***
Габи искренне не понимает, как Стив умудряется идти по лесу в темноте, в тумане и не спотыкаться при этом, не задевать ни единой ветки, да еще и ее практически волочить на себе. Стив искренне верит, что они выберутся. Или делает вид, что верит. Они молчат, каждый по своей причине. Габи пытается отвлечься от боли в ноге, водя языком по острому сколу на зубе мудрости. Зуб есть, мудрости не выдали. Стив не болтлив по жизни и сосредоточен на поддержании темпа. Когда лес превращается в редколесье, Стив командует привал. Пристраивает Габи у поваленного дерева, садится рядом, говорит: — Недалеко отсюда река. — И что? — равнодушно пожимает плечами Габи. — Все равно найдут. Ты же знаешь, как их натаскивают. Целая наука ходить по следу. — Если перейдем на тот берег, не найдут, — твердо обещает Стив. Габи больше не возражает, даже не спрашивает, как он собрался форсировать реку вместе с ней и ее несгибающимся коленом. Она просто решает поддержать тлеющий разговор, чтобы снова не отрубиться прямо тут: — Куда ты дальше, Стив? После того, как уйдем. — На юг. — У тебя там есть кто-то? — Женщина. — Она тебя ждет? — Не знаю. Надеюсь, что да. Он не интересуется в ответ, и тогда Габи сама продолжает эту игру под названием «Что я буду делать, когда не выживу». — А я наоборот на север подамся, — заявляет она. — У меня там никого, и это хорошо. К черту всех. Подумать только, два дня назад у меня была квартира, машина, друзья и знакомые, карьерные перспективы. А теперь я сижу в лесу. Точнее не я, а то, что от меня осталось. Они ведь наверняка нас уже стерли, Стив. Только наши оболочки тут. Жалкие останки. Добро пожаловать в «Меритрикс», а? Чтоб их… — Я все свое взял с собой, — мрачно отвечает Стив. — Пошли, нам пора. Он помогает ей подняться, закидывает ее руку себе на плечо и тащит дальше.***
Когда на тебя готовят облаву в лесу, можно ожидать криков, выстрелов, лая собак и даже треска вертолетных лопастей. Но не в этот раз. «Меритрикс» работает иначе. Их накрывают у самой границы леса. Габи понимает это, когда Стив резко тормозит и задирает голову, как охотничий пес. Она повисает на его плече, замирает, чувствуя, как в солнечном сплетении лопается шар с кипятком, и кипяток этот окатывает ребра. Ее руки до белизны костяшек впиваются в спецовку Стива. Это было ожидаемо, и все равно случилось так неожиданно. Тишина накатывает внезапно, отрезая внешний мир со всеми его звуками: писками ночных птиц, копошением мелкого зверья, шелестом ветра в ветвях деревьев. Не мертвая тишина, а вопиющая. Вопиющая о том, что их обнаружили. У Габи инженерная специализация, и она знает, как работает DCS-3: накрывает зону с радиусом в пару километров. Стив — оперативник и знает, что последует дальше: ищейки начнут по спирали сжимать кольцо. Они понимают друг друга без слов. Но принимают разные решения. Стив срывается с места, увлекая Габи за собой и практически выворачивает ее руку из плечевого сустава, потому что сама Габи не намерена никуда бежать. Некоторое время она еще балансирует на здоровой ноге, а потом кулем обрушивается в колкую траву. — Давай, — сквозь зубы цедит Стив, вновь дергая девушку на себя. — Нет, — она мотает головой, упирается ступнями в землю. — Нет, Стив. Обоим не уйти. А один ты сможешь. — Я же сказал, что вытащу тебя. Не упрямься! Вот вцепился. Почему? Что за жалкое рыцарство? Она ведь ему никто, напарница по нескольким операциям, да и только. Их ничего не связывает, кроме работы. Она обуза. И ее даже никто не ждет на юге. — Я остаюсь, — Габи говорит спокойно, но тон ее не терпит возражений. — Это не чувство долга, не думай. Просто я так хочу. — Умереть? — Стив выплевывает это короткое слово, как будто преисполнен презрения к такому неизбежному явлению, как смерть. — Не я это начала. Но я закончу, — и Габи улыбается, предвкушая этот конец. — Иди, Стив, времени мало. Я их задержу. Кинешь монетку в море в память обо мне. На лице Стива складками у рта проступает упрямство. Он сжимает кулаки и, кажется, готов просто взвалить Габи на плечо и унести отсюда, чтобы она все равно умерла, просто позже и не одна. И Стив это понимает, но все равно упирается. Тогда Габи лезет во внутренний карман спецовки, вынимает «светляка» и срывает защитный клапан прежде, чем Стив успевает среагировать. Маленький огонек устремляется в небо, чтобы зависнуть там над ними, раскрывшись, как цветок одуванчика. Стив устало прикрывает веки, и блики от «светляка» неровно пляшут на них. — Сейчас все они ринутся сюда. Если поторопишься, проскочишь между звеньями оцепления, — инструктирует его Габи, будто разбирается в этом всем лучше. — А как же ты? — Это мой выбор. Раз они идут, я их встречу, — и Габи достает пистолет. Стив криво усмехается, лезет за пазуху и кидает эй осколочную. Она все понимает правильно, без промедления дергает кольцо, зажимая ладонью спусковой рычаг. — Теперь я точно готова, — снова улыбается девушка. — Иди, Стив. Удачи. Было приятно и все такое. Он уходит быстро и так тихо, что почти не слышно его шагов даже в этой вопиющей тишине. Габи ложится в траву, смотрит в небо на яркий огонек, который мерцает над ней, как маленькое знамя. Как памятник тем, кто не победил. И слушает. Вскоре шаги начинают приближаться к ней со всех сторон сразу, и это хорошо. Это значит, что Стив ушел. Габи выжидает, поглаживая большим пальцем ребристую поверхность осколочной. Давайте, ребята, подходите ближе. Еще немного ближе. Точка лазерного прицела скользит по больному колену и выше, на грудь. Тишина уже с минуту как не тишина вовсе: слышны не только шаги, но и короткие переговоры, шорох амуниции, электронный писк датчиков. Когда в поле зрения Габи попадает первый ботинок с высокой шнуровкой, она чуть приподнимается на локтях. Смотрит в непроницаемые визоры, в черноту ружейных дул. — Привет, парни, — улыбается Габи. И подбрасывает осколочную над собой, успевая сказать напоследок: — Добро пожаловать в «Меритрикс».