Разделённый мир

      Он поднял на руки младшего сына и кивнул растерянному человеку, подтверждая, что предложение ужина распространяется и на него. Замерший в присутствии детей эпсилон почти ощутимо выдохнул, когда маленькие руки отпустили его штанину. Он вдруг напомнил напуганного дикого зверя, не знающего что делать рядом с незнакомым и совершенно неизвестным... чем-то. Это позабавило.       - Идём. - Тихо повторил он, проходя мимо.       - Мы приготовили ужин! - Риан с энтузиазмом подпрыгнул, потянув его за руку.       - Омлет и овощи, - важно кивнул Найк, с любопытством поглядывая на человека.       Полукруглый коридор уводил обратно к холлу и дальше, к большой и светлой кухне, в центре которой стоял круглый стол из светлого дерева. На пороге Маэль замер и принюхался. Палёным не пахло.       Ну, что ж... уже хорошо, потому что, кажется, недавно дети что-то сожгли и только горький прогорклый запах поднял его на ноги.       Виски вновь кольнуло болью, подкатив к горлу неприятный комок. Излучение ошейника давило на затылок, резко отражаясь от удивления эпсилона... Рэна. Надо запомнить, что его зовут Рэн, напомнил себе Маэль и обернулся, встречаясь взглядом с тёмными глазами, ловя багровый отблеск. Изнутри словно ошпарило кипятком, плеснуло чем-то колючим и тяжёлым, как свернувшийся калачиком ёж прокатился.       - Что... ты обычно ешь? - Через силу заставил себя спросить он. - Есть аллергия?       - Не помню, - качнул головой человек.       ...не помнит. Точно, что-то такое было написано в его документах. Нужно было читать внимательнее. А пока...       - Значит, завтра... сходим в медицинский центр, - он прошёл дальше, усаживая сына на стул.       Прислушивающийся старший сын заволновался, оборачиваясь.       - Ой, а как тогда сейчас?       Риан замер замер с тарелкой в вытянутой руке, неловко привстав на стуле, подогнанном вплотную к столешнице, над которой поднимались полки с посудой. Украшенные резными спиралями и вьющимися растениями дверцы неловко качнулись, пока ребёнок беспомощно хмурил брови.       И когда его отец пожал плечами, Рэну подумалось, что тот сейчас скажет что-то такое же простое и беспроблемное, как:       "Никак. Сегодня он есть с нами не будет."       Но вместо этого господин протянул к нему руку.       - Дай ладонь. Я посмотрю.       - Что именно?       Это ещё не было приказом, но подчиниться стоило, чтобы не плодить конфликт на пустом месте.       - Основные характеристики, - не очень понятно выразился илла. - Полный список... аллергенов... скажут в медцентре. Но самое яркое можно определить и так. Ты ведь... ел у Сэйни?       - Ел.       Поведя плечом, он несколько нехотя протянул руку, перечислив все три трапезы в доме мальчишки.       Тёплые пальцы бережно обхватили ладонь, повернули, раскрывая и ощупывая, чуть надавили на центр, провели по сбитым костяшкам и задержались над венами у запястья. Рэн вздрогнул, внутренне напрягаясь. Вверх по руке и дальше пробежала волна мурашек, отозвавшись в верхней части позвоночника. Незнакомое щекочущее чувство привело в замешательство.       Словно руки коснулось что-то хрупкое, способное разрушиться от любого грубого движения. Может быть, так казалось из-за болезни.       - Всё в порядке, - негромко произнёс хозяин, не отрывая рассеянного взгляда от его руки. - На натуральные продукты аллергии не будет. - Он разжал пальцы, позволяя освободиться. Нахмурился. - После ужина... я посмотрю твои раны. Общая заживляющая мазь и бинты у нас есть.       Он отвернулся, когда дети принялись выставлять тарелки на стол. Младший слез со стула и теперь раскладывал столовые приборы под внимательными взглядами старших братьев. Доставший из нижнего шкафа кружки Найк тронул Рэна за рукав куртки.       - Ты садись, - мальчик неловко улыбнулся. - Мы сейчас всё достанем.       Он снова повёл плечами, бросив неуверенный взгляд на хозяина, на что тот кивнул, устало прикрывая глаза. На стол поставили графин с соком и небольшой коврик, на который отошедший к широкой столешнице у стены старший илла, перенёс глубокую жаровню, накрытую запотевшей прозрачной крышкой.       - Я поставлю чайник, - Риан мимоходом коснулся стеклянного сосуда на второй столешнице. - Кстати, вот тут у нас холодильник... - старший сын лорда указал на ещё один шкаф, не отличающийся от других, и обернулся к Рэну. - Из него можно брать продукты… - Он запнулся, неуверенно посмотрев на него. - Ты ведь знаешь, что такое холодильник?       - Знаю.       Рэн одарил ребенка хмурым взглядом и всё-таки сел за стол. Все казалось таким неправильным. Дети вели себя слишком приветливо и тихо… нет, не так. Обыденно. Совершенно непринужденно. Словно каждый день к ним в дом приходят опасные чужаки в статусе "низший", в контексте "будет жить с нами, возможно долго". Будто это естественно: предлагать такому пищу, сажать за один стол и рассказывать, где что находится.       Он начинал чувствовать, как потихоньку гудит голова, а холодная полоса на горле раздражает всё сильнее. И вроде уже почти примирился с ледяной дрянью, но вот сейчас и… нет. Надо держать себя в руках. Срываться сейчас совсем не к месту.       Вздохнув поглубже, Рэн привычно сосредоточиться на своих ощущениях, отстраняясь от эмоций. Слабый зуд заживающих ран под повязками, мягкая ткань одежды, твердость стула, гладкость полированного покрытия на столе под кончиками пальцев, шум детских голосов и шорох уже пятый раз открывающихся и закрывающихся створок шкафа. Запах еды и свежего хлеба, нарезанного на ломтики и выставленного детьми в четыре руки… запах зелени из приоткрытого окна. Ощущение чужого взгляда.       Ему не нужно поднимать глаз, чтобы чувствовать пристальное внимание хозяина дома, наблюдающего за ним. Вероятно, это проверка. Как он поведёт себя в доме, за столом и рядом с детьми. Будет ли тянуться к еде и соблюдать нормы приличия. Наверное, он должен предложить помощь или что-то ещё…       Перед носом с громким стуком поставили тарелку с белым парующим воздушным чем-то и распаренными овощами. Он удивлённо поднял глаза на неслышно вставшего со стула взрослого илла, невозмутимо раскладывающего еду. Так много еды, на самом деле. Ему больше всех, детям чуть поменьше, сообразно возрасту, а себе… совсем мало.       - Пап! - Риан требовательно смотрит на родителя и тот с неохотой докладывает себе остатки с жаровни. Но всё равно почти вдвое меньше, чем у Рэна.       - Я не голоден, Риан.       - Тётя Лона сказала, что надо правильно кушать! - Влезает под руку младший сын, настойчиво дёргая за свободное одеяние. - Тётя ведь плохого не скажет?       Малыш состроил требовательно-жалобное выражение лица и поджал губы, смотря на господина иссиня-яркими глазами. Словно совсем не опасался замечания или требовательного окрика. Его и не было.       - Не скажет, - прикрыв глаза, подтвердил хозяин и также неслышно, как встал, опустился на стул.       - Всем приятного аппетита! - с широкой улыбкой пожелал Найк, садясь между Рэном и старшим братом.       - Приятного! - Откликнулись братья и лорд.       На Рэна, не успевшего отозваться, внимания не обратили и замечания не сделали, но ему вдруг сделалось неловко и неприятно. Он всё ещё не понимал, как следует реагировать и вести себя. Неправильные дети и неправильный хозяин, неправильное место, просторное, но неуютное.       Еда с тарелки исчезла быстрее, чем он успел заметить. Голод, который он привычно игнорировал, поднял голову перед предложенной пищей. Недосоленный омлет и перепаренные овощи всё равно были съедобными, а въевшееся в тело знание, что есть надо всегда, когда есть возможность, не позволили долго сидеть перед тарелкой.       - Будешь ещё? - Спросил хозяин отрывая взгляд от своей едва тронутой порции. - У нас достаточно продуктов.       Похоже, не врал, хотя Рэну всё равно казалось, что такая трапеза излишне дорога. Свежие, натуральные продукты, не закатанные в банки и формовочный синтезатор, поднимали в душе волну смешанных чувств.       “У них богатая планета, где всё растёт само”, - напомнил себе Рэн. - “Здесь всё зелёное. Здесь не так, как…”       Титаническим усилием воли он заставил себя сохранить сдержанное выражение лица, хотя показалось, ещё чуть чуть, и он вспомнит имя своего мира. Обстоятельства….       - Нет, - отозвался он вместо этого. - Спасибо. Мне больше не нужно.       Ложь легко сорвалась с языка. Буквально таявшие на языке омлет и овощи только пробудили аппетит, но давать повод для ещё большего долга не было никакого желания.       Почему-то удивлённо на него посмотрели даже дети.       Посмотрели, но промолчали. Только от проницательного взгляда лорда стало не по себе. Умел ли илла читать мысли? Рэн понадеялся, что всё-таки нет. Но то, что они чувствуют, когда им врут, стало очевидно. Возможно, даже поголовно.       От этой мысли стало ещё неуютнее и захотелось срочно найти способ закрываться от такого "чтения".       После ужина старшие дети оперативно собрали всю посуду со стола, убрав ее в нижний продолговатый шкаф, внутри оказавшийся железным и покрытым какими-то узорами.       - Посудомоечная машина, - пояснил Найк, закрывая дверцы и плавно проводя пальцем по спиральному узору в верхней части. Под движением детской руки тот налился бледно-голубым светом, подсветив неглубокие борозды рельефного рисунка. - Это такая штука, которая моет посуду за нас, - попытался объяснить ему ребенок.       - Я знаю, что такое посудомойка. - Качнул он головой.       Потому, что принцип он и правда знал. Ни за что бы не догадался, что за функция скрывается в этом, не отличимом от других шкафов на кухне, и не смог бы включить, потому что управление тут было какое-то мудреное, но с самими понятием был знаком.       - Здорово! - мальчишка ярко улыбнулся, и будто окатил своей горячей и мягкой радостью, заставив вздрогнуть.       "Чертовщина какая-то!"       Человек ощутимо вздрогнул, поймав отголосок эмоций Найка и от напряжения стала твёрже линия плеч, крепче сжалась челюсть. Опасение вспыхнуло, но было тут же задавлено тисками воли.       "Либо солдат, либо вольный воин", - Подумал Маэль, сквозь собственную усталость и тяжесть ловя чужое напряжение и боль.       Мельком увиденная дата на договоре купли-продажи и таможенной накладной напомнили, что не у него одного последние дни выдались непростыми и сложными. Им обоим нужно побыть в одиночестве.       - Пойдем, - со вздохом поднялся он из-за стола. - Покажу комнату... и раны... обработаю.       Разговаривать не было ни сил, ни желания, но в отличие от детей, человек не сможет уловить его желание и понять без слов. С ним придётся разговаривать словами.       Как минимум это будет напоминать ему о реальности, Сэйни верно посчитал. Только ощутить за это благодарность сейчас Маэль не может.       В отличие от поднявшегося вслед за ним человека, испытавшего смутное чувство признательности... за избавление от общества детей? Он должен будет подумать об этом. Если хватит сил.       Вслед за эпсилоном со стула скользнул Лэйни, взяв из вазы с фруктами насыщенно багряный плод.       - Вот, возьми, - сказал он, с улыбкой протягивая его мужчине. - Это кава, она очень вкусная!       Рэн растерянно опустил на него глаза и неуверенно принял дар.       Плод очень лёгкий, воздушный словно пустой внутри, но куда важнее, совсем незнакомый. Если с рагу и хлебом он мог разобраться, то загадочная “кава” совсем не внушает доверия. Как это есть и не отравится ли он? Конечно, оно лежало на столе, где взять его мог кто угодно, но...       Рэн бросил короткий взгляд на хозяина, неожиданно встречаясь с ним глазами. За весь ужин Маэль Арк впервые открыто смотрит на него. Илла опускает взгляд на плод и поднимает бровь. Как если бы сам вспоминал, что с этим делать и зачем.       Отойдя к стойке с раковиной он вытаскивает из подставки нож.       - Давай, - протягивает руку хозяин и Рэн вкладывает фрукт в бледную ладонь.       Блеснувшее серебром лезвие с хрустом взрезает тонкую кожицу, разделяя плод на части. Одну из них Арк возвращает ему, а вторую забирает себе. Внутри кава такая же красная, как снаружи, бархатная мякоть с мелкими чёрными зёрнами в сердцевине пахнет терпко-пряной сладостью.       - Косточки тоже можно есть, - поясняет старший илла, запросто откусывая от своей половины.       Повинуясь глубинному импульсу, Рэн повторяет вслед за ним, ловя нереальный шёпот забытого:       “Разделяю с тобой кров и воду, принося в дар пищу и кровь…”