Не стоит тратить свою жизнь впустую

К ноябрю заработок вышел в плюс. Мало-по-малу начали накапливаться излишки денег. Было ли это результатом повышенного спроса забегаловки, в которой работала Лина среди строителей нового комплекса неподалёку или в разы уменьшившейся платы за аренду и счета, а может из-за отсутствия платы за детский садик – женщина не знала. Но тратить деньги она не спешила, лишь изредка баловала себя и детей дешёвыми фруктами и сладостями. Кстати, да. Как-то совсем незаметно Хитоши и его старшая сестра вписались в их маленькую семью. Хитоми оказалась девушкой серьёзной и предприимчивой, заботящейся о брате и его маленьком друге по мере возможностей. Она была студенткой медицинского колледжа, когда родители бросили Хитоши из-за проявления его причуды и хотели сдать его в детдом, но Хитоми совсем не устраивало такое положение дел и она взяла опеку над братом, полностью выписав себя и Хитоши из семейного реестра. Учёбу ей пришлось приостановить до лучших времён. А потом Лина-Инко узнала, что неофициальная учёба на врача у Хитоми всё-таки продолжилась. Произошло это когда Изуку всё же сломал каким-то образом руку и отказывался говорить, как так получилось. Хитоши тоже молчал и не сдавал друга. Лина уже в уме подсчитывала медицинские счета, когда появилась Хитоми и, быстро оглядев положение дел, повела их за собой в глухой переулок. Там они прошли до заброшенного здания, где девушка, простучав какой-то ритм в дверь подвала, открыла перед ними дверь подпольной больницы. - Здесь принимают всех. Вне зависимости от документов и причуды. Плата за приём необязательно деньгами, - сказала она. – Но настоящих имён здесь не используют, так что придумайте себе псевдонимы. Вот так у Изуку появилось прозвище «Аналитик», потому что, увидев причуду осматривающего его врача, он не переставал бормотать о ней и спрашивать у доктора пояснения. «Док» был впечатлён маленьким пациентом столь заинтересовавшимся причудой рентгена и наложив гипс на пострадавшую конечность сам дал Изуку имя для больницы. А сама Лина получила прозвище «Ведьма», когда из соседней палаты выбежал какой-то мужчина бандитской наружности, находящийся в наркотическом угаре и начал угрожать всем окружающим ножом. Лина-Инко не растерялась: лихо притянула к себе простынь и, вырвав причудой нож из рук бандита, спеленала его аки младенца. Вокруг неё летали мелкие предметы и даже чья-то кошка, так что кто-то из других пациентов в восхищении произнёс: «Ведьма!» У самой Лины были ещё свежи воспоминания, когда ей приходилось успокаивать мать в пьяном угаре, и потом, когда она сходила с ума от боли и лекарств. Скручивать людей ей было не впервой. А Хитоши убедился, что мама его друга невероятный человек. Изуку и Хитоши получили новое развлечение. С подачи Лины-Инко и Хитоми они стали приходить в подпольную больницу и помогать по мелочи. Им вполне хватало общения со сверстниками там, где их никто не осуждал и где они были своими. Лина помогала в свободное от работы время в качестве сиделки для лежачих, меняла бинты и пелёнки, помогала ходить в туалет, готовила врачам и медработникам с больными, притаскивала старые чистые вещи на тряпки и т.д. и т.п. Вместе с Доком ей удалось уговорить Хитоми продолжить обучение в колледже. Всей больницей они скинулись ей на обучение, сказав, что отработает потом натурой. С такой-то практикой она могла и раньше времени закончить, но деньги были той ещё проблемой. Но, несмотря на не самый подходящий район и своеобразный контингент пациентов, люди были хорошие, понимающие. Они искренне радовались за тех, кому удавалось выбраться с грани нищеты и злодейства, кто смог выбиться «в люди». Так что Ведьма не боялась оставлять там Аналитика и Вопрос, когда уходила на вечернюю смену в баре. Она знала, что те, кто покусится на жизнь её детей – серьёзно пострадают и никогда не будут обслуживаться в больнице. Медленно, но верно, пришло Рождество, и они устроили небольшое празднество прямо в больнице. У Хитоми была смена, а Хитоши не хотел оставлять сестру в такой день. Лина и Изуку переглянулись, пожали плечами и собрались в больницу, купив по дороге разных вкусностей. Пациентов было немного и не было никаких срочных операций, так что врачи были не против. Лина-Инко заметила седого подростка, который видимо вызвался помогать в этот день. Выглядел он не старше лет двенадцати-тринадцати и это она ещё учла явный недобор роста и веса. По видимым участках кожи на лице и руках были страшные ожоги до мяса. - Это Даби. Он всех сторонится, - промычала Хитоми, откусывая кусок булки. Сторонится то сторонится, но смотрит на них внимательно. Словно боится подойти и взять, то, что разрешается. Его одинокая фигура где-то в углу навевала на Лину старые воспоминания. «- Сиди на своём месте и не возникай! Мала ещё, чтобы во взрослые дела лезть. - Ты меня вообще-то обсуждаешь. - Больно ты много знаешь?!» - Даби, правильно? Не стой в стороне, здесь и для тебя местечко и еда найдётся. Всё равно ничего срочного нет, можешь и отвлечься от дел, - Лина-Инко подошла к нему, но остановилась на достаточном расстоянии, чтобы подростку было комфортно. - Нет, я… Но Даби не дал договорить сам Изуку с Хитоши на хвосте: - Пойдём-пойдём, не порть веселье своим тёмным углом! Кажется, никто не может устоять перед этим зелёным вихрем радости и веселья. Сегодня он был общителен и тактилен как никогда. Несмотря на протесты Даби, Аналитик схватил его за руки и потащил его в гущу других людей, впихнул в руки стаканчик с лимонадом, кусок торта и в приказном порядке сказал есть и не уходить обратно в свой закуток. Даби растерялся. - Как видишь, теперь тебе не скрыться, - усмехнулась Лина. – Я Ведьма, если не знаешь, а этот маленький вихрь и по совместительству мой сын - Аналитик. Боюсь, придётся праздновать тут со всеми. Отказы не принимаются. Даже если мы немного вне закона, не значит, что мы не можем праздновать Рождество. Даби смотрел на неё неверящими шокированными синими глазами. Такими же, какие у неё были в прошлой жизни. Чувство дежавю сдавливало грудь Лины-Инко. Этот ребёнок был таким же. Брошенным и потерянным. Озлобившемся на весь мир. Уже, хотя ещё не понял этого. Обиженный до глубины души. Он молчал всё оставшееся время, хотя и не отталкивал Изуку и Хитоши, когда они подходили к нему и пытались во что-то втянуть. Даби, словно не знал, что он делает и зачем. Почему. Лина знала это. Понимала его и поэтому не решалась трогать парня. - Ладно, пора и честь знать, детям пора в кроватку. - Ты бы лучше проверила, не ограбили ли твою квартиру, - фыркнула Хитоми. - Там и грабить, кроме консервов нечего, а если что мы к тебе переедем. За счета меньше платить, если пополам разделить, - рассмеялась Лина-Инко. - Ага, если сам дом ещё не сожгут, в прошлом году пытались. - Это поэтому балкон на третьем этаже отсутствует и фасад обугленный? - Умники фейерверки пытались запускать. Лина лишь покачала головой и отправила детей надевать куртки, а сама подошла к застывшему Даби. - Я бываю здесь вечером вторника и всю пятницу, дети чаще, если надо будет – приходи. Мы здесь не кусаемся и чем сможем, тем поможем. И не став слушать ответа, попрощалась со всеми, ушла. Даби она с тех пор видела довольно часто в свои смены, но он не подходил, а Лина наблюдала за ним издалека. Зато дети свободно с ним общались и пару раз даже втягивали его в свои игры. Так, от них она узнала, что подростку почти четырнадцать и его причуда огня причиняет ему вред. Где-то в середине января он подошёл к ней и протянул краску для волос: - Помогите, пожалуйста, - у Даби дрожали руки и голос. - Конечно, почему бы и нет. Ванная вроде пока свободная. А Изуку и Хитоши крутились вокруг них с предвкушением ожидая результат. Лина попросила притащить их мусорный пакет, чтобы не заляпать одежду Даби, наотрез отказавшегося снимать кофту, так что она прорезала в пакете дырку и надела ему на голову, как чехол. Хитоши рассмеялся от вида офигевшего подростка и слегка поддразнивал его. Краска была чёрной и дешёвой. Лина-Инко предупредила парня, что хоть у него и седые волосы, на которые краска хорошо ложится, но долго она всё равно держаться не будет. Она надела на руки одноразовые полиэтиленовые перчатки и прямо так выдавила на седую макушку из тюбика чёрную смесь, размазывая по корням. Это действие ей напомнило, как она красила мать, когда у неё отрастали корни. В отличие от Лины она не была седой, но природный цвет ей не нравился. Размазав по всем волосам краску и выдержав указанное время, женщина аккуратно вымыла Даби голову. Старым полотенцем она до полу-влажности высушила волосы и разорвала мусорный пакет, чтобы не снимать его через голову. Теперь перед Линой-Инко стоял подросток с чуть влажными пушистыми волосами чёрного цвета, который ему очень шёл. Хитоми, заглянувшая проверить даже присвистнула. Таким, Даби казался очень загадочным и красивым, ожоги его не портили, а придавали некую пикантность. Правда теперь Лине казалось, что она что-то упускает, но она решила отодвинуть это ощущение подальше. - Ещё пару годков и девушки будут падать тебе под ноги, красавчик, - смутила она подростка. Даби заалел всем лицом и попытался отвернуться, но дети решили окружить его и повосхищаться его новым обликом. Лина-Инко лишь смеялась, смотря на пытавшегося сбежать Даби. - Спасибо, - тихо сказал ей ребёнок, когда всё же смог сбежать от своих маленьких преследователей. - Обращайся, - отмахнулась она. Даби больше не пытался делать вид, что не знает их маленькую семью.