Ни вашим ни нашим

      У него было от силы полтора часа.       Алан шел вверх по улице, окидывая яркую, залитую солнцем округу таким же сияющим взглядом в поисках знакомого дома. Времени оставалось не так уж и много, и данная мысль нехило била по мозгам, заставляя теряться в собственных раздумьях; лишь три лишних круга спустя он наконец осознал факт того, что нужная дверь всё это время назойливо маячила у него перед глазами, всем своим видом так и призывая войти. Алан остановился перед дверью и, глубоко вздохнув, постучал. Ответом ему была тишина, то есть то, что может быть, пока ты стоишь посреди Лаймкилнса, мокрый снег хлюпает у тебя под ногами, а вокруг снуют люди, не преминув обменяться словечком-другим.       — Алан? — дверь немного приоткрылась, позволяя увидеть фигуру девушки, стоящей в дверях.       — Мисс Хэсти, добрый день, можно войти? — выпалено всё было на одном дыхании. Дверь с шумом захлопнулась обратно. — Мисс Хэсти? — Элисон продолжила измывательства над дверью, отворив её ещё один раз.       — Алан, чего тебя здесь носит? Твои родители ведь знают, что ты здесь, не так л…? — он проскользнул внутрь мимо удивлённой девушки и захлопнул дверь снова.       — Знают.       — Они уже сколько раз знают? — Хэсти вздохнула. Она прекрасно понимала, что парню уже было явно всё равно на то, чего стоят подобные вылазки, так что, как и все разы до этого, Элисон не пыталась убедить его в том, что он немножечко не прав. Самую малость.       — Но в этот раз правда знают! — Алан улыбнулся, усердно показывая уверенность в собственных словах. Хэсти вопросительно изогнула бровь, и он кивнул, продолжая лыбиться во все щёки.       — Если и в этот раз окажется, что никто из них даже не подозревал о том, что они владеют таким прекрасным знанием, то ты больше не переступишь порога этого дома, понял? — Алан ещё раз тряхнул головой. В конце концов, это не было ложью в действительности: сейчас-то уже наверняка если не уверенны, то хотя бы смутно догадываются о том, где его носит. Элисон ненадолго отвела взгляд в сторону, скрывая лёгкий след укора в глазах.       — Ага, — добавил он с необычайным чувством уверенности в собственных словах, так свойственной его возрасту. — Ну так что, я останусь?       — Конечно, — Алан косо посмотрел в распахнутое окно, стараясь сделать это настолько незаметно, насколько это вообще было заметно, и Элисон не смогла сдержать улыбки. Он не был единственным, кто побаивался своего отца, но, несмотря на это, он выделялся среди всей этой толпы тем, что, прекрасно зная о последствиях, раз за разом снова повторял одно и тоже. Она кивком указала Алану на стул и села напротив него. — Так на чём мы остановились?       — На том, что… — он на мгновение замолчал, вспоминая подробности их последней встречи и при этом пытаясь не колебать последствия. — Что эти два рыцаря вроде как хотели перебраться через реку, но не могли, потому что…       — Там стояла стража, — Хэсти кивнула. — Они подождали немного, но стража не уходила, и они решили пойти в город. Тогда одному из них пришла в голову идея обхитрить часового. Он подошёл к нему, закрывшись плащом, и спросил: «Когда змея укусит свой хвост?». Солдат задумался, а в это время друг рыцаря тихо обошёл его и ударил по спине. Часовой грохнулся замертво, — Алан оживился.       — А когда змея кусает свой хвост?       — То есть то, что солдат задумался над загадкой настолько, что не заметил обходящего его рыцаря, тебя не смущает? — Элисон с усмешкой подняла уголки губ.       — Это же сказка, — он легко махнул рукой. — В сказке из настоящего разве что человеческая глупость. Так когда? — она посмотрела в окно, задумавшись. За окном падал снег и, Элисон знала наверняка, размокал почти тут же под чьими-то ногами.       — Змея кусает свой хвост, когда не знает, что больше делать, — наконец ответила она. Алан расстроено поднял брови.       — Серьёзно?       — Да, — Хэсти улыбнулась. — Вот так просто.       — А что было потом?       — Потом рыцари наконец вернулись в свой родной город. Один из них вернул своё наследство и женился на самой красивой девушке, и жили они в мире и любви, и умерли в один день.       — А второй?       — А второй, — она вздохнула. — А второй ушёл в армию к королю.       — И?       — И погиб на войне, — на его лице проявилось изумление.       — Погиб? Тот, который придумал перехитрить стражу? — Элисон кивнула. — Но это же сказка!       — Здесь не умирают? — она хмыкнула.       — Именно!       — Понимаешь, Алан… — во второй раз её прервали уже не размышления, а стук в дверь.       — Войдите, — он с немой мольбой перевел взгляд на Элисон, но та встретила его абсолютной невозмутимостью.       — Добрый день, — новоявленный гость, силясь восстановить сбитое дыхание, быстро перешагнул порог и закрыл дверь, лучась улыбкой при этом не хуже, чем солнце над крышей. — Алан, — вошедший посмотрел на него, — Алан, я полагаю, ты уже собирался возвращаться, так ведь?       — Почти, — он натянуто улыбнулся.       — Тогда не соизволишь ли пойти со мной? Сейчас?       — Беги, — шепнула она, в глубине души жалея его. Он кивнул, и, медленно встав, начал отходить к противоположной стене.       — Только попробуй сбежать! — чужой голос сорвался на крик. Дойдя до распахнутого окна и прижавшись к нему спиной, Алан еще раз окинул глазами комнату, и, взвесив все риски, повернулся и выпрыгнул в окно. — Да в конце концов!       — Мистер Бэлфур, — Дэвид, всё ещё восстанавливая сбитое дыхание, посмотрел на Хэсти, — отдышитесь, успокойтесь…       — Да чёрта с два с ним я успокоюсь! Алан, чтоб тебя! — крик вслед его уже не смущал. Оставалось всего лишь убежать и спрятаться в путанице улиц, после чего всё-таки вернуться домой и выслушать регулярный отцовский монолог на тему неуважения, обязанностей и прочих необъятных тем, которые так сильно интересовали взрослых и так мало — его самого. Но его вполне себе неплохой план рухнул лишь от звука открывающейся входной двери.       И он ринулся бежать.       Алан не недооценивал поистине удивительную выносливость своего отца, которой всегда удивлялся не хуже, чем в первый раз, и не недооценивал свою противоположную чужому умению слабость: отсутствие этой самой способности пробежать чуть ли не из Эдинбурга на другой берег Форта и не повалиться на землю после этого, не в силах даже говорить. Тем не менее, это ни капельки не мешало ему уходить от некоего рода преследования просто петляя по улицам, заставляя отца замедляться и извиняться перед каждым случайно задетым человеком, что, к слову, было ещё одной чертой, которую Элисон любила отличать между младшим и старшим Бэлфуром.       — Алан, всё равно вернёшься, подлец! — Алан хмыкнул и завернул за ближайший угол, втиснулся между двумя незадачливыми крестьянами и промчался дальше, размазывая и без того не лучшего вида снег по своим и заодно чужим ботинкам, с завидным упорством не откликаясь на возмущённые возгласы людей вокруг. Зима выдалась на редкость морозной, и он, выдыхая редкие облачка дыма, чуть не грохнулся на тонкой корке льда, столь неудачно расположившейся на мостовой. От позорного падения его спасло чьё-то плечо, по всей видимости и довольно-таки громкому вскрику женское, и Алан продолжил свой побег, подгоняемый уже не просто страхом, а нарастающим вместе с краснеющими щеками жаром азарта.       — Да остановись ты!.. простите, пожалуйста, можно пройти? — он ещё раз скосил на другую улицу и уцепился рукой о стену дома, чтоб не пролететь. Стена своё недовольство таким обращением высказала торчащей щепкой, и Алан отдёрнул руку с тихим шипением, не останавливаясь. Позже он наверняка не был бы слишком удивлён застрявшей в ладони занозой, но сейчас главным являлось далеко не это, и Алан продолжал если не сбивать с ног, то явно весьма назойливо толкаться, и каждый подобный жест с его стороны откликался людскими вздохами, ахами и прочими видами выраженного возмущения.       Поворот.       За спиной становилось тише, и, хоть это ещё совсем ничего не значило, он начинал постепенно замедляться, что, собственно, всё равно не способствовало восстановлению его несчастного и измученного уже второй раз за день дыхания.       — Под ноги смотри! — Алан неуклюже улыбнулся и шмыгнул дальше, ускользая из-под взгляда очередной недовольной старухи. Он потёр ладонь о ладонь, почти не чувствую ни одну из них, после чего поднёс ко рту и дыхнул. К его огромному сожалению, это тоже не дало должных результатов, и он опустил руки, оглядываясь по сторонам. По подсчётам Алана, отсюда до реки оставалось минут двадцать спокойной ходьбы, что означало почти полную безопасность, и он довольно поднял голову к небу, смотря на нависающие снеговые облака не без тени любопытства, которое, не смотря на прожитые годы, не удовлетворялось ничьим объяснением происхождения этих маленьких белых пушинок и продолжало наивно подставлять язык в попытке поймать снежинку.       Дело шло к двум часам после полудня, и, если даже ему бы пришло в голову вернуться и задержаться у мисс Хэсти подольше, Алан всё равно успел бы к Девятому часу, так что торопиться он не собирался, мерно бредя по улицам Лаймкилнса и напевая себя что-то неразборчивое под нос. В таком случае ему следовало завернуть на следующем повороте, и он неспеша дошагал до него, лучезарно улыбаясь не столько окружающей его толпе, сколько своим мыслям. Впрочем, всё его замечательное настроение завершилось на близлежащем стыке улиц.       — Алан, — Дэвид резко схватил Алана за руку, не давая улизнуть и в этот раз. Его лицо сейчас уже потеряло ту приветливость, с которой он заявился к Элисон, и он взирал на сына со строгостью судьи и держал его покрепче тисков. — Ты сейчас же идёшь со мной. Понял?       Он хмуро кивнул головой. ***       — Итак, мистер Алан Бэлфур, наследник Шоса, — он с досадой тупил глаза в пол, пытаясь создать впечатление самой невинности. Не прокатывало.       — Да ладно теб…       — Просьба молчать, filius prodigus, пока не спрашивают. Напомни, ради чего ты соизволил удалиться от стола? — Дэвид продолжал недовольно взирать на Алана.       — Ради изучения Овидия.       — Я в таком случае не кто иной, как Папа Римский, — он нахмурился. — А честно?       — Всё правда так начиналось! — Алан развёл руками, и Дэвид тяжело вздохнул, закладывая в этот вздох всё то, что никогда бы не осмелился высказать ему вслух.       — После чего я решил проведать тебя, и о, каким было моё удивление, когда я тебя там не увидел! — он ненадолго замолчал. — А теперь объясни мне, Алан, какого чёрта твой отец должен носиться за тобой к чёрту на задворки?       — Absit invidia verbo, — Дэвид недоверчиво ухмыльнулся, — но не должен…       — А что мне в таком случае, оставлять тебя на волю всем окрестным ветрам? — он хмыкнул. — Ты, я уверен, едва ли не шею сворачиваешь, выпрыгивая из окон, про простую жизнь мне даже говорить неохота. К слову, Алан, окна не предназначены для того, чтобы выходить через них, особенно со второго этажа. Для этого придумали двери, — Алан оскорблённо насупился.       — Да откуда такие выводы?       — Есть вещи, которые взрослые знают лучше, — Дэвид кивнул в сторону стульев и сел. Алан остался стоять. — Алан, сядь.       — И что же вы так хорошо знаете из того, что мне не дано?       — К примеру то, что иногда нужно слушать, что тебе говорят.       — Да неужели? — огрызнулся он. — В таком случае может ты будешь слушать меня?       — Алан, послушай…       — Ты не собирался меня отпускать к мисс Хэсти, — Алан уверенно продолжал говорить. Он уже был уверен в том, что начал неудачно и закончит тоже, но пути назад уже не было, так что оставалось только гнуть своё до конца, хоть и с осознанием того, что ничем хорошим это не обернётся. — Один. Чёртов. Раз.       — Не выражайся.       — Один чёртов раз в месяц! Это так много? — Алан возмущённо развёл руками.       — В твоём случае роль играло не это.       — А что тогда?       — Твоё регулярное непослушание во всём остальном, Алан.       — Это работает в обе стороны!       — Нет, не работает. Просто поверь, ты поймёшь это чуть позже.       — А если не пойму?       — То чёрт с тобой, несчастный, — Дэвид раздражённо вздохнул. — Я не виноват в том, что твоя голова не способна переварить даже такую простую истину, и в том, что мой сын в почти двенадцать лет всё ещё интересуется деревенскими сказками больше, чем хорошей латынью.       — Будто она так хороша, — Алан пробурчал это себе под нос, явно надеясь, что отец не услышит. Но сегодня был явно не его день, и в этот раз ему тоже не повезло.       — Хороша ровно настолько, сколько нужно для того, чтоб ты уделял ей больше внимания, чем сейчас, — он встал. Будто сейчас было так мало, действительно. — Просто прими то, что я не собираюсь пререкаться с тобой о том, что не считаю чем-то существенным.       — Ага, то есть…       — До конца дня ты под замком, до конца недели не выходишь из дома, — Бэлфур-младший ухмыльнулся, прекрасно зная, чем оканчивались все предыдущие попытки его «ареста». Дэвид нахмурился. — Окна я закрою, — ухмылка пропала с его лица. — И что же не так в этот раз, если мне дозволен этот вопрос?       — Non bis in idem , — он хмыкнул.       — Алан!       Алан выбежал из комнаты быстрее, чем он успел сказать хоть слово.