***
После ещё часового скандала, все смогли уняться и придти к одному решению, но лишь с тем согласием, что если что-то пойдет не так, то план кардинально меняется и снова становится прежним. Сейчас же Чарльз и Джейн спали, а вот Дарси сидел на одном из стволом, в близости костра и чистил свой меч, полировал, оглаживая бархатным платочком лезвие, точно девушку в постели. Его мысли шли сплошным потоком, полностью блокируя всё остальное. Именно поэтому мужчина даже не заметил, как Элизабет тихо подошла со спины, осторожно опуская плащ на его широкие плечи и обнимая. — Пойми, мы не пытаемся тебя унизить или сказать, что ты не прав… Просто доверься хоть раз и помоги… Я уверена, что так мы и должны были сделать изначально. — раздался ее тонкий голос, заставляя мужа на миг прикрыть глаза и расслабиться в её руках. — Дорогая, я делаю так, как меня учили всю жизнь… — он опускает голову, будто бы ощущая некий позор за то, что сегодня его план пошел крахом. — Но мы не должны сдаваться. Дарси, это удел слабых слишком быстро останавливаться! Всю жизнь меня готовили именно к этому, я знаю каждый его шаг. Он же такой же человек, как и мы. Если в улии убить матку, все остальные пчёлы сгинут, я… — он поспешно ее перебил: — Какую, к черту, матку? Мы люди, а это зомби, которую пожирают наш мозг ровно так же, как ты пьёшь воду! Им плевать что, где и кто! Он вставил меч в ножны и поспешно ушёл, всем своим видом показывая недовольство к её словам, отторжение её мнения и её самой. Дарси не скрывал, что не любит, когда кто-то противоречит его мнению, особенно женщина — дерзкая и непослушная.***
— Эй, вставай! Резко властный мужской голос над ухом и… это давление в висках… Резкая тошнота, боль в груди и по всему телу. Элизабет морщится, едва находя в себе силы, чтобы подняться. Потирая голову, она нащупывает кровь, стекающую по виску. А вокруг сплошная темень и сырость. — Кто здесь?.. Эй… — она неуверенно оглядывается, пытаясь найти хоть что-то. — Детка… Ты не узнала своего будущего мужа? — раздалось из темноты. Ее окатил жар, озноб. И вовсе не от того, что она поняла кому принадлежит высказывание, а его содержимое. Она потянулась к кинжалу, который приберегла в своих чулках, но не обнаружила ничего… Ровным счетом даже одежды. — Ты! Что ты со мной сделал?! Немедленно выйди из темноты и верни то, что мне причитается, иначе я лично вырву твою голову вместе с кишками и спалю над Короной Англии! Раздались тихие смешки, перерастающие в надменный хохот, который только усиливался, расходясь волнами по помещению. — Как мне страшно! О, да! Я, коронованный самим дьяволом, — боюсь тебя! — легкодоступную девчонку, что возомнила себя великой воительницей, которая в компании со своим мужем недоросликом спасет мир! — Я повторяю свой вопрос: где моя одежда? — отчеканила девушка. — Не имею представления! Ты знаешь, сколько не плати бандитам, чтобы те выполнили твою просьбу, они все равно сделают так, как удобно им, — с лёгкой насмешкой ответил голос. Элизабет на миг осипла, представив всё, что могли с ней сотворить и ужаснулась, как вообще могла попасть во все эти неприятности и, главное, где был Дарси? Почему никто ей не помог? Оставалось только гадать, но и не это не было времени, ведь и выпутываться ей предстояло самостоятельно. Немного привыкнув к темноте и к легкому головокружению, девушка разглядела в темноте какую-то ткань. Она мигом стянула её со стула и накрылась. — А я сделаю так, как удобно мне и просто обращу в зомби. Только подумать, такая изумительная воительница на моей стороне, да еще и жена моего самого злейшего врага… Вот это соблазнительно звучит!***
— Дарси, стой! — выбежал за ним Чарльз, пытаясь отдышаться. — мы оббегали весь лес целиком, но даже не нашли ее следов! — С ней случилось что-то очень страшное, я чувствую… — брюнет не находил себе место, буквально дрожа от переполняющих его чувств страха за любимую. — А может она сама ушла? Ты вчера грубил весь день, может и ей сказал что-то обидное. Это вполне в твоем духе, я уверен. Дарси ничего не ответил, лишь посмотрев вдаль на деревню на склоне холма, а после опустил голову, практически под нос себе прошепча: — Душа моя, я уже в пути… И не важны ему были больше эти зомби, какие-то его планы или споры о чем-то насущном. Ничего из этого попросту не имело больше значения.