«Пыль мертвых слов пристала к тебе. Омой свою душу молчанием» © Рабиндранат Тагор
Откровенно говоря, Бомгю заебался. Парень неустанно тёр со лба нескончаемый пот тыльной стороной ладони и пытался не думать об облепившей его спину влажной футболке. Он жадно хватал ртом воздух, изнеможённо плюхаясь прямо на пол танцевального зала, каждую потёртость которого он знал наизусть. Он вообще многое усвоил и выучил за последнюю пару лет со дня их дебюта, даже со времён их стажировки в агентстве. Бомгю мог по памяти пересказать расположение плюшевых игрушек Кая в его комнате, перечислить марки кормов питомца Субина — Оди, по пунктам изложить всю силовую тренировку Тэхёна... Но больше всего места в его голове занимал Ёнджун. Вот только те детали, что он безостановочно подмечал, совсем не шли в сравнение с остальными по-дружески невинными фактами, которые он впитывал о других мемберах его группы. Бомгю позволил себе прикрыть глаза и тяжело задышать с распахнутым ртом. В ушах звенело от затяжной репетиции, которая была таковой из-за предстоящего камбека. Все сейчас работали на износ, не жалея ни собственных тел, ни душ. Да и головная боль стала настолько привычной, что Бомгю научился её не замечать. А лучше бы он научился не замечать Ёнджуна. Тот, всё ещё стоя на ногах, как помешанный повторял из раза в раз ключевую связку. Мышцы его рук рельефно перекатывались, а тело послушно извивалось, пока старший бубнил под нос один и тот же ритм. Субин в стороне кряхтел только от вида активного хёна, будто его заставляли участвовать самолично. Но Кай, который всегда оказывался слишком рядом, уже облип его тушу руками и ногами, пригвождая того к ламинату зала. Тэхён, лёжа на полу неподалёку в позе звёздочки, лишь вяло руками повторял за Ёнджуном и хрипло обещал присоединиться тоже. А Бомгю мог лишь смотреть и страдать от ноющих мышц. Или чего-то другого, что гадко проскальзывало в его голове червивой гнилью: он вновь подметил, как очередная безрукавка хёна так соблазнительно открывала вид на его притягательную шею и острые ключицы. На его обнажённые крепкие предплечья. Хён, бесспорно, был слишком красив, чтобы Бомгю не признал этого. Ёнджун в целом был хорош во всем, до чего дотягивались его загребущие руки: будь то вокал или рэп, танцы, мода, позирование на фотосессии, развлекательные шоу. Он словно весь состоял из природного дара, был источником мирового таланта и притяжения. Младший не врал, когда признавался, что хён для него настоящий идол. Пример для подражания. Кумир. Но вот доля лукавства всё же была — ему было мало просто фанатеть от Ёнджуна. Бомгю с каждым днём подсаживался на него, как неизлечимый наркоман, становясь ненасытнее в своих разглядываниях и внимании к его персоне. Даже сейчас, пытаясь отдышаться и справиться с давящей болью в голове, Бомгю, не переставая, пялился. Это не та привязанность, связывающая его с тем же Субином, не менее замечательным хёном и лидером, на которого всегда можно положиться и разделить один секрет на двоих. Это не те дружеские отношения с Тэхёном и Каем, с которыми можно было отлично повеселиться в общаге, играя в приставку и споря из-за последнего куска пиццы. Ёнджуна же хотелось раздражать, бесить всеми возможными путями, разговаривать намеренно громче положенного в его присутствии — лишь бы тот обращал на него своё бесценное внимание. Бомгю находил его безумно горячим, когда тот закатывал глаза и выглядел наиграно свирепо, холодно прося заткнуться несносного младшего, или грозился заведённым кулаком у его носа. Парень полагал, что хён не испытывал к нему ничего хорошего, кроме усталого раздражения. Но всё равно, по-видимому, от природной доброты и позиции самого старшего, терпел его выходки и даже мог впустить в свою комнату — переночевать и выложить все тяжкие думы, подбодрить тёплым словом и дать поносить свои клёвые шмотки, которые Бомгю забывал вовремя вернуть. Ёнджун всегда был внимателен к нему, даже в край обнаглевшему и разбушевавшемуся, выводящему того из себя. Но парень ничего не мог поделать с собою, он направлял весь свой океан бушующих чувств и эмоций куда-то, где можно было их выплеснуть: в случайные касания, игривые и дразнящие, в тайне целенаправленные; в неотрывном наблюдении с еле скрываемым восхищением, которое легко было завуалировать в последующее передразнивание, будто Бомгю только и ждал момента для этого. Но этого было мало, слишком мало чтобы скрыть своё набирающее обороты влечение и периодический стояк по утрам после очередных влажных снов. Субин, с которым он делил комнату, вопросов не задавал или вовсе притворялся незрячим, но легче от этого парню не становилось. Поэтому вскоре появился и иной способ выплеска эмоций, который происходил за закрытыми дверьми одной из подсобок лейбла. Там, куда Бомгю определённо сегодня отправится после завершения расписания, потому что смотреть на взмокшего от тренировки хёна было удушающе невыносимо. — Вода, — новенький сотрудник стаффа ткнул в его лицо протянутой бутылкой. Рука мужчины была пухлая и постоянно влажная от пота, как и его красное без причины лицо, большую часть которого занимали квадратные очки. Они часто бликовали, скрывая маленькие, узкие глаза под заплывшими жиром веками. Бомгю он искренне не нравился. Дело было вовсе не во внешнем виде сотрудника, не в его широких во всех смыслах габаритах и тучной фигуре, и даже не в его манере речи, такой пренебрежительной и отстранённой. Даже сейчас он не спрашивал Бомгю, а хотел ли он пить вообще, всовывая почти насильно воду в его руки. Дело было… в тех мелочах, которые парень украдкой высмотрел в нем, и что его откровенно напугало. Потому что этот тип не в первый раз суёт ему очередную бутылку, обязательно забирая её обратно после пары сделанных глотков. И Бомгю не раз видел, как он, незаметно ото всех, позже тайно внюхивается в горлышко и затем смачно её вылизывает, блаженно прикрывая и без того узкие глаза. Когда младший заметил это в первый раз — на спине выступил холодный, почти колючий пот от ужаса происходящего. Он стал случайным свидетелем этой сцены после одной из подобных репетиций и теперь брать пить у этого работника отказывался. Правда, тот никогда его и не спрашивал. — Вода, Бомгю, выпей, — продолжал настаивать тот, возвышаясь над парнем недвижимой статуей. Он поправил очки пальцами, которые незаметно тряслись будто от предвкушения. Бомгю старательно скрывал своё омерзение и кратко ответил, прижимая к себе всученную бутылку: — Спасибо, чуть позже, можете идти, — он говорил с ним своим самым отчуждённым тоном, чтобы дать понять, что мужчине тут не рады. Тип постоял ещё мгновение, и явно недовольный отошёл в сторону, продолжая жадно наблюдать за парнем. Бомгю просто старался не замечать его, переводя взгляд на Ёнджуна, который всё продолжал и продолжал повторять и так заученную хореографию. — Ну что, продолжим? — объявил хореограф окончание пятиминутного отдыха и парень поднялся. Пора было сосредоточиться на действительно важных вещах.✙✙✙
Тэхён стоял с полотенцем в руках около ванной и ждал своей очереди, вслушиваясь в приглушённое пение Субина. Он, кажется, чертыхался в четвёртый раз, посматривая на время, которое старший бессовестно тратил под тёплым душем. Кан ведь тоже хотел смыть с себя следы затяжного дня и боль ноющих мышц, но по старшинству был почти последним в очереди. А Субин мог позволить делить с ним водные процедуры только с Каем, который всё, смеясь, отказывался от подобного. Хюнин был единственным удостоенным такого приглашения, поэтому Тэхён старался быть терпеливым. Но, когда старший вновь запел очередную песню, его недовольство становилось только очевиднее. — Да блять, — тихо ругнулся парень себе под нос, заставляя обувающегося в коридоре Бомгю лукаво захихикать. Он сказал остальным, что собирается немного прогуляться, как и всегда делал в определённые дни. В дни, когда ему срочно нужно было уединиться с самим собой в подсобке. — Тэхён-а, ещё полчаса и он выйдет! — посмеивался парень над страдающим другом. — Уже час прошёл! Что он там моет у себя всё это время? — завыл Кан, устало подпирая стену. — Хочешь, чтобы я пошутил? — Бомгю натянул хищную ухмылку, пока для вида застёгивал замок лёгкой ветровки. А затем выглянул из-за угла, цепляя раздражённый взгляд Тэхёна. — Пожалуйста, только не это. Бомгю самодовольно рассмеялся, пока Субин протягивал следующий куплет какой-то романтической баллады. Он зашнуровал кроссовки и начал хлопать себя по карманам в поисках наушников, которые всегда были при нём. Но не в этот раз. — Это твои? — рука Ёнджуна вяло вытянулась из-за двери его комнаты, а затем показалась и вся голова. Он протягивал повидавшие виды белые пульки, и Бо признал в них свои наушники. Он немного помялся и угукнул, после чего хён, изображая всё нежелание покидать свою конуру, выполз по направлению к младшему, словно делая одолжение. — Хватит захламлять мою комнату своими вещами. — Не ворчи, бука-хён. Спасибо, — показал ему язык Бомгю, всовывая пульки в уши. Ёнджун в привычном жесте сложил руки на груди и сделал медленный вдох, словно собирался признаться в чем-то запретном и страшном. — Сегодня на репетиции… То проблемное место, про которое я тебе говорил — ты хорошо справился, молодец. Бомгю держал лицо из последних сил, но улыбка так и тянулась по губам-предателям. Он был рад похвале, тем более из уст Ёнджуна. — Я просто повторял за тобой, хён, — парню особенно нравилось, когда хён старательно прячет смущение, что у него всегда проигрышно получалось. Тот смешно хихикнул и горделиво вскинул голову, мол, другого и не ожидал. Младший уже приоткрыл дверь, чтобы покинуть общажную квартиру, как ему бросили в след: — Если что, свою комнату оставлю открытой. Бомгю улыбнулся старшему напоследок перед тем, как скрыться в коридоре здания. Ёнджун, хоть и завуалированно, пригласил его к себе вновь, и это делало парня неподдельно счастливым, даже из-за такой дружеской мелочи. Именно это подогревало его идти в заветную подсобку и делать те самые вещи, о которых он, не переставая, думал весь день. Стыд топил его с головой и Бомгю мысленно просил прощения перед хёном за свою похотливую тягость. Но без этого ему становилось все труднее контролировать себя, когда между ним и Ёнджуном не хватало расстояния. Или когда хён, заливаясь смехом, высовывал язык и мило щурился, чем намертво приковывал к себе взгляд младшего, у которого пульс медленно, но верно опускался в район паха. Или когда старший заламывал его руки в попытке приструнить разбушевавшегося младшего и становилось до духоты тесно от прикосновения двух тел. Вряд ли парень нашёл бы себе оправдание, заметь старший такую странную реакцию его организма. Бомгю, кусая от нетерпения губы, спешно вышагивал по пустым коридорам лейбла. Он подготовил фанатское видео для просмотра и пару салфеток, чтобы не оставить в подсобке следов своей несдерживаемой страсти. Парень так целенаправленно крутанул за очередной поворот, пребывая глубоко в своих мыслях, что не заметил, как некий силуэт уже полпути его тайно преследует.