От черствых сухарей до безнадёжных романтиков

26 июля пять лет назад, самый страшный день в моей жизни.  Наверное все страшные дни, как и начинаются, обычное солнечное утро, обычный завтрак с родителями, тогда мы жили вместе, необычным был только наш загар, мы вернулись с Гавайев неделю назад. Сегодня мой первый рабочий день в бюро после отпуска, папа отправился на работу сразу, из аэропорта. Решили ехать вместе, попрощались с мамой, по дороге купили кофе. Мы работали на разных этажах, я всегда поднималась пешком, он ездил на лифте.  - До вечера, у тебя же не сегодня дежурство? - Неа, завтра. На связи, до вечера – я обняла его и побежала на верх.  Пришло время обеда, я решила подняться к отцу и пообедать вместе, раз у меня есть время. Он работал на два этажа выше. Это были последние минуты спокойствия.  - Джесс, привет. Как жизнь? Ты к отцу? – в этом отдели меня все знали, еще с детства, папа часто брал меня с собой на работу, мне тут очень нравилось, кажется, что я всегда мечтала здесь работать. - Привет, все хорошо, как у тебя? Да, он скоро будет?  - Все, как всегда, должен приехать с минуты на минуту, они поехали проверить одного человека. – у него был совершенно спокойный голос. Я посмотрела на часы, было ровно тринадцать часов восемь минут, не прошло и тридцати секунд… Зазвучал голос из рации на столе  - Только что звонили из скорой и отделения полиции на Грин-авеню обнаружено двое наших агентов, там была перестрелка, агент Джеймс Браун погиб на месте…  Агент Джеймс Браун погиб на месте, после этих слов я ничего не слышала, белый шум. Папин друг, который сидел напротив меня что-то говорил, но его я тоже не слышала. Мир как будто погрузился в тишину, но неприятную в которой хорошо и спокойно находится, она била по ушам пытаясь разорвать перепонки, только в голове пульсировало: Агент Джеймс Браун погиб на месте. Не помню как встала и ушла, видимо, я оставила телефон там на столе, никто не мог со мной связаться, я знала что скоро люди из бюро поедут к маме, такие новости сообщают лично. Не знаю как дошла до дома, ноги сами привели, успела как раз вовремя, сотрудники выходили из машины, я побежала к дому, догнала их, встала в самом конце за всеми. Они позвонили в звонок, дверь открыла мама, такая счастливая, пока не поняла кто пришёл, естественно она знала, что это значит, но не знала с кого больше нет, меня или отца  - Добрый день, нам нужно с Вами поговорить.  - Проходите - последняя зашла я, она сразу схватила меня за руку, поцеловала в щеку, обняла. Мы прошли в гостиную. Она ещё не услышала ни слова, а из ее глаз уже потекли слёзы.  - Мне очень жаль, но я должен вам это сказать - он тяжело выдохнул, всем было больно когда погибал кто-то из бюро, тем более такой, как мой отец, его все знали и любили -  сегодня в двенадцать часов пятьдесят минут на Грин-авеню началась перестрелка, в результате которой был смертельно ранен агент Джеймс Браун. Он скончался на месте до приезда скорой помощи. Мне очень жаль. Я лично знал вашего мужа, он был достойнейшим человек.  Мы выражаем вам свои соболезнования, если вам понадобится помощь, обращайтесь. Джессика, вы забыли телефон, вот – он достал его из кармана, я просто кивнула, не хотелось нечего говорить. Они попрощались с нами и вышли из дома. Мама плакала несколько часов, пока я обзванивала друзей отца не из бюро, дальних родственников и всех тех кого нужно будет пригласить на похороны. Завтра предупрежу людей из бюро. Я до сих пор не понимаю что происходит, написала текст на листочке и зачитываю его всем кому звоню, как это можно осознать, что мама не перестанет плакать, потому что она потеряла любимого человека, как можно не дергаться от любого шороха надеясь что это он подъехал к дому, потому что его больше нет, как можно поверить что папы нет.  После всех звонков я дала маме снотворное, отвела ее в комнату и дождалась пока оно подействует. Спустилась вниз, налила себе виски, выпив почти всю бутылку я поняла, что не опьянею, хотя очень хотелось забыться, уснуть, но ничего не получалось. На телефон пришло сообщение от лучшего друга, он тоже работал в бюро. - Хочешь поговорить?  - Нет  - Плачешь?  - Как ни странно нет, зато мама плачет за двоих, ели ее спать уложила  - Завтра придешь в бюро?  - Да. Не подумай, что я бессердечная тварь, просто не могу осознать, что его больше нет… - Я знаю, что ты его очень любила, и никогда бы не подумал какого. Тебе нужно время. Если захочешь поговорить я все на связи  - Спасибо  Вот и рассвет, я не сомкнула глаз не на минуту. Сделала себе еще чашку кофе. Мы с мамой вчера не говорили о похоронах и всем остальном, и я решила сделать кое-что сама, нашла фотографию отца, он был в форме и улыбался, она была сделана на двадцать пятую годовщину его работы в бюро, поставила его рамку, с боку повязала черную ленту, потом сходила за цветами, розы, из всех цветов он признавал только бордовые розы… Дальше я смутно помню эти дни, помню как плакала мама, почти не переставая, как все мне выражали соболезнования, как шла на похороны, первая в форме с его фотографией в руках. Я не спала несколько дней и почти ничего не ела, потом чуть не рухнула в обморок, рядом с Мергеном, моим лучшим другом, после этого он не отходил от меня не на шаг, заставлял мне есть и пить снотворное, что бы спать. Через месяц после его смерти я съехала от матери, мы тогда сильно поругались. И вот прошло пять лет, а мне все еще не верится, что его больше нет. После его смерти я не смогла жить как прежде, уехала от мамы, перевелась в другое отделение бюро, даже внешность попыталась изменить на протяжении нескольких лет крашу волосы в темно каштановый, почти черный, хотя мой натуральный цвет светло-русый. Моя жизни изменилась в корни, не проходит ни дня, чтобы я не вспоминала о нем. И вот сейчас сидя на полу в своей квартире через пять лет, я первый раз дала волю эмоция, выплакала все что накопилось на душе, всю боль, печаль, тоску об агенте Джеймсе Брауне - моем отце.