Будь аккуратнее с огнём.

На краю гранённого бокала оставался след от девичьей помады и сладкий аромат коньяка, а после звонкого стука стекла о стойку, горячее тело отдыхало где-то глубоко на затоптанном танцполе, заводя все пьяные тела в единый танец. Чувствуя чужие прикосновения к, по своему, идеальному телу, черти в голове прыгали один за одним, вырисовывая не очень приличные картинки. Но её не зажигали ни манящие взгляды, ни те же обжигающие тело прикосновения, от которых, по идеологии, она должна покрываться заветными мурашками, ни слова, до одури вбиваясь в пьяный женский мозг. Каждая маленькая ложь, осознанно сказанная в чью-то сторону, приятно отдавалась где-то глубоко в грудной клетке, громко глася — «Ты великолепна!». Порция очередного крепкого напитка, принесенная сбившимся уже со всех счетов, официантом, разливалась по гортани огненной, разгоняя не без того затянутое пьяной плёнкой сознание и мысли. Из головы давно выбились те желания и планы, воплощение которых и являлось причиной каждого посещения данного заведения. Легка трель мобильного, что заявляла о, все ещё помнящем об огненной, Маттэо, кратким «прости, перегнул» заставила огненную отвлечься от гонки за её особенным счастьем, что таилось в очередном количестве грязных бумажек, вытянутых у смазливых пареньков, до пика возбудженных тел, коим вовсю не терпелось перейти ту недосягаемую для неё черту, и каждый раз трясущихся ручек, что умело и незаметно подмешивали исключительно в мужские напитки разные субстанции, буквально заставляя их сносить хлипкую дверь в уборную с петель, и довольно улыбаясь, потягивать очередную сигарету, сидя на мягком и высоком чёрном стуле.   Нравилось играть по её правилам.   Уже битый час проживая жизнь на полную, что есть силы, катушку, ночь для огненной не кончалась. Пьяные посетители в зале сменялись на недавно пришедших, скрип соседнего стула часто разрезал шум музыки вокруг, а сознание плыло всё больше и больше, застилая глаза крепким опьянением.   — Две текилы. — прошипел очередной парень, присаживаясь на потертый временем кожаный стул рядом. Бармен, крутящийся на ногах сутками на пролёт тут же принялся выполнять сделанный незнакомцем заказ, красиво и совершенно никому не нужно, перекидывая из руки в руку шейк-стакан. Интереса ради, девушка решилась осмотреть потенциально новую жертву, замечая, что в наглую севший рядом с ней гость, был одет совсем не подобающе ночному клубу: простая черная майка с незамысловатой надписью облегала мужской торс, открывая вид на несколько нательных рисунков; болотного цвета брюки, слегка помялись, образуя хаотичные складки, и сверху накинутый бархатный пиджак, с немного закатанными рукавами создавали образ замученного жизнью человека, что никогда не волновало огненную голову.   — Будешь? — Я с незнакомцами не пью, -совершенно случайно вылетело из женских уст, не понимая этого, -особенно с такими, как ты.   Банально — она пьёт, он угощает. Она врёт, а он уже всё знает.   — Я угощаю. Дамиано. — Я не спрашивала твоего имени, мальчик, — буквально вырывая напиток из рук парня за стойкой, пробормотала огненная, — запишу его в список нежелательных контактов.   И вправду, сколько раз двадцатиоднолетней девушке говорили безумные слова любви, и решались на бешенные поступки, никому так и не удавалось добраться до её замкнутого сердца, что казалось, прячется под семью замками, залито бетоном, и строго охраняется специально службой; потому что ей просто было не нужно. И даже Маттэо, который, вроде как, знал огненную больше всех людей на земле, понимал, что даже ему не светит ничего большего, чем обычное дружеское объятие или трепание по голове во время просмотра очередной комедии вместе. Днём она являлась перед взором окружающих в легких шортиках с непонятным узором, и светлой футболке с рюшами, а ночью плевала на все морали, натягивая на себя сексуальный кожаный топ, после чего тонкая рука слегка взмахивала около зеркала, и чёрные, как смоль, глаза, заставляли всех буквально падать в ноги и молить о пощаде.   — Ну так что? — нагло ухмыляясь, протянул парень, вырывая огненую из своих мыслей. — Один бокал, а дальше угощаю я. — не зная, что будет дальше, подписала ему приговор. Без лишних разговоров, они принялись пить, совершенно впервые видя друг друга, только перекидываясь бессмысленными предложениями. А на его подкорке постоянно крутился вопрос о имени собеседницы, ведь она, в свою очередь, не представилась, что являлось немного странным для него.   — Если ты взяла бокал, значит я больше не незнакомец? , — протягивая незамысловатую фразу, обратился Дамиано, — Я уже представился, а как зовут тебя — ещё ни разу не услышал. — Лилит. И краткое имя, что носила та самая демоница из мифологии, отбилось еле уловимым эхом в черепной коробке у итальянца, задурманивая её ещё больше.   — Уоу… Мне начинать бояться? — поднимая руки в жесте «сдаюсь»,  слегка удивлённо поинтересовался парень. — Пойди проветрись, ты слишком душный.   Кожаный топ с характерным треском слетает с девичьей кожи, тем самым давая страстному дыханию обжигать недоступные участки тела. Женские ручки плавно царапают крепкую мужскую спину, выводя незамысловатые узоры забытых памятью татуировок, а лёгкий ветер с приоткрытого окна холостяцкой квартиры обдает холодом два разгоряченных тела. Мозг так и ждёт, когда она начнёт умолять его о большем, мелодично пропевая красивое имя.   Очнись.   Крепкий мужской организм срочно потребовал разрядки. Минимальной. На ходу открывая пачку крепких Marlboro, Дамиано на время покинул душное здание, попутно замечая на экране телефона часы, показывающие около пяти часов утра, и пропущенный вызов от Лео, датой за вчера, а следом смс, в котором радостно гласилось, что нашёл группе нового ассистента. А тем временем, пока итальянец думал обо всех когда-либо выпитых коктейлях с кем-то другим, помимо Виктории, Томаса и Итана, на уже прогретом пятой точкой сиденье, девушка отряхивала пальчики, заметая все следы за собой. — Лёд всплыл, не находишь?