Танец революции

10 января 1990 г. За достаточно долгий промежуток времени случилось многое. Падение Берлинской стены, отставка Эриха Мильке, открыли Бранденбургские ворота. Но обо всём этом Ниса не узнала. Люди оккупировали здание штази, что заставило военных сильно понервничать. И, конечно, свою злость они вымещали на заключённых. Такие неугодные правительству, но любимые людьми. Если спросить Кесслер об одном из самых страшных дней в тюрьме, она с уверенностью назовёт 10 января 1990 года. Все дни «до» шли одной длинной чередой. Допросы, избиения, психологическое давление. Им нужно было признание. Несмотря на то, что девушка ещё до суда всё подписала, штази ради развлечения пытались выбить из Нисы собственное признание. Она привыкла уже ко всему: к садизму, постоянным попыткам взять её силой. В один из таких раз, заключённая настолько сильно ударила офицера по голове, что его забрали в больницу с сотрясением мозга . Причину приставаний Кесслер понимала прекрасно - слова Фромма. Они стали красной тряпкой для быка. Ниса просекла, что её пытаются «разложить». Пока девушки не было в камере, кто-то из штази менял положение её вещей. Таким образом они пытались свести её с ума. Кесслер знала, что так будет, так как сталкивалась со слухами о «разложении» ещё на свободе. Иногда её это бесило и вещи летели с офицеров, разносчиков еды, охранников. Но в остальном, Ниса настолько уставала, что даже не замечала этого. Собственно 10-го января заключённую подняли силой с койки и потащили всё в ту же комнату для допроса. Иногда девушка прикалывались над конвоирами крича о том, что у неё отнялись ноги и идти она не может. Чаще всего, Кесслер действительно уставала настолько, что не могла идти, но бывали моменты, когда весь спектакль был только ради того, чтобы хоть как-то скрасить своё ужасное содержание. Про себя Ниса смеялась, что, раз уж ОНИ хотят её пытать, то пусть сами и несут. Так она сделала и в этот раз. В комнате Кесслер посадили на стул. Конвоиры вышли и оставили её один на один с уже знакомым Грегори. Ниса безэмоционально посмотрела на мужчину. -Итак, фрау Кесслер... -Ну сколько можно повторять, можно просто Ниса. Мы ж с вами уже не чужие люди.- Девушка насмехалась над агентом. Она оперла голову на руку. -Сколько раз повторять, просто напишите признание. Мы ж с вами не чужие люди. Грегори повторил всё в точь за Нисой. Она выдохнула и посмотрела куда-то в сторону. Наступило молчание. Сверху трещали лампы. Где-то сзади раздался щелчок. Кесслер резко подняла голову и посмотрела на колонку, висящую в углу комнаты. -Будем слушать музыку?- Девушка игриво подняла брови. -Только вы, фрау Кесслер. Вы знаете, что такое инфразвук?- Грегори сложил руки на столе перед собой. -В общих чертах.- Тело Нисы напряглось. Она сощурила глаза и внимательно посмотрела на мужчину. -Инфразвук- это звук частоты ниже, чем та, что воспринимает ухо человека. Очень интересная вещь. Вы можете его не слышать, но это не значит, что его нет. Вы даже представить себе не можете, фрау Кесслер, что он может сделать.- Агент встал из-за стола и подошёл к двери. - Я зайду через... Час. Да, час. Думаю, с вас будет достаточно. Грегори скрылся за дверью, закрыв её на замок. Девушка осталась сидеть на стуле. Она повернулась к коленке, бегая глазами от неё к двери и снова обратно. Первые пару минут никаких изменений не было. Ниса спокойно ходила по помещению. Такие же серые стены как и в камере, стол и стулья. Кесслер услышала чей-то шёпот. Она не могла понять, откуда он исходил. Девушка поднесла ухо к стене, разделяющей её и проходной коридор, но ничего не изменилось. Шёпот будто был повсюду. Заключённая посмотрела на колонку и засмеялась. -Серьезно? Вы решили свести меня с ума детским шёпотом?- В ответ ожидаемая тишина. Ниса прекрасно знала, что её слышать. Она подошла к коленке, но звук громче не стал. Это насторожило девушку. Сердце забилось быстрее. Ощущалось какое-то напряжение. Волнение стало нарастать само собой и Кесслер не могла это контролировать. Она глубоко дышала, оперевшись на стул руками. Изображение перед глазами стало качаться из стороны в сторону. Ниса прикрыла глаза на несколько секунд, но это не помогло. Сильный удар сердца заставил девушку закашлять. Оно будто ударяло по рёбрам, создавая ещё больший дискомфорт. Собравшись с силами, Кесслер попыталась сесть на стул, но комната стала качаться ещё больше и девушка упала на пол. Ниса схватилась за голову. В ушах стоял сильный звон. Он нарастал, становясь всё громче. В области желудка образовался ком. Во рту начало прибывать больше слюны. Кесслер подняла голову и глубоко вдохнула. Тошнота подступила к горлу. Девушка опустилась на пол. Спиной она почувствовала холод. Потолок кружился из-за чего всё сливалось в одно серое пятно. В желудке стало легче, но общее состояние становилось только хуже. Конечности онемели. Ниса пошевелила пальцами рук. Спазм диафрагмы заставил Кесслер быстро развернуться на бок. Горькая рвота полилась на пол. Она дотекала до рук, но девушку это не особо волновало. В ухе что-то щёлкнуло. Теплая жидкость полилась по шее. Звон стал ещё громче. Перед глазами начало темнеть. *** Грегори зашёл в комнату. Перед ним на полу лежала Ниса. Девушка не реагировала на звуки и была абсолютно бездвижна. Её форма была испачкана в кровь и рвоту, из-за чего прилипла к телу. -Унесите заключённую обратно в камеру.- Грегори что-то записал в папке. Он кинул злой взгляд на офицеров.- Почему стоим? -Но она вся в...- Один из офицеров поморщился и с отвращением посмотрел на девушку. -Вам дан приказ. Выполняйте! Не меняя выражения лица, офицеры взяли заключённую под руки и потащили в камеру. Там, они бросили бесчувственное тело на пол и уши, оставляя Нису лежать на холодном бетоне.