***
— Зачем, отец? — искренне не понимал Нарсис. Его трясло от страха, ужаса и отвращения. — Они ни в чем не виноваты! Это всё вы! Вы заставили сделать их это! Сильная пощечина заставила мальчика умолкнуть. Граф Роланд развернул сына к месту казни лицом. Сжал плечи, крепко удерживая на месте. — Никогда не смей обвинять богобоязненных людей, Нарсис. Те, кого ты пытаешься защитить, слуги Дьявола. Ты еще мал и многого не понимаешь. Когда-нибудь тебе достанутся эти земли, и ты будешь править ими. Сейчас я учу тебя, как вершить суд, чтобы очистить нашу землю от Зла. — Нет! — дёрнувшись, мальчик попытался высвободиться. — Эти люди невиновны. Это всё ты! Ты и твои люди! И преподобный Жером не святой, а похотливый старик! — Замолчи! — удар по уху сбил Нарсиса с ног. Приятели графа умолкли. С любопытством, осуждением и презрением вперились взглядами в маленького лорда. — Следи за своим языком, Нарсис! — прорычал Роланд, за волосы подняв сына с земли. — Пусть ты и мой сын, но еще хоть одно слово и клянусь Богом-Отцом, что ты окажешься среди этих мужеложцев и ведьм! Сир Алэр! Отведите нашего юного лорда на конюшню и отстегайте его как следует! До тех пор, пока не потеряет сознание!***
Хонор тогда прилежно исполнил приказ своего лорда. Бил кнутом так, будто перед ним не наследный лорд был, а крестьянский воришка. Шрамы на спине, оставшиеся с тех пор, частенько болезненно ныли и чесались. Седлав лошадь, Нарсис пустил её галопом вперёд. Стражники даже не потрудились его остановить. Давно привыкли, что маленький лорд частенько покидает Киар, чтобы немного проветриться. Нарсис подгонял лошадь, стараясь убежать как можно дальше. Но истошные вопли мальчишки еще долго продолжали звенеть в ушах. Он миновал реку Бетису, направляя лошадь на запад, к Тёмному лесу Фонси. Туда, где по словам Жерома обитают различные опасные чудовища. Но сколько Нарсис ездил туда с отцом и вассалами охотиться, ничего, кроме обилия дичи, оленей, кабанов, зайцев, кроликов, лис и норок не замечал. Обычно во времена охоты, которая случалась поздним летом и весной, погода всегда была солнечной. Сейчас, несмотря на самое начало лета, небо было затянуто тучами, а по лесной подстилке стелился густой туман. Лошадь больше не неслась, а размеренно шла, тревожно фыркая и шевеля ушами. Нарсис поехал в лес Фонси не с пустыми руками, а прихватив с собой короткий меч. Так, на всякий случай. Вокруг было тихо. Ни пения птиц, ни шелеста листвы. Только протяжный гортанный волчий вой доносился откуда-то с севера. Он не нарастал, не удалялся, а звучал так, словно бы зверь сидел на одном месте. Нарсис направил лошадь в сторону воя. Его терзало любопытство. Постепенно вой перерос в злобное рычание, а после и вовсе в скулёж. Когда на пути мальчика появились высокие кусты малины, он спешился. Привязал лошадь к стволу ели, а сам, крепче ухватив меч, пошел вперёд. Пробравшись через малиновые кусты, он вышел к лесной опушке. И тут же замер. Внутри Нарсиса всё похолодело. Его тело сковал страх. Там, всего в семи шагах от него сидел огромный черный волк. В некоторых местах мокрый мех слипся. Волк зашевелил ушами. Левое было подрано, отсутствовало наполовину. Янтарные глаза с овальным зрачком вперились в Нарсиса. Мальчик, было, попятился, но тут волк раскрыл пасть: — Стой! Нарсис замер. Быстро огляделся. Ему показалось, что он ослышался. — Не бойся меня, мальчик, — вновь раздался голос. Глубокий, низкий, явно принадлежащий мужчине. — Подойди сюда. Я не сожру тебя. — Это… ты сказал? — Нарсис удивлённо посмотрел на волка. Тот закатил глаза. Взмахнул хвостом, прогоняя туман, позволяя увидеть свою переднюю лапу, застрявшую в капкане. — Освободи меня. Клянусь своей шкурой, что не причиню тебе зла. — Как ты можешь говорить? — отойдя немного от шока, Нарсис обошел зверя бочком. Он никогда прежде не видел такого огромного волка. Сейчас, сидя, он казался выше человеческого роста. — Магия, мальчик, — волк раскрыл пасть, и из неё обильно закапала кровь. — Скорее. Освободи. — Почему я должен помогать такому чудовищу, как ты? Волк внезапно запрокинул голову. Гортанно рассмеялся. — Услуга за услугу, мальчик. Ты поможешь мне, а я когда-нибудь помогу тебе. Если не сдохну раньше. Нарсис сомневался. Он боялся огромного зверя, и одновременно с тем ему было любопытно. Никогда прежде он не видел таких существ. И не знал, что они могут говорить. Вспомнив все истории, которые рассказывал преподобный Жером, Нарсис сделал вывод, что это существо — оборотень. — Ладно, я помогу тебе. Но если ты меня хотя бы укусишь… — Боюсь, что у меня пока нет такой возможности, — зверь ощерился, демонстрируя большую часть вырванных клыков. Мальчику стало не по себе. Он представить не мог, кому хватило смелости совершить нечто подобное. Осторожно приблизившись к волку, Нарсис присел на корточки. Осмотрел капкан, различив на нём вырезанного льва, стоящего на задних лапах — герб своего рода де Линдр. Капкан был добротным. И легко мог перебить кость. Но лапа волка казалась целой. Только сильно изодранной из-за того, что зверь активно дёргался, пытаясь высвободиться. Нарсису пришлось приложить много усилий, чтобы раскрыть капкан. Слишком тугой был механизм. Едва почувствовав свободу, волк резко выдернул лапу, разодрав её об острые зубцы. Нарсис едва успел убрать пальцы, когда капкан захлопнулся. Мальчик тут же отполз в сторону. Выжидающе уставился на волка. Тот несколько раз лизнул повреждённую лапу, прежде чем неспешно поковылял прочь. — Спасибо тебе, мальчик, — бросил он, кивнув. Прошел совсем немного, прежде чем тяжело рухнул. «Умер?» — подумал Нарсис, медленно приближаясь. Опустился на траву, разглядывая зверя. Черный мех был мокрым, грязным и скомкавшимся. Во многих местах красовались рваные раны, словно бы волка кто-то пытался растерзать. — Не боишься? — внезапно спросил зверь. Открыл один глаз. — Ты не умер? — Нет. Просто очень устал. — Ты же оборотень? — Нарсис сел перед его мордой. Заметил следы от когтей под левым глазом. — Почему тогда ты не обратишься? — Чтобы обратиться, нужны силы, а их у меня нет. Мальчик поджал губы. Придвинулся чуть ближе. Медленно протянул руку, пальцами коснулся морды волка. В свою очередь зверь рассматривал Нарсиса. Перед собой он видел худого ребёнка, одетого в черно-серые одежды из льна и кожи. Густые тёмно-рыжие волосы были собраны в низкий хвост, повязаны атласной черной лентой. Овальное лицо с тонкими губами-ниточками, прямой нос, по-детски чуть пухловатые щеки и миндалевидные глаза насыщенного синего цвета. Практически сапфировые, горящие интересом из-под насупленных бровей. Осмелев, Нарсис гладил оборотня. Проводил дорожку от носа до лба. — Куда же делся твой страх, мальчик? — зверь дёрнул подранным ухом. — Помнится, ты хотел убежать, как только увидел меня. — Глупо бояться того, кто нуждается в помощи, — пожал плечами мальчик. — Как раз наоборот, — сверкнул глазами волк. — Нужно бояться тех, кто приходит в твой дом, уповая на помощь. Потому что следом за ними придёт крах всего, что было тебе дорого. — Ты и не пришел в мой дом, — мальчик, как зачарованный, рассматривал зверя. «Огромный!» — восхищение граничило с лёгким страхом. Настолько огромный, что Нарсис своей ладонью мог накрыть только мокрый нос волка. — Тут где-то поблизости была охотничья хижина. Если хочешь, я могу отвести тебя к ней. Там есть кое-какие съестные припасы, и до самого конца лета туда никто не нагрянет. Волк поднял голову. С минуту пристально смотрел на мальчика, а потом кивнул. — Веди. Нарсис тут же подскочил. Спешно юркнул через малиновые кусты к своей лошади, которая сильно тревожилась. По всему графству Орелин было понастроено почти с сотню охотничьих домов, в каждом из которых раз в год пополняли запасы пресной воды, сыров, колбас, солений. Чаще всего Роланд со своими приятелями пользовались теми домами, которые находились в лесу Фонси. Остальные же оставались нетронутыми. Графа не заботило, что припасы еды и воды могут испортиться. Богатства позволяли не думать о таких мелочах. Зато простой люд, прознав про это, обычно торопился до зимы обчистить «заброшенные» охотничьи домики. Не пропадать же добру! Нарсис ехал на северо-восток, к истоку реки Бетисы. Ехать приходилось через лес, чтобы никто не увидел графского сына в компании огромного волка. Мальчик часто оборачивался. Проверял, не отстал ли зверь. Тот старался идти бодро, насколько это было возможно в его состоянии и с повреждённой лапой, которую волк держал навесу. Охотничий домик представлял собой трёхкомнатное сооружение из бруса, рядом с которым была пристроена конюшня. В сенях стояли огромные глиняные кувшины с пресной водой. В передней комнате, служившей и гостиной, и кухней, находилась печь, пара кресел и диван. Под пыльным паласом находился погреб, где хранились все съестные и винные припасы. В двух остальных комнатах находились спальни. Обычно та, что побольше принадлежала графу, а в другой, поменьше, ютились его вассалы. Нарсис бегал туда-сюда, отодвигая диван и кресла подальше к стене. Нашел несколько масляных ламп и зажег их. Спустился в погреб, доставая всего и побольше. Нашел большой алюминиевый таз, в котором надлежало поутру умываться лорду-отцу. Наполнил его водой. Из спален принёс множество пледов, подушки. Постелил их на полу. Всё это время волк с интересом и удивлением наблюдал за ним. Нарсис сам удивлялся с себя. Никогда прежде он ни о ком так не пытался заботиться. Ну, разве что о щенках охотничьих гончих, с которыми он любил играться, пока те были маленькими. — Вот! — утерев пот со лба, мальчик гордо вздёрнул нос. — Можешь тут отдыхать. А раны я тебе потом обработаю. — С чего такая доброта и забота? — волк с подозрением покосился на него. Обнюхал импровизированную постель, еду и воду. Принялся жадно лакать из таза. — Я хочу послушать твою историю. — Зачем? — подранное ухо дёрнулось. — Я знаю об оборотнях только со слов преподобного Жерома и ему подобным. А я хочу услышать правду. Волк перестал пить. Поднял морду. — Как тебя зовут, любопытный мальчик? — Нарсис. Нарсис де Линдр. А тебя? — Арратэ. — Арратэ… — повторил Нарсис и по спине пробежал табун мурашек.***
В Киар он вернулся под самый вечер, когда сумерки начали сгущаться, а на его поиски едва ли не начали собирать целый отряд. Сир Хонор сделал выговор, попытался читать лекцию о нравах юных лордов, но мальчик отмахнулся от него, как от назойливой мухи. — Ваш отец узнает о вашем поведении, милорд! — угрожал наставник. Но Нарсису было плевать на это. Ворвавшись в свои покои, он упал на широкую кровать и прижал одну из подушек к себе. Его лицо пылало. Сердце бешено колотилось о рёбра, словно собиралось вот-вот выпрыгнуть. Этот день был удивительным! Забылась и та страшная казнь несчастного мальчишки, обвинённого в родстве с демонами-оборотнями. Забылось всё то дурное, что думалось об отце и всех тех, кто окружал его. Все мысли Нарсиса были только о том волке, которого он оставил в охотничьем домике. — Арратэ… — прошептал мальчик, крепче прижимая подушку к себе. Ему не спалось. Страх, волнение и возбуждение от пережитой встречи с самым настоящим оборотнем, будоражили его. Водили табуны мурашек по его телу. Шевелили волосы на затылке. В конце концов, так и не сумев уснуть, Нарсис подорвался с кровати и отправился в кабинет лекаря. Доктор Сисар Битан громко храпел на кушетке, вероятно, нанюхавшись своих сонных порошков. По всей округе он был известен как великий целитель. Мог чуть ли не с того света вытащить человека, залечить любую рану и изгнать любую болезнь. Только вот роды не умел принимать. Но для этого обычно существуют повитухи. За такие умения Сисара давно должны были казнить, как колдуна, но поскольку он каждый раз прибегал к молитвам и просил преподобного Жерома благословить его деяния, то все уверовали в божье благословение. «Дар от Бога-Отца!» — любили все говорить, а за спиной шептались о колдовстве. Покровительство графа Роланда тоже уберегало Сисара от «божьего суда». А еще позволяло довольствоваться благами безбедной жизни. Пробравшись в кабинет доктора, Нарсис даже искать ничего не стал. Знал, что Сисар хранит баночки с целебной мазью в третьем верхнем ящичке. Там же были и бутыли с дезинфицирующими средствами, бинты и разноцветные жидкости, которые неимоверно щипали, но при этом неплохо прижигали рану, останавливая кровь. Быстренько набрав всего и побольше, Нарсис заспешил в свою комнату. Несомненно, Сисар заметит пропажу лекарств и бинтов. Даже будет ругаться, но не станет особо допытывать Нарсиса, зачем тому понадобилось что-то из его кабинета. Сисар всегда был таким. Ему важно было узнать, кто взял его лекарства, но отнюдь не то, для чего их взяли. За завтраком Нарсис ел плохо. Отец разглагольствовал о том, что неплохо бы начать всех пособников Дьявола после казни демонстративно провозить по всем городам и деревням, чтобы другим было примером. Преподобный Жером согласно кивал, а сир Хонор буравил Нарсиса тяжелым взглядом. Но мальчик не обращал на это внимания. Едва дождавшись, когда отец первым покинет трапезную, юный виконт тут же выбежал из-за стола. Забежал на кухню, чтобы утащить два ароматных калача, кусок сыра, жареной свинины и несколько варёных яиц. Сложив всё в дорожную сумку, Нарсис вернулся в свои покои. Скидал туда же лекарства с бинтами. Он совсем позабыл о тренировках с сиром Хонором. Не до того было.***
Постоянно подгоняя лошадь, мальчик спешил к охотничьему домику. Ему не терпелось увидеть Арратэ. Просто хотелось убедиться, что всё случившееся минувшим днём — не сон и не плод его воображения. Лошадь еще не успела остановиться, когда Нарсис соскользнул с её седла. Вбежал в домик, распахнув дверь. — Арратэ! Волк лежал среди вороха пледов и подушек, соорудив себе некое подобие гнезда. От вчерашней оставленной еды даже крошек не осталось. Алюминиевый тазик был пустым. — Явился… — Арратэ заставил себя встать. Поиграл лопатками, потянулся, зевнув. — Твоё сердце так оглушительно колотится. Неужели так спешил ко мне? — Н-нет… — Нарсис покраснел, смутившись. Снял с плеча походную сумку, принявшись доставать её содержимое. — Я принёс немного свежей еды и лекарства. Позволишь мне обработать твои раны? Внезапно волк рассмеялся, чем ввёл мальчика в замешательство. — Подумать только… Человеческий мальчишка предлагает помощь зверю. Солнце и Луна любят насмехаться над своими детьми. — Если не хочешь, то я не стану настаивать, — надулся Нарсис, решив, что смеются над ним. — Забавный ребёнок, — Арратэ приблизился к нему, ткнулся мокрым носом в пылающую щеку. — Лечи. Разве я могу тебе отказать в таком удовольствии? — Вот и славно. Только… Сначала тебя нужно помыть. Тут недалеко есть река. Надо смыть с тебя грязь и засохшую кровь. Волк кивнул. Он всё еще хромал, держа раненную лапу навесу, но передвигался уже бодрее, чем вчера. Нарсис отвёл его к реке, чья вода была согрета летним солнцем. Сел на берегу, наблюдая за тем, как Арратэ входит в воду. Сначала просто стоит, а потом начинает нырять, бултыхаясь. У истока река Бетиса была глубокой и быстрой. Если попытаться перейти её на своих двоих, то взрослому человеку вода будет доставать чуть ли не по самую макушку. Но чем дальше от истока, тем Бетиса была не так быстра и глубока. Нарсис сидел на берегу, на зелёной траве и, словно зачарованный, наблюдал, как купается огромный волк. Прижав к груди согнутые колени, обхватив их руками, мальчик до сих пор не верил, что это происходит на самом деле. Спустя долгое время Арратэ вышел на берег. Отряхнулся, отчего брызги разлетелись во все стороны. — Пошли, Нарсис. Будешь лечить. Мальчик тут же подскочил. Заспешил за зверем, волнуясь. Арратэ лёг у входа в охотничий дом, прямо на солнышке. Он терпеливо ждал, пока Нарсис принесёт сумку, подготовит все лекарства и сядет рядом. Первым делом мальчик решил заняться сильно подранной лапой. Но осмотрев её, с удивлением, обнаружил, что рана выглядит так, будто бы ей было несколько дней и она начала затягиваться. — У нас быстро затягиваются раны, — видя его удивление, пояснил Арратэ. — Расскажи про таких, как ты, — попросил Нарсис, принявшись на всякий случай обрабатывать рану, смазывать её пахучими целебными мазями, которые приятно охлаждали, пусть и пощипывали. — Только после тебя, мальчик. — Я скоро стану мужчиной! Арратэ лишь ухом дёрнул. Нарсис потянулся за бинтами. — Я будущий хозяин этих земель. Мой отец, лорд Роланд де Линдр, граф Орелина… Мальчик рассказывал чуть ли не обо всём. И о сире Хоноре, который его воспитывал. И о преподобном Жероме Одилоне, который застал времена войны оборотней. Похвастался своими успехами в охоте и стрельбе из лука. — А твоя мать? — Арратэ лизнул забинтованную лапу. — Как она относится к тому, что происходит вокруг неё? — Моя мать умерла, — без особых эмоций ответил Нарсис, обратив своё внимание на остальные рванные раны на теле волка. Но те уже начали затягиваться сами. — Леди Филлипа, виконтесса Града. Её унесла послеродовая горячка. Они с отцом прожили в браке почти пятнадцать лет. За всё это время отец наплодил свыше нескольких десятков бастардов, а мать либо не донашивала до срока, либо рожала мёртвых детей. По слухам, леди Филлипа как-то раз отправилась в старую заброшенную деревянную церковь в глубине леса Фонси, у подножия гор. Она провела там неделю, а потом перенесла не только лёгкую беременность, но и родила меня. Ей было всего тридцать два, когда она умерла. — Человеческая жизнь так скоротечна. Люди слабы. Они легко умирают от ран и болезней. — Жаль, что не все смерти одинаково безболезненны, — пробормотал Нарсис, вспомнив вчерашнюю казнь. — После смерти матери, отец больше не женился. Говорили, что это показатель скорби и любви. На деле же отец не хочет обременять себя затратами времени и средств на поиски новой жены, свадьбы и исполнение супружеского долга. Но у него есть любовница, которой он очень дорожит. С детства все учителя, слуги и няньки любили мне рассказывать о матери. И они искренне возмущались, когда я им говорил, что не скучаю по ней. Я не знал её, и не чувствую к ней ничего. Разве это нормально? — Это естественно. У нас, когда у волчонка случается первая течка или гон, границы в отношении родственников стираются. Отцы перестают воспринимать своих отпрысков, как таковых. Они видят в них либо соперников за территорию, либо потенциального партнёра для создания нового потомства. — Инцест? — удивился Нарсис, не заметив, как начал просто поглаживать чистый и высохший мех, который на деле оказался иссиня-черным. — У природы свои законы. Не такие, как у людей. Волки, подобные мне, живут долго. Может пройти несколько веков, прежде чем к нам подберётся старость. Небесные светила наделили нас долголетием и магией. Мы можем изменить свой облик по желанию. Мы можем исцелять свои раны. — Изменить свой облик? Ты можешь стать человеком? — Могу. Я могу принять облик хоть мужчины, хоть женщины. Нарсис восторженно выдохнул. — А волчицы у вас такие же крупные? — Волчицы? — Арратэ коротко рассмеялся. — У нас их нет. Мы, волки, дети Солнца и Луны, стражи Земного покрова, делимся на альф и омег. Альфы ведут войны, охраняют территорию, добывают пищу, а омеги производят на свет потомство. — То есть, вы все самцы?! — мальчик округлил глаза. — Да, — янтарные глаза волка смотрели насмешливо. — Наши самцы-омеги намного сильнее и выносливее самых сильных человеческих мужчин, но слабее альф. А еще не так часто плодятся, как человеческие женщины. За полвека у омеги может родиться не больше двух детёнышей. — Вот оно как… А ты, Арратэ, ты кто? — Я — омега.