«Ангелы, и вполовину не такие счастливые на небесах, бродили, завидуя и ей и мне — о да! Именно по этой причине (как известно всем людям в этом королевстве у моря) однажды ночью из облака налетел ветер, который охладил и убил мою Аннабель Ли».
— Ты работаешь над этим уже несколько недель, тем временем, как моя семья становится всё более невыносимой во время праздничных сборищ. Нам нужно заканчивать. Ами-Ли устало вздохнула, когда Кол вошел в игровой дом с нетерпеливым выражением на ужасно красивом лице. Девушка нахмурилась, отложив серебряный кинжал, в то время, как Астрид начала убирать с пола пролитые зелья и осколки разбитого стекла — результат их неудачного заклинания. — Мы уже все перепробовали, Кол. Нам нужен алмаз побольше. — хмуро произнесла Астрид. Её голос был пропитан отвращением, а глаза улавливали глупые, влюбленные взгляды, которые Ами-Ли продолжала посылать невежественному Колу. — Не существует алмаза крупнее, — презрительно ответил Кол, становясь ещё более напряжённым. Ами-Ли подошла ближе к Первородному, нежно положив руку ему на плечо. Мужчина мгновенно расслабился, почти не осознавая, как его тело реагирует на прикосновение возлюбленной. — Возможно, — тихо сказала Ами-Ли, неуверенно покусывая нижнюю губу. — Я слышала от мисс Женевьевы, что вдовствующая миссис Фолли хранит огромный драгоценный камень, спрятанный в ее особняке. Вот почему она никогда не покидает его. Она боится, что кто-то украдет её сокровище. Кол наклонил голову в бок, на его лице появилась опасная улыбка, а в угольно-черных глазах зажёгся интерес. — Говоришь, она никогда не выходит? — Только раз в неделю, на воскресную службу. — Вставила свои пять центов Астрид, и её спокойная маска разлетелась на мелкие кусочки, когда Кол сбросил пальто на ее протянутые руки. Страх скрутил сердце Ами-Ли, когда Кол отключил свои эмоции, и молодая франко-корейская ведьма поняла, что он наверняка убьет миссис Фолли за бриллиант. Однако она не была готова к жестокой расправе, которая ждала ее, когда она вошла в церковь Святой Анны на воскресную службу. Запах крови усиливался по мере того, как она подходила к алтарю, а глаза покраснели от слез, когда она смотрела на развернувшуюся сцену. Оторванные конечности, стены, которые когда-то были белыми, теперь стали алыми, ангелы, плачущие кровью, и в центре всего этого стоял Кол Майклсон. — Кол? — осторожно позвала Ами-Ли, ее жилистые плечи начали дрожать, когда она вгляделась во все это зрелище. Астрид подошла к ней, закрыв нижнюю половину ее лица куском ткани. — Ты чудовище! О, Господь Всемогущий, прости меня, ведь я помогла чудовищу. — Хватит драматизировать, Астрид, — Кол закатил глаза, медленно спустился по ступеням церкви, казалось, его не беспокоила лужа крови вокруг его ног. — Я не знал, как выглядит вдова, так что лучшем вариантом было убить их всех. — Тебе не нужно было убивать половину прихожан! — крикнула Астрид, ее угольно-темные глаза сузились до узких щелочек, сфокусированных на фигуре Кола, сидящего на вершине алтаря. — Ты знал, что она не такая, как обычные люди. — У меня пересохло во рту, — простодушно заявил Кол, грациозно спрыгнув с насиженного места. — Что ж, мне пора на семейный ужин. — Она тебе больше не поможет! — крикнула Астрид, когда Кол начал уходить. — Мы больше не поможем! — Астрид, — Ами-Ли схватила руку женщины, мягко сжимая ее. — Мы зашли так далеко, Астрид. Кол ухмыльнулся, направляясь к Ами-Ли размашистой походкой. Его лицо было отчасти скрыто тенью, а глаза манили непоколебимым вожделением, которое, казалось, не исчезало, стоило ему взглянуть на Ами-Ли. Когда он прикоснулся к ее щеке и притянул девушку для сладкого поцелуя, Ами-Ли поняла, что в глубине души она уже простила ему все его грехи. Несмотря на все катастрофы, вызванные его руками, она не могла не думать, что даже покрытый кровью и грязью, он был самым прекрасным из всех, кого она когда-либо видела. — Увидимся вечером, моя дорогая, — прошептал Кол после ядовитого поцелуя.— Пожалуйста, не опаздывай. Ты же знаешь, как я не люблю, когда меня заставляют ждать. Когда Кол в мгновение ока скрылся из виду, Ами-Ли поднесла руку к губам, стирая кровь, окрасившую ее губы в алый цвет. — Глупая ты девчонка, Ами-Ли, — вздохнула с жалостью Астрид. — С чего ты решила, что мужчина, которому безразличны всё и вся будет заботиться о тебе?***
— Ты любишь меня? Кол вскинул голову, его взгляд остановился на Ами-Ли, которая изучала синяки на своем обнаженном теле с неким чувством в тёмных глазах, которому он не мог дать определение. Кол сел, шёлковые простыни слегка сползли, обнажив его голую грудь. — Дорогая… — Не надо, Кол. Я не спрашивала, веришь ли ты в бессмысленную идею любви. Я спросила, любишь ли ты меня, — перебила мужчину Ами-Ли, плотно зажмурив глаза. На секунду она пожалела, не иметь никаких чувств к Первородному. Или, может быть, она хотела бы, чтобы он был кем-то другим, кем-то, у кого не такая тёмная душа, кем-то менее застрявшим в прошлом, менее импульсивным. Пощупав ребра, сломанные руками возлюбленного, Ами-Ли вздохнула, осознав себя человеком, опьяненным мыслью, что любовь, и только любовь, может заставить ее бодрствовать в мире бесконечных ночей. Кол молчал, его глаза внимательно наблюдали за Ами-Ли. Он знал, что испытываемое к молодой ведьме нельзя было назвать любовью. Он чувствовал себя… влюблённым. Да, он был без ума от Ами-Ли, ибо никогда еще никто не пробуждал в нем столь острую способность чувствовать. Все его эмоции были недолговечны, ибо он был бессмертным в смертном мире, где все погибало, а он продолжал существовать, стараясь при этом не задохнуться в оставшемся после всего пепле. Но пока он мог закрыть глаза на реальность и неизбежную трагедию в конце этой истории. Ему нужна его Ами-Ли, хотя бы еще на чуть-чуть. «Сомневайся, что звезды — огонь, Сомневайся, что солнце движется, Сомневайся, что правда лжива, Но никогда не сомневайся, что я люблю».