Потерянный Рай

Я сидел в углу и наблюдал, как бушует Алекс, перетаскивая припасы из разбитого звездолета в грузовой отсек моего корабля. Вначале я пытался помочь ему, отправив отсыпаться, но получил такой взгляд, что решил сидеть в углу и не отсвечивать. Помнится, мне показалось, что его глаза потухли? Как же я ошибался! После недолгой сцены с воссоединением его взгляд пылал безумием сверхновой. Это был всё ещё мой любовник, которого я не видел долгие десять лет и в то же время кто-то совершенно чужой, незнакомый мне, я совершенно не представлял, через что он прошел и что от него ждать. Но, честно, мне было на это класть. — Так и знал, стоит тебя оставить ненадолго, и ты превратишь корабль в звездный свинюшник, — ворчал он, собирая по пути многочисленные кружки-непроливайки с недопитой бурдой разной степени свежести. Почти все они безжалостно отправились в утилизатор. — Да, мам, — вздохнул я, с теплотой в сердце наблюдая за оживающим кораблём, не забывая щипать себя за запястье. Это просто не могло быть реальностью. Во-первых, это я обычно занимался бытом, уборкой и готовкой, пока Алекс, закинув ноги на стену, рубился в приставку, читал или занимался крайне важным делом — чесал Юнгу за ухом. Во-вторых, каковы шансы, в масштабах системы, что именно я получу сигнал бедствия с земного звездолета? И что на этом звездолете будут именно Алекс с Юнгой? Он мог выйти с противоположной стороны сферы Хилла* и тогда бы я никогда не получил этот сигнал. Да, я патрулировал и брал заказы именно в этом секторе, потому что тут была старая точка входа-выхода Солнечной системы, но после уплотнения внешних сфер предсказать, где будут самые благоприятные условия для исхода, было практически невозможно. — Наверное, мой корабль разгерметизировался и сейчас я, в агонии кислородного голодания, вижу галюны, — Алекс с тревогой поглядывал на улыбающегося и раскачивающегося из стороны в сторону как безумец меня, проходя мимо, но пока не трогал. У него нервы всегда были крепче и благодаря своему лютому спокойствию он был стал прекрасным штурманом. И мог бы быть самостоятельным пилотом, но почему-то отказывался. Мне бы очень не хотелось, чтобы это было из-за меня. Я не достоин этого. Прежде чем впасть в катарсис, я сгенерировал целый грузовой контейнер на тридцать килограммов крекеров и посадил туда Роджера, впрочем, тот быстро потерял интерес к печенью и теперь след в след цокал за Юнгой, который изучал новые владения. Иногда, подобравшись особо близко, Рожа пытался клюнуть кота за хвост, а потом с воплями: «Кар-р-р-р-раул! Кар-р-р-рают!» — уносился прочь под своды капитанской рубки. Кот, занятый инспектированием корабля, не особо обращал внимание на шальную птицу, и это особо бесило Роджера. — Земля вызывает капитана космического корыта Фила, Фил, отзовитесь! — помахал Алекс перед моими глазами рукой. Я улыбнулся ещё шире, подняв глаза на напарника. — Ох, — вздохнул он, усевшись рядом бедро к бедру. — Ты как? — Лучше и быть не может, даже если это предсмертная агония, — заверил я мужчину, покрутившего пальцем у виска. — Ты давно проходил психиатрическое освидетельствование? — с тревогой спросил он. — И только не говори, что все эти годы торчал здесь? Иначе я не могу объяснить, почему именно ты поймал мой сигнал, хоть и очень рад, — он положил голову на моё плечо, наконец, расслабившись. — Знаешь, сейчас довольно сложно найти психолога, специализирующегося на Землянах, — хмыкнул я. — А по мерам остальных разумных, я один из самых психически стабильных гуманоидов, — я притянул его макушку к своему лицу и зарылся в неё носом. Табак, кофе, мята и его собственный запах ударили по рецепторам, я почти забыл их. — Хватит меня нюхать, извращенец, — рассмеялся напарник, тем не менее не отстраняясь. — А то начну тебя облизывать. — Да я и не против, — щеки болели от улыбки, лицевые мышцы будто атрофировались за последние годы. — Что с рукой? — он взял правую, механическую ладонь, ощупывая и поглаживая, сгибая и разгибая суставы на пальцах. — Производственная травма, — лишь пожал плечами я, не желая нервировать напарника. Я не хотел рассказывать ему о месяцах пыток в плену у пиратов и о работе на грузовых галерах с контрабандой. Тогда мне очень повезло, их картель быстро накрыли и мне даже удалось вернуть почти все имущество, а также стрясти хорошую компенсацию, но отращивать конечности гуманоидам всё ещё не научились. Пришлось довольствоваться протезом, сначала старым, дешёвым, плохо синхронизированным с нервной системой, а затем, после отравления и последующего лечения, этим, практически совершенным и даже обладавшим минимальной чувствительностью к раздражителям. Про кибернетизированный пищевод я решил тактично умолчать. — Думаешь, я тебе поверил? — ледяным голосом спросил друг. — Давай… потом всё расскажу, не хочу портить момент, — тяжело вздохнув, я аккуратно сжал механической ладонью кисть его руки. — Сейчас я в полном порядке. — Даже удивительно, если учесть, что кроме синтезированной, другой еды на борту я не обнаружил. Или это не все аугментации, о которых я знаю? — подозрительный тип он всё-таки. — Да нормальная еда, сбалансированная, где тут земную раздобудешь, ты что, — завозмущался я, но вышло слишком фальшиво. А потом вспомнил о шрамах, которые исполосовали мою спину и бедра и мысленно пообещал себе не раздеваться при свете, когда рядом Алекс. — Ты хочешь мне ещё в чём-то покаяться? — проникновенно и холодно спросил напарник, ущипнув больно за бедро. Хорошо, что нога была живой и настоящей, а то я даже не знаю, что бы он со мной сделал. — Я всё равно узнаю, — с обещанием и угрозой продолжил он. — Сам-то давно был у психиатра, — усмехнулся я в макушку. — У нас тоже с этим небольшие проблемы в последние годы, — вздохнул Алекс. — Проблематично найти хотя бы просто стабильного пилота, не говоря уже о психически здоровом. Но давай поговорим об этом позже, не хочу портить момент, — съязвил он. — И всё же, ты здесь, значит, удалось вырываться. Что у вас произошло? Мы не получали ни одного сигнала. И не могли просчитать безопасную точку входа в систему, — я крепко прижал его к себе, впервые за десять лет космического холода наслаждаясь теплом чужого тела. — Потому что некому было этот сигнал послать, — помолчав минуту, ответил напарник. — Помнишь тех психов, которые считали, что исход землян за пределы солнечной системы противен Богу и что мы, аки ковчег, должны законсервироваться внутри, никого не впуская и не выпуская за пределы? — Помню, — сердце пропустило удар. Именно этот сценарий ученые межгалактического НИИ считали наиболее вероятным. Они удивлялись, что человечество вообще смогло вырваться за пределы своей звезды с таким количеством предрассудков. — Они так и звали себя, Ковчег. — Ага. Фанатики, — бесцветно улыбнулся Алекс, рисуя на моём бедре снежинку. — Им удалось подорвать космопорт на орбите Кроноса*, служивший транслятором сигналов во вне и откуда стартовали все корабли за пределы системы, — мои пальцы непроизвольно впились в его плечо. — Уничтоженные Кронос и карликовые планеты уплотнили пояс Койпера* в известных нам секторах, увеличив его массу в сотни раз, похерив все существующие расчеты полетов и заглушив сигналы как изнутри, так и снаружи. А лететь через другие сектора было бы чистым безумием, без дозаправки и просчитанных звездных карт. Этот теракт был не единственным, ты даже не представляешь, какой пиздец творился у нас в первые годы. — Но тебе удалось выжить и вырваться, — прошептал я в висок, касаясь его губами. — Таких попыток было очень много, — замерев, ответил он. — Хоть кто-то кроме меня уцелел? — я замолчал. Мне о таких не было известно. Но вообще, гипотетически, такое было возможно. — Так и думал, чистое самоубийство, — криво ухмыльнулся он. — И ты ещё на меня бочку катишь, — простонал я, ударившись затылком о внутреннюю обшивку корабля. — Мне казалось, что я ничего не теряю, — боль в его голосе была почти осязаема. — И сейчас ни о чём не жалею, встретив тебя. Мы ждали долгие годы, пока найдется разряженная область в облаке Оорта и наши ученые смогут вывести на прежнюю орбиту Кроноса новую станцию. — В таком ключе, десять лет — это очень быстро, — живая ладонь подрагивала от осознания, что я действительно мог просто не дожить до момента нашей встречи. Или Алекс. Слушая как бухает его сердце, я крутил невеселые мысли. — Если честно, — начал, помолчав, он, — я тоже всё ещё слабо верю в реальность происходящего. Может, мы оба погибли и это заслуженный нами Покой? Помнишь, как в «Мастер и Маргарита»? — Если бы это был Покой, то Роджер сейчас не крушил бы контейнеры, которые ты притащил, — рассмеялся я. Рожа вопил что-то про крекеры, яростно хлопал крыльями и пытался вскрыть острым клювом бронированный бок какого-то бокса. — Кстати, кто он? Неужели, живой Ара? — Алекс с интересом посмотрел на бестию. — Не, перевёртыш, — покачал головой я. — Очень умная скотина, переживал за ваше спасение больше, чем за себя. Я ему пообещал щедро крекеров отвалить, если успеем первыми до вас добраться. А это… Юнга? — кивнул я на кота. — А какой ещё кот так стоически выдержит перегрузки и стресс от перелета сквозь космическую мясорубку? — он положил голову на моё бедро, и дальше его голос стал сонным. — Я думал оставить его на Земле, но… решил, что это будет предательством и вот мы здесь, — Алекс тяжело вздохнул и поднялся на ноги. — Мне нужно отправить в межгалактический совет послание, я воспользуюсь твоим бортовым компьютером? — Мой корабль — твой, — усмехнулся я. — Как видишь, другого штурмана я так и не нашел, — несмотря на крепкие нервы, Алекс был безумно ревнивым и, черт дернул меня, проверить, остался ли он таким же. Блеск безумия в его глазах разгорелся с новой силой. — О, иначе я бы уже подвесил тебя за яйца в грузовом отсеке, а твоего хахаля выкинул бы за борт, — лучезарно улыбнулся напарник, даже не допуская мысли о том, что я мог начать просто работать в команде, без отношений. — Никого нет, только мы с Рожей, — примирительно развел я руками. — Это я ещё проверю позже, — плотоядно улыбнулся мой любовник, светясь обещанием жаркого воссоединения. Чувствую, сегодня я буду снизу, к счастью, данная часть моего тела тоже была заменена на более выносливую, вообще от исходного ЖКТ у меня остались только поджелудочная, печень и часть клеток желудка. Кого-то ждёт сюрприз. И, боюсь, этот сюрприз может не только порадовать моего помощника. Алекс щелкал приборной панелью и загружал послание за посланием, пока я инспектировал с Рожей контейнеры. В заинтересовавшем перевёртыша оказались сухпайки и зерна кофе, которыми мы с наслаждением захрустели прямо так, всухомятку, в остальных контейнерах были нехитрые пожитки моего штурмана, игровая приставка и куча всяких мелочей, дорогих нам обоим. Похоже, он действительно поставил всё на карту в этом полёте, решив или пробиться сюда или погибнуть. — Ты в курсе, что у твоего ИИ прошивка устаревшая? У тебя на почте сотня писем о заканчивающейся лицензии на допуск к полетам, ТО и вообще… Ох, — он простонал, находя всё новые и новые улики моей несамостоятельности. — Ладно, я разберусь с этим завтра, сейчас пошли в душ и спать, я смертельно устал. — Спать так спать, — удовлетворённо кивнул я, пустив корабль в дрейф и подняв щиты. Разбитый земной звездолет мы отсоединили и направили в облако космического мусора, восстановлению он уже не подлежал. — Пойдем, я покажу тебе спальный отсек, но… он одноместный, я могу покемарить в капитанском кресле, чтобы ты отдохнул как следует. — Сойдет. Не думай, что я в ближайшее время выпущу тебя из поля зрения, — усмехнулся штурман. — Всегда умещались в одной спальной капсуле и сейчас уместимся.

***

Пробуждение было… странным. Мне было жарко, тесно и кто-то жадно заглатывал мой член, даря уже давно позабытые ощущения. Сам себе я передергивал не часто, начав переживать, что на нервной почве заработал импотенцию. Но нет, мой младший друг стоял по стойке смирно, ловко скользя за щеку довольно урчавшего любовника. Простонав, я поймал его лицо ладонями и очертил покрытые сеточкой морщин уголки глаз, любуясь и всё ещё не веря в происходящее. — Ты мог меня разбудить, — не в силах сдерживать рвущиеся с губ стоны, просипел я. — Я и бужу, — коварно заявил Алекс, проходя кончиком языка по уздечке и поднимаясь до яичек и… выше, закинув мои ноги себе на плечи. — Как же я рад, что здесь ты всё такой же живой и натуральный, — усмехнулся он, обводя языком колечко ануса, а затем раздвигая его, растягивая. — Ты можешь не готовить меня долго, я выдержу, — простонал я, отключив голову и тут же почувствовал, как сразу два пальца входят внутрь, задевая простату. Разряд удовольствия прошиб меня, заставляя прогнуться в пояснице. — Неужели, ты играл с собой, — подозрительно поинтересовался Алекс, похолодевшим голосом. — Или… — Не додумывай лишнего, — бился в его руках я. Он тем временем поднялся вверх, к моему лицу и, орудуя пальцами одной руки в заднице, растягивая и подготавливая, второй сжал над головой мои запястья, пытливо заглядывая в глаза. Не знал, что я всё ещё могу быть таким же гибким, как в молодости. Поясница, определенно, после будет ныть. — Я расскажу тебе позже о том, как мне пришлось заменить пищеварительную систему почти полностью, — ревность в глазах сменилась тревогой. — Продолжай, — прошептал в его губы, получая ласковый и успокаивающий поцелуй. — Ждал только тебя, чтобы проверить в деле свою новую задницу, — игриво двинул я булками взад-вперед, а он прыснул мне в подбородок и, закинув ноги повыше, резко вошел, заставляя подавиться воздухом и захлебнуться в немом крике, даря давно позабытое ощущение наполненности. Боли не было, слава медикам, а вот остальные ощущения оказались очень яркими и словно стали с годами только острее. Возможно, недотрах сказывался, возможно, медики что-то напортачили, восстанавливая нервные окончания. Но я был доволен. — О-о-о-ох, это невероятно, — он уткнулся носом в мою шею, продолжая вдалбливаться под нужным углом и заставляя меня содрогаться в его объятиях. И ему, и мне потребовалось не так уж много времени, чтобы кончить, вздрогнув и буквально сплавившись телами в последнем рывке. Усталость разлилась по моему телу от кончиков пальцев ног до макушки, двигаться не хотелось. — Вот бы вечность так лежать, — прошептал я, а затем плотоядно усмехнулся. — Дай только отдохнуть и мы повторим, только, чур, я сверху, а то поясница завтра отвалится, — многообещающе подвигав густыми бровями, пообещал я. — Знаешь, Фил, мне кажется, я ещё недостаточно распробовал твой зад, — задумчиво протянул Алекс. — Вдруг у него есть какие-то не задокументированные функции, мы должны всё как следует проверить… И мы проверили ещё не раз, и в душе, и в кровати, пока нас не прервал разрывающийся от входящих вызовов коммуникатор, сигнализирующий о том, что покой в ближайшем будущем мог нам только сниться. Но вдвоем мы определенно справимся со всеми выпавшими на нашу долю испытаниями.