***
Легкий ветер развивал короткие волосы, пока Сяо с прикрытыми глазами подставлял лицо солнцу. Сейчас они все были в одной из обителей и тут было так спокойно, что адепт и сам невольно расслаблялся. Плечи больше не были напряжены, а брови не были сведены к переносице в вечном поиске каких-то опасностей. Наоборот, Сяо был так расслаблен, что чуть не провалился в сон, но вовремя услышал приближающиеся голоса и подумал, что сон может подождать. — Эй, Алатус! — брюнет повернул голову в сторону звука, видя как ему четырьмя руками махает его брат, стоя у подножья камня, на котором он сидел. — Спускайся к нам, не сиди там совсем один! Повернув голову, Сяо увидел, что остальные четыре яксы пришли к нему. Босациус стоял к нему ближе всех и махал всеми четырьмя руками, зазывая спуститься, и с широкой улыбкой на лице. Одной рукой он прикрывал глаза от солнца, создавая из руки какой-то козырек, чтобы глаза не слезились. Бонанас и Индариас тихонько посмеивались, что-то обсуждая меж собой, а Меногиас с спокойной улыбкой, закрыв глаза, слушал их, изредка кивая. Все они были счастливы и спокойны, и это очень расслабляло. Дорогие для него существа, людьми их назвать сложно, возможно, даже оскорбительно, в безопасности и они так счастливы, что Сяо и сам невольно улыбается. Он видел и красные волосы сестры, что подобно ее стихии развиваются на ветру, словно полыхающий огонь, немного вверх, ее фиолетовые глаза, что, как и обычно, светились от радости, а уши украшали достаточно интересные серьги с «кисточками» на концах. Он видел аккуратные, прилизанные волосы гидро-яксы, которые она с таким трепетом укладывала, видел ее любимое украшение, похожее на ожерелье, что находилось на лбу, ее голубые глаза светились таким искренним счастьем, что им хотелось заразиться. Меногиас как обычно оставался достаточно спокойным и более сдержанным, что также не могло не радовать. Он уважал каждого из них, даже Босациуса, пусть тот и шутил над Сяо, и Алатус был безумно благодарен всему сущему, что он может так спокойно находиться с братьями и сестрами в одной обители и не знать горя. Алатус улыбнулся, спрыгивая с большого камня, где он сидел до этого, покачивая ногой, и подошел к остальным яксам. Ветер играл с волосами всех, заставляя их развиваться и периодически закрывать обзор, из-за чего девочки их поправляли, а Мину больше просто игнорировал такую мелочь. Как только все пять якс оказались достаточно близко друг к другу, практически собираясь в круг, ну это просто Сяо подошел к троим яксам чуть ближе, оставляя электро яксу за спиной, и в вежливом поклоне приветствуя их. Но как только все они оказались достаточно близко друг к другу, то Босациус притянул всех еще ближе, обнимая каждого из якс одной рукой и весело смеясь. Такое проявление любви было не в первые, но все же Алатус пытался вырваться из этой хватки, иначе брат просто задушил бы его. Он вцепился руками, что казались такими маленькими, по сравнению с руками яксы, что становилось смешно, в его руку, пока Бонанас и Индариас весело смеялись вместе с Фуше. Меногиас же, которого прижали к груди примерно на одном уровне с Сяо лишь устало опустил голову, но Сяо видел, что на его губах все равно присутствует улыбка. Босациус, если мог дотянуться, то трепал их по голове свободной кистью руки, заставляя девушек громче смеяться, а Алатуса активнее пытаться вырваться. — Отпусти, задушишь! — все же не выдержав, сказал Алатус, извиваясь в объятие, словно змея под смех собственного брата. — Да будет тебе, Алатус, когда еще мы с вами обнимемся? — прижимая всех четырех якс к себе ближе, улыбнулся Босациус под смех девушек. Сяо, еще немного побрыкавшись, просто сдался, принимая объятия брата и стараясь скрыть, промелькнувшую на губах улыбку. Такой прилив тепла от этого времени, что они проводили вместе, да даже от этих объятий, как бы Сяо не вырывался, он любит это, также как любит своих братьев и сестер.***
Бонанас и Инда постарались на славу, пока готовили им угощения на стол, ну и нельзя забывать о том, что им помогал Мину, его труд в готовке тоже был оценен всеми за столом. Пять якс собрались за небольшим круглым, дубовым столом, как делали это довольно часто, желая провести время всей семьей, за исключением Моракса, который часто был занят и не мог с ними трапезничать. Хотя он обещал прийти немного позже, как только освободится. На столе стояло как основное блюдо, кажется, его приготовила Инда, а также специальное блюдо для каждого, как, например, для Сяо — миндальный тофу, который юноша любил без памяти, хоть и не признавал, также рядом с Сяо, на тарелочке лежали и просто нарезанные овощи. Но самым главным было то, что кто-то, вероятно Босациус, принес немного алкоголя, и теперь они поднимали третий тост за здравие. Все они сидели достаточно близко друг к другу за столом, едва не касаясь друг друга коленями, но это никого не смущало. Сяо с легкой улыбкой наблюдал за тем, как его брат, подбадривая и положив руку на голову гео яксе, рассказывает ему что-то невероятно простое и веселое. Мину и сам с этого смеется, Алатус видел, как покраснели щеки его братьев от выпитого алкоголя, но не считал это чем-то плохим. Им весело, это самое главное. Инда, подняв руку с пиалой и проливая немного алкоголя на дубовый стол, весело произнесла какие-то слова, которые все поддержали, также вскидывая руки с пиалами вверх, а после, чокаясь, выпивали алкоголь, что был в пиале. Алатус и сам держал в руке пиалу, посмеиваясь на какие-то истории или шутки. Такие вечера не были редкостью в их семье, но все же каждая такая встреча отдавала теплом. Было приятно сидеть вот так, в кругу семьи, наслаждаться вкуснейшими деликатесами, пусть это и была еда людей, что приготовили его сестры, наслаждаться, не столько едой, сколько непринужденным общением и шутками, что Алатус чувствовал себя по настоящему живым. Он не мог сказать, чувствовал ли что-то подобное во времена служения у Архонта Снов, скорее всего, нет, но вот такие посиделки так грели душу, что, пусть и на мгновения, боль Сяо о тех днях утихала.***
— Смотри, смотри, даже не просыпается, — шептал с улыбкой Босациус, в одной руке держа небольшую мисочку, а в другой кисть. — Фуше, нам потом влетит, — засмеялась Инда, хоть и не останавливала брата нисколечко, лишь подыгрывала ему под смех сестры и немного укоризненный взгляд Мину. Гео якса лишь вздыхал, смотря на то, как его брат стоит, склонившись над Сяо. — Да не парься, наш Сяо даже ничего не заметит. — высовывая язык в старательном вырисовывании линии на щеке Алатуса, посмеялся Босациус. Младшего из адептов, всего лишь после одной пиалы с не таким крепким алкоголем потянуло в сон, и он безмятежно уснул под солнцем на одном из холодных камней. Естественно, перед своим уходом, он сначала тщательно скрывал, что зевает, не желая «портить настроение», а после, когда сестры стали практически гнать его спать, с усталым вздохом показательно отошел в сторону, укладываясь на камень, а спустя время, засыпая. Его грудь спокойно вздымалась при каждом его вздохе, даже копья не было видно рядом с ним, настолько он доверял остальным, хотя это было даже мило. Сяо всегда воздерживался от наличия копья в общей обители, не желая задеть кого-то, или случайно зацепить какое-то украшение, которые часто делали сестры и украшали место их проживания. Сяо лишь поморщился, когда Босациус снова провел по его щеке кисточкой, вновь макая ее в чернила, а после обводя глаз анемо яксы в круг. После этого действия Алатус уже начал ворочаться и потихоньку просыпаться, из-за чего остальным пришлось, перешептываясь, быстро спрятать как кисть, так и мисочку с тушью. Они работали в команде, Босациус быстро передал кисть и мисочку с чернилами Инде, а та быстро переместила их куда-то за камень. Фанань заботливо использовала магию для того, чтобы Босациус смог помыть руки от чернил и получила на это улыбку брата. Зевнув и потянувшись, Алатус немного сонно наблюдал за тем, как его братья и сестры как-то странно скучковались рядом с ним и тихо посмеивались. Они и правда слишком подозрительно стояли вместе почти в трех шагах от него, но юноша не придал этому особого значения. Им всегда было весело с всякой ерунды, он даже и подумать не мог о том, что на его лице есть что-то, настолько он доверял своей семье, но выдержать все же заинтересованных взглядов и тихих смешков было непросто. — Что? — потирая левый глаз, спросил все же Алатус, не выдерживая откровенные посмеивания Бонанас. Она прикрывала рукой рот, стараясь сдержать смех, ее даже Инда в бок легко пихнула, но яксу что-то явно веселило. — Ничего-ничего, братик, все хорошо. — все также широко улыбаясь, заверила его сестра, на что Сяо просто кивнул. Он доверял ей, поэтому даже еще раз уточнять не хотел. Если она сказала, что все в порядке, то, значит, все в порядке. — Простите, я не сильно опозда… — в их обитель зашел Моракс, который тут же остановил свой взгляд на Сяо. Алатус, да как и все яксы обратили внимание на появившегося Архонта, и, естественно, все повернулись к нему, даже Сяо, которому пришлось изогнуть спину немного в неудобном положении, чтобы смотреть на Архонта. — Нет, что вы, все в порядке — тут же ответила ему Инда, тихонько посмеиваясь и отходя немного назад вместе с остальными. Они сразу поняли, что сейчас их ложь раскроется, потому что Моракс, скорее всего, скажет Сяо о чернилах на его лице, а значит, им сейчас влетит. Моракс же еще несколько минут в каком-то немом удивлении смотрел на младшего из якс, пока тот от этого взгляда не знал, куда себя деть. Он не понимал, почему на него так пристально смотрят и почему он слышит позади себя тихие смешки. Он уже разнервничаться успел и придумал множество оправданий в том, чего он даже не делал, он так боялся гнева господина, что не мог отвести взгляда от его глаз, хоть и очень хотелось это сделать. Если он где-то был неправ и сейчас его ждет наказание, то следует склонить голову, так учила хозяйка. Но когда его господин подошел ближе к нему, Сяо не мог позволить себе как-то сжаться или испугаться этого приближения, тогда вновь бы последовал разговор о том, что им можно доверять, но, когда Моракс подошел к нему ближе, то просто с улыбкой погладил его по голове, словно котенка, после чего обратился к четверке. — Босациус, верни тушь Бонанас, и не бери ее вещи без разрешения. — улыбнулся Моракс, отходя чуть дальше от Сяо пока тот немного не понимающе глядел ему в след. Ему было приятно от прикосновения, но он все еще не понимал, почему ему досталось такое внимание. — Она разрешила, тем более мы ничего такого не сделали, — тут же надулся Фуше, складывая все свои четыре руки на груди. И в это же время электро якса заметил, как Сяо проводит рукой по лицу, размазывая тушь, след от которой остается на его руке и как темнеет его взгляд. — Ой, мне пора. Бонанас в недоумение посмотрела на него, а после, обернувшись, поняла, почему тот убегает, тут же начиная громко смеяться. Сяо был похож на злого котенка, взъерошенного, с чернилами на лице, размазанными, но не суть, с копьем, что появилось в руке и таким свирепым взглядом, словно старался испепелить брата. Хотя нет, не котенок, скорее маленький щенок, что ненавидит прикосновения, но его погладили, так еще и против шерсти, вот и бесится. Тем не менее от Сяо исходила и правда убийственная аура, и только ей можно было задушить Босациуса, но тот благополучно скрылся где-то, хотя, вероятнее всего, Сяо его найдет. Инда быстро подхватила смех сестры, наблюдая за тем как Сяо с копьем наперевес стремительно и грозно идет за Босациусом, которого он заприметил за одним из камней, а потом за Фуше, который почувствовал на себе убийственный взгляд брата, и теперь медленно от него отшатывался. Даже Моракс и Мину не могли отказать себе в легком смешке, тут же скрывая его за кашлем, но все же с улыбкой наблюдая за тем, как Сяо гонится за Фуше.***
— Из-за тебя… — зло говорил Сяо, указывая на брата пальцем, а Босациус же, хоть и отрицал, прятался за спиной Меногиаса в поисках защиты, если все же маленькому яксе что-то ударит в голову. Но якса не смог закончить фразу, потому что его перебили. — Да ладно тебе, Сяо, ничего такого, зато, выглядишь лучше. — после этих слов Сяо зарделся, чувствуя, что жар перешел даже на плечи, он не мог даже нормально подобрать слов, чтобы выразить свое негодование. Он был зол, в непонимании и жутко смущен фактом того, что остальные смеялись над ним, так еще и тем, что Моракс видел его в таком непрезентабельном виде. Щеки его пылали от смущения и он ничего не мог с этим сделать, даже руками лицо прикрыть, потому что они были сложены на груди, и он должен показывать, что зол. — Братик, давай помогу! — Бонанас, отсмеявшись, но все еще с широкой улыбкой, быстро подошла к Сяо, что, все еще одной рукой, которая была ближе к щеке, пытался оттереть с лица тушь, а после, дождавшись, пока он повернется в ее сторону, быстро пустила несильный поток гидро яксе в лицо. Волосы и все лицо Сяо тут же намокли, а сам он глаза зажмурить успел лишь в последний момент. Он чувствовал как вода стекает по его лицу, чувствовал как сильно зажмурены его глаза, а также слышал, что смех братьев и сестер становится чуть громче. — Не злись, братик, мы же любим тебя! — улыбалась Инда, аккуратно, когда Сяо все же смог открыть глаза и недовольно на нее глянуть, протягивая ему платок, а после, понимая, что якса не примет, сама утерла ему лицо, словно маленькому ребенку. Сяо рычал и пытался вырваться, но получил шиканье в свою сторону от сестры и постарался успокоиться, хоть и был раздражен. Но все же долго на них он злиться не мог.***
Открывать глаза было страшно, Сяо совершенно не знал, где он. Он только что падал в бесконечной тьме Разлома и совершенно не понимал, почему боли больше не чувствуется, ветер не закладывает уши, да и глаза не так напряжены. Открыв глаза, Алатус был в растерянности, он совершенно не знал, где находится. Это не было похоже на тьму Разлома, это не было похоже на его дом, просто на Ли Юэ это не было похоже, это просто было пространство, в котором он был. Он не знал как и почему он здесь оказался, но ему было и правда страшно. Скорее всего это либо его собственная галлюцинация, либо галлюцинация, которую создал ему Разлом. — Алатус? Братик, это ты? Алатус…Так его не называли уже столько лет, что Сяо успел отвыкнуть. Он чувствовал как сильнее забилось сердце в груди, как сковало все тело надеждой. Надеждой на невозможное. Оборачиваясь, Сяо не надеялся на то, что увидит сначала размытые голубое и красное пятно перед собой, а после совершенно не ожидал, что эти пятна примут очертания его сестер. Он видел лицо Инды и Фанань, и его глаза наполнялись слезами. Как долго он их не видел, как же он соскучился. Соскучился по их смеху, шуткам, по редким урокам макияжа, когда они учили его рисовать стрелки, просто безумно соскучился по ним самим. Сестры улыбались ему, стоя совсем рядом, буквально в метре от него, а потом Бонанас резко обернулась куда-то себе за спину, зовя остальных. Он четко слышал ее слова: — Быстрее, все сюда! Он здесь! — Фанань весело махала его братьям, что сразу же подошли ближе, вставая где-то за спиной у гидро яксы. Он видел счастливые, такие знакомые улыбки братьев и сестер, слышал какие-то тихие шутки, которые рассказывал Босациус на ухо Мину и видел, как якса пытается сдержать смех. Видел, что они все ему рады, видел счастье, искренность и такую безмерную любовь, что слов не хватит описать свои чувства. Как же ему этого не хватало, сердце наворачивало такие кульбиты, которые не наворачивало даже во время ожесточённых битв. Как же он рад их видеть, так рад, что чувствует подступающие, готовые сорваться в любой момент, слезы. Он смог с такой широкой, кажется, так широко он еще не улыбался, сказать. — Я здесь. — Сяо так искренне улыбался, чувствуя давно позабытое тепло, что разливается в груди и приятно греет, если бы у Сяо была бы душа, он сказал бы, что это тепло греет душу. — А теперь, раз уж мы вновь все вместе, давайте отправляться домой. Сяо был уверен, что остальные сейчас, как и раньше, нагонят его, особенно Босациус со своими медвежьими объятиями, что они все обнимутся, как и раньше, но, все его мечты и надежды разрушила одна фраза. — Алатус, мы не можем пойти с тобой. — Сяо не мог поверить в эти слова, он так быстро обернулся, что тело, что вмиг начало слабеть, повело чуть в сторону и он чуть не упал, перед глазами вставала тьма. Он не хотел, он не мог поверить этим словам. — Братик, наше время здесь истекло. — Алатус видел как на глазах сестры выступают слезы, как она старается держаться и улыбаться, а не плакать, но все равно слезы медленно скатывались по ее щекам. — Нет! Стойте, пожалуйста… Я могу! — в отчаяние кричал Сяо, протягивая руку в сторону братьев и сестер наблюдая, как они, подобно… Сяо не мог это описать, он просто не мог подобрать слов, чтобы описать происходящее. Его братья и сестры, его родня просто распадалась на части, он видел, как от них отлетают маленькие кусочки, разрушая тело, но прервал его Мину. — Нет. Не можешь. — это прозвучало настолько криво, неестественно, несвойственно, в какой-то степени грубо со стороны брата, что Сяо не мог поверить, что это действительно говорит Мину. Мину — его заботливый и такой спокойный старший брат, что совершенно на все реагировал с улыбкой, что всегда переживал о последствиях какого-либо действия, как собственного, так действий братьев или сестер. Он был маленькой копией Моракса, такой спокойный, уравновешенный, он создавал баланс в водовороте эмоций у других якс. Глотку Сяо душили слезы, он плакал не в силах наблюдать за буквальным распадением членов его семьи на части и корил себя за то, что не мог с этим ничего сделать. Он упал на колени, ноги совершенно не держали его, он не мог смотреть на исчезающих братьев и сестер, но отчетливо слышал их слова и внимательно старался услышать их смысл. — Твое время еще не пришло. — Не возвращайся сюда столько, сколько сможешь хорошо? — этот радостный голос Инды Сяо узнает и на грани безумия, он мог поспорить, что сестра улыбалась. — И отправляй свой зад обратно в Тейват! — А сейчас, уходи. — как заключение, подведение итогов, прозвучал спокойный голос Мину. — У тебя еще остались люди, которые ждут тебя. Прощай, Алатус, мы были рады увидеть тебя в последний раз. — Прощайте, — сдавленно смог пробормотать Сяо, склонив голову ближе в полу и роняя слезы. Было так больно, но вместе с тем, так странно, ощущения смешались в теле адепта, совершенно не давая ему понять собственные эмоции. Он был так рад увидеть семью, но так раздавлен от того, что они ушли, теперь навсегда, но он старался задуматься над их словами. Кто мог ждать его? Кто? Сяо плакал так, как не плакал никогда. Он готов был биться, умолять, вытерпеть всю ту боль, что он испытал за всю жизнь заново, лишь бы его семья была жива, что не чувствовал того, что кто-то, словно в попытке успокоить, гладит его по голове и что-то бормочет. Из-за своих рыданий Сяо не мог разобрать ни слова, но он отчаянно хватался за того, кого фантомно, даже с закрытыми глазами, ощущал рядом с собой. «Моракс — вот, кто его тут ждет», но эта мысль посетила его уже слишком поздно. Почувствовав родную, теплую, энергию гео, что почти обнимала его, успокаивая так, как никогда ранее, полностью очищая мозг и заставляя без мыслей провалиться в сон, Сяо поддался искушению, засыпая.***
Он резко, словно его насильно кто-то выдернул, подорвался на кровати, рвано и резко дыша, словно после кошмара. Якса схватил рукой майку там, где было бешено колотящееся сердце и чувствовал в каком совершенно беспорядочном ритме оно бьется. Перед глазами все еще стояла тьма, Сяо был дезориентирован, он совершенно не понимал, где находится и пытался ошалело бегать глазами по темному помещению, но совершенно не узнавал место, где находился. — Сяо? — знакомый, тихий голос раздался неподалеку и это напрягло моментально. — Мой господин, — только и смог нервно, рвано и слишком слабо выдохнуть Сяо, тут же чувствуя укол ненависти к себе. Моракс не должен видеть его таким, сейчас Сяо слишком слаб, он не может достойно показаться перед ним. — Я рад, что ты очнулся. — Сяо чувствовал, что господин улыбается, также как почувствовал, что кровать прогнулась под весом другого человека. Моракс сел к нему на кровать, ближе к нему. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Да. — спустя время, только тогда, когда смог угомонить сердце, сдавленно ответил Сяо и прежде чем продолжил, был перебит. — Мы на постоялом дворе, в твоей комнате, прошу, не беспокойся. — Чжун Ли тут же внес ясность и прибавил Сяо немного уверенности, он хотя бы в знакомом месте. — Господин, я хотел бы извиниться. — начал Сяо, чувствуя на себе такой странный, теплый взгляд, что стало не по себе, но, сглотнув, он все же продолжил. — Я думал…думал, что справлюсь самостоятельно, но… Я недооценил опасность Разлома. Мне следовало быть осторожнее, тем более вы предупреждали меня об этом… — Сяо было неловко это говорить, и в какой-то степени он был рад, что сейчас слишком темно, и он не может видеть Моракса, также как и Моракс не может видеть его. — Простите, я стал вам обузой. Сяо опустил голову, сжимая руками одеяло и закусывая губу. Он чувствовал как вновь та смесь эмоций, из-за сна, из-за произошедшего, из-за жгучего стыда и чувства, что он подвел своего господина, она вновь его захлестнула. Он готов был расплакаться, но держался, стараясь подавлять всхлипы. — Сяо. — его попытались тихо перебить, Сяо почувствовал даже руку на своем плече, которая его поглаживала, словно в попытке успокоить, но все равно продолжил, сам перебивая господина. — Мне очень жаль. — зажмурившись, чувствуя, как к глазам вновь подступают слезы, почти прокричал Сяо, тут же попытавшись закрыть рот руками, но Моракс не дал ему этого сделать, он придерживал его за плечи и когда адепт пытался поднять руки, чтобы закрыть лицо, Моракс давил чуть сильнее, не давая этого сделать. — Сяо, — усталый вздох послышался со стороны Архонта, и это настолько испугало адепта, что тот метался в поисках придумать оправдание. Он не знал, что сейчас чувствует Моракс: разочарование в нем? Злость? Грусть? Сяо мог лишь гадать, и он совершенно не знал, что сказать еще в свое оправдание. — Я…Я — бессвязно метался меж собственных мыслей якса, в попытке подобрать нужные слова, но они все никак не лезли в голову. — Дитя, — все же перебил его Моракс, слегка приобнимая за плечи и притягивая к себе. Сяо почувствовал, как от эмоций дрожат губы, как он носом утыкается в пиджак и вдыхает такой родной запах. — Я рад, что ты вернулся. Сяо, сам не ожидая от себя этого, крепко вцепился руками господину в спину, слепо утыкаясь носом ему в грудь, и плача как ребенок. Слишком страшно, слишком непонятно, слишком много эмоций, Сяо не знает, куда их девать. Он дрожит, всхлипывает, сдавленно и сбивчиво просит прощения за свои слезы и чувствует сильные руки на своей спине, что лишь поддерживают его. Они медленно поглаживают его по спине, он слышит обрывки успокаивающего шепота, но слов разобрать не может. — Я рядом, Сяо, плачь, не бойся. — шептал ему успокаивающие слова Моракс, пока Сяо давился собственными рыданиями. — Это нормально — плакать, Сяо, также нормально — полагаться на других. Я бы не смог смириться с твоей смертью. Я буду спасать тебя каждый раз, не важно, хочешь ты этого или нет. Ты умрешь лишь после меня, а до тех пор — живи. — Я…Я видел их… Видел других якс — Сяо вновь уткнулся носом в пиджак, совершенно не зная, что делать с накатившими эмоциями. Хочется плакать, кричать и биться в истерике, что, он в принципе и делает. Он не знает, как и тогда, при встрече с братьями и сестрами, по которым он так скучал, как стоит реагировать, как стоит себя вести, поэтому он плакал. Он был настолько сломлен, что после кошмара просто не видел другого выхода. — Дитя, — с состраданием пробормотал Моракс, прижимая его к себе ближе. — Мне жаль, что ты это пережил. Мне жаль, что я не смог всех вас защитить, но, пока мне удается спасать тебя — я буду это делать. Никогда не бойся падать, я всегда поймаю тебя. Ты — мой якса, и это никто не изменит никогда. — Спасибо…за все. — бормотал Сяо, чувствуя растекающееся в груди тепло.