***
Гермиона изучала серию сложных формул арифмантики; она вздрогнула, когда бумажный стаканчик приземлился рядом с пергаментом. Широко распахнув глаза, она увидела, что Малфой рассматривает ее бумаги. — Над чем ты работаешь? — спросил он, потягивая напиток. Гермиона знала, даже не спрашивая, что это черный кофе с двумя кусочками сахара. Они часто задерживались и приходили рано утром, работая в Комнате времени, и она познакомилась с его предпочтениями. — Спасибо, — сказала она, открывая крышку стаканчика с чаем «Эрл Грей», чтобы выпустить обжигающе горячий пар. — Я просто проверяю формулы ― есть ли какие-либо изменения в продолжительности манипуляций со временем, которые мы прорабатывали на прошлой неделе. Его брови приподнялись с любопытством. — Есть успехи? — Пока нет. Малфой подтащил стул ближе и уселся, почти задев ее плечо своим. Он надел очки в темной оправе, которые безупречно подчеркнули резкие черты лица, и Гермиона заставила себя отвести взгляд, ощутив непосредственную близость к его телу. Цокнув языком, он постучал пальцем по строчке формулы, а затем выдернул перо из ее руки. — Эй, — огрызнулась она. Драко проигнорировал ее, зачеркнув строку, а затем подтянул к себе пергамент. В течение нескольких минут он работал в тишине, плавно выводя бесконечные ряды формул так, как она могла только мечтать. Именно здесь он преуспел больше всего ― в технических мелочах задачи. Она мыслила масштабно, а он часто становился тем единственным, кто придавал ее идеям разумный смысл и, в конечном итоге, воплощал их в жизнь. Даже в школе Гермиона знала, что он умный; в конце концов, он был вторым в классе, уступая лишь ей. Но только после Хогвартса, когда они стали проводить бок о бок каждый день, трудясь над сложными экспериментами в Комнате Времени, она начала улавливать проблески его истинной гениальности. Разум Драко функционировал непонятным для нее образом. Она наблюдала за тем, как он работал, скрипя пером по пергаменту с элегантным, аккуратным наклоном, и у нее перехватило дыхание. Наконец он сдвинул брови, наморщив лоб, и вернул пергамент на место. — Попробуй так. Просмотрев его записи ― продуманное до мельчайших деталей улучшение ее основных идей ― она благоговейно выдохнула: — Охренеть! — Знаю, — дерзкая ухмылка тронула его губы. — Подожди, пока не попробуешь. — Ты гений, знаешь? — Да, — он криво ухмыльнулся, взглянув на нее из-под ресниц. — Но не стесняйся повторять это снова. Он глотнул кофе и, растягивая слова, спросил: — Как прошло свидание? Улыбка дрогнула, Гермиона повернулась к нему. — Хорошо. Очевидно, я еще не все испортила, так как Эдриан хочет снова встретиться со мной на этой неделе. Малфой фыркнул, качая головой. — Ставлю на то, что он сам все испортит. — Я ценю это, — сказала она с тихим смешком, — но, как ты знаешь, мой послужной список не слишком впечатляет. — Так и есть. — Он сделал еще один большой глоток кофе и снял очки, аккуратно сложил и убрал их в футляр. — Что ты скажешь, если мы попробуем некоторые из этих заклинаний? Гермиона задержала на нем взгляд, улыбка почти непроизвольно тронула ее губы. Она никогда не представляла себе Драко Малфоя как коллегу, знакомого ― и, самое главное, друга. Наконец она тихо сказала: — Звучит как отличный план.***
— Ты собираешься на свадьбу Тео и Луны в эти выходные? Малфой вскинул голову, словно удивленный ее голосом. Они трудились в полной тишине уже большую часть часа, составляя, записывая и пересматривая формулы, с головой погрузившись в работу. — Конечно, — кивнул он, убирая палочку в чехол и протирая глаза. — Я один из шаферов Тео. Гермиона лукаво улыбнулась. Она уже догадывалась об этом. — Луна отказалась от подружек невесты ― к этому решению ее подтолкнули мифические создания. Он тоже улыбнулся. — Конечно, отказалась. Его слова не были презрительными и Гермиона засмеялась в ответ. — Я не всегда понимаю Луну, но она милая девушка. Рада, что она нашла Тео. — Ты шутишь? Он был совершенно сражен ею с тех пор, как они встретились. — Покачав головой, Малфой засмеялся. — Я не понимаю ее большую часть времени, но я и Тео не всегда понимаю. В свой медовый месяц они отправляются в тур по Амазонке, чтобы найти… какое-то волшебное существо. — Похоже на Луну. Они обменялись улыбками, и Малфой снова вытащил палочку, произнеся несколько стандартных заклинаний. — Полагаю, ты приведешь Эдриана? Гермиона на мгновение заколебалась, изучая его лицо. — Да, — сказала она наконец. — Я сомневалась, учитывая, что мы встречаемся недолго, но они с Тео знали друг друга в школе. — Звучит не очень уверенно, — сказал Малфой, цокнув языком. — Если ты предпочитаешь провести вечер, празднуя со своими друзьями, скажи ему, чтобы отвалил. — Я не собираюсь говорить ему, чтобы он отвалил, — усмехнулась Гермиона, чувствуя, как к щекам приливает румянец. Она порадовалась тусклому освещению комнаты. — А ты пригласил кого-то? Малфой бросил на нее мимолётный взгляд, его рука с палочкой остановилась на середине заклинания. Он откашлялся и отвел глаза. — Да. Думаю, да. — Правильно. — Она заставила себя сглотнуть. — Конечно. Я просто… Я не слышала, чтобы ты кого-то упоминал. Драко напряженным голосом произнес: — Она новенькая. Гермиона кивнула, нащупывая свою палочку и повторила: — Я уверена, что она прекрасна. С нетерпением жду встречи с ней. Она чувствовала, что Малфой продолжает смотреть на нее, даже после того, как она вернулась к работе.***
Свадьба была удивительной ― превзошла все ожидания Гермионы ― несмотря на то, что она не знала большинство ритуалов, которые выполняли Тео и Луна. Но ее подруга сияла, и Гермиона видела как сильно они влюблены друг в друга. На середине трехчасовой церемонии Эдриан выглядел так, словно готов задремать, и она его в этом совсем не винила. Сама Гермиона то рассматривала загадочное содержание своей тарелки, то кидала взгляды на окружающих. Малфой и его спутница — красивая длинноногая блондинка ― сидели за одним столом. Ее звали Синтия, и, очевидно, они встретились на благотворительном вечере по сбору средств месяц назад, но больше Гермиона ничего не знала об этой женщине. Она полагала, что сможет восполнить пробелы, и её мысли насчёт этой особы явно не были дружелюбными. Если Эдриан выглядел скучающим, то Синтия была готова исчезнуть, растворившись в пространстве. Она даже не скрывала презрения к основной части церемонии, больше заинтересованная своим маникюром, чем волшебниками, которые клялись в любви друг другу. Гермиона не была знакома с ней настолько близко, чтобы испытывать неприязнь, но такое пренебрежительное отношение к Луне и Тео заставило ее ощутить неприятное чувство раздражения. Это не имело ничего общего с тем, как близко Синтия наклонялась к уху Малфоя, когда что-то шептала ему со злой усмешкой. Нужно было отдать должное — Драко оставался сосредоточен на церемонии каждый раз, когда Гермиона смотрела в его сторону, почти не обращая внимания на болтовню Синтии. На самом деле, он вообще не выглядел увлеченным ею. Малфой выпил несколько порций огневиски, и к тому времени, когда банкет подходил к концу, его волосы немного растрепались, а глаза заблестели. Это зрелище одновременно нервировало и забавляло, ведь Гермиона знала его в основном по работе, где он всегда выглядел собранным и абсолютно по-деловому. У нее возникло странное ощущение в животе, когда Малфой поймал ее взгляд, и что-то в выражении его лица заставило задержать на нем внимание. Он поджал губы, продолжая смотреть на Гермиону, даже когда Синтия наклонилась, чтобы снова что-то прошептать ему на ухо. Малфой выглядел элегантно в стильном костюме, с галстуком цвета баклажана, в тон декору и цветочным композициям. Уголки его губ слегка опустились, когда он бросил короткий взгляд в сторону Синтии; Гермиона знала его достаточно хорошо, чтобы уловить легкое раздражение. Осознав, что смотрит на него слишком долго, она заставила себя отвести взгляд. — Давай потанцуем, — объявил Эдриан, сделав глоток из бокала, и жестом собственника обнял Гермиону за плечи. Гермиона вздрогнула из-за внезапного контакта, оторвавшись от молчаливого изучения Малфоя и его девушки. Краем глаза она заметила, что он по-прежнему сосредоточен на ней, и с усилием проглотила ставшую вдруг вязкой слюну. — Конечно, — выдохнула она, напряжённо улыбаясь. Синтия скрестила руки на груди и раздраженно объявила: — Мы тоже будем танцевать. Малфой ответил не сразу. Эдриан встал, взял ее за руку и рывком поднял на ноги. Она покраснела, позволяя ему увести ее к танцполу, и поймала взгляд Малфоя еще раз, прежде чем потерять его из виду. Внезапно она ощутила необъяснимую печаль в сердце. Даже когда она оказалась в объятиях Эдриана, под медленную музыку, которую играла группа из четырех человек, Гермиона не могла избавиться от беспокойства. Она чувствовала усталость после напряжённой церемонии, и к тому времени, как они протанцевали несколько раз, Гермиона была готова вернуться за столик, сообщить спутнику, что уже очень поздно и уйти, наблюдая, как Синтия прижимается к Малфою. — Не возражаете, если я вмешаюсь? Она удивленно подняла глаза и увидела, что Драко наблюдает за ней, засунув руки в карманы. — Конечно, приятель, — Эдриан отпустил ее, с усмешкой хлопнув Малфоя по спине. — Мне все равно не помешало бы выпить. Гермиона, ты чего-нибудь хочешь? — Нет, спасибо, — ответила она, чувствуя, как сердце бьётся где-то в районе горла. Малфой встал перед ней, его серые глаза задержались на ее лице на мгновение, прежде чем он взял Гермиону за руку. Он притянул ее немного ближе, и расстояние между ними оставалось в рамках приличия, она ощутила тепло от нежного прикосновения его пальцев. — Как тебе свадьба? — спросил он официальным тоном. — Все прошло хорошо, — кивнув, ответила Гермиона. — Луна и Тео, кажется, очень довольны. — К счастью, хоть кто-то, — пробормотал Малфой себе под нос и подарил ей лёгкую усмешку. — Не в обиду им обоим — церемония была прекрасной, просто не в моем вкусе. Она напряглась, остро ощущая его большую руку на своей ладони. — Где Синтия? — спросила она, не в силах скрыть холодок в голосе. — Я удивлена, что она выпустила тебя из виду. Он нахмурился, слегка сжал руку и долго молчал, ведя ее под музыку. Наконец Драко вздохнул: — Мерлин ее знает, честное слово. Это прозвучало так раздраженно, что Гермиона не смогла сдержать смешок, сорвавшийся с ее губ. — Привести ее, — мягко продолжил Драко, — было ошибкой. Прикусив нижнюю губу, Гермиона спросила: — Так почему же ты это сделал? — Очевидно, в то время я не понимал, чем это обернется, — язвительно сказал он. — Можно подумать, что я не заслуживаю быть специалистом по времени; я должен был предвидеть эту ошибку в расчетах. Вопреки настроению, звонкий смех сорвался с ее губ. — Возможно, нам придется отменить твое официальное звание Временно́го Невыразимца. Он широко улыбнулся — первой искренней улыбкой за весь вечер. — Я бы предпочел, чтобы все осталось как есть. Надеюсь, мы сможем сохранить этот секрет между нами. — Сможем, — сказала Гермиона, украдкой оглядываясь вокруг. — Если только рядом не окажется ненужных свидетелей. Он многострадально выдохнул краткое: «Блять». Едва удерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос, она хотела добавить что-то еще. — Что смешного? — спросил Эдриан, неожиданно оказавшийся рядом с ней. Внезапно Малфой перестал поддерживать медленный, нежный ритм и напрягся. — Мы обсуждали кое-что, связанное с работой. Боюсь, это конфиденциально. Сделав глоток, Эдриан окинул Гермиону озадаченным взглядом. — Невыразимцы и ваши маленькие секреты. Гермиона отказывается говорить мне, чем вы там вдвоем занимаетесь. Малфой поморщился, отпуская ее руку. Напряжение завладело им, а шутливый настрой, возникший между ними несколько мгновений назад, исчез, сменившись ледяным холодом, который заставил ее нахмуриться. — Я уверен, она рассказала тебе, что нам категорически запрещено делиться нашими маленькими секретами, — презрительно произнес он, и хотя на лице Эдриана промелькнуло удивление, Малфой просто сделал шаг назад и кивнул. — Гермиона, спасибо за танец. Надеюсь, вам понравится остаток вечера. Он ушел, не сказав больше ни слова, и пока Эдриан растерянно пожимал плечами, Гермиона не смогла удержаться и проследила взглядом за Малфоем. Он так редко называл ее по имени, что его звучание еще долго отдавалось в ее мыслях, прежде чем раствориться в неуютной тишине. — Кажется, я устала, — наконец сказала она, неподвижно стоя на танцполе, где со всех сторон танцевали другие пары. — И готова вернуться домой. Эдриан фыркнул от смеха. — Слава Мерлину. Я был готов уйти несколько часов назад.***
Гермиона ворвалась в Отдел тайн, направляясь прямиком к кабинету Малфоя. К удивлению, его там не оказалось, и она, сжимая в каждой руке по горячему бумажному стаканчику из кафе Министерства, отправилась на его поиски. Они часто начинали работу с краткого обсуждения статуса текущего проекта ― прорыва, которого они добились несколько недель назад. Поэтому было удивительно обнаружить его дискутирующим с другим коллегой в центре офиса, далеко от Комнаты времени, уже пьющего кофе из высокого бумажного стаканчика. Заметив ее, он бросил на Гермиону короткий взгляд, но прервал разговор только через несколько минут. Когда Гермиона направилась в кабинет, он пристроился рядом и не произнес ни слова, пока они не подошли к его рабочему месту. — Я принесла тебе кофе, — сказала Гермиона, присев в кресло. Её накрыло чувство дискомфорта и отчаянное желание разрушить молчание. Он сделал глоток и помахал стаканчиком. — У меня уже есть кофе. Его отказ смутил ее, Гермиона нахмурилась, но все равно поставила напиток к нему на стол. — Теперь у тебя будет два, — она сняла крышку со своего стаканчика, нащупывая в сумке пергамент и перо и пытаясь разрядить неловкую атмосферу, возникшую между ними. Малфой запоздало сказал: — Спасибо. Она сделала глоток слишком горячего чая, обжигая язык, и спросила: — Ты нашел свою девушку в субботу? Малфой начал делать заметки на листе пергамента, не поднимая глаз. — Конечно. Я нашел ее. Мне показалось, что вы с Эдрианом хорошо провели время вместе. Недоумение сменилось раздражением, и она нахмурились. — Да, спасибо. — Хорошо. Слово прозвучало резко и отрывисто, почти зло. — Ты в ужасном настроении, — выдавила она. Малфой что-то пробормотал под нос, игнорируя ее, и продолжил работу. Поджав губы, Гермиона вернулась к своим записям. Они уже довольно давно не ссорились и всегда общались очень тепло, но она решила игнорировать его. В конце концов, Драко громко фыркнул, провел рукой по волосам и сдвинул очки на переносицу. Он вывел несколько строчек текста и вдруг тихо выругался. Он так редко ошибался в формулах, что Гермиона удивленно подняла брови. — Да что с тобой такое? — прошипела Гермиона после очередной длительной паузы. — У тебя похмелье или что-то в этом роде? — Может быть, — выдавил он, протирая глаза. — Свадьба была в субботу. Он раздраженно вздохнул. — Даже если я немного переборщил в воскресенье, разве это твое дело? Ошеломленная его грубостью, она опустилась на свое место. — Конечно, нет, Малфой, я только хотела… — Тогда перестань, — выдохнул он, расслабляя плечи. — Ради всего святого! — Знаешь что? Забудь об этом, — отрезала она. — Я беспокоилась о тебе, но если ты хотя бы не сделаешь вид, что дружелюбно настроен, я не собираюсь работать с тобой сегодня. Буду в своем кабинете, дай мне знать, если что-нибудь изменится. Поднявшись на ноги, она засунула пергамент обратно в сумку и дрожащей рукой взяла со стола чай, прежде чем выйти из комнаты. Гермиона чувствовала, как он следит за ее бегством, но не осмеливалась оглянуться, ощущая неловкость и смущение. Она не искала его до конца рабочего дня.***
Прошло несколько дней, а настроение Малфоя почти не улучшилось, и Гермиона начала опасаться, что произошло что-то действительно серьезное. С понедельника они работали над проектом в основном в тишине. Но когда она опустилась на свое место рядом с ним в четверг, он молча подтолкнул к ней стаканчик с чаем. — Спасибо, — отрезала Гермиона, открывая крышку. Он кивнул, откинувшись на спинку кресла. — Нам сегодня нужно проверить некоторые из этих формул. — О, — сказала Гермиона, изображая удивление, — ты разговариваешь со мной? Малфой нахмурился. — Вчера я тоже говорил с тобой. — Двадцать восемь слов. Ты сказал мне двадцать восемь слов. — Ты считала? — Малфой уставился на нее в замешательстве. — Тогда сегодня дойдем до тридцати. Мы уже на полпути. Поморщившись, Гермиона сделала глоток чая и заглянула в его записи. — Тебе, конечно, не стоит быть таким придурком. — Я и не собираюсь, — выдавил он. — У меня и так много забот, если хочешь знать. — И это значит, что ты не можешь быть вежливым? Малфой поджал губы, глядя на нее серыми глазами, и сделал глоток кофе. Наконец, он тяжело вздохнул. — Мне очень жаль. Я был… — Придурком? Его губы дрогнули с намеком на улыбку. — Ладно, — он молчал еще мгновение, снова сосредоточившись на записях, Гермиона терпеливо ждала продолжения. — Я кое с чем боролся, но было бы нечестно вымещать это на тебе. Скрестив руки на груди, Гермиона опустилась на кресло. — Я принимаю твои извинения. — Хорошо. — Он провел рукой по волосам, поднялся со своего места и пересек кабинет. — Тогда посмотри на это. Несмотря на едва решенный конфликт, в Гермионе вспыхнуло любопытство, и она последовала за ним к экспериментальному образцу. Малфой посмотрел на несколько листов пергамента, покрытых его изящным почерком. Некоторые формулы были настолько сложными, что у нее потемнело в глазах от бесконечных рядов вычислений, но, при виде предвкушения на лице коллеги, она повернулась к нему. — Только не говори мне, что ты догадался. В серых глазах заплясали теплые искорки. — Я догадался. Но есть еще некоторые небольшие хитрости, и… — Драко! — закричала она, обрывая намечающуюся тираду. Ей не нужны были подробности о методологии. — Я не могу в это поверить. Восторг захлестнул ее, и прежде чем Гермиона смогла остановиться, она обняла его за талию. Малфой был высоким, и его подбородок уткнулся в ее макушку, через несколько мгновений после того, как она прижалась к нему, девушка вдруг почувствовала напряжение во всем его теле. Что-то вспыхнуло в глубине ее сознания, ошеломив Гермиону, и она на долгий миг потерялась в пространстве, внезапно осознав пикантность ситуации. Смущенная, она попыталась отстраниться, и только тогда его руки обняли ее. Он, так же, как и она, испытал потрясающие эмоции, прижимая её к своему телу. А Гермиона с наслаждением ощущала крепкие мышцы груди и живота, его руку, которая провела по ее верхней части спины чуть ниже шеи, насыщенный аромат одеколона, щекотавший ее обоняние, когда она делала глубокие, прерывистые вдохи. Тепло его дыхания коснулось ее шеи, и Гермиона задалась вопросом, чувствует ли он, как бешенно стучит ее сердце. Вторая рука Малфоя опустилась ниже, пальцы провели по изгибу ее спины. На мгновение ей показалось, что время просто остановилось, она замерла в его объятиях, не понимая, что теперь делать, а голова кружилась и кружилась. Почти рассеянно он дотронулся до ее затылка, и вопреки всему ее глаза закрылись в сладком предвкушении, а она погрузилась полностью в это ощущение. Ощущение его. Она чувствовала себя потрясённой, утопая в его запахе, в его руках, и прежде чем она смогла просто раствориться в нем, Драко показательно кашлянул пару раз. Он опустил руки и отодвинулся. Заливаясь краской, Гермиона отступила на шаг назад. Глубоко вздохнув, она уставилась на образец. — Извини, — произнесла она тихо и кротко и, не дожидаясь ответа, подтянула к себе ближайший пергамент с его записями. — Все в порядке, — пробормотал Малфой немного неуверенным голосом, который эхом отразил то, что чувствовала Гермиона. Она заставила себя пробежаться глазами по аккуратным строчкам, но ее разум отказывался воспринимать их всерьез.***
Гермиона знала, что будет лучше не думать о нем. Она была в дружеских отношениях с Малфоем в течение нескольких лет и не могла представить себе выражение его лица, если бы он узнал, как долго Гермиона размышляла о безобидных объятиях после того, как это случилось. Она не могла придумать рационального объяснения своим чувствам. Против ее воли, в глубине сознания появился тихий голосок, и она не могла заставить его замолчать, как бы сильно ни хотела этого. Малфой был привлекательным. Объективно, она знала это уже давно. Но он был ее коллегой, они прекрасно сработались, и Гермиона не хотела портить это импульсивным увлечением. Она представляла, как он отреагирует, если признаться, и ее щеки покраснели при одной мысли об этом. — Что с тобой? — спросил Малфой, входя в ее кабинет. Он поставил чашку чая ― ее любимого ― на стол. — Ты выглядишь так, будто у тебя жар или что-то в этом роде. Гермиона поспешно отвела взгляд, сожалея, что не может мгновенно остудить свое лицо. — Я торопилась, — выдавила она, не в силах встретиться с ним взглядом. Приподняв бровь, он проворчал: — В отличие от тебя, я никуда не опаздываю. Ты готова работать или мне принести стакан воды со льдом? Она нахмурилась. — Я в порядке. Малфой хмыкнул и начал доставать бумаги из сумки. — Как скажешь. Я даже не хочу знать, является ли это незаконным или… — Это не так, — поспешно сказала Гермиона, смутившись еще сильнее. — Мерлин. Его взгляд скользнул к ней, губы дернулись в ухмылке. — Я пошутил, Грейнджер. Хотя теперь мне любопытно. Очевидно, что с Эдрианом все идет хорошо… — Мы расстались, — выпалила она. Сделав глубокий вдох, добавила: — Эдриан и я. — О… — веселье исчезло с лица Малфоя, на лбу появилась глубокая морщинка. — Мне жаль это слышать. Я не хотел… Прости. Я думал, вы поладили. Ситуация превращалась в катастрофу. Она не могла сказать, что порвала с Эдрианом, потому что Драко занимал большую часть ее мыслей, и это было бы несправедливо по отношению к Эдриану. Великий Мерлин, сразу было понятно, что это плохо закончится. После продолжительного молчания Малфой положил руку ей на плечо, и она едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. — Грейнджер? — Все в порядке! — Сжав губы, она попыталась изобразить искреннюю улыбку. — Правда. Просто чего-то не хватало, я полагаю. Чего-то. Например тепла, распространившегося по всему ее телу в объятиях Малфоя, несколькими днями ранее. Его улыбки, которая заставляла ее сердце колотится, пуская электричество по венам. И того, с каким нетерпением она ждала работы каждое утро, потому что Драко всегда делал ее день намного лучше. Малфой снова глубоко вздохнул и, наконец, отпустил ее плечо. — Мне жаль, что ничего не вышло, но лучше узнать сейчас, чем потерять много времени. И если быть полностью откровенным, я не думаю, что он тебе подходит. Ее сердце застучало в горле, когда она уставилась на него, внезапно осознавая каждый вдох. Адреналин глухо отдавался в ушах. — Я думала, тебе нравится Эдриан. Небрежно пожав плечами, что говорило о серьезности темы, Малфой поднял стопку пергаментов и начал их перебирать. — Я не возражаю против него как личности. Но тебе он не подходит, — он покачал головой. — Это не мое дело, конечно. Ей хотелось, чтобы этот разговор продолжался, и когда Драко вытащил палочку, чтобы начать работать, у нее перехватило дыхание. — Я не обижаюсь на твои слова, — слегка дрожащим голосом произнесла она. — В конце концов, мы друзья. Его руки замерли, и он осторожно опустил палочку, прежде чем внимательно посмотреть на нее. Он тяжело сглотнул. — Верно. Конечно, мы друзья. Дрожь перебралась в ее пальцы, и Гермиона сжала их в кулак, чтобы остановить движение. Она хотела бы, чтобы это было не так. Может быть, в глубине души, она уже давно не видела в нем всего лишь друга. Эта мысль больно кольнула сердце и усложнила дыхание, когда она уставилась на него. — Как друг, — сказал он наконец так тихо, что она едва могла его расслышать, — я думаю, ты можешь найти кого-то гораздо лучше. Гермиона хотела знать, говорил ли он про какого-то конкретного человека. Но Малфой отвел взгляд и снова поднял палочку. Прежде чем она успела сказать что-то еще или набраться смелости, чтобы высказать свое мнение, момент был потерян, и он занялся обычными повседневными делами. Кровь прилила к лицу, в голове закружились непонятные мысли, и тревога сжала ее грудь тисками, пока она продолжала смотреть на него, не в силах отвести глаза. Когда он снова бросил на нее взгляд, она взяла себя в руки и достала палочку. Внутри она оплакивала шанс, которым не смогла воспользоваться.***
Несколько дней спустя Малфой повернулся к ней с усталым видом, его волосы были в большем беспорядке, чем обычно. Долгий рабочий день подошел к концу, остальная часть отдела уже пустовала. Все это время она вспоминала тепло его рук, ее сердце колотилось немного быстрее, когда она видела его и когда слышала. Гермиона не знала, что делать с этой ситуацией и уже давно отказалась от попыток объяснить ее иначе, чем она есть на самом деле. Ей нравился Драко Малфой. Черт, он ей больше чем нравился. Она была увлечена им и даже не могла вспомнить какой-то важный момент, когда все изменилось, оставалось только предполагать, что это произошло очень медленно и постепенно. Всё имело значение: часы, потраченные на совместную работу, изучение друг друга и их развитие, улучшение, происходящее благодаря постоянному партнерству. — Вероятно, это прозвучит странно, — сказал Малфой, нарушая тишину, пока Гермиона собирала материалы. — Но я знаю человека, который организовал новую выставку в Косом переулке ― ту, что посвящена эволюции бытовых чар за последние пятьсот лет. Мне показалось, что тебе это будет интересно. Гермиона повернулась к нему, широко раскрыв глаза. — Я собиралась купить билет. Уголок его рта приподнялся в кривой усмешке, и он обогнул стол, доставая что-то из верхнего ящика. — Тогда я угадал правильно! Он дал мне парочку, и я подумал, что тебе это понравится больше. Драко протянул ей билеты, и Гермиона нерешительно взяла их, внезапно понимая, что мелкие буквы расплываются под ее затуманившимся взглядом. — Тебе не нужно было этого делать, — тихо сказала она. — Уверен, что не хочешь пойти? Пожав плечами, он провел рукой по волосам. — Не беспокойся об этом. Гермиона заставила себя сглотнуть, сжимая билеты в руке. — Спасибо ― я ценю это. Но Малфой только закатил глаза. — Это неважно. Я уверен, что ты найдешь, с кем сходить. — Почему бы тебе не пойти со мной? — спросила она. Слова сорвались с губ, прежде чем она успела хорошенько подумать. Краска залила ее щеки в одно мгновение, он посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица. — Я имею в виду ― это твои билеты. Мы могли бы… Мы могли бы пойти вместе. Гермиона почти не дышала в напряженной тишине, последовавшей за ее словами. Затем Малфой опустил подбородок. Его лоб прорезала морщинка, потемневшие глаза смотрели прямо на нее. — Ты уверена? Вероятно, это была ужасная идея. — Да. Это будет весело. Конечно, если ты хочешь. — Весело, — повторил он низким, неуверенным голосом. Она вдруг ощутила его близость, осознавая, что могла бы протянуть руку и коснуться, если бы у нее хватило смелости. Если бы это не было такой ужасной идеей. Взамен она скрестила руки на груди, наблюдая, как его губы приоткрылись, как будто Драко собирался что-то сказать. Но он промолчал. — Ты не должен, — прошептала она. — Я хочу, — сказал он наконец, пристально глядя на нее, и она захотела найти в глубине его глаз хоть какой-то намёк на разрешение сложившейся ситуации. А он смотрел на нее так, словно в глазах Гермионы были ответы на бесконечные вопросы, которые мучили его самого. Немного погодя он снова сказал: — Да, я хочу. Жар вспыхнул в ее груди, сердце забилось быстрее, и она положила билеты на край его стола. Каждый вдох давался ей с огромным усилием, Гермиона не смогла бы оторвать от него взгляд, даже если бы захотела. — Что ты имел в виду? — выпалила она, удивив саму себя. Он моргнул. — Когда ты сказал, что я могу найти кого-то гораздо лучше? Покачав головой, он грустно улыбнулся. — Я имел в виду, что ты можешь заполучить любого. — Любого? Он был так близко, что Гермиона услышала, как Малфой напряжённо сглатывает. — Да. Кого угодно. Гермиона уже не могла выносить бешеного ритма своего сердца, напряженного и подавляющего. Ее пульс ревел в ушах, и она придвинулась к нему ещё ближе. — Даже если это не имеет смысла? Она провела рукой по его рубашке, задев галстук. Тихий вздох изумления сорвался с его губ. — Даже тогда, — прошептал он, поймав ее руку. — Особенно тогда. Прежде чем она смогла понять, что происходит, его губы оказались на ее губах. Тепло разлилось по её телу от одного лишь прикосновения, и, не найдя в себе желания сопротивляться, она пылко ответила. Одной рукой он обхватил ее, прижимая к себе, а другой потянул за выбившуюся прядь и снова поцеловал ее. Запустив пальцы в белоснежные волосы, Гермиона провела языком по его губам, его рот мгновенно приоткрылся, и удивление от его прикосновения уступило место опьяняющему приливу желания, которое заполнило её всю. Он прижал Гермиону к себе и завладел ее губами, она ощущала прикосновение твердых мыщц, и одна из его ладоней задела ее бедро, двигаясь вверх к груди, вдавливая ее в стену. Оторвавшись, тяжело дыша, Малфой посмотрел на нее: его глаза потемнели от такой же всепоглощающей похоти, которую она чувствовала внутри. — Прости, — выдохнул он тяжело. — Я не должен… — Ты должен, — прошептала Гермиона, наматывая галстук на руку и притягивая его обратно. Когда его рот снова нашел ее, последние колебания исчезли. Гермиона развязала узел галстука и сорвала его с шеи, ее пальцы теребили пуговицы рубашки. Сердце волшебницы бешено заколотилось от объятий и прикосновений, она проглотила стон Драко, задев пальцами его живот чуть выше пояса. Он погладил ее грудь, сжав пальцам чувствительный сосок через блузку, заставив Гермиону громко застонать. Малфой расстегнул пуговицы, создавая ловкими пальцами новую форму магии внутри, когда обнажилось ее тело. Долгое мгновение он смотрел на нее восхищенным взглядом. Драко коснулся ее нижней губы большим пальцем, и Гермиона тяжело задышала, глядя него, как завороженная. Он снова наклонился, проводя цепочку поцелуев от ее рта, вдоль линии челюсти, вниз по изгибу шеи. — Я не могу сказать, — пробормотал он, сжимая зубами мочку ее уха, — как долго хотел поцеловать тебя. Его слова пронзили ее насквозь, упав расплавленным огнем между ног. Гермиона запустила руку в его волосы, наклонив голову, предлагая ему себя, пока Драко неторопливо исследовал ее тело. Его руки двигались по ее коже, одна сосредоточилась на груди, в то время как вторая легко скользила по бедру, приподнимая юбку. — Почему ты этого не делал? — спросила она. — До сих пор. Его взгляд снова метнулся к ней. — Потому что ты этого не хотела. Гермиона скинула рубашку с его плеч, поглаживая руками мускулы, и, выдержав его взгляд, опустила руки к пряжке ремня. — Может быть, я просто не знала, как сильно хочу этого. Его глаза вспыхнули, зрачки расширились так сильно, что почти скрыли серую радужку. Когда Гермиона сняла с него ремень, слегка задев возбуждённый член через брюки, он уставился на нее, как будто никогда не видел раньше. Его рука, возившаяся с юбкой, легла на подол, задирая его на бедро, и он снова поцеловал ее шею. — Можно мне прикоснуться к тебе? — Да, — выдохнула она, не в силах представить себе, как может отказать ему сейчас в любой просьбе. Драко потянул ткань с ее бедер, вниз, к ступням, Гермиона по очереди приподняла ноги, и он отбросил юбку в сторону. Стоя в лифчике и трусиках у стены его кабинета, Гермиона никогда не чувствовала себя такой желанной. Малфой поцеловал ее снова, страстно. Звезды вспыхнули под ее веками, — она чувствовала себя все более живой после каждого его поцелуя. Затем в одно мгновение он поднял ее с пола, обхватив руками ее задницу. Инстинктивно она обвила ногами его бедра, при этом слегка потираясь промежностью о член. Он застонал и опустил руку вниз, к ее трусикам. Отодвинув ткань в сторону, Драко скользнул в нее одним пальцем, затем добавил второй. Он выдохнул проклятие прямо в рот Гермионы, когда ощутил, насколько она мокрая. Его пальцы вонзились в нее, прижимаясь к внутренним стенкам, и сдавленные крики сорвались с ее губ, когда он задал интенсивный темп своим движениям. Большой палец потер ее клитор, затем надавил на него, как вдруг Драко замер. Ухмыльнувшись, он протянул: — Может быть, нам не стоит делать это здесь? Гермиона несколько раз моргнула, осознавая смысл его слов. Мысль о том, чтобы подняться на лифте с их этажа и пройти через атриум, покидая Министерство, казалась невыносимой. — Здесь отлично, — фыркнула она, стискивая его ладонь. Драко засмеялся, и прикусил ее нижнюю губу, прорычав: — Шалунья… Затем он занялся ею всерьез, его пальцы ласкали, попадая в особое место внутри, заставляя ее дрожать от удовольствия, его большой палец обводил по кругу набухший клитор. Он опустил чашку лифчика второй рукой и наклонился, чтобы взять сосок в рот, дразня ее плоть языком и зубами. И с каждым толчком, каждым поцелуем и прикосновением, тихим, трепетным дыханием на ее коже, она на шаг приближалась к своей кульминации. Внезапно она достигла пика, в глазах потемнело, когда удовольствие волнами прокатилось через нее, и пронзительный крик сорвался с губ. Грудь Гермионы вздымалась, веки трепетали, пока он продлевал оргазм, искусно лаская ее тело. Постепенно приходя в себя, Гермиона посмотрела на него, пока ещё не в состоянии осознанно мыслить. Губы Малфоя изогнулись в сияющей улыбке, которую она никогда не видела, и тепло расцвело в ее груди, когда она накрыла его губы своими в долгом, чувственном поцелуе. Опустив руку, она погладила его член, снова преисполнившись желанием. Убрав ноги с его талии, она опустилась на пол и расстегнула брюки. Его серые глаза искрились возбуждением, когда она взяла в ладонь затвердевший член и провела рукой по гладкой плоти. Он был впечатляющим как в длину, так и в объёме, и грязные словечки, которые срывались с его губ, пока она ласкала его, подстёгивали Гермиону. Драко прислонился к стене, чтобы удержаться на ногах, в тот момент, когда она провела рукой по всей длине, зажав нижнюю губу зубами, и поймала его взгляд. Сверкая глазами, он ухмыльнулся и быстрым движением подхватил ее и положил на свободный край своего стола. Придерживая девушку одной рукой, он снял с нее лифчик и припал губами к ее телу, покрывая грудь дразнящими поцелуями, которые заставили ее извиваться и тихо всхлипывать, откидывая голову назад. Ущипнув сосок большим и указательным пальцами, он спросил: — Ты уверена? Несколько секунд Гермиона просто смотрела на него. Затем с ее губ сорвался хриплый смех. ― Конечно, я уверена, ты, ду… Он вошел в нее одним движением, и со стоном погрузился на всю глубину. Гермиона замерла, слегка сдвинувшись, чтобы приспособиться к его размеру, ощущая приятную наполненность. Малфой поймал ее взгляд, его плечи напряглись от усилий удержаться на месте, и Гермиона улыбнулась, прижимаясь к нему бедрами. Он почти выскользнул и снова вошел, прикусив нижнюю губу, глядя с таким вожделением, что ее желание вспыхнуло с новой силой. Закрыв глаза, она громко и протяжно застонала. Гермиона обхватила Драко за шею и коснулась его губ, привыкая к медленному, дразнящему ритму. Закинув ноги на его бедра, она погрузилась в ощущения, которые он дарил ей, чувствуя, как пульс учащается с каждым вдохом. Она чувствовала себя бесконечно правильно, его руки обнимали ее, он поднимал Гермиону на вершину блаженства, с каждым движением бедер навстречу. Драко выдыхал ее имя в ее губы, его пальцы зарывались в кудри и дергали так сильно, что становилось больно. Крики срывались с ее губ при каждом толчке, тело Гермионы пело под его прикосновениями, отвечая на вопросы, которые он рисовал на ее коже. Он ускорился, прерывисто дыша; на ее лбу блеснула влага, ощущения его тела, которое так сильно прижималось к ней, обжигало огнем. — Драко, — имя сорвалось с ее губ как вздох. — Сильнее! Она чувствовала ухмылку на его губах. Он стал двигаться еще сильнее, лаская ее повсюду, целуя, прижимая к себе. Удовольствие снова заполнило ее, отчаянный всплеск страсти и желания, и его рука скользнула вниз по ее животу. Пальцы легли на клитор, дразня чувствительную плоть. Гермиона кончила со сдавленным криком, испытав яркий оргазм во второй раз, и с громким стоном за ней в бездну последовал Драко. Ее сердце забилось быстрее, адреналин пронзил все ее существо, и в этот момент остался только он. Короткие вздохи поднимали ее грудь, тело успокаивалось, когда волны удовольствия рассеивались, дрейфуя и разбиваясь о берег ее сознания. Тихий смешок сорвался с его губ, и он прижался губами к ее горлу на долгое, томительное мгновение. Удовлетворенно промычав, Гермиона улыбнулась Драко, и провела рукой по его влажным от пота волосам. Медленная ответная улыбка приподняла уголки его рта, и он убрал выбившуюся прядь с ее лица, прежде чем запечатлеть короткий поцелуй на ее губах. Он прижал ладонь к нижней части ее живота, и Гермиона почувствовала заклинание контрацепции, прежде чем он осторожно вышел и отстранился. Выпрямившись, Гермиона скользнула взглядом по его красивому обнаженному телу, встретив ее глаза, он похотливо ухмыльнулся. Наклонившись, Драко подобрал боксеры и ее трусики. — Одевайся, — велел он, поднимая ее лифчик. Намек на предвкушение озарил его глаза загадочным блеском. — Зачем? — Потому что, — сказал Драко, роясь в одежде в поисках брюк, — я представлял себе этот момент бесчисленное количество раз, и почти всегда ему предшествовал ужин. — Искренняя улыбка украсила его лицо. — Придется нам поужинать после секса. Его слова отозвались теплом в ее сердце. — Ужин — это прекрасно!