожённый. – Иногда бывало совсем тяжело, совсем обидно, что хотелось закричать на всю улицу «ВЫ, ЧТО НЕ ВИДИТЕ, МНЕ БОЛЬНО, Я УМИРАЮ ОТ БОЛИ!!!»… Мне было в разы проще исполосовать свое тело свежими порезами, плакать в душе и давиться слезами. - Ты так и ни кому не сказала о произошедшем? - Юнги смотрел с горечью. - Нет, я не могла, был всего один момент, когда я собралась это сделать, но видимо судьба отвела. Наверное, главной проблемой было то, что я не могла это принять для себя, не, то что с кем-то это обсудить. Но это моя боль, и только моя. - Неверное суждение, если бы ты обсудила это, тебе было бы легче. Не пришлось бы эту ношу нести на своих хрупких плечах. Уже тогда у тебя было слишком много проблем – больная мама, отец тиран и еще это… Конечно, это будет душить тебя в разы сильнее. - Но на тот момент, от всех этих мыслей меня отвлек Чонгук, он в один из дней написал мне, и тогда я подумала, что вот у него реально проблемы. А мои проблемы это всего лишь то, что сидит в моей голове. - И что же он тебе написал? « На телефоне высветилось уведомление от Чонгука. Соня взяла телефон в руки.«Соня, у меня проблемы, это Просто пиздец, вот что мне теперь делать?
«А что случилось?» Девушка понимала, что все серьезно, ведь, если парень так пишет, значит все действительно плохо.« Дженни беременна…»
«Ты шутишь?»«Нет, Соня, она беременна… Я теперь не знаю, что делать. Тот ублюдок, который ее обрюхатил Сразу же слился, как узнал об этом. Я хотел Уйти от всего этого дела, но теперь…"
«Она хочет оставить этого ребенка?»«Пока что она ничего не знает, только Плачет днями и ночами. Я думаю, что мы Оставим ребенка. Ведь если делать аборт, то Велика возможность, что она больше никогда не Сможет иметь детей, а это ужасно. Но ей всего Семнадцать…
«А родителям вы говорили об этом?»«Да, они сказали, что дочь шалава им не Нужна. Им плевать на все это. Мне кажется, Что даже скажи им, что я сдох, они Даже слезинки не уронят, скажут, что так и Надо этому пидору.
«Что это за родители такие!? Я в шоке Это опять все на тебя свалится, я даже не Знаю, что можно сказать… Я конечно, понимаю, Что ты не бросишь Дженни в тяжелой ситуации, Но почему все так не справедливо. Ты же хотел уйти От такого заработка, а теперь у тебя и выбора нет, Ребенка, как-то надо растить… Блин, Чон, если Бы я могла тебе хоть как-то помочь…«Ты сможешь мне помочь!»
«Как?»«Станешь крестной мамой малышу!»
«Не смешно…»«А я и не шучу. Ну что теперь, тяжело, Неприятно, как минимум, ну а что остается Придется рожать и воспитывать. Я конечно, сестре Не сказал, о своих переживания, ей и так хуево»
- Чонгуку судьба так и приносила новые проблемы… - Мин тяжело вздохнул. – Он хотел уйти от незаконных дел, а теперь ему нужны не маленькие деньги, чтобы воспитать ребенка. Ему и правда ничего не оставалось, как продолжить свою незаконную деятельность. – мужчина сделал паузу, чтобы обдумать услышанное. – Но еще что похвально, он не ругался, не упрекал сестру, он поддерживал. Он и правда настоящий мужчина, который переплюнет в своей мужественности многих. Не испугался, а сразу начал искать выход из ситуации. Похвально, но вот методы решения, конечно страшные, я уже сейчас понимаю, что все то чем он занимался не привело ни к чему хорошему... И судя по твоим рассказам, он хороший парень, только вот жизнь у него паршивая. - Я тогда тоже восторгалась им, считала примером для подражания. Далеко не каждый способен на такой сильный поступок. Он сказал, что не просто станет дядей для этого ребенка, но и отцом. Он пытался встретиться с тем парнем, что заделал Дженни ребенка, и даже смог с ним поговорить. Но разговор ни к чему не привел. Тогда он нашел, где он живет и продолжил уже разговор с его родителями. Тогда те, пообещали, что чем смогут тем помогут, но они и сами не были особо богатыми. Они конечно каждый месяц перечисляли сколько могли, но все равно этого было мало. А Чонгук хотел дать ребенку все самое лучшее, он хотел лучшего детства для ребенка. Он откладывал так же деньги и на будущее малыша, например на учебу. Открыл счет в банке. - Ого! Я и правда, восхищаюсь этим парнем! – Мин Юнги прибывал в шоке, он не мог поверить в такое благородство парня. Тем более учитывая его возраст, это же просто молодой парень, а мыслил он вполне, как взрослый и зрелый человек. - Тогда мне его проблема с сестрой помогли отвлечься от мясорубки, которая была внутри меня. Он сразу начал готовиться к рождению ребенка. Он должен был родиться в мае, и Чонгук надеялся, что малыш родиться в его день рождения 30 мая. И да родился хорошенький мальчик, но на день раньше 29 мая. Он был так рад, что теперь его жизнь приобрела еще один смысл, он действительно считал себя отцом Вана. В принципе, оно так и было, он был ему отцом, самым лучшим на свете. Он делал буквально все для малыша, ни его сестра, ни племянник, никогда и ни в чем не нуждались. Чон сделал все что в его силах и даже больше, он прыгнул выше головы. - Получается, мы уже дошли до 2020 года? - Да… 2020 год стал годом моей смерти… - девушка смотрела прямо в глаза доктора, и он почувствовал могильный холод, который исходил прямо из глаз Сони. - Почему годом твоей смерти? - В 2020 году начался карантин, это был период ковида. «Лиен и Соне постучали в дверь комнаты уже поздно вечером. Это был воспитатель, который сообщил им, что к утром они должны покинуть общежитие. Начинается карантин. Это был март, девушки были растеряны, у них были гениальные планы на эту весну, они хотели оторваться в последний раз, ведь в этом году Соня заканчивала колледж. А теперь они должны были попрощаться на неопределенный период времени. Хотя уже каждая из них понимала, что в общежитие вернется только Лиен. - И что теперь будем делать? – Лиен растеряно смотрела на подругу. - Ну, для начала соберем вещи, утром поедем по домам. А как соберем вещи, тогда подумаем о том, чем займемся этим вечером. Девушки собрали вещи, а после решили всю ночь смотреть вместе сериал Американская история ужасов. Они за ночь выкурили пачку сигарет Philip Morris на балконе кухни. Они будут делиться глупыми мыслями и мечтами, шутить и смеяться. Но никто из них не хотел ехать домой, в свой персональный ад… Ночные беседы являются наиболее искренними и открытыми. Ближе к ночи мы чувствуем себя усталыми. Ложь требует больших затрат энергии. Вместе с этим мы чувствуем, что тяжелый день подошел к концу, и можно расслабиться. Срываются маски… Как правило, мы отводим ночное время для бесед с людьми, которым доверяем. Ночью меньше различных раздражителей, которые отвлекают нас от глубокого разговора днем. И самое главное, что ночью видны звезды, это подталкивает к более интересным и философским беседам… И заснули они в одной крохотной постели вместе, но возможно каждая из них хотела в эту ночь сказать намного больше, но не сделали этого, может и к лучшему, а может, и нет. Может, стоило послать все к черту и вывернуть душу наизнанку, но не хотелось омрачать ту ночь, всей болью, что в душе, своими темными и потаенными мыслями». - Получается, вы разъехались и надолго? - Да, я больше не вернулась в общежитие, всю весну и лето, я провела дома у родителей. Это был действительно, мой персональный ад… Утром у меня были пары дистанционно, а после меня ждали дела и тирания отца. Мама, которой становилось все хуже, мне надо было писать диплом и преддипломную практику. Это было очень трудно. Я спала и просыпалась в той постели, в которой когда-то мне хотелось умереть… где я осознала свою беспомощность и никчемность. - Каждый сам создает для себя персональный ад. Вот так просто – своим разумом, своими руками… У каждого свои фобии. Каждому известно это простое слово – «Страх»… всего пять букв, но именно в них заключен огромный смысл этого слова. Страх… он у каждого свой. Кто-то боится черных кошек, кто-то боится старости, кто-то боится смерти близких. Исходя из этих страхов, человек создает для себя свой, Персональный Ад… - Юнги смотрел на Соню и пытался понять, что она имела в виду под тем, что именно в этот год она умерла. Умерла потому что попала в свой персональный ад? Потому что рядом был отец, который издевался над ней? Почему этот год, что случилось, разошлись пути с Чонгуком? - Каждый день я сталкивалась с тиранией отца, который не то что жизни не давал, он не давал дышать, я смотрела на него и видела лицо насильника… Человека, который взял насильно чье-то беспомощное тело в свою власть, надругался над бедной девушкой. Дома были одни воспоминания. Я не один раз приходила на место, где меня изнасиловали. Я понимала, что там умерло мое доверие к этому миру. Там умерла частичка моей души. Сколько там было пролито слез, сколько молитв было произнесено Богу, который допустил это. Сколько ненависти, сколько страха и обид. Но почти каждую ночь ноги сами меня приводили на это чертово место, как на могилу. Могилу прежней Сони, которая еще верила, которая жила, которая боролась, хотела жить, мечтала. - Это еще одна форма садизма над собой. Ты неосознанно каждый раз приходила на это место и вспоминала все, посыпала свежие раны солью. – Юнги смотрел с горечью на бедную девушку. - Я умерла 12 апреля в 23.00… «В этот вечер Соня по обыкновению пришла на место своей могилы. Она села на холодную землю, а слезы текли сами по себе. Было больно, в груди щемило, горело, дышать было чертовски больно. - Прости меня… - слезы застелили глаза, она не слышала собственного голоса. – Я должна была тебя спасти… должна…была… - она обращалась сама к себе. – Ты же была еще таким ребенком, этого не должно было с тобой произойти… Ты не заслужила этого! – настала тишина полная боли и сожалений. – Я должна была что-то сделать! Все так не справедливо, почему все так произошло? Как так вышло? Неужели Бог, если он есть, то почему над тобой так надругались!? Сколько боли ты вытерпела, сколько страданий. Ты заслуживала лучшего… Посидев еще немного, Соня вытерла слезы и пошла домой. Домой не хотелось, там не лучше, там отец, который снова начнет скандалить, который снова пьяный в стельку. Она не прогадала, он стоял во дворе дома и смотрел, как не спеша брела девушка. - Быстрее иди сюда! – он вырвал ее из собственных мыслей. - Иду! – злобно рыкнула девушка. - Ты как со мной разговариваешь! – мужчина влепил звенящую пощечину, которая, словно выбила почву из под ног. Жгучая боль разошлась по лицу, ноги почти не держали, Соня была, словно пьяной или в бреду. Она посмотрела глазами полной ненависти и прошла мимо, словно ее отец просто пятно. Он кричал ей что-то вслед, дочь не оборачивалась, она не слышала всех его ругательств. В голове лишь звон, смех насильников, жгучая боль в душе и на лице. Она не позволяла себе плакать, этот урод больше никогда не увидит ее слез, он не достоин их видеть. «Такие как он должны гнить под землей!» подумала Соня и зашла в дом. - Где ты была? – мама смотрела на свою дочь, которая была, словно белый лист бумаги. - Решила прогуляться, глаза от ноутбука болят… - Как с дипломом идут дела, скоро уже закончишь? Я, конечно, все понимаю, не подумай, но просто отец возмущается, что ты весь день сидишь за ноутбуком и ничего не делаешь. Прости, я пытаюсь ему объяснить, но он ничего не хочет слышать… - она смотрела на дочь со стыдом. - Скоро закончу, там осталось совсем немного…Я, наверное, пойду в душ, надо немного освежиться. Соня молча ушла, и начала искать в аптечке таблетки, все обезболивающие, которые ей удалось найти, она взяла с собой в ванную комнату. Она кинула взгляд на родителей, которые уже сидели и смотрели телевизор, они ничего не подозревали. Они даже представить не могли, что в этот вечер, она больше не может стерпеть всей той боли, что в ней таиться почти год. Она совсем сломалась, никто и представить не мог, как она прожила этот год, как она каждый день боролась сама с собой, как заставляла вставать себя с постели каждый день, как жалела, что проснулась, что все еще живая. Обстановка дома стала последней каплей, она не могла здесь находиться хотя бы еще день. Слишком больно, это уже невыносимо. Соня закрыла на замок за собой дверь в ванную комнату. Достала все таблетки, которые смога найти в этом доме. Девушка посмотрела в зеркало, увидев отражение в нем, она заплакала, это отражение ей отвратительно, не может больше на него смотреть. Тошнотворное чувство. Я ненавижу себя. Ненавижу того человека, которого вижу каждый день в зеркале. Мне стыдно за саму себя. Просто терпеть себя не могу. Как же мне плохо… Я страдаю… Не могу забыть прошлое, не могу идти дальше. Стою на одном месте, меняется только степень моей ненависти к собственной персоне. Хочу спрятаться, улететь, исчезнуть. Не вижу способов избегать собственную ущербность. Мои мысли – они ничтожны, но это единственное, чем я живу. Живу в ужасе, в воспоминаниях. Я застыла далеко в прошлом, настолько далеко, что настоящее мне кажется будущим. В моих словах нет связи. Они пусты. Пусты, как и все в этом мире. Нет ничего, ничего, ничего…ничего в природе. Есть лишь память, но это еще более ничего, чем ничего. Задаю себе столько много вопросов лишь в надежде на то, что вдруг, откуда не возьмись, у меня появятся новые ответы. Но их не будет. Никогда. Никогда и ничего. Нет ничего… Порой я забываю, насколько я ужасна, и эти моменты, эти мгновения, они… они просто чудесны, но, к счастью, непродолжительны. Вскоре, я вспоминаю, кто я есть и становится хуже, чем когда-либо. И так всегда. Каждый раз. Я продолжаю потухать в прошлом. С теми же мыслями и безнадежными надеждами. Я себя ненавижу! Стоя у зеркала, Соня включила воду и проглотила первую таблетку, не было страха, каких-либо колебаний, в этот момент не было даже слез. Она была преисполнена уверенностью, как никогда. Ее уже ничего не остановит, уже все решено и назад пути нет. Соня это сделает и не будет жалеть. Ее страдания раз и навсегда растворятся вместе с этими таблетками, больше ничто и никто не сможет причинить ей боли. Освободится от этого бренного тела, которое покрыто шрамами и синяками. Сердце раз и навсегда перестанет биться, а глаза закроются навсегда. Вторая таблетка Третья… Пятая… Десятая… Так уходила пачка за пачкой… Глотать таблетки было все трудней и трудней, появлялся рвотный рефлекс. Девушка уже сидела в холодной ванной и через силу запихивала еще и еще. Руки уже дрожали, тошнило. Она уже не понимала, сколько прошло времени, оно перестало иметь смысл. Все переставало иметь хоть какой-то смысл. В глаза темнело, голова кружилась, тело, словно начинало неметь, болел желудок. Болела душа. А в голове одна мысль «Скоро все закончится… совсем скоро… скоро, не будет больно, больше никаких сожалений, никаких…» Тошнит… Глаза закрывались, подступала рвота, которую уже было невозможно сдерживать. Казалось, что конец близок, еще немного и глаза закроются навсегда. Мысль о том, что она совсем скоро умрет радовали. Соня ждала своей кончины, ей хотелось, чтобы этот момент пришел как можно быстрее. Но увы... все не так как показывают в фильмах. Она умирала долго и мучительно. Соню начинало рвать, трясло, болел желудок, болело все, говорить сил не было, даже если бы и хотелось позвать на помощь, то она бы не смогла этого сделать. А ведь, в фильмах и книгах этого не показывают, там девушки засыпают и остаются красивыми и бледными. Но реальность сурова. Но из мучительно смертельного состояния вырвал телефонный звонок, который больно был по ушам, словно разрывались рядом бомбы. Девушка не хотела брать трубку, но разрывающие звуки были невыносимы. Она хотела приподняться, но руки скользили по бортикам ванны. А телефон снова и снова звонил. Не умолкал даже на секунду. Дотянуться до него было чертовски трудно, кое-как разглядев, кто звонит, Соня хотела отклонить вызов, но это был Чонгук. Она не хотела ему отвечать, никому не хотела отвечать. Но почему-то настал момент колебаний. - Ты чего трубку не берешь? Я тебе писал, а ты не отвечаешь! – голос Чонгука был взволнован, он словно чувствовал, что он обязан дозвониться до подруги. Что именно сейчас ни минутой позже… Ведь позже будет поздно. - Ч..Чон… - Соню рвало. - Соня? Что с тобой!? – теперь от страха, парень почти кричал в трубку. - Я… я… у..мира… - она не могла говорить связно, слова в голове путались, а произнести что-то связное еще тяжелее. - Умираешь!? Ты где, что с тобой!? - Дома… в… ван… - Дома в ванной – Чон заканчивал ее фразы, он хотел помочь, он бы сорвался и приехал, но не мог, он был слишком далеко. - Та… я… табл… ки… - она уже почти теряла сознание, но вполне хорошо слышала голос Чон Чонгука, хотя сознание ее потеряло. Его звонок… Он точно ее ангел хранитель. - Дура, ты, что таблеток наглоталась!? Слышишь меня!? – тревоги и страху не было предела. Он не знал, что делать, как быть в подобной ситуации. – Быстро пальцы в рот!!! ПАЛЬЦЫ В РОТ!!! Девушка следовала всем его указаниям. Соня сама не понимала, зачем это делает, ведь хотела умереть, но делала все, что ей говорит Чонгук. - Теперь включи холодную воду! ПЕЙ ХОЛОДНУ ВОДУ И ПАЛЬЦЫ В РОТ!!! – Чонгук уже плакал в трубку, он слышал жалкие всхлипы, как рвало девушку, как она включила холодную воду. Он слышал все. – Слышишь!? Ты не имеешь права умирать!!! Живи! Кто тебе сказал, что ты имеешь право умирать! Еще около часа Чонгук давал указания Соне. Почти до самого утра она пробыла в ванной. Когда ей звонил Чонгук, было 12 апреля 23.00». - Знаешь, почему ты не сбросила его звонок? – Мин Юнги с ужасом смотрел на Соню, которая снова все рассказывала без малейших эмоций. Она все рассказывает в подробностях, но без каких либо сожалений и чувств. – Ты не хотела умирать, ты хотела, чтобы тебя спасли, хотела, чтобы поняли как сильно тебе больно, это был не суицид – а крик о помощи. Ты хотела быть спасенной. Конечно, то что ты не отключилась и не захлебнулась в собственной рвоте действительно чудо. - Может быть. Потому что, я до сих пор не знаю, почему я тогда взяла трубку, почему делала все, что мне говорил Чонгук. У меня нет на это ответов, поэтому, я соглашусь с твоими доводами. – девушка безразлично пожала плечами. - Тебе до безумия нравится ходить по острию лезвия, быть на грани смерти, только так чувствуешь себя живой. Только смерть заставляет почувствовать биение собственного сердца. Осмелюсь предположить, что это был далеко не последний твой без башенный поступок. С того дня, ты вошла в кураж, ты пошла по тропинке саморазрушения. Я прав? – Юнги снова переплел пальцы рук и изучающе смотрел на Соню. - Ты безусловна прав, я занималась саморазрушением годами после этого. Я пробовала все новые и новые способы саморазрушения. Я стала самым страшным мазохистом. Поверь, сейчас ты даже не можешь представить, какую игру я тогда начала. В один момент я начала общаться со смертью на «ты»… И эта чертова карусель сильно затягивает, уже не можешь остановиться. - Или не хочешь? - А может и не хотела. Это больно и одновременно весело. Причиной многих проблем, была я сама. Я делала, то от чего страдала, от чего умирала. Я разрушила свою жизнь, своими же руками. - Наломала дров… И оно стоило того? – Юнги смотрел на девушку неоднозначно, вроде бы, он и осуждал ее, а в то же время он смотрел с жалостью. Он и сам не понимал, какое чувство преобладает. - Знаешь, для большего эффекта в ту ночь не хватало бокала с красным вином, которым я бы запивала все эти таблетки, немного слез, и может полной холодной воды ванны. Но, хочу сразу сказать, нет ничего романтичного в суициде. Многие считают, что наглотавшись таблеток, они просто уснут. Нет… Ты пройдешь ад, тебя будет рвать, кружится голова, слабость, затуманенный рассудок, бессилие. И в конечном итоге, ты умираешь в собственной блевотине с искаженной гримасой. – Соня перевела взгляд на вид за окном. – Так что, не стоит верить фильмам, где находят красивое бледное тело самоубийц. Это все романтизация. Люди так любят романтизировать столь отвратные вещь, а ведь по сути нельзя красиво покончить с собой и при этом без боли. Про таблетки я уже сказала, вскрытые вены? Это очень долго, надоедает ждать, скучно и больно. Прыгать с многоэтажек – превратиться в фарш. - Видимо, ты пробовала и другие способы покончить с собой? – мужчина не отводил глаз от столь безразличной персоны. – Неужели, ты не разу не жалела о сделанном, я сейчас про попытки покончить с собой. - Честно? Я жалела лишь обо одной вещи… Жалела, что тогда взяла трубку от Чон Чонгука. Не стоило тогда отвечать на этот звонок, тогда я должна была все это остановить. Не было бы никому так больно, как было потом. Я принесла слишком много проблем и страданий себе и близким мне людям. И из-за этого я стала той, кто сейчас сидит перед тобой… тело без души, без целей и смыла существования. Мне не приносит радости мое существование, но и не убиваюсь, от этого в горе и истериках. Мин Юнги ничего на это не ответил, он лишь пожал плечами, и сам не знал, что означает его движение. Он пытался разгадать эту загадку, но с каждым разом возникало все больше вопросов. - Родители так и не узнали, что в тот день я пыталась покончить с собой, что в тот вечер я так сильно отчаялась, что тогда меня спасло чудо по имени Чон Чонгук. А после я слегла с температурой, все думали, что я просто заболела, а у меня был просто передоз. - После произошедшего, вы разговаривали об этом с Чоном? Или может ты разговаривала по этому поводу с Лиен? – Юнги уже не мог сидеть за столом и пересел поближе к девушке. Он сидел близко и так пристально смотрел на свою пациентку. - Я писала Лиен об этом. И конечно она была шокирована моим поступком. Чонгук неделю меня почти не трогал, интересовался самочувствием, давал советы. Серьезно мы с ним поговорили после. - А каково было твое психологическое состояние после попытки суицида? - Я лежала, было чувство бездыханности, я продолжала страдать, чувствовать боль, воспоминания все так же были со мной, и не покидали не на секунду. Тогда я потеряла пять килограмм. Жить не хотелось еще больше, я и вовсе потеряла хоть какой-то смысл в своем существовании. Просто тело, которое тупо болит. - Сейчас я выскажу свои мысли по данному поводу. Я уже говорил, что ты тогда не хотела умирать, хотела скорее показать, как тебе больно, чтобы наконец-то поняли, насколько тебе больно. Ты хотела быть спасенной, может, даже собственным отцом, чтобы он понял, что ты тоже человек, чтобы боялся тебя потерять, задумался о своем поведении. Но вот, только твоим спасителем стал твой лучший друг. Все что ты сейчас мне рассказал, это был крик о помощи, громкий и отчаянный крик о помощи, который мог обернуться летальным исходом. Хотелось быть нужной, почувствовать свою значимость в жизни близких людей. – Юнги сделал паузу, чтобы сформулировать получше свою мысль. – Для тебя все это было неосознанно. Все за тебя сделало твое подсознание, ты и сама не понимала истинных мотивов. Подсознание очень коварная вещь. «Каждый выбирает для себя». Хотя, это ему только кажется, что сам выбирает, - не он, а подсознание его выбирает: оно-то на самом деле и руководит нашими поступками и решениями. Я всегда вспоминаю одну статью, написанную в двадцатых годах Алексеем Толстым. Там был хорошие формулировки – насчет того, что у искусства ни одной задачи нет, а задачу носит в себе сам художник, иногда, кстати, даже не зная об этом, не умея ее сформулировать. Ведь в каждом человеке есть какая-нибудь своя внутренняя задача. Это касается и тебя, Соня… - Хорошая формулировка… - Соня переваривала услышанное, а после решила немного отступить от темы. – А после Чонгук мне прислал одну песню, которая по прошествии времени, начинала приобретать еще больше смысла, она стала чем-то особенным, в особенности для меня, даже несмотря, на то что это его любимая песня. А текст у нее такой: «Мои руки – не крылья, да и люди - не птицы Я лечу выше только чтобы разбиться Пообещай мне, что не сможешь влюбиться Мои руки – не крылья, я – самоубийца … Я запутался в себе, нету крыльев, ну а вдруг Я без них смогу взлететь, моя тень – мой Новый друг Мои мысли ни о ком, мои треки ни о чем Мои ноги на краю: две секунды, я взлечу А что будет, когда я закрою глаза? Будет свет или тьма, я не знаю Кто-нибудь вспомнит обо мне? Или со мной уйдут воспоминания? Так же быстро, как мы появились Так же быстро про нас забывают И сегодня я точно узнаю Что мы очень хотим, но мы не летаем…» - Каждый раз в этих строчках я находила что-то новое, каждый раз они отдавались болезненным эхом в груди… - Соня смотрела мертвыми глазам в никуда, видимо в этот момент в ее голове играла эта песня, мелькали воспоминания. А может, ничего и не мелькало, может она уже не придается вот так вот воспоминаниям. Остается только гадать… Юнги лишь смотрел испытывающим взглядом и думал о строчках, как много для нее они когда-то значили, но он не уверен, что сейчас они хоть что-то для нее значат. Строчки и не более, которые больше не несут никакого смысла, никаких воспоминаний. Ничего. « Невыносимая душевная боль Попытка самоубийства Расщепление личности Неосознанный крик о помощи, в виде попытки покончить с собой Персональный ад «Я лечу выше, чтобы только разбиться»».