Creepypsycho psychology

Мир порочен, порочны его кандалы, удерживающиеся на святых ликах плачущих матерей и детей. Цепь из их горьких пролитых на кровавые пятна травянистого ковра слёз, оболочка из горестных криков и безумный фасад застывшего в обречённой печали лиц страдальцев из заледеневшего котла самого Рая. Мир погряз в грехах, а Джуди - есть само покаяние, великий и ужасный небесный суд с самого начала мироздания до конца всеобщего поглощения бездной. Она - тот самый ангел, спустившийся с небес, карающий грешников за всё то отвратительное, сотворённое годами в мерзопакостном огне грязи. И эта грязь не только в чертах лица, в милых улыбках и в спасениях утопвших за фальшивой маразмом добра, но и в глубинках души, самопознания – она там обрела форму самого настоящего дьявола, стозубого, стоглазого, видящего всё, слышащего всякое и шепчущего... ШЕПЧУЩЕГО... Оно шипит прямо в ухо, дёргает за ниточки, появляется тенью в уголках глаз, отражается лучом света от зеркальных поверхностей домой, намекая, что при свете грязи больше - грязь везде. И Джуди здесь, в этом мире, чтобы спасти падшие души былых святых лик, убивая, растерзая на части и жертвуя собсвтенной святостью ради святости других. Тех самых, невинных маленький агнцев; тех самых, почувствовавших всю степень безобразия, обезумевших от людского взора, захворваших из-за человеческой жестокости, проглоченных и разжёванных в свинной пасти и высранных где-то в подворотне. Джуди здесь, в мире дерьма, похоти и отчаяния. Она здесь хранит целемудрие убитых, души невинных и радость бедных. И все неповинные и все согрешившие, все, кто водит хоровод вокруг статуи Бога, воспевает его величие, а потом богохульно ссыт прямо в полированные камни, смеётся и насилует, сгорят в адской пламени, изрыгаемой из пасти многоликого ангела! И все сдохнут! Все сдохнут, утонут в крови, захлебнутся в собственных соплях и погребуться под дерьмом! Джуди это знает, потому что Джуди здесь, здесь и Месса! Здесь спасение! И все сдохнут, умрут, обратятся в пыль и прах, а потом исчезнут. А пока, Джуди приходится сидеть в кандалах в собственном Раю - там, где всё белое-белое-белое, мягкое, как на облаках, светлое, как в раю, и слышатся крики отчаяния, крики радости и счастья других ангелов - в таких же белых робах, белые крылья и белые кандалы за спиной. Она ждёт, когда предвестники Бога её отпустят, видит, как за плотными очками в беспокойстве хмурятся толстые брови, как горят ярким светом глаза, а губы, спрятанные за стерильными масками, шепчут молитвы. Они шепчутся... ШЕПЧУТСЯ, ВСЁ ВРЕМЯ ШЕПТЯТ ДОБРЫЕ СЛОВА! И это прекрасно... Джуди здесь, за её спиной кожаные ремешки - то, что когда-то были крыльями, в глазах - Бездна, а внутри, в голове, шепчет и шепчет сам Господь Бог и внемлет молитвы. Джуди их слышит, упивается ими, улыбается во все зубы и идёт за грешными. Их имена золотыми буквами выгравированы на корках деревьев, на сухих асфальтах и на коже людей. Золотые цепи, длинные скрюченные ручища полчища ухмыляющих ангелов застывших в молящейся позе. Они улыбаются, фанфарами приветствуют её, а потом божественный свет направляет прямо на грешного. Хор всё громче и громче, всё злее и злее, чем стремительнее Джуди бежит с ножом, готовая смести грязь с лица земли, тем ярче светит одинокий луч с ночного неба. Всё катится бездну, Бездна так ярко сияет в своей темнейшей сущности. Джуди здесь, вместе с ней горит огонь тьмы. Там, где она, есть бездна. И грешники бесконечно падают прямо в глубь, прямо в неотлемнейшую пустоту, и кричат. А голос в голове всё шепчет и шепчет, длинные руки обвиваются вокруг неё в объятиях, и её Божество нежно улыбается, пока Джуди в окружении ярких синего и красного светов победы и радости, войны и присяги, водят прямо в полицейскую машину. Не впервой. Сначала суд, потом дурка, а потом её снова отпустят, и всё повторится сначала. Месса всё ближе.