***
— Мне впервые нравится то, что я стою промокший и запыханный посреди людного места! — Чимин громко смеется, откусывая маленький кусочек мороженного, который чуть остается на зоне чуть слева от верхней губы. Чонгук всегда был довольно брезглив, но оказалось, что и эта его «особенность» изменилась с появлением Чимина в его жизни. Чон внимательно наблюдает за остатками мороженого, после чего резко прикасается к запачканному месту. — Чонгук! я вообще-то с тобой говорил, — Чимин хмурит бровки, слабо ударяя младшего в грудь, скорее в шутку, чем со злости. — Извини, у тебя просто испачкано было, — усмехается Чонгук, после чего получает короткий чмок от Чимина. — У тебя тоже, — подло проговаривает Пак. — Может ну его, этот парк, пошли в аквапарк? — неожиданно заявляет младший. Чимин вылупляет глаза и смеется, посчитав что это шутка. — Я серьезно, будет весело же! — В аквапарк? Без плавок и после дождя? Чонгук, меня пугают твои выпады. — Хен, ну, не будь занудой, мы же такие молодые и веселые, когда еще тебе предлагал поплавать красивый веселый парень, — Чон сам в шоке от того, что он сказал. Раньше он никогда бы не выдал подобной «фразочки», но сейчас.так резко захотелось сказать подобное. — По пути шорты купим, в них и поплаваем, ну, давай?! — Я согласен только потому, что мне нравится, когда ты такой игривый, а не скрытный и молчаливый, — Чимин проверяет реакцию Чона на его слова, переживая, что был слишком резок, но тот лишь улыбается. — Пошли, весельчак.***
Чимин устало врывается в квартиру, сбрасывая, уже высохшую за время прогулки, одежду на стоящий рядом с входом пуфик. — …Мне вовсе и не было страшно, — продолжает разговор Чимин. — Если бы тебе не было страшно, ты бы не вопил на весь парк, — смеется Чон. — Так, все, мне надоело это, пойдём лучше поедим что-то, я совсем не наелся той ватой, — живот утробно урчит, требуя, чтобы его срочно наполнили. Спорить с желудком бессмысленно. Чимин достаёт из холодильника вчерашний кимбап, желая чуть разогреть его. Из ванной слышится льющаяся вода, Чонгук моет руки. Каким образом Чимин решил это узнать, он не знает, но он точно знает, что спросил только из чистого интереса. — Чонгук-а, а где ты жил до этого? — голос старшего слышно доносится до Чона, вытирающего руки. Я не хочу отвечать. Не хочу. Чонгук, не будь тряпкой. Когда-то нужно будет ему все рассказать. Лучше делать это постепенно, так что сейчас лучший момент… Давай же. — В Пусане, в квартире родителей, — тихо выдавливает Чон. — После их смерти все имущество, включая ту квартиру досталось мне, а вообще до этого я жил в Сеуле, снимал квартиру, а после того, как окончил университет, на работу устроился уже в Пусане. Сердце больно сжимается от представления того, как сейчас выглядит парень. Черт, теперь ясно чего он такой замкнутый и молчаливый… — Чонгук, мне.жаль, — Чимин проходит в ванную, где, оперевшись о ванну стоит Чонгук с каменным лицом. — Наверное, не нужно было спрашивать, я винов… — Нет, не всю же жизнь тебе жить ничего не зная обо мне, — Чонгук меняет опору с рук, на ноги и тихо продолжает. — Хён, я вижу, как ты часто хочешь задать мне разные вопросы, но молчишь. Я понимаю, что тяжело встречаться с человеком, которого ты еле знаешь, — опускает взгляд к домашним тапкам старшего, чувствуя огромную вину за то, что до сих пор держит Пака в неведении о том, какой он человек на самом деле. — Чонгук, я уже понял, что в твоей жизни случилось много всего не очень хорошего и я готов ждать, пока ты сможешь поделиться со мной. Как я уже говорил, главное, что ты хочешь и пытаешься открываться мне, — старший зачесывает волосы Чона назад, после целует в лоб, заставляя младшего поднять голову. — Сегодня ты уже сделал первый шаг. — Чимин, за что ты мне достался? Чем я тебя заслужил? — в ответ на всхлипы Чонгука, блондин лишь усмехнулся, крепко обняв его.***
Пот стекает по лицу, заставив волосы неприятно липнуть к лицу. Футболка давно промокла, а в голове лишь страшные картины из прошлого. Вот, плачущая мать, отец, бьющийся в конвульсиях от настигшего его инфаркта, а чуть спереди безжизненное, окровавленное тело брата и его избранницы. — Нет…перестань, — снова мерзкий отвратительный голос, появившийся после того случая, громко звучит в голове, заставляя уши заворачиваться от нежелания снова его слышать. — Прекрати, ты должен был уйти! Оставь меня, оставь же… — парень наполовину проснулся, но образы того дня все еще гармонируют вместе с ужасным, когда-то успокаивающим голосом. — Чонгук? Эй, ты чего? — сонно спрашивает, только что проснувшийся от криков Чимин. Последнее время они засыпали вместе на двухспальной кровати Пака. Слова младшего резко доходят до осознания. Чимин резко меняет положение на сидящее, пытаясь в темноте разглядеть спит ли младший. — Гук-а? В темноте лишь слышится пара всхлипов, после чего маленький кусочек лунного света упал на перевернувшегося Чонгука. Оковы паники резко охватывают старшего, незнание что делать поселяется глубоко в голове. Он спит. — Чонгук, проснись, — старший толкает младшего в плечи, а тот лишь громче кричит: «не хочу, оставь», — по щекам Чона даже текут слёзы. Еще чуть-чуть и Чимин сам устроит истерику. Парень чуть сильнее теребит Чона, пытаясь разбудить. Темноволосый резко открывает глаза, чувствуя полную пустоту и страх, те же ощущения, что он чувствовал при виде мертвого брата, а затем и родителей. Хоть бы Чимин спал.хоть бы не слышал и не видел этого… Чон аккуратно поворачивает голову, замечая тихо всхлипывающего Чимина, раз за разом произносящего: «Чонгук…». Чон разбито приближается к старшему и обнимает. Это ты с ним сделал Если бы ты тогда уехал, он бы был счастлив Ты сделаешь из него такого же психа, каким сам являешься — Чонгук, я по твоему лицу вижу о чем ты думаешь, — Чимин крепче обнимает младшего, кажется, успокаиваясь. — Я просто испугался за тебя… — В этом и проблема, ты никогда не будешь счастлив рядом со мной, — вторит голосам в голове Чонгук. — Не говори чепухи… Чонгук, ты в порядке? Все хорошо? Что вообще произошло? — Мне просто приснился кошмар о том, что… — голос вторит: «не рассказывай», «он подумает, что ты псих и выгонит тебя», но прожитое со старшим время и все те слова, которые тот говорил ему, заставляют стараться и бороться с дурацкими оковами. — Мне снился день, когда мы нашли Чонвона мертвым в лесу у трассы с его девушкой… — О Боже.малыш, я и не знаю, что сказать… — Просто поцелуй меня, этого будет достаточно, — Чонгук, борясь с самим собой, упрямо игнорирует голос в голове, что раньше было практически невозможным. Чимин моментально и нежно касается губ младшего, аккуратно поглаживая по голове. Лишь бы только это все прошло.лишь бы завтра ему неожиданно не приснилось подобное. Чон лишь ближе льнет, получая высшую степень защиты от животного, бьющегося в его голове. Поцелуй Чимина является как таковым куполом, но Чонгук никогда не целовал его только по этой причине, этого всегда хотел он сам: его душа и тело. — Хён, я не смогу сегодня лечь, поэтому спрошу… — Я тоже не буду спать, — перебивает вопрос Чимин, сразу же называя ответ. — Давай мультик посмотрим? — Ты всегда знаешь, как поддержать, — усмехается младший, чувствуя, как тревога и ощущения панической атаки исчезают. — Мы с классом на последнем уроке начали смотреть один крутой мультфильм, так что предлагаю посмотреть его, — Чимин включает ноутбук, слыша положительный ответ темноволосого. Вроде все быстро успокоилось и сейчас Чимин весело улыбается младшему, но на душе тяжко и страшно от осознания, что только что было и, что может ждать их впереди. Неосязаемое чувство покоя — это еще не все. Для беззаботной жизни еще не хватает чистого разума и здоровой психики.***
Как это сделать? Как объяснить Чонгуку, что ему нужна помощь? Если Чимин не поймёт, как правильно ему это преподнести, сам через время сойдёт с ума. Все чаще старший начал обращать внимание на странное поведение Чона. После случившегося, Чимин ещё два дня не спал, наблюдая за младшим. Его пугливость, неуверенность в себе, скрытность, пренебрежение разговорами на некоторые темы заставляет переживать. Что ты прячешь и когда я узнаю правду? Когда я смогу коснуться твоей чистой души, не переживая, что ты выгонишь меня? Когда я смогу разговаривать с тобой, не думая о тысяче запретных темах? Когда мы станем честными и когда я перестану бояться ранить тебя малейшим словом?과거
— Чонгук что это? — яростный голос отца сильно пугает мальчика. В руках у него использованный шприц, а Чон не знает, что сейчас ответить. Страшно сказать правду. Страшно признать, что он так и не поверил в смерть брата, что начал вставлять иглу в вену. — Сынок… Чонгук, скажи, что это не то, о чем я думаю? — разбитая мать, испуганно смотрит на застывшего ребёнка. Чонгуку нечего ответить. — А я думал…почему он так быстро отошёл от смерти Чонвона! — мужчина бросает шприц на пол, приближаясь к ребенку, тот сжимается и вытягивается, как струнка, от страха. — Где остальное? — Больше нет… — все, что тихо выдавливает из себя мальчик. — Чонгук, что же ты натворил, — всхлипывает мать. — Что же мы натворили… Не уследили… — Мама, вы не виноваты, — слёзы скапливаются в уголках глаз, просясь выйти наружу. — Я слышал, что это помогает отвлечься, принял, а потом ещё и ещё… — действие препарата вот вот окончательно прекратиться. Ему нужно ещё, но запасы закончились. — Чонгук, мы сейчас же поедем к доктору, — отец смотрит на замолчавшего ребёнка. — Я… — мышцы разом все начинают болеть, безвольное тело мальчика валится на пол и содрогается в приступе. Ноги не слушаются, а на сердце такой груз, словно ещё чуть-чуть и оно остановится. Это ломка. Чимин достаточно громко проглатывает кусочек свинины, задумываясь о том, как слабы люди перед своими любимыми. Вроде готов на все, чтобы он был счастлив, но в то же время боишься сказать что-то, что могло бы спасти его. Такая чертовская слабость. Ощущение, будто ты в океане и продуктивно двигаешься к острову под названием «счастливая жизнь», но сильный ветер мешает, а ты, будучи капитаном судна, ничего не делаешь. Просто стоишь как вкопанный. — О чем задумался? — улыбаясь, спрашивает Чонгук. — Да так, о детях вспомнил, — нагло врет Чимин и, кажется, Чонгук понял, что он врет. — Хен, если тебя что-то интересует или тревожит — спроси, — Чимин колеблется, думая, говорить или нет. Вроде чудесный момент для этого, а вроде он не готов пока. — Чонгук, а ты когда-нибудь ходил к психологу? Ну, по поводу твоих страхов, кошмаров, — аккуратно спрашивает Чимин. Сердце начинает бешено биться в груди, когда младший усмехается, откладывая столовые приборы. — Я понимаю. Ты думаешь, что мне нужна помощь, — Чонгук задумывается, его лицо выражает некую печаль в перемешку с волнением. Чимин сейчас боится стать для Чона снова чужим. Нет, этого не может быть. — Родители отправляли меня к психологу, но это плохо закончилось. Тот специалист по отношению к родителям был одним, а по отношению ко мне другим. В общем, в какой-то момент он начал мне втирать, что я сам виноват во всем, что я недостоин своих родителей, что я ничтожество. На тот момент, мне было очень легко в это поверить… — выдаёт Чон, чуть сжимая кулаки от нервов. Рассказал. Ты молодец, Чонгук. — Гуки, ты…так много пережил, — Чимин благодарно и опечалено смотрит на младшего, затем передвигает стул ближе к нему и обнимает. Снова. Как в прошлый раз, отгоняет все плохое одними объятиями. Пак Чимин, ты чертова фея. — И его как-то наказали?.. — Нет, я перестал к нему ходить, когда мне исполнилось шестнадцать и я решил, что с меня хватит. Родители так и не узнали, что он мне говорил. — Ох… — Чимин, я хочу…поцелуй меня. Чимин чуть удивляется смене настроения диалога, но тем не менее аккуратно придвигается, соединяя мягкие, но чуть покусанные губы Чона и свои. Ему все ещё немного неловко начинать поцелуй с Чоном, все ещё трепетно, как в первый раз, но как только они начинают поцелуй, неловкость исчезает. Миллионы жучков проползают по телу от прикосновений младшего, ничего не заставляет себя так чувствовать кроме настойчивых губ Чонгука и его рук, блуждающих по талии. Ещё одна деталь его прошлого раскрыта.