— Хотите научиться танцевать танго? — Прямо сейчас? Что-то страшновато? — Чего вы боитесь? — Боюсь ошибиться… — В танго не бывает ошибок. Не то что в жизни. Это очень просто, поэтому танго — такой замечательный танец. Если ошибетесь, просто продолжайте танцевать.
Фрэнк Слэйд. «Запах женщины».
Немного потоптавшись у входа в башню, Вернон занёс руку над дверью… стучать не стал, он вдруг захотел увидеть, каким будет лицо Белки, когда он, весь такой красивый и благоухающий, заявится в его покои. Темерский командир не забыл прихватить с собой сумку с документами, которая и являлась основной причиной визита к тому, кого он безжалостно отверг; он наделялся, что разговор даст свои плоды, и ему удастся наладить отношения с беличьим атаманом. Дверь поддалась легко, даже не скрипнув, Роше оказался на пороге и сразу увидел Иорвета, который сидел на корточках перед камином и задумчиво переворачивал кочергой горящие поленья. Эльф не заметил Вернона, так как сидел искалеченной стороной лица ко входу. Капитан немного подождал, и уже не потому что хотел удивить эльфа, а потому что хотел хорошенько рассмотреть Иорвета, полюбоваться им совсем немного, проводить взглядом все те блики от света, которые играли на его золотистой коже. Капитан глубоко вдохнул, потому что уже стало дышать тяжелее, сердце забилось чаще. Дело плохо. «Да возьми же ты себя в руки, в конце концов!» Эльф, наконец, повернул голову в сторону двери и взглянул на гостя, а гость тем временем слишком увлёкся наблюдением за объектом страсти, оттого сам не ожидал прямого зрительного контакта. Кровь моментально прилила к щекам капитана, а сердце ёкнуло в груди, но держался Вернон хорошо: невозмутимо… вернее, он надеялся, что именно так выглядит со стороны. Иорвет выпрямился и провёл пятернёй по волосам, убирая пряди с лица, которое за одно мгновение переменило несколько эмоций: от удивления к растерянности, и до всплеска радости. Вернон вдруг решил, что даже рад, что у Иорвета сейчас нет одного глаза, иначе бы ему было совсем тяжко — он никогда не мог стойко противостоять взгляду этих невероятно больших, зелёных, ядовитых глаз, однако, самых любимых, за которые он готов был распрощаться со своей жизнью. — Ты?.. Зачем? — спросил Лис, не зная, как реагировать на неожиданный визит. — Поговорим? — Роше воспрянул духом — продемонстрировал эльфу бутылку вина в одной руке и кружки в другой. Иорвет улыбнулся краешком губ и двинулся навстречу. — Стой на месте! — приказал Вернон, не ожидая, что это выйдет так грубо, только он увидел, что эльф слишком уж бодро устремился к нему навстречу, и явно не за приветственным рукопожатием, а за таким поцелуем, от которого сердце Роше просто остановится. Капитан быстро кивнул на одно из кресел около камина. — Сядь. Мы будем говорить. Иорвет остановился и стиснул зубы, по лицу его заходили жевалки, было видно, что он еле себя сдерживал, чтобы не наброситься на старого врага. От обжигающего взгляда скоя’таэля, Роше вспыхнул. При всей своей богатой фантазии, капитан не мог представить себе, что именно эльф хотел сделать с ним, хотя был уже совсем не юнец, чтобы не догадаться… Старый Лис втянул воздух носом, вероятно, в исследовательских целях, затем оценивающе осмотрел Роше с ног до головы. Послушно попятился назад и приземлился в скрипучее бархатное кресло, подлокотники которого давно изъели крысы. Вернон, наконец, смог получить контроль над своими ногами, которые стали ватными, как только он открыл дверь в берлогу старого сейдхе. Поставив бутылку и кружки на табурет, он сел напротив Иорвета, предварительно развернув кресло к собеседнику. Открыл бутылку и разлил напиток по «бокалам». В то же самое время, пока Роше проводил рутинные манипуляции, эльф внимательно следил за каждым движением полукровки. Жадно, не скрывая удовольствия, он только не облизывался, наслаждаясь тем обольстительным видом, в котором капитан отважился к нему заявиться. Провокация со стороны капитана сработала, Иорвет сидел в кресле как на иголках, вцепившись пальцами в ободранные подлокотники, а Роше как можно вальяжнее развалился на красном бархате, широко расставив колени. Вернон едва не выдал себя улыбкой, когда мысленно сравнил эльфа с высушенным стогом сена под палящим зноем, которому не хватало только одной маленькой искры, чтобы загореться. Стыдно было признаваться самому себе в том, что ему льстило, как сильно он может действовать на Иорвета, буквально сводить сейдхе с ума. Чего юлить? Действовать точно так же притягательно, как сам Иорвет. Мужчины молчали некоторое время, попивая вино и разглядывая друг друга поверх кружек, в своих мыслях выбирая, с чего начать непростой разговор. Сделать это им было необходимо, как дышать, чтобы жить. Роше, как ответственный человек, решил заговорить первым. — Где ты был сегодня так долго? — Гулял. — Информативно, — протянул Роше. Иорвет пожал плечами и устало моргнул. — Чего ты от меня хочешь, дхойне? — Ладно, оставим дежурную вежливость… Геральт что-то там брякнул о твоей подпольной деятельности, вроде ты собрал в одну стаю почти всех скоя’таэлей, так? Интересно послушать, как вы да что вы. — Всё так, — отвлечённо подтвердил эльф, следя за своим пальцем, что рисовал узоры на бархате. — Большая часть скоя’таэлей находятся под моим командованием. Нас чуть больше полутора тысяч, и почти каждую неделю, к нам примыкают эльфы и краснолюды из больших городов, которым не нашлось места среди людей. — И где вы сейчас обитаете? — Я хочу напомнить тебе, бывший командир Синих Полосок, что ты больше не охотник на нелюдей… — Иорвет отвлёкся от рисования и посмотрел на собеседника. — Зачем тебе всё это знать? Мы никого не трогаем… — эльф запнулся, насмешливо изогнув губы, чтобы поправится: — не трогаем поселения людей: не устраиваем поджоги и диверсии, как раньше. Так, по мелочи, запасаемся припасами на дорогах, отнимаем их у захватчиков темерских земель. Думаю, ты не будешь особо возражать. — Тут я бы поспорил, сейчас я работаю на «нильфов», хотя мне совсем не жаль этих говоноедов… Но полторы тысячи «белок» — это, без малого, небольшая армия, — задумался Вернон. — Каковы планы на будущее? — Выжить, что ещё нам остаётся? — Иорвет произнёс это твёрдо, смотря на Роше исподлобья. Капитан отпил ещё немного вина, побарабанил пальцами по кружке и решил, что настал момент сообщить Иорвету о тайном соглашении, которое он заключил с императором Нильфгаарда. — Значит, так. Есть одно предложение, и прошу тебя не психовать, когда я его озвучу. Хорошо всё обдумай, прежде чем принять решение. — Если это не предложение руки и сердца, то я отказываюсь, — взгляд сейдхе был томным, кажется, Иорвет был твёрд в своём заявлении. — Очень смешно… — сощурился Вернон. — Мне стоило немалых хлопот убедить Эмгыра подписать эти документы. Смотри, всего есть три копии, — капитан достал из сумки три приказа и положил их на табурет. Бумага лоснилась при свете очага добротным качеством, пестрила яркими чернилами и массивными печатями Нильфгаарда. — Одна будет хранится у императора, вторая будет в совете Темерии, а третья копия будет у тебя. Так что будь добр, обращайся с документами аккуратно… не жри ничего, когда будешь их читать и подписывать! — Я должен их подписать? С какой стати? — Ну ты же у нас сейчас лидер всех отвергнутых и ущемлённых нелюдей? — Мне претит твой сарказм. Они и тебе братья, Роше, не забывай, — Иорвет скрипнул зубами. — О, я никогда об этом не забуду… — он указал на шрамы на своих ушах, затем ткнул пальцем в документы, — именно поэтому эти листы сейчас лежат перед тобой. Я дал себе обещание, что помогу скоя’таэлям. Не выёбывайся, прочитай сначала. — Все бы данные тобой обещания ты так усердно исполнял, — ехидно заметил эльф, уколов Вернона в очередной раз, потому что тот не сдержал своего слова: просто взял и бросил его одного на произвол судьбы. Роше в ответ злобно пронзил Белку взглядом, не собираясь это комментировать. Иорвет шумно вздохнул, оторвал пальцы от подлокотников и взял в руки один из приказов Императора. Эльф быстро пробежался взглядом по витиеватым строчкам и его глаз расширился до предела, когда он прочитал текст полностью. — Но как… — он немного подышал, затем взглянул на Вернона поверх листка. Роше, тем временем, наслаждался эмоциями строптивого борца за свободу, изогнув бровь и неторопливо попивая из кружки вино. Эльф немного поёрзал на месте, помузицировав старыми пружинами. — Как ты сумел всё это провернуть? — Я полезный. Знаю подход к тем, кто носит на башке корону… Кроме того, этот приказ был одним из неотъемлемых условий заключения мира между Югом и Севером. Императору было не выгодно отказываться. — Я… не знаю, что сказать. — Есть одно хорошее слово. «Спасибо». — Этого мало. Теперь я в долгу перед тобой. — Мне достаточно знать, что всех скоя’таэлей помиловали и теперь у вас есть своя земля по ту сторону Понтара. — Роше громко поставил пустую кружку на табурет и вновь наполнил её до краёв. — С несколькими условиями, я надеюсь, ты успел с ними ознакомиться… Первое: вы должны будете тотчас явиться на призыв Императора, при любой возможной угрозе, то есть, защищать границы империи. Второе: прекратить любую разбойничью деятельность, научиться взаимодействовать с людьми, и не переживай, теперь вы — часть империи, никто не посмеет к вам заявиться, чтобы отомстить за прошлые обиды. Денежное довольствие, продукты, кожа, древесина, и так далее, вы всем будете обеспечены, я за этим прослежу. Наконец, третье: вы должны быть готовы платить налог в строго обозначенную дату, в виде полезных металлов и минералов, коих в Аэдирне навалом. Все необходимые инструменты и краснолюдские буры вам будут дарованы. — Спасибо… — молвил Иорвет. Их взгляды встретились лишь на мгновение, Роше сразу опустил глаза. Вроде, всё. Он сказал, что хотел, та самая причина, по которой он здесь находился, была использована. Теперь его долг перед остроухими собратьями был исполнен, разговаривать с Иорветом больше просто было не о чем. Но он хотел остаться, очень хотел, однако слишком уж глубока была пропасть, возникшая между ними. — Вот и ладненько, — Вернон хлопнул себя по коленям ладонями и засобирался встать. — Переспи с этими документами, найди чернила и перо, подпиши их аккуратно, один оставь себе — это гарантия вашей неприкосновенности на имперских землях, утром я заберу остальные два приказа, и развезу потом куда положено. — Ты куда? — скоя’таэль одарил темерца тяжёлым взглядом. — Спать. — Ты не сдвинешься с места, пока мы не поговорим, — заявил эльф и бережно убрал бесценные приказы в сторону. Роше немного помедлил с ответом, приказной тон Иорвета его возмутил, но и ругаться ему тоже очень не хотелось. — Нет, Белка… У нас был деловой разговор. Добрых снов, — и поднялся с места. — Хватит вести себя как козёл! Ты должен выслушать меня! — вспылил эльф, потеряв терпение. — Ничего я тебе больше не должен, предатель чёртов! Сказал, и тут же пожалел. На последних словах полукровки, Иорвет резко выпрямился, схватил табурет и отбросил его прочь, тот с грохотом покатился по полу. Роше плюхнулся обратно в кресло и едва успел схватить свою кружку прямо на лету, тем самым спасая напиток. Вернон вцепился в железный сосуд, как за спасительную соломинку, он видел, что эльф в бешенстве — его буквально трясло, и сейчас может произойти всё что угодно. Капитан сделал несколько больших глотков вина для смелости, и решил уступить, ведь появилась ещё одна весомая причина задержаться в гостях у Иорвета… Остаться целым. — Сядь на место… истерики будешь показывать своим эльфам, — Вернон жёстко посмотрел на Лиса исподлобья. — Хорошо. Я позволю тебе ответить на мои вопросы, на том и разойдёмся. — Позволит он мне! — ехидно прокомментировал эльф, скривив губы. — Значит, меня ожидает тот самый знаменитый допрос от темерского Пса, о котором было столько разговоров? — Иорвет сел обратно в кресло, закинул ногу на ногу и нежно погладил подлокотники пальцами. — Будешь пытать меня? Я в предвкушении. — Обычно для таких дел рядом стоит бочка с водой, в углу жаровня с раскалёнными прутами, на столе клещи и верёвка… — он театрально осмотрелся, будто искал все перечисленные предметы для истязаний, и развёл руками, когда их не нашёл: — как видишь, не готов я тебя сегодня удивлять. — Ох-х… верёвка. Жаль её здесь нет. Но, может быть, тебе удастся развлечь меня по-другому? Зачем ты тогда так вырядился, м-м? И пахнешь в эту ночь просто изумительно, — голос эльфа стал словно бархат, но он был обманчивым. Из-за злости, Иорвет подавил в себе дружелюбие, в его взгляде появились нотки привычного презрения. — Я — темерский офицер, я всегда опрятно одевался… — Что-то я раньше не замечал. — Потому что у тебя только один глаз. — Ненавижу твою уродливую форму! — А ты одеваешься как ёбанный бродяга! — А я тебя сейчас трахну силой, если ещё раз нагрубишь мне… Вернона бросило в жар, предательский румянец вновь появился на его лице. Иорвет это заметил и ухмыльнулся — ему снова удалось выбить Роше из колеи. — Я пришёл не ругаться, устал я от этого дерьма, понимаешь?.. — капитан пошёл на попятную, пока не была пройдена точка не возврата. — Слышишь, как приятно потрескивают поленья в камине? Уютно же, сука? У нас есть вкусное вино… — Вернон осмотрел бардак, устроенный эльфом, и валяющуюся на полу кружку остроухого, — у меня есть вкусное вино… Чем не повод поговорить нормально? Я дам тебе шанс рассказать мне свою правду. — С одним условием. Ты поверишь мне на слово. Какой смысл рвать душу, если ты мне не доверяешь? Роше задумчиво осмотрел лицо Иорвета. Ему было всё ещё больно, но… у каждой истории всегда есть несколько рассказчиков, и лучше услышать все версии, чтобы вынести свой вердикт. — Я постараюсь, — ответил он. — Как благородно… Если ты будешь бесстрастен, то давай, задавай свой первый вопрос. Разумеется, Вернон хотел узнать, что случилось с отцом, но решил начать с малого, иначе он просто потеряет контроль над собой и разобьёт Иорвету лицо. — О’Дим… расскажи мне о вашем сотрудничестве. Ну? Я тебя не послушался, заключил договор с Нильфгаардом. Что теперь с тобой будет? Ты ему ещё должен? — После того, как я вернулся, мы больше с ним не встречались. К тому же, технически, свою часть сделки я исполнил: с моей подачи, ты отказался мириться с «нильфами», а что случилось по возвращении на большую землю, меня уже не касается. — Неужели?.. Чую, утащит он тебя в преисподнюю, выскочив из ближайшего тёмного угла, и поминай как звали какую-то Белку. — Надеюсь, ты будешь по мне скучать, — ухмыльнулся Иорвет. Роше закатил глаза и покачал головой. Эльф воспользовался заминкой полуэльфа и вытянул ногу, чтобы погладить мыском сапога колено Вернона. — Конечно, будешь скучать, куда ты денешься… — Тот вздрогнул, и сразу нахмурился от такой наглости. Испепеляющий взгляд темерца возымел эффект, эльф опустил ногу и повёл плечами. — Знаешь, что я думаю? Ты хотел спросить нечто другое… Тебе уже плевать на то, что я строил за твоей спиной козни, тебе важно знать, притворялся ли я, когда целовал тебя, обнимал, говорил, что ты теперь принадлежишь мне? Так? — Я хочу узнать, как можно больше… обо всём. — Нет. Я не притворялся. Неужели ты не чувствовал, как мне нравилось говорить с тобой, разглядывать тебя, прикасаться к тебе? И я сделаю всё, мыслимое и немыслимое, чтобы снова это делать. — Говори дальше… — Гюнтер очень хотел манипулировать мной, и всё-таки нашёл моё слабое место. Тебя… У него получилось рассорить нас, заставить страдать, бьюсь об заклад, он насытился нашими мучениями на несколько лет вперёд. Хватит его кормить, Роше… остановись. Вернон опешил, задумавшись над словами эльфа, потянулся было за новой порцией вина, но передумал, боясь опьянеть окончательно. Иорвет склонил голову, наблюдая за реакцией темерца, и решил не затягивать с признанием: — Теперь я смотрю на тебя, такого важного человека, на то, чего ты смог добиться благодаря договору с «нильфами», и очень горжусь тобой… иными словами, я хочу сказать, что признаю свою ошибку и прошу прощения за обман. Иорвету было весьма непросто произнести всё это вслух, Вернон это понимал. Говорил эльф искренне, что побудило, наконец, капитана рассказать другую правду, уже о своём предательстве. — Хреново с моей стороны было гнать на тебя за твои интриги… — Роше потупил взгляд, — я ведь тоже не без греха и был в сговоре с «продавцом зеркал». Он вынудил меня сблизиться с тобой, ну всё это… говорить, угождать, и по итогу уговорить пройти ритуал коронации, чтобы… — Я знаю. — Знаешь?! — темерца аж перекосило. — Я не чародей, и не умею читать мысли, не делай такое лицо… Мне рассказала обо всём Йеннифер. Мне кажется, что она переживает за наши отношения, больше чем мы сами. — И что ты об этом думаешь? — Поначалу я разозлился… Йен просила меня не горячиться, рассказав о том, как ты безумно переживал, что тебе приходится делать это, но самое главное, ты ей дал слово, что не отдашь меня никому — лучше сам распрощаешься с жизнью… Я сразу тебя простил и решил идти до конца. Я согласился помочь Геральту отчасти потому что в долгу перед ним, но в основном я здесь, чтобы вернуть тебя. — Ну что же, я принимаю твои извинения. И ты прими мои. — Лучше поцелуй меня… — Иорвет… — Значит, продолжим допрос? — встрепенулся эльф, мгновенно переключившись из состояния приятной грусти к напускной серьёзности. — Задавай свой следующий вопрос. — Он есть, и этот вопрос, наконец, подведёт жирную черту под всем этим абсурдом… — бурные эмоции заставили Вернона наклониться вперёд, чтобы собеседник лучше внял его словам: — По какому праву ты казнил моего отца?! Из-за того что он полюбил дхойне? — Ты никогда не был скоя’таэлем, и не можешь понять наших законов… — спокойно начал эльф, — это тебе ни крестьяне, ни шлюхи, и не прислуга, в которых вы, люди, превратили оседлых эльфов. У нас закрытое сообщество, где традиции и честь имеют свой вес. Каждый воин отдаст за другого жизнь, женщины не обслуживают мужчин, а идут в бой наравне с ними. — Допустим… — Роше сдавил зубы. Спокойные рассуждения Белки не рассеивали бурю в душе Вернона, а лишь подогревали кровь, грозясь её вспенить от ярости. — Но хватит агитации беличьих ценностей, ответа на свой вопрос я так и не получил. — Меня часто осуждали другие лидеры скоя’таэлей, что я слишком много позволял своим воинам, в особенности, это делал Эльдайн. Наши отряды пересекались лишь несколько раз, и даже мне было не по себе от тех методов, которыми он расправлялся с людьми и наказывал провинившихся скоя’таэлей… Он не терпел компромиссов и слабости, любого лояльного отношения к человеку. — И всё же, ты пошёл у него на поводу… — В тот злосчастный день мы сильно поссорились, когда он предложил устранить Исаиля. Он опасался, что молодой эльф, воодушевлённый будущей жизнью среди людей, сможет подорвать боевой настрой его бойцов. Сейдхе посмотрят, как счастлив их собрат, и так же решат покинуть отряд ради спокойной жизни… Я уговаривал Эльдайна отпустить Исаиля, но тот не хотел ничего слушать. Что я мог поделать? Это не мой боец, своего бы я отпустил на все четыре стороны, и забыл бы имя предателя на следующий день. — Хватит заливать! Именно ты уговорил отца остаться ради последнего боя! — Ну да, ну да… «господин зеркало» так всё и преподнёс. Я помню. А тебя не смутило, что в том маленьком воспроизведении воспоминаний от о’Дима, я говорил с Исаилем на всеобщем, а не на Старшей Речи, как это у нас, у истинных сейдхе, обычно бывает? Перевод был достоверным, как ты считаешь? Тут Роше приоткрыл рот и тут же закрыл нахмурившись. В тот самый момент, он точно об этом не подумал. — Я предложил Исаилю не участвовать в битве, сказал, что мы справимся сами… «Ты не нужен своим братьям» — сказал я. Он отказался, решил помочь скоя’таэлям в последний раз, чтобы те отпустили его с чистым сердцем. — Немного помедлив, Иорвет немного наклонился вперёд, чтобы смотреть темерцу прямо в глаза: — Мне жаль, Роше… Если бы я знал, чем это аукнется тебе, то привязал бы тогда Исаиля к дереву, а после битвы лично приволок бы его к твоей матери. — Но… но я же видел, как ты убивал его, сука! — Это правда, я убил. Я нанёс последний удар, чтобы твой отец не умирал в муках. Но стрелу в грудь ему пустил не я… Первое, о чём подумал капитан было отрицание того, что он только что услышал… Иорвет — хитрый Старый Лис, он мог легко солгать ему, ведь доказательств его версии событий не было. Но вдруг это правда? Что если, эльф, не отличающийся праведным поведением, мог поступить благородно, и совсем не виноват, что судьба обошлась с Роше жестоко? Весы правосудия стремительно склонились в пользу невиновности Иорвета. Капитан сразу испытал такую боль, которую, наверное, ещё не испытывал никогда. Его руки опустились, кружка, наполненная вином, упала на пол, пачкая его хмельным напитком. Нечем было дышать от презрения к себе, от стыда и отчаяния. Вернон поднялся с места и отошёл к окну, чтобы спрятать свои эмоции, немного подумать, прийти в себя. Роше вглядывался в окно, напряжённо сжав кулаки, в поисках хоть одной мысли, за которую мог бы зацепиться. Он вдруг услышал, как кресло тихо скрипнуло, и почти сразу почувствовал, как эльф приобнял его сзади и положил голову ему на плечо. — Ты веришь мне?.. Веришь? — тихо спросил эльф. Лидер «полосок» болезненно жмурился и сопел через нос, по его щекам сами собой текли чёртовы горькие слёзы при том, что челюсти были плотно сжаты. Наконец, Вернон смог отойти от потрясения и кивнуть. Несколько раз кивнуть — он выглядел игрушечным болванчиком до тех пор, пока эльф его не остановил: развернул на месте и приложил горячую ладонь к его влажной щеке. — Как же дерьмово я себя сейчас чувствую… — выпалил Роше, добела сжав губы. — Я так же себя чувствовал, когда Гюнтер показывал тебе искажённую правду и ничего не мог с этим сделать, когда смотрел, как меняется твоё лицо, когда почувствовал, что потерял тебя, — приговаривал Иорвет, немного склоняя голову в сторону, чтобы заглянуть темерцу в глаза. Никак не получалось, лидер «полосок» упорно прятал взгляд. — Почему ты.? — Ты бы мне поверил? — Не знаю… Сука, не знаю! — Я должен был дождаться, когда твой гнев угаснет, и доказать тебе, что я не ублюдок… если бы я стал лезть к тебе со своей правдой прямо с порога Каэр Морхена, ты бы отвернулся от меня навсегда. На такой риск я пойти не мог. Роше несколько раз моргнул, прежде чем приподнять голову и посмотреть на Иорвета, он ожидал подколов, язвительных замечаний, слов: «ты мне и слова не дал сказать!», но ничего этого не было, и Вернон не мог понять почему. — Я был настоящим ослом… и ты не злишься на меня? — спросил он, недоумённо. — Нет. — Почему? — Потому что я понял правила игры о’Дима, и не собираюсь больше быть его пешкой. А ты? — улыбнулся эльф. — Нет, хватит с меня, — Роше мотнул головой. Иорвет сорвано выдохнул и потянулся за долгожданным поцелуем, однако капитан отвернул голову в сторону — он сделал это на уровне рефлексов и не понимал толком по какой причине. Наверное, был просто не готов прыгать с места в карьер, слишком долго он злился на эльфа, чтобы вот так легко кинуться в его объятья. — Роше, не делай этого… — с болью в голосе произнёс Иорвет. — Мне нужно время… — К чёрту разногласия! К чёрту твоё новое место советника! Я не могу без тебя! От признания Иорвета внутри капитана всё перевернулось, он смог посмотреть на своего бывшего злейшего врага, бывшего возлюбленного и не узнал его, он ещё никогда не видел Иорвета таким потерянным. Где привычная издёвка? Где сарказм и высокомерие? Эльф действительно боялся, что Роше сейчас развернётся и уйдёт. Вернон приложил ладонь к искалеченной половине лица скоя’таэля и погладил грубый шрам подушечкой большого пальца. — Я должен подумать о том, что нам делать дальше, и политика тут совсем ни при чём. — Не уходи, — попросил эльф, — что мне сделать, чтобы ты не уходил? Что я не так делаю?! Я не понимаю, подскажи мне… Просто останься, не нужно ничего, я хочу знать, что ты где-то рядом, — эмоции захлестнули Иорвета с головой, он провёл губами по ласкающей его ладони, спустился к запястью, поцеловал родинку, которая приглянулась ему ещё в Термесе. Лицо Роше при этом исказилось в муке, он не мог поверить, что эльф способен на такие нежности, на такие признания, непоколебимый Старый Лис просто забыл о своей гордости. Эльф провёл ладонью по шее капитана, чуть ниже, погладил широкую грудь и наткнулся на препятствие — твёрдый округлый бугорок помешал ему добраться до пояса человека. Глаза капитана расширились, он быстро накрыл ладонь Иорвета своей и отвадил от находки подобру-поздорову. — Не твоё — не трогай, — предупредил Вернон. Взгляд эльфа потяжелел, он не собирался так просто сдаваться. Другой рукой он потянул за шнурок на шее Роше и вытащил на божий свет крупный, золотой перстень с изображением оскалившегося льва. Выражение лица Белки не изменилось, он долго разглядывал украшение своего знаменитого деда, прежде чем заговорить. — Не моё, говоришь? Тут ты прав. Я подарил это кое-кому несколько лет назад. Скажи, откуда у тебя он взялся? — Нашёл. — На пальце Вэйна, не так ли? Роше ничего не нужно было говорить, всё было написано на его лице, он лениво покусывал нижнюю губу и настырно рассматривал что-то поверх плеча эльфа. — Он жив? — Иорвет продолжил свой допрос. — Украшение я снял с трупа, сам понимаешь, что времена нынче сложные, а вещь видать цены немалой… — отвлечённо забормотал Вернон, будто это могло сбить с толку старого сейдхе. — Почему ты его убил? Ты сделал это ради меня? Отрицать что-либо было глупо, Старый Лис будто залез к нему в голову и видел, что именно произошло своими глазами. — Чёрт бы тебя побрал, Иорвет! — обречённо выдохнул Роше. — Вэйн заявился ко мне в лагерь вместе с нильфгаардскими послами. Он пытался соблазнить меня, и я почти поддался, пока не понял с кем имею дело. — Ничего не меняется… Вот ублюдок! Вэйнисен трогал тебя? Целовал? — эльф вопрошал почти шёпотом, и этот шёпот был пронизан холодом. — Иорвет, это сейчас неважно. — Он трогал тебя?! — прорычал Лис. — Нет! Этот ублюдок и пальцем меня не коснулся… не успел, — Роше солгал, ибо видел, что его эльф не в себе, к стыду своему, Вернона напугал бешеный взгляд скоя’таэля. Он поступил мудро, опустив рассказ о страстном поцелуе в шею и ловких пальцах, которые побывали на его бёдрах. Иорвет заметно выдохнул. — Почему ты отказался? — проговорил он, поджав напоследок губы. — Всё проще некуда, — невесело хмыкнул Вернон, — я увидел эти чёртовы следы на его плече… совсем не надолго представил себе, как ты его обнимаешь, говоришь нежности… целуешь и… — Ничего между вами не было, говоришь? Откуда тогда знаешь, что у него там на плече? — недоверчиво сощурился Старый Лис. Роше понял, что сплоховал и решил солгать снова: — Он пришёл ко мне уже без рубашки… самонадеянный чёрт. — Очень на него похоже, — подтвердил эльф, — дальше… — Блять, как же всё это глупо, но мне от этого хреново… У меня на тот момент след был только один, а у него их было три, целых три, понимаешь?! — Иорвет опешил, просто потерял дар речи от таких излияний. Роше стало неловко от своих слов, но душа требовала продолжить говорить. — Вот смотрел я на эти укусы и понимал, что ты в нём души не чаял. Я сказал себе: «смотри, дурак, именно этот смазливый остроухий самая большая любовь Иорвета, а ты для него ничего не значил». И я готов был разорвать Вэйна в ту же секунду. Потом принять решение убить его, далось мне ещё легче: этот придурок начал говорить о тебе гадости и тогда я просто взбесился, потому что он не заслуживает твоей любви! Но затем я вспомнил о его главном преступлении и легко перерезал ему горло. — Действительно, очень глупо, дхойне… — эльф покачал головой, — ты думаешь, мои укусы — это проявление большой и чистой любви? Роше дёрнул плечами, да, он именно так и считал. Иорвет улыбнулся, взял ладонь Вернона, раскрыл её и приложил к своей груди, где внутри билось сильное сердце: быстро, готовое выскочить из груди. — Чувствуешь? — Что ты делаешь?.. Хватит этих долбанных игр, — устало проговорил капитан, вырвав кисть из чужой хватки, но эльф вернул её на место. — Так всегда происходит, когда я смотрю на тебя, — пояснил Иорвет. — Пиздец как романтично… и что? — сощурился капитан. — Ты — моя вторая половина, не больше и не меньше. Метки на плоти, свидетельство того, что я нашёл добычу, она моя и больше ничья, знак того, кто здесь хозяин, а кто должен подчиняться… Я долго размышлял над этой дурацкой привычкой, и решил, что с тобой так поступать больше не намерен. — То есть, больше никаких укусов?.. — спросил Роше, но получилось как-то разочарованно, оттого он невольно прикусил язык и округлил глаза. Иорвет усмехнулся, сжав чужую ладонь на своей груди. — Укушу, если ты этого захочешь. Вернон не понимал, что с ним творится, почему он не может выкинуть любовника Иорвета из своей головы. Его безумно задевал тот факт, что эльф любил кого-то до него: страстно, без сомнений и притворства. И хотел, чтобы его любили так же, потому просто ответил: — Наверное, захочу… но не сейчас! — он с опаской бросил на Белку взгляд, мало ли, остроухий прямо сейчас вцепиться зубами ему в шею. — Ты спас меня от одиночества, исполнять все твои прихоти — это самое малое, что я могу сделать, — Лис произнёс это с искренней улыбкой, и капитан ему поверил. Взгляд эльфа снова пал на королевский перстень. — Bloed ureen… — он сорвал его с верёвки и замахнулся сжатым кулаком в сторону окна. — Эй, стой! Что ты делаешь?! — Роше перехватил его кулак. — Это же отцовское! — Я не держусь больше за прошлое, и я совершил большую ошибку, когда подарил перстень Вэйну. — Если бы у меня осталось хоть одна безделушка от отца, я бы ни при каких обстоятельствах с ней не расстался. Кому какое дело, что какой-то мудак обесценил твой подарок? Оставь его себе… И вот ещё что, — кашлянул Роше, — твой двойник приходил за этим перстнем по поручению Гюнтера. — Для чего он ему? — Ты — последний наследник эльфского престола, перстень якобы должен доказать твоё право на трон. Это какие-то бредни. Многие станут говорить, что ты просто спёр побрякушку, или нашёл её в каких-нибудь эльфских развалинах. — Ты не прав, Роше… — загадочно проговорил Иорвет, — смотри, — он надел перстень на безымянный палец правой руки, нажал указательным и большим пальцем левой на округлое кольцо, которое располагалось вокруг гривы льва и несколько раз прокрутил на месте. Раздался щелчок, голова животного сместилась вбок, внутри лежал пожелтевший, туго свёрнутый в несколько раз пергамент. Вернон оторопел, эльф на это ухмыльнулся. Лис аккуратно достал спрятанный документ и столь же бережно его развернул. На нём было изображено фамильное дерево древнего эльфского рода, начиная от прародителя — некоего Сисеэрилиена аэп Мельенела и кончая самим Иорветом аэп Феместариелом, которого успел вписать сын Диветафа перед своей смертью. — Надо ещё доказать подлинность документа, может, отправить в Оксенфурт? — Роше стал сомневаться, но это уже было частью его натуры. — Зачем, дхойне? Я же тебе говорил, что не хочу быть королём. — Хочешь — не хочешь, а ты уже король, — сказал Вернон и, для большей убедительности, положил ладонь на затылок эльфа, — ты сам сказал, что собрал всех скоя’таэлей вместе, чего никто раньше не делал, нелюди тянуться к тебе, даже не подозревая о твоей родословной… Теперь у вас есть земля, ты вправе распоряжаться ей, как вздумается. Подарить свободу и процветание Аен Сейдхе, как ты всегда хотел! Сохрани перстень, уважь отца и деда, на почести и титулы уже плевать. Немного подумав, Иорвет сложил документ в исходное состояние и вложил в его обратно в пустоту перстня, молчаливо соглашаясь с предложением темерского советника. — Ответь мне на один вопрос, Роше. Только не начинай беситься… — Иорвет напрягся, ожидая негативную реакцию. — Что последнее услышал Вэйн перед смертью? Благоговейная и одухотворённая улыбка мгновенно слетела с лица капитана. — Блядь, ну какая тебе разница?! — Я должен это знать, представить, что мы были с тобой вместе в тот самый момент… Я мечтал отомстить ему за предательство много лет. Пожалуйста, повтори слово в слово, что именно ты ему сказал. — Вот заколебал! Я сказал, что ему не повезло… — начал Роше, отводя глаза. — Расскажи мне. — Я сказал, что ты передаёшь ему привет… что он умрёт за «Врихедд», — Роше поднял уверенный взгляд и встретился с таким же твёрдым, но искрящийся прекрасной зеленью. — Ещё я сказал… что он повстречал на пути единственного дхойне, который… — Прошу тебя, скажи… — Который до безумия любит Иорвета… — произнёс капитан тихо, но потом, плотину из сомнений и страхов прорвало, его было уже не остановить. — Я признался ему, что люблю тебя, — наконец-то, он почувствовал долгожданное облегчение: — Я люблю тебя, Белка…