愛ですか？

Он мог бы убить любого, кто сказал бы, что тонкий человек не изящен и не прекрасен, в своих движениях, манерах, речи, и для этого не нужно было иметь даже рта. Ох, а как великолепно он владел своими щупами придатками, что могли бы быть столь же тонкими, как обычная подарочная лента или же тверды как истинные ветки в чаще леса. Не говоря уже о том, как палочник убивал людей. Быстро или же наоборот, растягивая процесс, совершенно не мараясь их кровью, так прекрасно, чудесно, умопомрачительно. Демон хотел бы повторять эти слова похвалы и лести снова и снова, глядя неотрывным взглядом на то, как Слендер прямо сейчас умерщвляет очередную группу людей, зашедших в лес слишком глубоко, имея при себе цель найти что-то такое же невозможное и сверхъестественное, но действительно найдя то, что искали, они без сомнения не были так рады, как могли бы. Но японец плевал на этих людишек, притаившись в тени деревьев, всё ещё продолжая наблюдать за любовью своей жизни, что это к слову и не знает, и в такие моменты особенно залипал на яростное лицо, когда даже пасть появлялась, разрывая на первый взгляд мягкие ткани, что в свою очередь вовсе таковыми не являлись, становясь крайне опасными и смертоносными костяными наростами или как Кагекао их называл «зубки». Если бы он мог, то в его глазах давным-давно мерцали бы сердечки, вместо светящихся в темноте подлеска ярких белых точек из-под маски. Конечно он ещё крайне молод в сравнении с выбранным объектом для любви, но как сам решил, ему ничто не помешает завоевать это безликое создание и его гнилое сердце и пожалуй Кагекао не был бы против иногда уступить место актива. Казалось бы такие жертвы, для своего «начальника», которые осуществить не выйдет ещё долгие, очень долгие годы, но помечтать демон себе всё равно позволял, ведь это доставляло такие на редкость приятные чувства, лицо начинало полыхать, а к груди и рукам приливала кровь, хотелось резать этих людишек когтями, вырывать их сердца и в прекрасной, обязательно чёрной коробке в форме сердечка, преподносить ещё бьющийся орган в знак своей чистейшей любви. Не говоря уже о том, как ему иногда хотелось побыть в чужой компании подольше, не смотря на своё смущение и неловкость, было бы приятно разделить бутылку вкуснейшего вина. Но для всего этого он был ещё не готов, слишком рано, заявлять о своих чувствах, открыто ухаживать, рискуя получить пару лишних дыр в теле. Он конечно не умрёт от этого, но больно будет во всех смыслах, как физически, так и душевно, а японцу хотелось этого избежать всеми фибрами души. Конечно иногда он грешил своими грёзами и мысли уходили далеко за гранью дозволенного, хотя перед этим он тщательно убеждался, что тонкий человек минимум в ста метрах от него или ещё лучше вообще быть в другом городе и только тогда, представлять то, что они могут вытворять в постели. Даже не смотря на разницу в размерах и сложностях в однообразии поз, можно же создать разнообразие в образах. Чаще всего конечно молодой человек представлял себя в нежных объятиях, позволяя себе понежиться, помечтать, но совсем иногда, прям на краю сознания он представлял как его придушивают в самом пике процесса и дерут ему спину когтями, а уже потом, после сладкого оргазма, он позволит обработать себе царапины и может быть даже они могли бы приготовить чай с чем-нибудь вкусным. –Добей тех, что стоят на окраине.– Прозвучало в сознании, от чего демон непроизвольно дернулся в поисках источника голоса или просто его хозяина. Всё ещё было непривычно ощущать такое воздействие с чужой стороны и он так и не понял до сих пор, каковы на самом деле границы способностей хозяина дома, в котором он сейчас живёт и даже сказать работает. Сам же он дал себе место заместителя, хотя на деле официально только догадывался, кто взаправду сидит на данной должности. Силуэт в костюме же только мелькнул перед глазами, растворяясь в пустоте и вот уже ничего нет, кроме как разбросанных тел. Но все они знают, что потом эти тела переместятся или растворятся, всегда по разному и как-то иначе. И так как ему поручили задание, его надо начинать делать, не хотелось получить по шее или вновь угрозу удушения, хотя в другой обстановке он может был бы и не против… кхм… На окраине, значит на окраине. Помимо своих придатков и сил телекинеза, безликий так же отлично ощущал лес, всё же это была его территория и только пожелай он и Кагекао вышвырнули бы вон. Удивительно как его вообще сюда пустили. Поэтому вопросов о телах становилось меньше и ещё он знал, что даже если пойдет не в ту сторону, территория изменится так, чтобы его направление стало верным. Это он не понимал, потому что такие сложные манипуляции с материей были за гранью его понимания, но не восторгаться этой силой он не мог. Эта территория как отдельный мир в вакууме и наверное даже время тут по своему протекает. Тем не менее демон иногда смущался той мысли, что его буквально ощущают на этих землях и в принципе можно сказать даже следят. Не самое приятное чувство, но он скорее больше смущался как непутёвый юнец. К краю он действительно вышел и не удивился, когда увидел парочку около машины. Они облокотились о капот и смотрели в небо, дымя сигаретами. Со стороны они были похожи на молодую парочку, ждавшую своих друзьяшек, что подстегнули их съездить и проверить это место в поисках нечисти и прочего, а сейчас за ними из тени подлеска, сливаясь с фоном, наблюдал японец. В каком-то смысле у него в голове даже мелькнула зависть чужому счастью и умиротворению, даже если он и не был уверен, что это точно парочка. Предварительно оглядев по бокам дорогу, убеждаясь, что нежелательных зрителей не будет, подкрался ещё ближе, выпуская своё орудие на руках. За пару взмахов кистями с людьми было покончено, хотя и нужно было действовать осторожно, пробивая череп и довольствуясь малым, разве что в добавок выкладывая глаза или разрывая глазницы когтями до мозга, но в итоге оттаскивая туши в лес, в границы территории, чтобы уже тонкий человек мог проконтролировать их нахождение в лесу. Может он их вообще потом втихую съедает и не делится. Во всяком случае сначала так думал демон, но потом как-то не сложилось, ибо от бледного никогда не пахло кровью, от него вообще ничем не пахло, хорошо хоть тень отбрасывает. Машину тоже пришлось сначала открыть, а потом и завести, благо с той стороны подкинули ключи. Кагекао уже даже не заморачивался с этим, как эти ключи ему кинули, как «начальник» понял, что вот сейчас, он за территорией, на таком дальнем расстоянии собирается заводить машину, а не например просто разбить окно или вручную попробовать откатить. А учитывая его мозговитость и ненависть к скуке, он действительно мог попробовать последний вариант, но скорее всего его бы ветками прибило с чужой помощью за такие идеи. Звук мотора и староватая ласточка действительно завелась недовольно бурча и кажется грозясь вновь отрубиться, а не прогреваться и ехать в глубь подлеска, что словно специально раздвигался, благородно позволяя проехать вглубь, открывая путь. И юноша двинулся, плавно нажимая на газ, удивляясь как такая тачка может быть так захломлена изнутри. Не сказать, что прям ужасно, попахивало конечно не первой свежестью и задние сидения были завалены разными вещами и даже техникой. Достаточно далеко проехав, ветки царапнули обшивку, всё, дальше не надо и демон выходит, хлопая дверью, потягиваясь. Удивительно, что он закончил так быстро и не измазался в крови, для него достижение. Ему почему-то хотелось проверить багажник, посмотреть есть ли хлам и там, хотя заранее ответ он уже знал, но лучше уж он поковыряться там, чем на задних сидениях, выкручивая спину. И проверка прошла не без результатов. Нашлась парочка бутылок вина, не сказать что прям уж очень качественных, но уж лучше, чем лежащая паленая водка в сторонке с на половину выпитым коньяком, что тоже был сомнительного качества. Но не суть, главное, что в аккуратных фирменных пакетах были полные бутылочки брожения, просто чудесно, что даже по пути назад демон подпрыгивал от радости, слегка позвякивая стеклом. Конечно врываться в кабинет босса без стука было дурным тоном и действительно в первые секунды в его сторону направили тентакли, что без сомнения стремились переломать ему парочку костей, и пожалуй спасло только стремительное извинение во множеством количестве. Безликий как всегда восседал в своём излюбленном кресле, поглядывая на незваного гостя с вопросом, ожидая, когда же японец наконец соизволит назвать причину визита. И лучше уж причине быть действительно важной, ведь это тощее создание слишком опасно отвлекать от бумажек с документами по перемещению душ в лимб. Он не терпел никаких ошибок, а их можно сделать просто из-за банальной невнимательности. Это непростительно. –Ох золотко, ты как всегда прекрасен. Я-я тут подумал, мы бы могли разделить эту пару бутылок неплохого вина… Это конечно не столетняя выдер– –Хорошо.– Демону первые секунды казалось, что его перебили, чтобы в очередной раз начать читать нотации о том, как важно сначала выполнить работу, и не важно, что эта работа никогда не заканчивается и края её не видно. Но то счастье, что пронзило его от банального согласия посидеть наедине, вдвоём, они, один на один. Тонкому человеку показалось, что его зам даже покраснел и залип в одну точку и вот уже собирался беспокоиться, когда на маске расплылась счастливая, хоть и глупая, детская улыбка, но как он сам подметил, это всё же было мило. Хотя потом на него налетели словно тайфун, пытаясь дотянуться до шеи, чтобы покрепче приобнять и сжать рёбра. Пожалуй самое малое, что может выразить радость юного демона в данный момент, ибо пусти он шаловливые ручки дальше, их бы просто оторвали, не предупредив конечно. Благо оторвали юнца от объекта обожания тентакли, довольно мягко для существа, что некоторое время назад протыкало ими насквозь людишек. И опустив на пол, мирно скрылись за спиной хозяина. –Через пять минут жду в своей комнате! Не опаздывай, лакомка!– И послышались звуки возни и беготни, в ожидании того, что вот сейчас действительно его нагонят и приколов к стенке расчленят, хотя на деле хозяин дома остался сидеть на месте, смотреть на то, как быстро пятки сверкают, но лицо при этом у его обожателя на редкость счастливое и милое. И перекрестив руки на столе, действительно было принято решение ненадолго отложить стопки бумаг, побаловать своего подчинённого, даже не смотря на его самовольность и нередкие косяки, они как-то ужились и тонкий примирился с разного рода слащавыми прозвищами. Первое время было сложно определиться с реакцией на такие фразы, думалось, что это вовсе были провокации, но этот влюблённый взгляд, постоянные попытки поговорить или как-то угодить, такое подлизывание было когда-то со стороны и других новичков, но даже со временем это не прекратилось и безликий понял, что это далеко не шутки. И если в начале он действительно этим пользовался, радуясь, что подчинённый выполняет просьбы и поручения без лишних вопросов и сомнений, то сейчас это вызывало небольшой диссонанс с теплом. Его действительно каким-то образом полюбили, даже не смотря на то, что он постоянно отталкивает и ясно даёт понять, что его чувства отнюдь не такие же чистые и теплые, как у демона, пару раз доходило ведь до настоящего расчленения, но Кагекао словно в бреду всё равно продолжал упрямо игнорировать все острые выпады, из раза в раз делая что-то милое и неуклюжее. И дошло в итоге до того, что теперь изнутри безликого грызла совесть, совсем немного, как ему казалось, но идя по дому в направлении заветной комнаты, его переполнял некий трепет, волнение. Переместив руку за спину, а второй постучав, Слендермен неспешно вошёл в комнату, сразу же ощущая духоту от благовония, но то было приятным, что удивило, как и непривычно чистое помещение. Или возможно в прошлые разы ему просто не везло заходить сюда в разгар какой-нибудь пьянки или свалки, этого он никогда не узнает. Но по довольному улыбающемуся лицу было понятно, что ещё немного и это существо, сидящее позади низкого столика скоро улетит в космос на своей радости и нетерпении. Когда же японец поднялся и поманил за собой рукой, безликий с недоумением двинулся следом, обходя по его мнению крохотные вещи, но выйдя через новые двери, ощутил тёплую свежесть. За догадливость хотелось поблагодарить. На балконе не нужно было нагибаться, боясь задеть потолок и было достаточно тепло, чтобы не мёрзнуть и не дрожать как осиновый лист, не говоря уже о неплохом виде на мрачный обрыв с прекрасной лесной обводкой. И конечно же никак нельзя было без свечей и разбросанных лепестков роз, но к удивлению это всё как-то неплохо сочеталось со столиком и креслами, куда и усадили приглашённого. В это же время откупорили первую бутылку, отправляя пробку в дальний полёт, что конечно проигнорировалось. Весь этот вечер они молчали, чем тонкий человек был благодарен, наслаждаясь как тишиной, так и алеющим временами лицом демона. И он нарочито не заглядывал в чужие мысли, понимая, что в таком случае смущаться будут уже оба и наслаждение перейдёт в чувство дискомфорта. Японец в свою очередь сдерживал порывы, хотя очень и хотелось сделать множество комплиментов, выделить то, что особенно ему нравится в этой статной фигуре, в личности, просто прелесть и в мире не найдется столько милых слов, которые он хотел бы произнести в чужую сторону. Но романтик в душе решил посидеть тихо, наливая очередной бокал вина, наблюдая заход солнца за горизонт, что окрашивал всё в красочный цвет. Парочка бы сказала, что это цвет убийства, такой же красивый и сочный оттенок. И в какой-то момент демон приподнялся, понимая, что хотел бы увидеть больше и дальше, ведь там, за небольшим куском леса исчезало солнце и будь он чуть-чуть повыше, увидел бы как там разливается свет, но окончательно вставать не стал, чтобы случайно не выкинуть какую-нибудь глупость. А пока Кагекао поспешно допивал очередной бокал, старательно делая вид, что это не выглядело странно, Слендер наблюдал и наверное усмехнулся бы тому, как действительно это существо похоже на ребёнка, притягивая того своими щупами, поднимая со стула и удивляя тем самым, но предотвращая чужое падение, перемещая тело к себе, так близко, что у демона кажется остановится сердце от волнения и бесспорно, безликий это тоже ощущал, но более мирно и спокойно, поддерживая того рукой на своём уровне, действительно позволяя взглянуть на то, как лес окрасился светом уходящего солнца. Кагекао казалось, что его сейчас так балуют, только лишь для того, чтобы позже вернуться к обыденному состоянию, хотя часть его гнилого сердца утверждала, что это, возможно, надежда? Шанс, что ему ответят взаимностью? И он поплыл, расплывшись в неуверенной улыбке, не решаясь посмотреть в чужую сторону, не отводя глаз от заката, но мысленно он молился всей земле и богам, в которых не верил, чтобы это было действительно так. И пожалуй это был самый правильный момент, чтобы подслушать то, что происходит в чужом сознании и уступить со своей стороны. Раскрывая пасть и высовывая тёмный язык, своеобразно и наверное слишком медленно облизывая одну сторону маски демона, пока последний словно сжался, перестав дышать, двигаться, с замиранием сердца метнув взгляд в чужую сторону и завис так до тех пор, пока безликий не стал прежним, скрыв язык со ртом. И только потом послышался невнятный бубнеж, заплетание языка от волнения, но тем не менее писк радости был засчитан, как и горящие от румянца щёки. Японец, просидев так ещё парочку секунду видимо переживая самые счастливые секунды своей жизни, наконец протянул свои руки вперёд, притягивая чужое лицо к себе, примкнув туда, где по его логике и должны были быть губы, далеко не скромно вылизывая в ответ. И пускай тонкий человек допустил заминку, он всё же наверстал упущенное, так же притягивая демона ближе, присасываясь к чужим губам в ответ. Поцелуй был похож скорее на сплошные укусы и попытки сожрать своего партнёра, но обоим пришлось такое по душе, не считая того, как длинный и тёмный язык проходил в самую глубь, что японцу в какой-то мере было даже завидно, ведь он не сможет доставить такого же равноценного удовольствия как и безликий, практически беря чужой язык в плен, обвивая, мусоля и мучая, не позволяя отстраняться до последнего. Уже потом, наконец насытившись и оторвавшись друг от друга, юноша, вытирая слюну с губ, пребывая всё ещё в небольшой любовной дымке, понял, что всё же произошло и устремил вопрошающие глаза в сторону Слендера, не веря, что его просто не сожрали в прямом смысле слова, а ответили на любовный порыв. Тонкий человек же лишь повернул в его сторону голову, впервые за долгое время действительно не выглядя угрожающе, хоть и в небольших углублениях глазниц залегли тени, и демон без сомнения понимал, что на него ведь действительно не сердятся, расплываясь в ещё более довольной улыбке, в ещё более неровной, неловкой, детской улыбке, но в глазах мелькнула хитрая искра. Каким-то удивительным образом по мимике лица безликого было понятно, что свою участь он принял и выглядел даже смиренно, когда японец благополучно проскользил с его длинной и аккуратной руки вниз, на пол, а позже и вовсе вернулся к бледной, аккуратной ладони, с невероятно изящными пальцами и ненадолго примкнул к ним губами, изображая слабое подобие кавалера или ухажёра и так же ожидаемо потянул за собой, в свою кровать, удивительно достаточно длинную, чтобы поместить туда безликого полностью, без торчащих голеней или стоп. Но конечно же перед тем как опрокинуть своего драгоценного и такого долгожданного партнёра на спину, просто усадил на ложе, так, что теперь они были почти равны и Кагекао мог спокойно вцепиться с нетерпением и рвением в чужой рот, наконец забирая то, что так долго отвоёвывал. Было бы крайне неловко, не будь босс на пол шага впереди, уже готовый к этому детскому броску и к теплым рукам, что обвились вокруг шеи, сминая аккуратный костюм, в этот раз не используя клыки, действуя более мягко, выражая тем самым свою нежность и трепетность к партнёру. Запуская язык в чужую власть, позволяя обволакивать его более темному и толстому, что тот едва помещался в чужом рту, хоть и неумолимо толкался вперёд, а демон из упрямства не отстранялся, словно специально насаживался глубже, а кадык его нервно подрагивал, когда удавалось мельком сглотнуть вязкую слюну. Безликий не желал щадить своего зама, продолжая действовать грубовато и уперто, хотя с другой стороны ему так же не собирались уступать, но действовали противоположно мягко, обхватывая бледное лицо, поглаживая и мягко мусоля чужую плоть, оглаживая нёбо и не до конца сформированные губы, не смотря даже на то, как глубоко в глотку ему запустили чужой язык и что это было больно, японец всё равно кайфовал и наслаждался такой близостью. Слендер же в свою очередь был более сдержан, но ему так же было приятно, ибо вместо того, чтобы обхватывать чужую голову или руки, приобнял за талию, притягивая ближе. Разомкнувшись, запыхавшимся выглядел только заместитель, но такой же наглый и счастливый, по истине довольный кот, слизывающий сметану с губ, глядя как его любимое существо вновь скрывает свой язык за кожей. Приземление на перину, чтобы наконец придавить этого долговязого глиста своей не слишком тяжёлой тушей, но хотя бы дать себе призрачную надежду на то, что этого хватит, чтобы удержать первого на месте и под собой. Ткань быстро слетает с демона, пара кофт это ничто, по сравнению с аккуратным костюмом на множестве таких же аккуратных и едва заметных пуговиц, а под ним ещё и рубашка, с точно такими же пуговицами и галстук. Но Кагекао сменил настрой, как только представил, как тянет за этот галстук своего начальника вверх к себе, и как это изящное тело вытягивается стрункой и видно всё то, что было сокрыто за этими тряпками. Именно поэтому японец запасается терпением и принимается расстёгивать каждую пуговицу, с пыхтением и крайне сосредоточенным лицом, по крайней мере пока его не оттягивают от такого занятия щупы, всего за пары движений открывая вид на такую же белую грудь с торсом. Кто-то бы назвал Слендера поганкой, но демон лишь облизнётся и скажет зефирка, с радостью откидывая костюм в сторону, наконец видя безликого без лишних помех. Тонкому, при таком ракурсе на демона, думалось, что тот непроизвольно напоминает ему Оффендера, с его вечным недотрахом и любовью к движу в штанах, с уверенным слоганом «ебу что двигается, что не двигается, двигаю!». И на пару мгновений интуиция безликого забеспокоилась, действительно ли стоит отдавать себя в лапы японцу, стоит ли позволять такому существу любить себя? Может он действительно как извращённый брат, стремится к обычному перепиху или ещё чему? Но всё это улетучилось, когда гибкое тело согнулось и наклонилось, мягко и доверчиво шепча «Сленди, расслабься», как-то видимо умудрившись заметить чужую заминку и если бы мог, Слендер действительно бы заалел от тех мыслей, что посетили его, а потом пошёл бы проверять свою территорию. Потому что Кагекао начал спускаться вниз, облизывая кожу, иногда прикусывая, а иногда оставляя засос, обсасывая кожу, просто обходя и оглаживая, всё ниже спускаясь к паху и плотным брюкам, где уже виднелся бугор, у демона был такой же, и он предпочёл просто при каждом удобном моменте тереться им о своего партнёра, глядя, как иногда тело безликого вздрагивает, словно от судороги и было интересно, сдерживался ли это рефлекс, чтобы не обезглавить японца? Или действительно было приятно и нравились такие грубоватые ласки. Звяк ремня, что ускользнул прочь на пол и вжик молнии, чтобы в лицо почти ударило щупальце, бугристое, тёмное подобно языку, с небольшими переливами в фиолетовый и тёмно-синий, сужающееся к основанию и уж точно без мошонки, чему демон удивился и на миг подняв взгляд, приметив движение, когда безликий приподнялся на локтях и глядя, словно не решался протянуть руку, сказать, банальные фразы о том, что если ему противно продолжать, то не нужно, спуститься до таких нежностей и соплей, чтобы не позориться дальше. И ладонь с тонкими пальцами перехватывают, притягивая и развязно облизывая языком, не таким длинным и тёмным, но таким же мягким и тёплым, чтобы сразу же перекрыть это неуместным поцелуем в саму ладонь и вновь переключиться на член партнёра. Не было ни одного намёка на отвращение или замедление, руки были слегка грубы, раздвигая стройные ноги в разные стороны как можно шире, но были крайне мягки и аккуратны с самим членом. Кагекао не собирался сегодня закончить всё минетом, поэтому решил просто раздразнить это создание, а потом перейти к главному блюду, потому что если увлечется, то глядя на весь процесс с нижнего ракурса, сам не выдержит и как сопливый юнец обкончает штаны. И первым делом начал просто оглаживать и время от времени сдавливать орган в разных местах, полизывая кончик и сам стержень языком, не ожидая бурной реакции в виде лёгкой дрожи, так приятно это лицезреть и знать, что это именно он делает такое с неприступным Слендерменом. А безликий мог быть и не таким сдержанным. Не то, чтобы ему действительно была нужна интимная жизнь, но иногда правда хотелось побыть любимым и получить удовольствие, внимание и побыть тем самым нормальным, как остальные его подчинённые, что могут без проблем повидать мир не привлекая почти никакого внимания, учитывая сколько сейчас разных фриков и мод, на пирсинг, тату и повреждения тела, инвалидов признают, но не под одну категорию тонкий человек не подходил. Сейчас же, он выпустил несколько щупов, обволакивая ими пару раз тело демона, оглаживая и давая ласки в ответ, спускаясь одним тентаклем к застёжке штанов, но просто стягивая эрекцию в своей хватке, массируя, сжимая, чувствуя и видя, как Кагекао сбивается со своего ритма, как его ноги на полу напрягаются и весь он как-то сжимается, а горящие глаза метко глядят прямиком в чёрную душу. Ему определённо нравится. Но даже не смотря на такие помехи мучением и удовольствием, демон не оторвался от дела, наоборот, заглатывал полностью и глубже, обнаруживая, что тентакль такой же твёрдый и упругий, как и стандартный член, может только в пару раз больше. И на полном погружении во влажное и тёплое горло, длинная ладонь примкнула к бледному лицу, а стройная спина выгнулась, подрагивая. Ловким рывком тонкое создание было лишено своих штанов, стянутых сначала до икр, а потом и вовсе снятых, как и обувка, удивительно, что это всё происходило пока член во рту обсасывал язык, доводя почти до трепета, но недостаточного, чтобы кончить. Демону хотелось мучить, мучить лаской, наслаждением и может совсем немного болью, но обязательно выбить стоны из этого существа, из этого прекрасного, строгого, милого существа. Не стоило забывать о том, что серое поджарое тело обтягивали щупы и в особо приятный момент его сжали, и тентакли устремились под ткань штанов, попросту разрывая их с нижним бельём, обвивая по ноге и так же стискивая член у основания, вызывая скуление у скоро зама. Грань между болью и удовольствием, чтобы наконец оторваться от чужого члена, выпуская его изо рта и запыхавшись, с довольным лицом глядя вновь снизу вверх на неприступное создание, которое столь сложно читать. Когда-то смертоносные и опасные тентакли, что как жгуты обхватывали ноги, не мешали передвигаться и японец спокойно приблизился, вновь притягивая к себе безэмоциональное лицо, уходя тёплой, даже обжигающей ладонью на загривок, прочерчивая полосу пальцами по позвонкам шейного отдела, пока сам Кагекао вновь впивался в чужие губы, в этот раз стараясь честно покорить свою вторую половинку, доминировать, не смотря на более сильный язык со стороны бледоного и в принципе то, что Слендер сильнее демона. Второй бесспорно уступал, притягивая так же в ответ, позволяя щупам блуждать по тёплому телу, ладонью же только оглаживая челюсть и горло, немного надавливая перед тем, как тоже ускользнуть на затылок, впечатывая в себя глубже, как и хотелось юноше. И зам упивался удовольствием, слюной и той глубиной, в которую ему позволили попасть, присосаться как клещь, брать и кусать уже чужой язык, обкусывать кожу и губы, смачно чмокая губами и не стесняясь утопать во влаге слюны. Разумеется он не постесняется заметить, что у безликого она более вязкая и на языке отчётливо остаётся ощущение чужой вязкости. Пока не доходит до самого главного, уже оторвав губы друг от друга, глядя ошалелыми глазами, осматривая проделанную работу, ссадины и засосы со следами зубов, просто прекрасно. И всплывает мысль о смазке, которую отойдя, достают из шкафа и возвращаются, с мыслью, что возможно для босса это слишком? Уступить свою прекрасную задницу? Возможно демону действительно придется предложить себя, прогнуться под этим аккуратным сильным телом и извиваться, кричать о продолжении и чтобы двигался грубее. Запнуться об этом разумеется не успевают, перед тем как безликий опережает его мысли и укладывается на живот, прогибаясь в спине, открывая тыл и разводя ноги. Демон был готов воспарить в сам Лимб от переизбытка нежных чувств из-за такого небольшого движения, но столь большого шага и открытой, развратной позы. Кагекао поспешил вознаградить своё любимое создание за столь большой прорыв, подкладывая под чужой живот пару подушек, не страшно если испачкают, отстирают, да и на них никто не спит, а другая пара у изголовья кровати и в одну из мягких подушек сейчас впивается ладонь безликого. Японец фыркает, по доброму, оглаживая жилистое бедро, каким был весь безликий, просто прекрасный. Японец не удивился, когда увидел, что естество безликого тоже тёмное, как и язык с членом, это смотрелось гармонично. Было также интересно узнать какого цвета кровь у его босса, но с этим стоит повременить, как-нибудь потом, сейчас не стоит лишний раз ранить когтями такое мягкое место. Без промедления мигом примкнул к нутру, вновь включая режим пиявки, проникая вглубь прохладного на удивление естества языком, чувствуя, как щупы поджались, хотя само тело безликого не дернулось. Вынув язык и отстранив лицо, Кагекао ещё пару раз смачно мазнул по входу, как довольный кот, вылизывающий нечто вкусное, заставляя нижнего партнёра растеряться. Теперь можно было чётко увидеть, как тёмные щупы выходят из спины Слендера, прямиком меж лопаток, таких аккуратных, выделяющиеся своей остротой. И прямо так, плавно исчезали, сливались своей тьмой с белоснежной спиной. Когтистые пальцы смазали довольно вязкой, но скользкой субстанцией из тюбика, без запаха и всего лишнего, a может в следующие разы демон выберет с запахом и вкусом клубники и с радостью будет слизывать такую съедобную смазку с хрупкого на вид тела, вызывая дрожь, мурашки, трепет, крепкий стояк. Первое мягкое погружение, не цепляя приятную плоть когтями, растягивая вход, разводя пальцы и медленно двигая ими, массируя стенки и находя простату, массируя бугорок, ни на миг не останавливаясь. Собственный член перетягивают у основания довольно давно, но продолжают гладить по всей площади, то усиливая нажим, то вновь словно дразня тереть чувствительную головку, размазывая смазку. Третий палец стал небольшой точкой мести, растягивая мышцы всё шире, заходя всё глубже, но не так глубоко, как это мог бы сделать член. В будущем демон обязательно вымолит возможность взглянуть на то, как безликий будет растягивать себя своими щупами, главное не думать об этом слишком громко, авось может действительно повести в столь деликатной просьбе и удовлетворении своей извращённой натуры, увидеть босса в столь прекрасном положении, не говоря уже о нынешнем времени и тихом смущении или замешательстве Слендера, прочитать японцу было сложно, по крайней мере со спины. Когда же вход был достаточно растянут, демон прошёлся кончиками пальцев от основания шеи, до самого копчика, прочерчивая позвонки, наклоняясь и облизывая часть щупов, их основание. Тонкая спина прогибается ещё больше, тентакли подрагивают, словно их обожгло, слегка отстраняются, и чуть позабавившись и оживив партнёра, что ещё словно избегал его и внимания, но охотно поддавался ласкам, хоть и скрывался с реакцией и смущением в подушках, и одеяле. Японец вошёл плавно, побоявшись того, что тентакли с члена так и не ушли, и даже внутри собственного нутра продолжали гладить, сжимать, и серое тело пробрало, руки повело, коленки задрожали, прекрасное чувство и он понимал, что оглаживает бугор и то, как нутро сжалось сильнее. –Ох медок, в тебе так узко и приятно, прям не могу… ты так приятно сжимаешься, ах…– Кагекао бубнил что-то прямо в основание тентаклей, не двигаясь, оглаживая плоский живот и переползая пальцами на грудь, прощупывая виднеющеися ребра с мышцами и острые ключицы, что не мог видеть в таком положении, но с чувством покусывал и вылизывал кожу с щупами, до куда доставал, нагреваясь и отдавая тепло прохладной коже. Он мог опираться на него и не бояться сломать, для безликого он был слишком лёгким, хотя другие бы так не сказали, ну и не важно, это только их дело и демон оторвёт голову любому, кто что не так скажет в их сторону, это только его счастье, только его прекрасное безликое создание. Первые неспешные движения, что становятся неопрятными, грубыми и резкими, такими, что японец не рассчитывает их направление и силу, каждый раз выходило по разному, но в зачастую попадал аккурат по комку нервов, вызывая реакцию, его сжимали ещё плотнее, но двигаться он не переставал, продолжая протискиваться. Его истинная натура, что не терпит скуки и ищет разного рода развлечений прорывается и проявляет себя в укусах за половинки ягодиц, на тазовых костях, что слегка выпирают, за отростки и лопатки, пока добрая и нежная натура тянется рукой вниз, к темному и пожалуй необычному члену, оглаживая его, понимая, что тот весь снизошёл влагой, хлюпая при каждом движении пальцами и всей ладонью, задевая бугорки и неровности. И первый, хрипловатый стон, скорее полувздох, но услышав его, Кагекао оторопел от удивления, хитро и хищно улыбаясь, резко двинув тазом, вбиваясь внутрь так, что раздался хлопок кожи и хлюпанье и звук повторился. Демон продолжал, всячески выводя безликого на новый звуки, пока не заметил, что тот обмяк, расслабился, замлел даже кажется и голова была его частично повернута, что японец заметил чуть выпирающий из пасти тёмный язык и не удержался, чтобы в очередной раз не лизнуть копчик своего возлюбленного. Такое на первый взгляд сильное тело, изящное, мощное, но в то же время хрупкое, тонкое, что страшно, что снесёт ветром, потряхивает из стороны в сторону от толчков и никакого сопротивления, только сплошное поощрение, движения в ответ, в такт, раскрываясь шире, пропуская охотнее и демон без промедления ускорялся, чувствуя, как его яйца перетягивают щупы, так же сжимая и поглаживая, как и член, хотя с основания тентакль перешёл к кончику и двигался так всё время, словно был уже готов выдавливать сперму до последнего, иногда задирая крайнюю плоть, оголяя головку и щекоча, а японцу делалось страшно приятно, от призрачного чувства, что он вот-вот кончит, но до этого было действительно не так уж и далеко. Каждый раз проникая в приятное нутро, заму хотелось мурчать от приятных ощущений и он даже сам не замечал, как жмурился, наклоняя голову так, что не было видно маски и лица, помыкивал, ускорялся, яйца бились о промежность, нутро хлюпало и сам он прикусывал язык, понимая, что скоро, ещё пара движений, которыми он был поглощён, много, быстро, почти не выходя из мягких стенок, не обращая внимания на то, что яйца всё ещё в плену и их наоборот оттягивают вниз, не желая давать оргазм, и рука внизу двигалась с такой же скоростью, вновь чвокая смазкой и предэякулятом, отдельно потирая плоть большим пальцем, проводя по всей площади, сужая хватку до тех пор, пока не услышит лёгкий и быстрый вздох со стороны безликого, что так же ловил от этого кайф, по прежнему прикрывая лицо одной из ладоней. И демон так залюбовался этой картиной, что не выдержал, и с громким стоном двинулся последний раз, кончая не выходя, наполняя собой и перламутровой спермой, слегка обдирая чужие бедра, судорожно сжимая их, словно притягивая тело плотнее к себе, чтобы точно всё оказалось в начальнике. И валится в сторону, плюхаясь совсем рядом и притягивая к себе чужой таз, как в пьяном от удовольствия тумане и неге заглатывая член, проталкивая до самого горла, пока не утыкается в гладкий лобок, не замечая, как сам подползает под стройное дрожащее от удовольствия тело, позволяя жилистым бёдрам сжать себя и как тонкое существо прогибается дугой, пыхтя и уже капая вязкой слюной, опираясь на руки и колени, ощущая как по бёдрам стекает сперма, а демону внизу было совершенно всё равно, потому что он забвенно сосал и обвивал языком, сглатывал и продолжал двигаться, словно нарочно притягивая ещё ближе к себе, хотя уже было некуда. И безликий вздрогнул, сжав ладони в кулаки и не задумавшись так же зажал меж своих ног тело демона, кончая, постепенно вновь обмякая. А Кагекао всё глотал и глотал вязкую сперму, ни на миг не запнувшись, ощущая как член пульсирует, добавляя всё новой спермы. Японцу следовало удивиться, как её может быть так много, но он больше огорчился от того, что не мог лицезреть её цвет, но быстро позабыл об этом, когда пить уже было нечего и он просто облизывал на последок остатки с члена. Ещё будет много возможностей узнать истинный цвет. И только сейчас, устало пыхтя, он понял, что его действительно зажали, дышать было сложно, но стоило слегка провести пальцами по прохладному боку и тело освободило его от оков, отходя в сторону, демон подметил, что чужая грудь довольно тяжело поднимается. –Я был бы не против пару раз умереть такой смертью.– И облизнувшись, распластался на подушке, довольно влажной, но не обратил на то внимание, протягивая руку вперёд, чтобы коснуться расположенной рядом ладони. Безликий присел, наблюдая за довольным Кагекао и тот действительно походил на кота, что добился своего, но ему действительно было приятно. Серую когтистую ладонь ощутимо сжали, но ломать не стали, наконец убирая щупы, о которых даже позабыли, располагаясь рядом и притягивая к себе ближе, убирая подальше из под серого тела заляпанную подушку щупами, втягивая их обратно и приобнимая второй рукой. Не важно было, что после всего этого со следами остался только Слендер, в следующие разы Кагекао самолично предоставит себя, чтобы точно остаться с отметинами и потом будет тихо ликовать о полученных следах, укусах и засосах, не важно будет даже если безликий перестарается и прокусит кожу до крови. Уже валясь от усталости, японец дотянулся до аккуратной челюсти и притянул к себе, мягко чмокнув, на сей раз не заходя далеко и не пуская язык в дело, но зато почти что с писком ребёнка приобнял бледное тело, прижимаясь ближе и кое-как натягивая крайне длинное одеяло, что самолично разыскал(вымолил у Трендера) и сейчас мог довольный укрыть им своё сокровище. На него только снисходительно взглянули, как всегда предпочитая помалкивать, но Слендер знал, что сейчас в чужом и его разуме лишь одно умиротворение и спокойствие, что даже удивляло, позволяя обнять в ответ это тепло. –愛してます。