Любовь зла, полюбишь и… меня…

Plus l’offenseur m’est cher, plus je ressens l’injure…

      Лика судорожно сглотнула, в два шага приблизившись к Драко. Блондин выглядел всё так же отвратительно невозмутимо, но хотя бы не так равнодушно, от этого захватывало дух. Вместе с непонятным удовольствием глотку стиснули холодные, влажные пальцы страха. Мозг Фоссет пока не видел выхода из ситуации и девушка сейчас пипец как искренне верила в умственные способности Малфоя-младшего. Сердце металось между ребер, разрывая липкое ощущение неизбежности. Ведьма чувствувала, что ею управляют, боялась, что Малфой сделает что-то против ее воли, боялась, что обман вскроется. Теперь, когда о свадьбе знает большая часть Магического Лондона, если их вранье откроется, будет такой скандал, какого свет не видывал. Фоссеты разорятся еще больше, репутация будет безбожно похерена, Малфоям придется вновь уйти в уединение… В целом ничего хорошего не будет.       –Что будем делать? –повторила Арликина едва ли не по слогам, истерично топая носком.       «Мы будем что-то делать вместе…» –пронеслось в голове девушки. Эта мысль осталась почему-то вкусным сладковатым медом на гландах ведьмы. Это было странно, но не так важно в условиях реального времени. Лика мысленно поставила в голове галочку подумать об этом чуть позже, как-нибудь на досуге.       –Повторяю еще раз, –процедил блондин, начиная закипать, –Мы будем выполнять действие.       –Нет, –на удивление спокойным голосом заявила Арликина, отрицательно мотнув головой.       Драко посмотрел на русоволосую сверху вниз как на полную дуру. Карамельно-карие омуты столкнулись с серебристо-серыми. Лика хлопнула ресницами и прикусила внутреннюю сторону щеки. Малфой между тем устало вздохнул, стекая плечами по холодной стене. Серость глаз слизеринца заставляла кожу девушки покрываться мурашками от количества иррациональных электрических разрядов, пронизывающих кожу.       –У тебя есть ещё варианты? –цинично ухмыльнулся парень, ехидно скрестив руки на груди, —Сейчас самое время. Давай, Фоссет, удиви, –съязвил аристократ.        Легкая издевка в идеально серых радужках сплеталась с раздражением. Малфой злился, а Фоссет не понимала за что, на что или на кого именно. На нее? На Майлза? Или на самого себя? А за что?.. Много вопросов, ответов ноль.       –Ну… Не знаю, придумай что-нибудь, Малфой! –раздраженно цокнула языком Фоссет, –Ты мужчина или кто, в конце концов?! –наигранно драматично всплеснула руками ведьма.       Этой фразой Арликина иногда манипулировала братом. Да, это плохо, да, это просто ужасно! А кому сейчас легко, а?! Драко сухо фыркнул, кривя губы. На парня манипуляция вряд ли произвела должный эффект, а вот разозлила ли… Это да. Лика ощутила острое желание разреветься от безысходности. Она ощущала себя запертым в клетке кроликом в обществе гадюки.       –Прекрати истерить, Арликина, –процедил блондин, –Нам не пришлось бы ничего никому доказывать, если бы кто-то играл достаточно правдоподобно, –не упустил возможность уколоть самолюбие девушки Малфой.        Бывшая когтевранка лишь фыркнула, игнорируя дыхание собственного гнева пока это было возможно, чисто из принципа не желая вестись на провокацию, не желая потакать Драко. Однако Малфой решил еще раз испытать терпение невесты.       –Или твой актерский талант просыпается только перед моим отцом, Фоссет? –прищурился парень, сжимая челюсть, –Не думай, что эта выходка сойдет тебе с рук. Сейчас мне плевать на это, но потом мы еще поговорим…–негромким, ровным тоном пообещал бывший слизеринец.       Странно, но эта его фраза пугала куда больше криков, грубостей и злобных оскалов, было что-то в его тоне… Что-то, дающее понять, что он не шутит. Арликина мысленно окрысилась, но промолчала, удивляясь самой себе.       –Что делать сейчас? Я не собираюсь…–девушка немного истерично махнула кистью, подбирая слово, –… Да Мерлин! Я не собираюсь трахаться с тобой, Малфой! Губу закатай! –фыркнула Лика хмурясь.       Молчание. Секунда, две, три, пять, десять… И вот брови блондина прыгают немного вверх в удивлении. Малфой явно не ожидал таких высказываний со стороны ведьмы. Неожиданно блондин в голос заржал, непроизвольно вгоняя бывшую когтевранку в краску то ли злости, то ли стыда. Фоссет поймала себя на том, что кажется самой себе дурой. Это заставляло собственную гордость обиженно надуть губки где-то между девичьими ребрами.       –Я сказала что-то смешное? –по-матерински невозмутимо выгнула бровь ведьма.        Ее невозмутимость пошатнулась, когда Драко продолжил смеяться. Слизеринец сейчас был меньше всего похож на грозного хозяина Мэнора. Стоит сказать, это… Привлекало. Кончик вишнево-персиковых губ девушки дернулся в начальной стадии улыбки. Если бы коэффициент напряжения не был так высок, Лика наверняка бы рассмеялась.       –Фоссет, задание звучало по-другому, –фыркнул блондин, закончив смеяться, –Есть много способов достичь оргазма кроме быстрого перепиха, –ехидно ухмыльнулся парень.        Бывшая когтевранка залилась краской, кажется, до самых кончиков ногтей. Она чувствовала себя первокурсницей рядом с мудрым, но злым и по-своему добрым одновременно, Снейпом. Арликина фыркнула, мол, уж она-то знает. Девушку бесило ощущение собственной глупости, а прямой взгляд Малфоя почему-то не нервировал, а… Отдавался зудом под кожей, смущение с привкусом предвкушения. Странная комбинация. Непривычная.       –Малфой, я на такое не подписывалась! –ощерилась ведьма, нервно кусая губы.       Драко прикрыл глаза, втягивая воздух сквозь плотно сжатые зубы. Блондин оттолкнулся от стенки, выпрямляясь. Лика неосознанно отстранилась, будто боясь, что жених сейчас лопнет и заляпает ее кровавыми ошметками. Однако слизеринец по-прежнему не выглядел как рыба-шар. Колючки интереса вымоченные в яде страха впивались в персиковую кожу Фоссет, оставляя иррациональные пятна. Девушка мысленно съёжилась, теряясь в предположениях. Арликина фыркнула и уставилась в пасть камина. Каждой клеточкой кожи ведьма ощущала присутствие Драко, она чувствовала, что он ходит, дышит, смотрит, думает, злится…       –Ты может и нет, но твои родители сами на это пошли, –стальным, хлестким тоном выдал блондин.       Внезапно голос блондина будто пропитался ядом, он стал бессердечнее, злее… Будто говорил не человек, а бездушная кукла. Девушка потерла плечи, смахивая пелену мурашек. Стало очень стыдно и не приятно. За родителей, за свое поведение, за себя, за Драко… «Мерлин, где я свернула не туда?» –мысленно покачала головой ведьма. Бывшая когтевранка прикрыла глаза и задумчиво провела кончиком языка по нижней губе. Твердо она была уверена только в одном, Малфой не перейдет черту пока она не скажет. Это черт побери логично! Иначе, если не Гаррет с Марией, так Джереми с Фионой закатают отпрыска Люциуса в каменную кладку. Хотя стоп… Что значит «пока»?! Никакого пока! Она не скажет! Ведь… Она же его ненавидит всеми фибрами души! Бывшая когтевранка глубоко вздохнула, подкрашенные ресницы едва ощутимо затрепетали.        Неожиданно что-то мягкое и прохладное скользнуло по щеке ведьмы с негромким шуршанием ткани. Фоссет вздрогнула, хотела обернуться, но прохладная ладонь Малфоя ее остановила. Тяжелый, обволакивающий запах бурбона, цитруса и мяты заполнил легкие до отказа. Драко стоял чуть сзади, не касаясь ее, лишь завязывая кончиками пальцев полосу шелка. Да, это был именно шелк.       –Малфой, какого хрена? Ты чего удумал?!..– возмущение должно было прозвучать громко, но из глотки вырвался лишь негромкий рычащий шепот.       –Насколько хорошо ты знакома с легилименцией, Фоссет? –игнорируя вопросы ведьмы, осведомился аристократ.        Арликина скривилась и хлопнула ресницами под повязкой. Она разбиралась во всех этих фокусах с сознанием так же хорошо как Джереми в вязании крючком. То есть никак. Максимальное, что могла сделать Лика, это заблокировать собственное сознание, и то, не очень надолго и не очень-то уверенно.       –Какая разница? Причем тут это вооб…?! –начала было возмущенно русоволосая, но Малфой прикрыл ей рот ладонью.       Да что там прикрыл, просто захлопнул! Это уже наглость, но почему-то Фоссет не злилась. Что-то непривычно разумное, почему-то с мамиными глазами и бородой Дамблдора щелкнуло ее по носу иррациональным когтем. Если подумать их с Драко чувства друг к другу схожи, ненависть, неприязнь и всё в этом духе, да?..       –Прекрати голосить уже, истеричка, –фыркнул Драко и, чуть помедлив, убрал руку.       –А то что? –с вызовом задрала подбородок Лика, скрестив руки на груди.       Выглядело это наверняка очень смешно, учитывая, что она не знала где именно и в какой позе стоит хозяин поместья, а сквозь черную полоску ткани глаза цвета топленой карамели не научились… Слизеринец медленно втянул воздух, сверля невесту взглядом свысока. Фоссет не видела, она ощущала иррациональные лапищи взора колдуна. Легкая нервная вибрация прошлась вдоль позвоночника когтевранки, намекая, что инстинкт самосохранения должен быть у всех и всегда.       –А то жизнь в Мэноре покажется тебе больше, чем адом…–заверил аристократ, негромко цедя слова сквозь зубы.       –Пф, ты как-то припозднился с этим…–буркнула Арликина, копируя излюбленную манеру Райд-младшей.       То ли голос Фоссет звучал настолько тихо и пришибленно, то ли Драко просто проигнорировал высказывание, демонстрируя невиданное милосердие.       –Вернемся к теме. Легилименция-это не только чтение воспоминаний и чистка мозгов…–переключился Малфой, –Иллюзии. Я опрометчиво решил, что твой куриный мозг разбирается в этом…–ехидно фыркнул блондин.       Арликина ни за какие деньги не сказала бы этого вслух, но она мысленно согласилась со змеем. Действительно, опрометчиво. Познание Фоссет в этой области заканчивались на примитивных фокусах.       –Не язви, зубоскал, объясни толком к чему ведешь! –сложила руки на груди Лика, фыркая в темноту.       –Салазар…–показательно возвел ртутные глаза к потолку Драко, –Суть задания в том, чтобы кончить, а не в том, чтобы трахнуться. Так понятно? –в лоб спросил парень.        Бывшая когтевранка буквально всей поверхностью кожи почувствовала прямой взгляд жениха. Щеки загорелись маковым цветом, Лика даже грешным делом забыла огрызнуться. От таких прямых изречений захотелось провалиться в подпол. Странное умение Малфоя вгонять ее в ощущение невинности, если не чисто девичьей глуповатой наивности, напрягало. Когда до мозга ведьмы в полной мере дошло, что именно ей предложил Драко, она вынужденно признала, что сейчас стоит рядом с гением… Или с психом… А плевать, это почти одно и то же! Между гениальностью и шизофренией всегда была крайне тонкая грань. Этот факт подтверждали сотни книг об абьюзивной любви.        Возвращаясь к теме, стоит отметить, что этот вариант был каким-никаким, но решением. Однако прямолинейность Драко порядком покоробила Арликину. В голове девушки образ змея был запредельно надменен, слишком высокомерен, чтобы изъясняться столь грязно… Фоссет почти силой заставила себя вновь заговорить, пусть не без какой-то нервной дрожи, но все-таки.       –Что от меня нужно? Да, я не разбираюсь в этой чуши, но это вовсе не значит, что я дура, –выдала ведьма, стуча пяткой по полу.       –Просто не паникуй и слушайся меня, –коротко посоветовал Драко, подчеркнуто игнорируя последнее возмущение девушки.        Фоссет мысленно взвыла, вцепляясь ногтями в собственные ладони, царапая кожу. Лика титаническим усилием воли заткнула собственную гордость и кивнула. Арликине, не привыкшей слушаться даже родителей, это далось реально сложно. Змей изумленно хмыкнул и мягко повернул девушку рукой за плечо, кажется, спиной к камину. Тепло кольнуло кожу, пуская иррациональные волны мурашек. Фоссет обняла себя за плечи, ловя ощущение пропасти под ногами.       –Малфой?..–негромко позвала Лика, потеряв всякий ориентир в пространстве, который представляла в данном случае рука блондина.       –Не бойся, не сожгу же я тебя в этом же камине в конце концов…–негромко донеслось откуда-то справа.       Фоссет по-прежнему не видела Драко, но всей поверхностью кожи ощутила его усмешку. Слизеринца, очевидно, забавлял ее страх. Он просто наслаждался этим, если не сказать глумился.       —Кто там твой любимчик? Голдстейн? –продолжил Малфой чуть более глубокомысленным тоном, чем говорил до этого.       –Не смей над этим глумиться, а то задушу подушкой, –предупредила Лика, похолодев душой.       Не видя серебристо-серых глаз, она не могла точно сказать какую цель преследует Драко. То ли аристократ хочет ее унизить, то ли просто не знает про их… Разлад.       –Твой куриный мозг не разберется в географии Мэнора, –тут же парировал блондин, усмехаясь.       –Да пошел ты к чертовой бабушке, змей облезлый! –фыркнула Арликина, порывисто вскинув голову.        Аристократ лишь хмыкнул, а потом наступила… тишина. Прерываемая лишь негромким потрескиванием пламени. Оголенная оливковая кожа девичьих бедер начинала прогреваться, что очень противоречило общему холоду поместья. Молчание почти физически забивало поры, наполняло кровь, медленно убивало. Но и сказать девушка ничего не осмеливалась, гортань будто не подчинялась больше хозяйке.       –Вспомни того, с кем ты хотела бы переспать. Мне плевать кого, –произнес Драко негромким голосом.        Потом послышался короткий шум, шуршание то ли ткани, то ли пересушенной кожи. Негромкая музыка заставила бывшую студентку вздрогнуть. Такая дорогущая безвкусица едва не заставила уши ведьмы свернуться в трубочку. Переливчатое дребезжание джаза в слишком неклассической манере малость нервировало.       –В иллюзиях есть одно единственное правило: ты можешь смотреть, говорить, двигаться… Главное, оставайся на одном месте, –монотонно объяснил Малфой.        Негромкие шуршащие шаги откуда-то справа и легкие обжег запах табака и, кажется, виски. Прохладные сухие пальцы Драко мягко легли на девичий подбородок, а губ коснулся ободок бокала.       –Не бойся, не крысиный яд, –усмехнулся блондин, на удивление трепетно наклоняя бокал.       Выдержанное вино приятно лизнуло полость рта девушки, пуская электрический ток иррациональными брызгами. Когда характерная кислинка покинула рецепторы, приторный карамельный привкус мазнул гортань растопленным маслом. Арликина скривила губы, резко отодвигаясь от чужой руки.       –Малфой, какого хрена? Это дурман? –скороговоркой фыркнула Фоссет, немного брезгливо вытирая губы тыльной стороной руки.       –Да, –не стал отнекиваться слизеринец, –Тебе бы больше понравилось, если бы я сам строил тебе картинку?       А это… логично. Да, черт возьми, это правда. Краткий экскурс в историю детства, а скорее даже юности, Фоссет. Арликина пробовала дурман раньше, в обществе своих товарищей-мажориков. Дурман, или травка дьявола, это своеобразная адаптация магловского мефа. Улучшенная версия. Дурман-цвет — травка, лежащая в основе — дает кратковременный эффект, но яркий, что-то вроде галлюциногенных грибов, только с большей концентрацией и ускоренным действием. Как у любого галлюциногена у дурмана есть побочные эффекты, что-то сродни похмелью, но есть значительное преимущество. Он не вызывает привыкания, ну… Вроде как… Фоссет смутно помнила теоретическую часть, прибегая к дурману не слишком часто даже в то время.       –Нет, но надо было предупредить, –скорее для порядку буркнула девушка, чувствуя, как густеет слюна в глотке.       Вот она, прелесть галлюциногенов. В голове ведьмы стало приятно шуметь, это отвлекало, а веки сомкнулись. Приторно-сладкий вкус стремительно растекался по языку, стекал в желудок и сворачивался в маслянистый комок где-то ближе к центру. Металлическая тяжесть иррациональными разводами стала наполнять тело аристократки, утягивая куда-то далеко. Драко что-то сказал… Что-то направляющее… А потом Фоссет показалось, что земля распалась прямо под ногами, легкое, воздушное чувство падения тире полета. Ощущение удара, взрыва, разрушение. Будто Арликина кареглазым фениксом шмякнулась о каменный фундамент, с силой ударяясь костями, разваливаясь сосудами, рассыпаясь пеплом. Это казалось чем-то ужасным и прекрасным одновременно… А потом… Эйфория, экстаз. Глаза медленно открылись, а инсулин явно подскочил, судя по внезапному всплеску энергии. Настроение взлетело буквально за секунду, как-то неестественно сильно. А вот картинка перед карамельками глаз Фоссет приобрела ясность не сразу. Сначала прорисовались контуры комнаты по углам, потом синюшная, режущая глаз, дымка медленно отступила, показывая кресло в углу с сидящим в нем… Энтони. Что-то в нем было неправильно, что-то до боли неестественно, но мозг Лики, пребывающий в эйфорическом припадке, так и не смог понять что именно ее так напрягло.       –Станцуешь для меня, дорогуша? –осведомился Голдстейн и этого хватило чтобы вопли девичьего сердца напрочь заглушили остатки одурманенного разума.        Безвкусная музыка уже не казалась такой безнадежной, а затея такой уж глупой и отчаянной. Мысли медленно расплываются, а тело начинает струиться в такт дешманским аккордам…       Мария провела похолодевшими ладонями по лицу, тщетно пытаясь смахнуть усталость. Пытаясь убедить себя, что это лишь усталость… Женщина кинула печально-настороженный взгляд в окно и ритмично постучала ногтями по столешнице. За стеклом густая, как дым темнота. Небо похоже на толченный уголь с едва заметным полукругом луны. Настолько темное, плотное и густое, что во взгляде луны женщине мерещились глаза ее собственных родителей, смотрящие с укором. Несколько минут назад часы пробили полночь, но Гаррета все еще не было. Это заставляло нервы ведьмы напряженно сжаться в тугой комок. В последние дни женщина вообще редко видела мужа прежним. Фоссет-старший изменился, он стал мнительным и недоверчивым. Министерского работника мучали бессоницы. Мария по-долгу лежала в кровати одна, слушая звяканье бокалов…        Мужчина вошел в гостиную молчаливой статуей. Под синими глазами залегли круги от недосыпа, холеная фигура главы семейства осунулась, делая его образ злее. Фоссет поёжилась, поднимая преданный взгляд теплых карих глаз на мужа. Гаррет сел рядом с Марией и накрыл суетливые женские пальцы широкой ладонью. Привычное тепло успокаивало. Женщины уверенно кивнула, намекая, что уже готова. Фоссет достал из кармана щепотку магической пыли и небрежно кинул в камин прямо через стол. Рыжеватое пламя подернулось дымом и вспыхнуло ярче, чем раньше. На какую-то долю секунды пасть камина подернулась серо-зеленой дымкой, а потом пар густыми клубами скользнул по полу вниз, потом по ножкам стола к центру, благополучно противореча всем законам природы. Постепенно скопления дыма стали преобретать очертания лиц мистера и миссис Малфой. Такой способ связи практикуется министерство с давних времен, но Мария всегда предпочитала личную встречу голографической.       –Добрый вечер, Мария, Гаррет…–отдаленным голосом произнес образ Люциуса.       –Скорее ночь, –спокойно, даже как-то благословенно, улыбнулась миссис Фоссет.        Карамельные глаза в тусклом свете казались черными, бездонными и слишком безразличными. На деле это была усталость. Мария устала натягивать фальшивую улыбку, никогда, за все годы жизни с Гарретом, ей не приходилось делать этого так часто и никогда раньше от этого не было так погано на душе.       –Вы правы, Мария…–хмыкнул Малфой-старший, а губы дымового образа исказились в усмешке, –Может оставим формальности и перейдем к делу? –предложил блондин.        Гаррет покосился на жену, ободряюще сжимая женскую ладонь. Мария поджала губы и кивнула в знак согласия.       –Вы хотели обсудить что-то на счет Арликины, –вспомнил глава дома, неосознанно сжимая челюсти.        Разговоры о дочери давались ему пока все так же тяжело. Гаррет чувствовал за собой вину, как впрочем и Мария, но другого выхода не видел. А Лика… своим поведение вызывала у отца приступы агрессии. Мария с малых когтей видела в дочке эту черту. Из нее вышла бы великолепная актриса… Или репортер… Или даже политик… Личико ангела, мысли самого дьявола, восхитительное сочетание, не правда ли? Как бы парадоксально не было, мышление дочь переняла от отца, от матери ей досталась только внешность, тембр голоса и пара привычек…       –Ах, да…–будто вспомнил Люциус, –Мы хотели определиться с датой свадьбы. Насколько я знаю сегодня в поместье собрались все знакомые моего сына, полагаю, это значит, что наша легенда весьма убедительна.       Мария не уронила улыбки, лишь побледнела щеками. Склизкое чувство вины заструилось между ребрами. Ощущение чего-то неправильного, предчувствие, на которое она не могла закрыть глаза. Из каждого уголка материнской души доносились вопли с просьбой отказаться, с напоминанием, что она сейчас подтверждает, что согласна продать собственную дочь.       –Полагаю, вы правы, –закивал мистер Фоссет, скрепляя руки в замок на столе перед собой, –Прошу извинить меня за наглость, но когда вы будете готовы оказать мне помощь? –сменил угол разговора Гаррет.        Люциус раскатисто рассмеялся, откидывая голову назад. Когда это делал дымчатый образ, это выглядело особенно жутко. Просто дико. Мария мелко передернула плечами, косясь на мужа. Что-то в Малфоях ее напрягало. «Ну неужели он не видит, что с ними что-то… Что-то не то?..» –мысленно схватилась за голову хозяйка дома, не веря своим глазам, не воспринимая, что это все еще ее муж. Тот Гаррет, которого она полюбила много лет назад, тот Гаррет, с которым у них двое детей и общий особняк.       –Я понимаю ваши сомнения, мистер Фоссет, –кивнул Малфой-старший, —Однако уверяю вас, они совершенно беспочвенны. Я готов перечислить вам деньги как только наши дети обручатся, –небрежно махнул рукой Пожиратель.       –Какие у нас гарантии? –нарочито спокойно подала голос миссис Фоссет, улыбаясь одними губами.       –Дорогая Мария, в любой момент вы можете заявить о том, что это всё ложь, что Драко принудил вашу дочь жить с ним, –произнес образ Люциуса, –Уж вам-то поверят.        А дымчатая фигура рядом с ним опустила голову, кажется, даже ниже плеч. Только сейчас Мария обратила внимание, что этот сжатый силуэт есть никто иной, как Нарцисса Малфой. За всё время беседы, она не произнесла ни слова, даже не подняла головы. Сердце кареглазой ведьмы сжалось, представляя, что возможно она обрекает свои дочь на такое же существование. Без права голоса, без свободы слова и выбора, без воли, без счастья… На существование под навесом вечной тьмы Мэнора. Браки по расчету всегда были, есть и будут, но шестое чувство подсказывало, что тут сокрыто нечто более запутанное, расчитанное на слишком большое количество ходов вперед…       –Вам не жаль сына? –все так же спокойно уколола супруга Гаррета, скрестив руки на груди.       –Я просто слишком уверен в своих словах, –произнёс Малфой-старший совершенно серьезно.        Мария еще несколько секунд смотрела в глаза дымчатой иллюзии, а потом сдалась, покосившись на мужа. Стайка мурашек пронеслась между лопаток, порядочно нервируя.       –Ладно, опустим это, –решительно произнес Гаррет, –Вы хотите определиться с датой?       Люциус медленно кивнул и задумался. Внезапно голос подала миссис Малфой. Нарцисса расправила плечи и заговорила немного сбитым, напряженным голосом. Будто кто-то скребет гвоздем по металлической пластине.       –Может нам стоит решать это при детях? –предложила женщина, коротко поправив волосы.        Мария с невообразимым ликованием уставилась на мужа, мол, не я одна так думаю. На самом деле Фоссеты уже говорили об этом. Кончилось ссорой в долгих два часа, Гаррет так и остался при своём мнении, что Арликину нужно просто поставить перед фактом, а то, в противном случае, она станет вить из них «веревки».       –Думаю, нет…–откликнулся Фоссет-старший, –Для них это мало, что изменит.        Мария хмыкнула, но промолчала. Зная Лику, это решение Гаррета лишь обострит между ними конфликт. Но в чем-то отец семейства был прав… Дата ничего не изменит. На день раньше, на день позже. Кара небесная не минует жениха с невестой.       –Мы с Марией предполагали, что церемония будет к месту ближе к лету…–переглянулась чита Фоссет.       –Зачем тянуть? –перебил Люциус, а зеленоватое отражение неожиданно подпрыгнуло.       Нарцисса немного нервно поправила прическу кончиками пальцев, но ничего не сказала. Мария удивленно покосилась на мужа, закидывая ногу на ногу под столом. Гаррет такого резкого поворота тоже, судя по всему, не ожидал. Фоссет сухло кашлянул и на несколько секунд повисла тишина.       –Впрочем… И правда, зачем? –внезапно выдал хозяин особняка Фоссетов.        Мария икнула от удивления и тут же прикрыла рот тыльной стороной, молчаливо извиняясь. Сейчас она совершенно не узнавала своего мужа.       –Предлагаю организовать церемонию как можно скорее… С нашей стороны до октября всё будет готово, –заявил Люциус, ни разу не взглянув на сжавшуюся слева от него Нарциссу.        Гаррет уже было открыл рот, угодливо кивая, но Мария вовремя дернула мужчину за рукав. До октября времени всего ничего, как минимум ее дальние родственники не успеют доехать. Стоит ли говорить об организации самого праздника. За кого бы не выходила Лика, Мария хотела, чтобы дочь запомнила этот день. Первая свадьба бывает только раз и это значимое событие в жизни каждого человека.       –Стоит повременить до конца ноября-начала декабря…–негромко втиснулась в разговор Фоссет.        Не давая мужу зарыть их отношения с дочерью в бездонную яму, женщина взмахнула палочкой, призывая ежедневник. Торопливый шелест страниц, недовольный взгляд Малфоя-старшего… Даты мелькали перед глазами с расписанными планами напротив.       –Я думаю числа… Двадцать восьмого ноября, скажем, –предложила Мария, выуживая откуда-то из воздуха перо.       –Может быть раньше? –сделал еще одну попытку склонить собеседницу к своей позиции Люциус.       Фоссет аристократично закусила нижнюю губу, нарочито заинтересовано глядя в ежедневник. У нее была возможность собрать всех раньше, но… Это не нужно. Арликина итак ужаснется столь скорому концу своей свободной и холостой жизни…       Девушка выросла избалованной и слишком неукротимой, иногда это было неоправданно. Мария часто винила в этом себя… Ещё чаще задавалась вопросом: «Почему Джереми так сильно отличается от Лики?» Да, несомненно, в наследниках Фоссетов-старших без труда угадывались брат и сестра. Однако Джер был другим, он был послушнее, вселял уверенность в будущем, дарил чувство защиты. Раньше Мария закрывала на это глаза, спихивая тревогу собственных мыслей на то, что Джереми — будущий мужчина, защитник, глава семьи, а Лика… Ей положено быть за мужем. Однако шло время, дети закончили школу и Мария поняла, что сын не такой уж и серьезный как ей казалось, а дочь… Не настроена стоять за кем-то. Арликина выбрала себе смазливенького женишка, вселив тревогу в сердце матери. Мария в каком-то роде даже обрадовалась тому, что Арликине пришлось расстаться с Энтони. Голдстейн обладал красивой моськой с громадной надписью на пол-лба: «Мне нужны твои деньги, а ты сама–лишь красивое дополнение.» Впрочем в наивности девушки Мария себя не винила, эта черта развилась в ней сама собой…       –К сожалению, не получится, –покачала головой хозяйка особняка и убрала ежедневник, –На этом всё, я полагаю?       –Двадцать восьмого ноября, значит…–прошелестел голос Нарциссы с легким… облегчением?       –Да, на этом мы можем закончить, –бросила импровизированная фигура Люциуса.        Гаррет кивнул и взмахнул рукой, будто смахивая со стола фигуры будущих родственничков. Мария вдохнула полной грудью, кажется, только сейчас. Женщина уткнулась лицом в ладони и зажмурилась.       –Ты точно уверен, что это нужно? –не поднимая головы, спросила ведьма, обращаясь к мужу.       –Мерлин, мы уже говорили об этом, –немного резко отозвался Гаррет, –Пусть Джереми передаст сестре дату, –махнул рукой мужчина.        Ножки стула жалобно скрипнули и Мария подняла голову. Мигом осунувшееся в усталости лицо женщины пустой маской повернулось к мужу. Глава дома нервно потер шею ладонью, вытаскивая из большого трюмо стеклянную бутылку виски. Фоссет устало запустила пальцы в волосы и тяжело вздохнула. Легкий звон бокала нервировал.       –Ладно, я попрошу его завтра…–не стала спорить ведьма, не убирая рук от головы, –Ты сам не свой…–пусто и как-то умерщвленно произнесла Мария.        Гаррет закашлялся и налил себе еще. Резкий запах крепкого алкоголя резал ноздри, но Фоссет даже не думала уходить. Бывшая когтевранка была намерена услышать правду, какой бы она не была, до того как муж напьется. Проблема всех мужчин в семье Фоссетов заключалась в том, что они совершенно не умели врать, сразу начиная выдавать себя нервозностью. Мысли истеричными тараканами роились в сознании Марии одна хуже другой. «Во что же ты влез, милый?..» –мысленно покачала головой женщина.       –Может объяснишь мне, что происходит? –повернулась корпусом к мужу брюнетка, –Ты рано уходишь, поздно приходишь… Пьешь постоянно… Что случилось? –в лоб спросила ведьма.        Темно-карамельные глаза столкнулись с небесно-голубыми, но лишь на мгновение. Гаррет зажмурился и залпом опустошил бокал виски. Аристократ зажмурился, потирая виски.       –Нет… Ничего не происходит, –не глядя на жену, произнес брюнет, –Я просто не могу успокоиться.       –Почему? Не просто так ведь…–продолжила ненавязчиво гнуть свою линию Мария.        Фоссет-старший запустил пальцы в волосы и медленно сжал в кулак, запрокидывая голову, глядя куда-то в потолок. Обладательница карамельных глаз лишь выжидающе выгнула бровь. Желания отступать не было.       –Знаешь, мне кажется, я схожу с ума, –немного истерично усмехнулся Гаррет, сверкнув глазами.        «Мне тоже…» –иррационально встало рыбьей костью в горле женщины. Мария покачала головой и поднялась, намереваясь подойти, поддерживая мужа. Женщина сделала шаг, медленно, будто боясь обжечься. Она вздрогнула, казалось, испугавшись скрипа половицы. Следующий шаг, уже смелее, ещё один… И ещё… Фоссет подошла к Гаррету сзади и мягко провела ладонью по спине, между лопаток, успокаивая.       –Брось, наверняка интуиция тебя не обманывает, –произнесла темноволосая, прикрывая глаза.        Гаррет тяжело вздохнул и порывисто обернулся. Теплые мужские ладони осторожно коснулись темно-каштановых прядей, поправляя. Он будто все еще не мог на любоваться женщиной, с которой живет душа в душу уже не один год… Мария положила ладони на широкие плечи, не открывая глаз. Запах крепкого алкоголя резал ноздри, но не отталкивал.       –Расскажи мне, прошу…–едва слышно попросила она и открыла карамельки-глаза.        Гаррет поморщился и нервно провел по затылку, против направления роста волос.       –Новая поставка артефактов… Они странные, понимаешь? –покачал он головой, –Какие-то… Неуместные. Функции разные, но напрямую связаны с чистотой крови. Мало того, что это не востребованно, по крайней мере легально, так еще и подозрительно в связи с нынешней ситуацией…        Мария нахмурилась, шестеренки в голове женщины ускоренно завертелись, перерабатывая полученную информацию. Вроде бы ничего такого, но что-то действительно напрягает…       –Поставщики ведь не поменялись? –уточнила ведьма, сжимая и разжимая пальцы левой руки.       –Нет… Бред ведь, да? –хмыкнул Гаррет, выуживая из-за спины бутылку со спиртным и подцепляя стеклянную крышку пальцами.       –Вовсе нет, ты просто видишь угрозу там, где ее не должно быть… Тебе стоит сконцентрироваться на другом, –снисходительно улыбнулась Мария, мягко, но настойчиво закрывая горлышко бутылки ладонью.       –Пф, дай угадаю, Арликина? –фыркнул глава семейства, сжимая челюсти, но безропотно отдал бутылку супруге.       Фоссет удовлетворенно кивнула, отставляя бутылку подальше в ящик буфета. Темноглазая медленно отступила и вернулась обратно за стол.       –Ты не собираешься налаживать отношения с дочерью? –больше утвердила, нежели спросила аристократка, –Подумай о Джереми, ты заставляешь его выбирать между сестрой и…       –...И успешной жизнью! —взорвался Гаррет, внезапно хлопнув ладонью по стене.       Мария кротко зажмурилась, мелко вздрагивая от резкого звука. Страх электрическим разрядом пролетел вдоль позвоночника женщины.       –Прекрати её выгораживать! –продолжил бесноваться хозяин дома, –Лика ведет себя как маленький капризный ребенок! Либо она повзрослеет и поймет нас, либо будет лишена отца и наследства! Если Джереми захочет пойти с ней удостоится того же!       Гаррет взмахнул рукой и стеклянная крышка буфета разлетелась вдребезги. Мария потерла переносицу и неосознанно напряглась, мысленно отмечая, что алкоголь медленно, но верно убивает в нем всё хорошее и знакомое, рождая что-то пустое, сгнившее изнутри. Это «нас» неприятно обожгло слух… Фоссет решила не злить мужа еще сильнее заявлениями о том, что если она не перечит, это вовсе не значит, что она согласна.       –Тебе не кажется, что виновата не только она? –тихо, немного сипло спросила Мария.        Женщина расправила плечи, смахивая иррациональные цепи страха, взглянула прямо в синюшные глаза любимого, сохраняя холодную уверенность. Материнское сердце тихо взвыло, когда память начала воспроизводить сцены из детства девочки…       –Ты всю жизнь откупался от нее. Мерлин, ты хоть знаешь сколько ей лет? –с едва уловимым ехидствой произнесла Мария, –Гаррет, ты не мо…–начала было она, но не закончила.       –Мне плевать! –резко оборвал жену Фоссет-старший, доставая бутылку вновь, –Если продолжишь меня обвинять это кончится ссорой, Мария, ты ведь знаешь, я этого не хочу…–вздохнул аристократ и отвернулся.       Ему будто стало вдруг стыдно… Или банально страшно смотреть в преданные радужки цвета теплой карамели. Фоссет медленно встала и пошла прочь из комнаты. Осадок, привкус недосказанности… Это неприятным камнем давило на гортань. В дверях Мария вдруг замерла, провела ногтями по хрустящему дереву и сказала, не оборачиваясь:       –Ты сам лишишься всего, если продолжишь бегать от проблем, а не решать их…–покачала головой женщина.        Её шаги еще долго звучали в голове мужа, а она сама еще долго слышала звон стекла и пряталась от запаха крепкого алкоголя в семейной библиотеке…        Драко покачал головой, мысленно отмечая, что таким бредом не занимался давно. Обычно девушки без дурмана дурели от перспективы переспать с Малфоем. Странные они все-таки существа, лезут во тьму и орут от экстаза и страха, а она–страннее всех. Арликина не пыталась к нему лезть, а напротив–отпинывалась всеми конечностями, как от навязчивого ухожера. Это забавляло… Бы, если бы не задевало эго парня. Это даже смешно. Драко не испытывал какого-либо влечения к Фоссет, но и не отталкивал, даже не доводил как следует, а лишь унижал, в основном мысленно. Салазар, поразительный ебланизм… Это даже несерьезно. Стоит перестать ее жалеть, если Драко не хочет отклоняться от собственных целей. А он не хотел. Больше того, не имел права, ведь от его действий зависит не только его жизнь…       Вот карамельно-карие глаза лженевесты подернулись мечтательной дымкой, а плечи странно вздрогнули. «Интересно, почему Голдстейн?..» —промелькнуло в голове Драко. Парень скрестил ноги на полу и расслабленно развалился в кресле. Раньше эта ситуация захватила бы его азартом, раззадорила… Но не сейчас. В данный момент перспектива возиться с этой особо одаренной особью скорее раздражала и угнетала, нежели хоть как-то веселила. Во-первых, действие дурмана Малфой не любил, предпочитая возможность помнить свои действия и быть рациональным. А ещё… Драко нравилась осознанность в глазах собеседника, нравилось видеть его рассудок. А дурман этот рассудок туманил. «Хотя я сомневаюсь, что там есть чему туманиться…» –мысленно фыркнул блондин в адрес невесты.       Первые движения девичьего тельца вышли какими-то ломанными, будто заторможенными. Короткая юбка немного задралась, обнажая чуть больше оголенных бедер, чем требовала того ситуация. Не оценить привлекательность Арликины как девушки Драко не мог. Немного кукольная внешность отлично вписывалась в ситуацию, вызывая ассоциацию с порнографичной магловской короткометражкой. Кожа когтевранки казалась вымазанной золотистым пеплом, а волосы были настолько насыщенными, что выглядели огненными, горящими.       –Смелее, дорогуша, –скучающе поторопил слизеринец, расслабленно растекаясь в кресле.       Почему дорогуша Драко не знал. Мозг парня почему-то считал, что это слово подходит Лике. Оно синонимично слову «дорого». Зрачки Фоссет расширились, а губы растянулись в блаженной улыбке. К гадалке не ходи, её галлюцинация–это Энтони. Интересно, чем Голдстейн заинтересовал её?.. А впрочем… Кого это ебёт? Малфой хмыкнул, запуская ладонь в волосы. «Всегда знал, что Блетчли извращенец каких поискать, но что всё настолько плохо…» –про себя хмыкнул парень. Драко ведь на секунду подумал, что его впервые обыграли… Но нет. Эмоциональный оргазм это ведь тоже оргазм… Речь о состоянии экстаза от собственной фантазии. Это скорее психическое, чем плотское. Объяснять это Лике слишком долго, да и наверняка сложно для её куриных мозгов, а дурман упростит всё. «Эти куриные мозги отменно разбираются в языках» –тихим эхом вякнула память, но тут же заткнулась, когда идеально серые радужки сфокусировались на фигуре Фоссет.       То ли алкоголь был слишком крепким, то ли Арликина подрабатывала раньше суккубом. Безвкусная мелодия перестала казаться такой безвкусной, а по загривку Драко пронеслись мурашки. В ласкающих бликах камина Фоссет напоминала скорее классическую ундину, чем человека. Движения плавные, выверенные, мягкий поворот и легкое покачивание бедрами. Аристократка прикрыла глаза, запрокинула голову и на выдохе провела ладонью вдоль проступаещей сквозь кожу трахеи. «Да, наверное бурбона было многовато…» –иронично отметил про себя Малфой. Рыжевато-русые сейчас волосы девушки качнулись в сторону, открывая очертание лопатки. Ненавязчивый жар волной скользнул по ногам выше, направляясь к голове. Арликина сделала шаг к нему, глядя, кажется, в ебанную душу.       Впервые за долгое. Очень долгое время. Драко почувствовал себя мудаком. Причем абсолютно конченным. Он мог обманывать десятки девушек, но ни одна из них никогда не смотрела вот так. В тепло карамельных глазах Фоссет даже сквозь дымку дурмана блестела такая по-детски наивная преданность, что Малфой ощутил острое желание остановиться, извиниться и уложить ее отсыпаться. Это такое странное, неоправданное и не свойственное ему желание, что захотелось заржать. Безвкусный поток аккордов перестал казаться таким уж отстойным, когда Лика подошла почти вплотную к коленям слизеринца. Словно зачарованная,она прикрыла карамельки-глаза, плавно проводя ладонями от шеи вдоль ключиц, оголяя часть плеча. Тошнота, отвращение к самому себе комом встало в горле змея. Почти с хрустом гортани Малфой сглотнул, выпинывая жалость, вспоминая для чего всё это, зацикливаясь на том, что Фоссет не стала бы его жалеть, на том, что в этом мире нет места жалости, на том, что жалость–удел слабаков…       Странно, но у парня сложилось впечатление, что будь это Пэнс или кто-то еще ему было бы легче. Драко подался вперед, глядя на ведьму снизу вверх, и невесомо провел пальцами по бедру, гонимый внезапным внутренним порывом. Ее кожа показалась раскаленной. Фоссет, неожиданно для него, как хорошо дрессированный щенок, отточенным движением опустилась на колени перед креслом, отдавая ему полноценный контроль. Салазар, Драко до удушья захотелось увидеть её иллюзию или хоть на мгновение заглянуть в мысли. Блондин буднично провел ладонью по собственным брюкам чуть ниже ремня. Арликина уже была близка к разрядке, по крайней мере к эмоциональной, это облегчало ему задачу. По крайней мере частично.       Малфой позволил себе шалость, ребячество. Слизеринец оперся локтями на собственные расставленные колени и уставился на невесту немного сверху. Блондин мягко провел большим пальцем вверх по скуле бывшей когтевранки, придерживая остальными пальцами подбородок. Щенячий взгляд и поразительная податливость. Арликина напоминала сейчас нагретый кусок воска. Драко невесомо провел кончиком большого пальца по мягким губам девушки, не приследуя в целом никакую цель. Однако Лика отреагировала сразу же, приоткрыла рот, послушно вбирая чужой палец. Подобные действия обычно вызвали у Малфоя отвращение, ассоциируясь с дешевыми шлюхами, но не сейчас.       Что-то в ней было не так. В глазах не было похоти, зато в избытке наблюдалось желание угодить. Её взгляд будто говорил: «Делай со мной всё, что хочешь, только не уходи…» Неужели она настолько любит Энтони? А может тут что-то другое?.. «А может тебя это ебать не должно?» –грубо прервался поток мыслей в голове блондина голосом Люциуса. Драко хмыкнул, грубо придавливая челюсть Лики большим пальцем. От нее несло вином, дурманом и жизнью. Это бесило. Малфой-младший записал в ежедневник в голове новую цель: отравить Майлза при случае. Внезапно на Драко накатила усталость. Жар смешался с опьянением, желание закончить с этим побыстрее вспыхнуло с новой силой.       —Встань, дорогуша, –властно и немного принебрежительно произнес аристократ, –Садись, –произнес блондин, хлопая себя по коленкам.       Малфой усмехнулся от того с какой скоростью Арликина подчинилась. «Интересно, она понимает, что это иллюзия?.. Хотя нет, плевать» –про себя отмахнулся Драко, положив ладонь на бедро Фоссет. Теплая кожа девушки покрылась мурашками, которые как-то слишком быстро переметнулись на самого парня. Это было в новинку так сказать. С Пэнс такого не бывало, да с ней вообще было по-другому. Пошло, грязно, правильно… Как-то по-слизерински. Лика ощущалась иначе. Как что-то… Теплое, живое, но необычное. В движениях нет твердости, свойственной гриффиндоркам, нет бесхарактерности, которую демонстрируют обычно пуффендуйки, нет и жестокости, характерной для слизеринок. А вроде бы есть всё это… Когтевранка сейчас не казалась пустышкой. Каждое движение, каждый вздох и взгляд имел свою историю. Образ гламурной дурочки трестнул в глазах Малфоя раз и навсегда.       Блять, как же он пожалеет об этом… Но это ведь будет позже, правильно? Сейчас для Драко существовали её бёдра, безвкусная музыка и запах алкоголя. Слизеринец до красноватых отметин сжал пальцам ягодицы невесты и зачем-то нашел глазами её лицо. Зрачки девушки пульсировали, периодами перекрывая радужку, щеки покраснели, а губы намокли хрен знает от чего. Губы… Вот где не стоило задерживаться. Малфой давно выучил правило: перепих со шлюхой отличается от ночи с девушкой отсутствием поцелуев. Драко мысленно отвесил себе пощечину, почувствовав легкое желание её поцеловать. Да, скорее всего это похоть и влияние обстоятельств, но всё же… Всё же ему не стоит расслабляться. Интуиция подсказывала, что Фоссет–есть олицетворение его проблем, есть спонсор всех его несчастий на ближайшее время.       Арликина внезапно уперлась ладонью ему в грудь, слегка царапая ногтями бледную кожу сквозь ткань рубашки. Девушка запрокинула голову, издав протяжный стон, прижимаясь бедрами плотнее к нему. Это польстило бы Драко, если бы он сам не дал ей дурман. Этот звук… Поднял его пульс буквально за секунду. Хотя вроде нечего такого в нем не было. Слизеринец провел ладонями вверх по талии Арликины, прощупывая пальцами очертания ребер. Одна рука парня легла между лопаток девушки, а вторая вернулась назад, находя себе место чуть ниже её копчика. Он даже не успел нажать пальцами на кости, когда Фоссет податливо задвигалась, потираясь о него довольной кошкой. Лика изогнулась змейкой и взглянула на Драко сверху. Недлинные русые волосы спадали по шее, а смущенно-восторженный румянец неприятно выворачивал сознание бывшего слизеринца не в его пользу. Мимолетный аромат дурмана щекотал легкие, напоминая, что позже эта ситуация даже может стать его козырем. При определенных обстоятельствах, разумеется.       Трение чаще, жарче, приятнее, сознание утекает прочь. Вот карамельно-коньячные глаза закатываются, потом девушка жмурится, немного стекая вниз, губы размыкаются, жадно втягивая воздух извне, а Драко внезапно поддаётся совершенно идиотскому желанию, детским капризам. Нечто подобное он чувствовал в детстве, когда делал или брал что-то не из надобности, а потому что просто… хотелось. Блондин несильно сжал русые локоны чуть выше основания черепа и притянул голову девушки к себе. Её губы, мягкие, влажные и сухие одновременно столкнулись с его ртом. Похоть заволокла сознание, затмила холод и рассудительность. Малфой немного остервенело подцепил зубами нижнюю губу невесты, оттягивая, будто преследуя цель оторвать от неё кусок. Арликина негромко всхлипнула, беспомощно шаря руками по плечам блондина в поисках опоры. Этот звук отрезвил Драко. Слизеринец в последний раз прижался к девичьим бедрам и резко убрал руки, будто в приступе внезапного отвращения.       Дверь щелкнула, задание Блетчли было выполнено, они подкрепили легенду и для Фоссет ничего плохого не произошло. Хозяин дома снял с себя ведьму и усадил на своё место. Драко одернул ворот рубашки, щелкнул пальцами, выключая музыку, и достал сигарету, ныряя в дверной проем. Отвращение действительно было… Только не к Арликине, а к самому себе. За проявлянную слабость и неуважение к собственным правилам…        Теодор подпер подбородок ладонью и бестолково уставился на бутылочку в центре стола. Так, разнообразия ради надо было посмотреть куда-то кроме личика Женевьевы. Нет, ну хороша чертовка! Все отвлеклись, когда в комнату зашел Драко. Малфой залпом опустошил бокал виски и плюхнулся на прежнее место. От него несло табаком, у Тео зачесались руки достать портсигар. Забини коротко переглянулся с новоприбывшим и выгнул бровь с одним им понятным вопросом. «Ставлю сотню, эти двое где-то меня наёбывают…» —про себя хмыкнул Нотт. Ещё в школе подобное перестало его удивлять. Их компания всегда строилась на секретах и подъёбах, в этом суть змей. Драко с Блейзом чаще остальных мутили воду, а Тео узнавал обо всём уже по факту… Раньше это задевало эго парня, а сейчас… скорее забавляло. Тео это напоминало русскую рулетку. Никогда не знаешь чего ждать.       –А где потерял любовь всей жизни? –пьяно хмыкнул Майлз, отплясывая ча-ча-ча на кончике ножа.       Нотт усмехнулся, мозг уже накидывал различные сценарии на тему: «Как Драко Малфой выпотрошит врага на этот раз?» К слову, хозяин дома не спешил отвечать. Слизеринец даже не удосужился отвести взгляд от бокала виски.       –Где Арликина? –почему-то сипло заговорил Фоссет, озираясь по сторонам, будто мог просто не заметить сестру.       Тео усмехнулся, заметив каким гневом сверкнули голубые глаза когтевранца. Джереми необъяснимо подбешивал Нотта, но чем именно змей не знал. «Интересно, он правда думает, что Драко это напугает?» –мысленно изумился Теодор. Со стороны всех слизеринцев злость гриффиндорцев, пуффендуйцев и когтевранцев выглядела просто смешно. Особенно после того как мир раскололся на Пожирателей и остальных. Многим серебристо-зеленым просто было нечего терять, Драко относился к таким, Пэнс относилась к таким, Астория тоже. А вот Дафна–нет, Блейз–нет, он сам–нет. Тео сам не понимал почему цепляется за жизнь, не было любви как в случае Забини и Гринграсс-старшей. Наверное, Нотт просто любил жизнь. Парню нравилось быть призраком. Он много знал, многих знал, но никогда не давал точного ответа, сохранял нейтралитет. Да, это прожигание жизни… Ну и что, кого это ебёт, в конце концов?       –Она подойдет позже, –лениво разминая запястья, произнес блондин, –Задание выполнено, но имей уважение, дай ей отдохнуть, –игнорируя Джера, произнес слизеринец.        Блетчли поперхнулся от взгляда Малфоя, а Забини рассмеялся. Тео тоже усмехнулся и скосил глаза на сестру Арликины. Женевьева несильно нахмурилась, качая в пальцах полупустой бокал, кажется, вина. К слову, в полупустом состоянии он пребывал уже достаточно давно. Сестрица Лики явно предпочитала быть «трезвым водителем» в компании. Мозг Нотта отказывался воспринимать тот факт, что Лика и Ева–не родные сестры.       –Как заботливо с твоей стороны, Малфой, даже удивительно, –язвительно фыркнула Паркинсон.       Тео окинул бывшую однокурсницу неоднозначным взглядом, он понимал её по-человечески. Пэнс лучше всех относилась к Драко, честно принимая все его выходки и заскоки. Каково ей сейчас замечать с его стороны заботу к другой, которую он ни разу не проявлял к ней самой?.. Нотт искренне обрадовался, что никого никогда не любил, до этого года ему везло и девушки цепляли только его физическое начало.       –А где отдыхает Лика? Я все равно хотела пройтись, так что…–начала Фиона, поднимая задницу с дивана.       Райд вообще последние минут двадцать сидела будто жопой на пороховой бочке, а сейчас видимо не вытерпела. К слову, смутные подозрения вызывала и Грейнджер… Хотя нет, на рыжую Нотту было плевать.       –Не стоит, –оборвал Малфой, вращая собственную палочку в руках за кончик, –Я сам.        Гринграсс изумленно охнула, а Джереми и Женевьева как-то особенно переглянулись между собой. Драко встал и вышел из комнаты, не дожидаясь вопросов. Уизви потерла красноватую щечку и удивленно почесала нос кончиком пальца.       –Мне не показалось сейчас? –саркастично-обиженно спросила Пэнс, –Это ведь Драко, да?       –Ага, –хмыкнул Теодор и откинулся на спину, потягивая что-то терпкое прямо из бутылки.       –Любовь даже из такого мудака делает человека, –поучительно отметила Дафна.        Блондинка демонстративно положила ладони на щеки Блейза и чувственно поцеловала Забини в губы. Нотт красноречиво изобразил рвотные позывы, Панси беззлобно закатила глаза, а Блетчли даже не обратил внимания. Он вообще относился к тем людям, которых алкоголь всегда интересовал чуть больше чем всё остальное. Женевьева вздохнула с какой-то завистью… Но не со злой и мстительной, а с той, с которой вздыхают только девочки, любящие сказки про принцев и чтобы непременно с хорошим концом.       –Он не человек, –оборвала Гермиона, встав с резвостью, которой позавидовал бы даже самый прыгучий горный козёл, –Я не собираюсь больше в этом участвовать.        Гриффиндорка нахмурилась, как всегда делала в школе, когда слизеринцам все-таки удавалось её зацепить, и стремительно направилась к выходу из помещения. Фиона вскочила следом и… Кажется сама не поняла для чего.       –Эм…–изрекла Райд, потирая нос пальцем, –Уже поздно, точнее рано… Предлагаю всем расходиться, –миролюбиво выдала Фи.       –Поддерживаю, –со вздохом кивнул Забини, –Тео, помогай, –страдальчески кряхтя, попросил Блейз, указывая на дрыхнущего Майлза.       Нотт мечтательно узрился в дверной проём, а потом все же подчинился. Все же, это его бывший однокурсник. Джинни подхватила сумку и ушла по-английски, Дафна что-то щебетнула на ухо мулату и тоже покинула комнату. Теодор подхватил Блетчли под ребра, а Забини попытался зацепиться за костлявую поясницу. «Салазар, скольких же бедствующих ты объедаешь?!» –мысленно обратился к безвременно уснувшему Тео, пока они с Блейзом переворачивали это тело.       –Пэнс, сможешь разбудить? —обратился к девушке Нотт, страдальчески разминая плечо, –Ибо я буду не слишком деликатен.        Брюнетка дернулась, моргнула и кажется не сразу поняла, что ей сказали. Тео на секунду показалось, что Грейнджер не дойдет сегодня до дома после своих слов. Уж слишком красноречив был взгляд Панси.       –А, да…–прокашлявшись, кивнула она и потянулась за палочкой, –Отрезвляющее есть у кого?       –Пф, нашла на кого тратить, –отмахнулся Блейз и уставился куда-то за спину Тео.       –Точно, разбуди и пускай ковыляет на все три буквы, –поддержал Теодор, медленно оборачиваясь.        Нотт нарочито соблазнительно оперся задницей на столешницу и сложил руки на груди так, чтобы виднелись бицепсы. Фиона, Джереми и Женевьева стояли чуть поодаль, негромко о чем-то споря. Женевьева явно была в меньшинстве.       —Больше двух говорят вслух, –беззлобно съехидничал Теодор, склонив голову набок.       –Тебя наши разговоры не касаются, –как-то неоправданно резко ответил Джереми.       –Воу-воу-воу, пупсик, я не думал, что тебя это так заденет, –поднял руки слизеринец.       Женевьева кашлянуло, не слишком умело маскируя смешок. Райд оказалась менее культурна. Фиона витьевато выругалась, потирая подбородок.       –Не надо искать приключений, –спокойно сказал Блейз, –Идите по домам, если не хотите проблем.       Это была не угроза, а просто дружеский совет. Мэнор… Не любит чужаков. Как бы странно это ни звучало, учитывая что речь про неодушевленный предмет.       –Джер, мне правда пора, ты ведь знаешь мою мать…–немного виновато потерла запястья Ева.       –Как разумно! –воодушевленно похвалил её Тео, –Позвольте мне вас сопроводить, леди? –галантно предложил Нотт, завершив фразу обворожительной улыбкой.        Женевьева едва заметно вскинула бровь и, кажется, всерьез задумалась над предложением Теодора. Глаза Джереми внезапно вспыхнули едва-ли не убийственной ненавистью. Парень схватил Еву за руку, их спор явно был исчерпан.       –К счастью, у неё есть с кем дойти, –резко влез Фоссет, волоча родственницу за запястье на выход.       Фиона шла вслед за бывшим когтевранцем сама. Как в сказке. Потупив взор и свесив плечи, будто под грузом собственной вины. Когда эта компания скрылась, слизеринцы переглянулись… А в следующую секунду истерично рассмеялись…       Прохладная вода стекала по запястьям, возвращая сознание в тело. Арликина прикрыла глаза, слушая шуршание воды. Мышцы локально сводило судорогой, но это не сильно мешало. Сейчас девушку больше заботил тот факт, что она не понимала где кончается в её голове образ Энтони и начинается–Драко. Она помнила все произошедшее обрывками, будто какой-то ребенок сначала нарезал пленку, потом выкинул наугад некоторые её куски, а оставшиеся–склеил. Радовало то, что одежда была целой, да и макияж более менее. А ещё… То ли после дурмана, то ли по собственной наивности, но Фоссет почему-то верила, что Драко не поступил бы с ней так. Глупо, да? Просто пиздец. Ведьма провела ладонью по собственным губам и выдохнула сквозь пальцы. Это ощущение чем-то похоже на похмелье. Ты как бы здесь, но как бы нет. Будто видишь всё от третьего лица, видишь себя со стороны.        Энное количество времени назад Арликина проснулась на софе в одной из гардеробных Нарциссы. Именно эта находилась в дальнем крыле дома. Фоссет мысленно поблагодарила всех богов за то, что Малфоя с ней не было. Первым желанием после пробуждения было выцарапать ему глаза. За что? За всё хорошее! Вторым–утопиться. Ну а третьим–чтобы всё происходящее в её жизни последние дни оказалось сном. Долбанным ночным кошмаром. Почему-то было стыдно, а еще она чувствовала себя виноватой. Перед собственной гордостью. Да, Энтони там не было… Но Арликина вообще запуталась что это было. Девушка переместилась в ванную в надежде смыть звон в ушах и желательно последние пару месяцев жизни тоже. После дурмана всегда было так. Сначала эйфория, абсолютное счастье, а потом это проходит, всё представляется в темном цвете, все эмоции преобретают негативно-депрессивный характер. Кто-то говорит, что это ломка, но… Арликина не считала это своей главной проблемой на данный момент.       Позади нее внезапно что-то щелкнуло. Ведьма медленно повернула голову и не увидела ничего. Перед глазами плыло, с ресниц стекала вода, в ушах эхом отдавался стук собственного сердца. Веки медленно сомкнулись и Лику повело немного вправо. Чьи-то руки не очень нежно и ласково подхватили ее под ребра, убирая от раковины, потом выключили кран. Шаг, ещё один…       –Ай! –капризно заметила бывшая когтевранка, зацепившись носком о порожек.       Чьи-то прохладные руки приподняли её чуть выше и практически понесли на весу. Арликина не сопротивлялась. Не сопротивлялась она и когда её посадили в кресло, и когда сунули стакан в руку, придерживая дно. Горло на секунду свело от кисловатого зелья. Вспышка тьмы перед глазами… А потом возможность мыслись стала медленно возвращаться к ней. Фоссет потерла глаза и запустила руки в волосы. Она чувствовала себя восставшим из пепла фениксом. Спустя еще пару минут ведьма подняла глаза, осматривая пространство, в которое её поместили. Аристократка сидела в библиотеке, поодаль, между стеллажами, горело несколько свеч. Кто-то заботливо не переносил их ближе, оберегая её глаза. Тень в углу опиралась плечом на стену, вольяжно сложив руки на груди. «Мама, роди меня обратно!» –мысленно застонала Арликина.       –С добрым утром, Фоссет, –усмехнулся реакции девушки хозяин поместья, –Голова не болит? –съязвил Малфой.       –Утро добрым не бывает! –огрызнулась Лика и тут же жалостно скривилась, содрогнувшись от звука собственного голоса.        Смотреть на Драко не хотелось. Ровно как и говорить с ним. Фоссет уткнулась лицом в ладони и шумно вздохнула.       –Все уже разошлись, если тебя это интересует, –произнес Малфой и, судя по звуку, отстранился от стены.        Она кивнула. Сейчас ей было не интересно. Арликина не была уверена, что этого от неё требовала ситуация, но рефлексы сработали быстрее, чем она подумала. Убирать руки не хотелось, жить в целом тоже… Почему-то она боялась поднять голову и посмотреть в стальные глаза Драко. Голова перебирала мысли не так быстро как обычно поэтому тонкую нить причины ведьма так и не смогла поймать.       –Ты помнишь что-то? –безэмоционально спросил блондин, хрустя запястьями.       –Нет и не хочу! –вскинулась Арликина и почему-то мелко вздрогнула, широко раскрывая глаза.        Бывшая когтевранка сама испугалась своей реакции. Холодный взгляд слизеринца очень хорошо отрезвлял. Казалось, в нем можно задохнуться от холода и пофигизма. «Никогда. В жизни. Больше. Не притронусь. К этой. Дряни.» –мысленно поклялась аристократка. Она правда не хотела. И в тайне надеялась, что Драко не станет её трогать.       –Это твоё право, Арликина, –невообразимо легко согласился Малфой-младший.       Блондин поправил уже темную водолазку и тенью скрылся между книжными стеллажами. Через минуту в нескольких десятках метров хлопнула дверь… Только после этого Арликина позволила себе свернуться калачиком и тихо разрыдаться, мелко дрожа. От осознания собственной беспомощности и страха перед будущим и чернеющей неизвестностью…