Полуслепые глаза

— Братан, надо поговорить, — Бяша идёт и курит сигарету. — че ты так Тоху долбаешь, на? — парня это реально сильно волнует. Конечно, Тоха появился довольно неожиданно среди них, но всё-таки стал родным. Ещё недавно открылось, как он дерётся. Так даже Рома не делал… не на жизнь, а на смерть. Холодно, но без единого расчёта. Он идеально подходит им. Он их друг. А ещё и ебанько. — Не знаю, — отвечает своё привычное Рома. Он достаёт новую сигарету. Волна ярости давно отступила. И думать об этом Антоне не хочется. Как-то Рома не расчитал, что придётся оправдываться ещё и перед Бяшей. Вообще он ничего не продумывал, когда говорил. Тупица. — Ты не тупой, — Бяша обходит друга и начинает идти перед ним. — и уж точно понимаешь хоть что-то. — Да не знаю я, — парень злостно пинает жестянку, попавшуюся на дороге. — честно. — Совсем, на? — Не то чтобы Бяша не верил, но это казалось странным. Рома… если что-то ему было непонятно, ненавидел. Антон же вроде бы был ему другом. Значит, понимал его. Видимо понимал до последнего времени. — Ну, давай, юный гений, — Рома встаёт. — скажи мне, что если я думаю об этом Тоше, блять, 24/7, что если я реально хотел убить того чувака за его разбитое лицо, что если я терпеть не могу, когда он общается с кем-то другим, особенно с этой Сашей. Что? Парни долго смотрят друг на друга. Бяша вырос на пару сантиметров выше, но даже так, жестокость во взгляде Ромы давила. Ко всему Рома был всегда идеальным похуистом. Он лишь делал всё из своих эгоистичных желаний. Но не из эмоций. Какого хуя именно Тоха так выбивает пацана из колеи? Бяша даже представить себе не мог. — Ну, чувак рил труба, — Бяша находится в полном недоумении, чешет голову. — может ты его за реального брата стал считать? Беспокоишься о нём? Ну тип реально, Тоха чел способный загнаться на любом шаге, а ты постоянно опекаешь его, на. — Звучит бредово. — Другое ещё бредовее, на, — пожимает плечами парень. — И что? — разочарованно кидает Рома. У него уже появилась надежда, что ему хоть что-то разъяснят. Но нет. — Ты влюблен, но Тоха же парень, на. Эти слова зависают в тяжелой паузе. Его лучший друг пидором его назвал? Конечно изящно, но пидором. Рома смотрит на Бяшу, пытается понять, что это за изощрённая форма издевательства. Но нет. Он серьёзен. А это оскорбляет только больше. Но Рома решает проигнорировать столь яркий наезд. — Ересь полная, понятно, — Рома раздражённо выдыхает. — ничего яснее не стало. Бяша хмурится. Реально сложно, хотя зная Ромку, тот правда мог посчитать Тоху настолько недееспособным, что решил носиться за ним с подгузниками. Но эта сцена на линейке… Какого хуя тот хотел от Тохи? Выбирай, блять. Что это значит? — Ром, на, — как-то подозрительно начинает Бяша. — Что? — тот уже злится, заранее. — А че ты так психуешь об этом общении с Сашкой, на? — Я не психую, а она шлюха. — Ты шлюха, а она не психует, на, — Бяша получает по спине, но продолжает ржать в горло. — Закопаю, — сквозь зубы шипит Рома. Но Бяша игнорирует все пинки и ржёт. А Рома то со всей мощи бьёт друга по спине, хватает за воротник и мощно отпихивает. Только парню-то всё равно. Ржёт, как конь. — Братан, блять, прекрати, на, — парень кладёт себе на лоб ладонь тыльной стороной и стоит из себя жертву. — убивают!!!! — За такой базар можно, — достаточно сильно, но не чтоб убить, ударяет по печени. На этом Рома прекращает своё избиение. Бяша же не перестаёт смеяться. Рома докуривает сигарету. Тушит. И снова погружается в пучину непонятных мыслей о Антоне. Бяша с опаской поглядывает за задумчивым другом.

***

Антон вдупляет в потолок. Ему лень подписывать учебники, надевать обложки и подписывать тетради. Ему хуево. Откровенно. Он не понимает Рому. Этот ужасающий холод. Это «выбирай». А ещё хуже то, что Антон реально промолчал. Просто… Не уж то ему настолько жалко Сашу, что он даже выбрать не мог? Чем он руководствовался? У Антона раскалывается голова. От Ромы несло перегаром. Он поссорился с Сашей. Он… даже так он прекрасен. Реально, Антон даже думает, как девка зэка. Саша права. Логично было бы дружить, может даже встречаться с ней. Это было бы правильно. Антон выдыхает. Кладёт ладонь на глаза. Пытается не заплакать. А ведь правда он сам ведёт себя, как «лишь товарищ». Зачем он это сказал? Что он думал? Что его поцелуют и полюбят за просто так? Нет. Ничего такого просто не может быть. Как ему хочется просто нажраться. Обкуриться, напиться. Антон просто пытается успокоить себя мыслями о нетрезвом состоянии. Конечно, под ругань родителей, под громко включённый телевизор не особо получается. Сигареты кончились. Надо идти к Роме. Снова видеться с этим? Но Бяша за так не даст. Поэтому он тихонько выходит на улицу и бредет. Если бы не сигареты, они бы вообще общались? Возможно. Не точно. И не сегодня. Но Антон стучит в дверь. Ему открывает парень без футболки. Рома оглядывает его. Антон снова встречаются с ледяным взглядом друга. Он пытается смотреть в глаза, но опустить взгляд так и хочется. Сердце начинает бешено стучать. Такое редко случается. Но отбивает оно барабанную дробь. — Что надо? — сухо спрашивает полуголый парень. Рома опирается на дверной косяк и наблюдает за непонятным поведением парня. Он что-ли краснеет? Или че с ним? Но у Ромы слишком болит голова от похмелья и сегодняшних сцен. Ко всему вся пищеварительная система вышла из чата. Выблевал он сегодня всё, что съел. — Сигарет, — неуверенно говорит Антон. Рома кивает, берёт куртку, достаёт три, отдаёт и закрывает дверь. Единственное, чего он сейчас хочет это лечь спать. Антон молча стоит. Что это было? Он стучится в дверь. — Что еще? — Рома раздражён. — Что за дружелюбие? — Антон в панике. Конечно, разногласия были, но чтобы так? Сухо, жёстко, безразлично. Нет, Рома с ним так даже в бреду не говорил. Даже, когда Антон мешал ему, даже когда отбирал сигареты, даже когда ненароком причинял боль. — Бесишь потому что, — шипит парень. — до жути бесишь. Рома прикусывает губу. Его снова тошнит. Видимо отравление. Но чего удивительного? Хорошо хоть не умер от этой паленки. Он даже внятно Антона не может увидеть. Мимолетным движением парень прикасается к своему лбу. Удивительно, температуры нет. А мутит знатно. А отчаянный вид Антона ещё сильнее добивает. Может этот парень подождать хоть немного или ему нужно безусловное постоянное внимание Ромы? Снова пытается закрыть дверь, но Антон ставит свою ногу. Больно конечно. Но, черт, он врал сам себе, что идёт только из-за сигарет. Не курил бы, нашёл другой предлог. Он просто жить не может из-за сказанных слов. — Что это было за «выбирай»? — смотря из-под бровей, говорит Антон. Рома судорожно выдыхает. Боже, зачем он это только и сказал. Сейчас бы лежал в кровати или на коленях перед долбанной парашей. Хотя вроде бы и выблевал всё что только можно и нельзя. Надо заканчивать пить. В 15 лет уже надо. Смешно. — Что сказал, — ворчит Рома. — то и значило. Бесит меня эта шалава, — парень проводит по волосам ладонью, пытаясь стереть холодный пот. Снова изрядно ударяет по ноге парня. Но тот абсолютно не может соображать из-за холодного поведения парня. Слышит тяжёлый вздох очкарика. Антон резко протягивает руку и хватает парня за волосы. Больнюче. Ужасно. — Что ты блять творишь? — шипит Рома и со всей дури толкает Антона в грудь. — Назовешь Сашу ещё раз так, — сквозь зубы говорит парень. — убью. — Значит выбрал? — Рома поднимает бровь. — Вот и иди к своей дуре. Парень захлопывает дверь. Упирается лбом в дверь. Шумно выдыхает. Больно. Ему до жути больно. Тошнит ещё. Зачем он только сказал эту ересь? Потом разберётся. Антон не может выбрать её. Он не такой. Просто выебывается. Рома пытается так думать. Пытается. Ведь он знает этого парня. Знает. Он просто уважает женщин, вот и всё. Им обоим нужно успокоиться и будут спокойно снова дружить. Просто очередной конфликт. Рома тяжело дышит. В сон клонит знатно. Но он не может успокоиться. Слишком чудовищно страшно от того, как Антон смотрел на него. Впервые парень ответил на слова силой и угрозами. Почему же именно ему? Столько людей более достойных этого. А он решил добивать Рому. Антон сидит на земле. Как то сам не понял, как сел. А может упал после толчка? Нет, он уже абсолютно не может думать. Устал. Что за эмоциональные качели, блять? Именно поэтому Антон молчит о своих чувствах. Медленно поджимает колени к глазам. Ему до жути страшно. Ему до жути неприятно от отношения Ромы к Саше. Ей и так тяжело, а ещё этот. Ей нужна поддержка, а не обзывательства. Антон снова судорожно дышит в попытке успокоится. Почему Рома не может быть чуть мягче? Совсем каплю. Просто смириться с его иным кругом общения. Разве так сложно игнорировать Сашу? Он плачет. Больше не может вывозить всё это. Устал. Сидит на земле и просто плачет. Рома резко открывает дверь. Ему стало слишком страшно. Вдруг реально больше не заговорит с ним? Три года дружбы и насмарку. Ведь у него точно останется шрам на лице из-за него. Как он будет смотреть на него? Заливаясь чувством вины, а потом пихая в проходе? На лице одно мгновение отражается решимость сказать что-то. Но её как ветром сдувает, когда он видит Антона. — Блять, парень, — он садится перед ним. — прости-прости меня, — он вообще не понимает что делать, как успокаивать, — он одновременно рад, что тот ещё не ушёл, а одновременно в ужасе. Снова, снова. Либо Антон законченная плакса, либо Рома мудак. Хотя скорее всего, то и то. — Нет, — хлюпая носом, говорит Антон. — Черт, — Рома прикрывает лицо ладонями, а потом уводит их в волосы. — прости я не хотел. Снова облажался. Просто.. Не могу. Не могу реально. — Да что ты не можешь? — сквозь слезы шипит Антон. Рома резко поднимает парня за локти и затаскивает в дом. Закрывает дверь. Снова парень оказывается в Роминой комнате. — Конечно, отлично рыдать на улице, — ворчит Рома. — но уж поверь не в нашем мире. — Я задал вопрос, — сухо и измотанно говорит Антон. Рома шумно выдыхает. Садится на стул. Поджимает одну ногу поближе к животу. Так хотя бы чуть меньше крутит. Долго смотрит на парня. Ему не хочется думать, что он имел ввиду. Просто сказал. — Почему, когда у тебя снова были проблемы со сном, ты позвал Сашу? — все-таки спрашивает Рома. Ноги подкашиваются уже Антона. Теперь он понял, почему именно он и Саша поругались. Вот что значило «друг» в её устах. — Она предъявила тебе, что ты ненастоящий друг раз не носишься со мной каждый день? — устало спрашивает Антон. Он сам не понимает, как понял. Но Рома всегда грубеет и злобится, если хоть кто-то поддаётся сомнению его любовь к друзьям и методы дружбы. Ему это важно. — Сначала ты ответь, — откидываясь на стуле, тихо произносит Рома. — Стало стыдно, — Антон запускает руки в свои волосы. — слишком уж это по-пидорски будет выглядеть. Не хочу выглядеть пидором. И так уже один раз использовал тебя для сна. Многовато будет. — Всегда знал, что ты даун, — устало ворчит парень. — и да, практически точно угадал. Но если точнее, она сказала, что ты не считаешь меня другом. — Что? — Зато, когда Тоше стало плохо, он позвонил мне, а не тебе, — цитирует парень Сашу, нарочито высоким и писклявым голосом. Антон сжимает челюсть. Зачем Саша так сделала? Вряд ли бы она это сказала, если бы не понимала значение дружбы для этого парня. Но сейчас не до неё. — Ты же понимаешь, что это не так? — как-то глупо уточняет Антон. — А мне кажется, что именно так. Эти слова ударяют где-то в районе живота. Тяжело. Антон зашёл слишком далеко в попытках оттолкнуть парня. Слишком. Потому что его исчезновение должно было происходить медленно и безболезненно. А они только глубже вязнут в этом болоте. — Не так, — располагаясь удобнее на кровати утверждает Антон. — и прекрати строить из-за этого такую драму. Не считал бы другом, не общался. — Если бы я за тобой не носился, как угорелый, — кидает Рома. — то и не общался бы. Это правда. Каждый день летом, если он не приходил на пробежки, Рома находил его. Пытался уговорить играть в карты. Делал всё, чтобы Антон подольше побыл с ними. А он пытался поудобнее закрыться в своей раковине. — Ну, Ром, — практически простанывает Антон. — Что? — парень резко наклоняется вперёд. — я пытаюсь найти хоть одну причину, почему бы ты считал нас друзьями. Я думаю об этом уже сутки. И не нахожу. Ты другой, закрытый, творческий, хорошист, вежливый, тихий. Ты не похож ни на меня, ни на Бяшу. Все наши увлечение, либо кажутся тебе опасными, либо глупыми. Вообще, наверное, нас тупыми считаешь. — Ты математику понимаешь, — пожимая плечами говорит Антон. — Блять, мы тут не о школе, — скалясь, говорит парень. — мы тут как бы, — а дальше Рома не знает, что сказать. Что они делают? Он никогда таким не занимался. Просто разговаривают? Но от этого разговора зависит всё. Их будущее. В животе от этой мысли что-то сворачивается. Но Рома предпочитает думать, что это из-за отравления. — Я считаю тебя другом, — спокойно отвечает Антон. — не беспокойся об этом. С вами весело. С вами спокойно. Пусть вы и рветесь в драку, но мне часто драться даже нравилось… — Иди на хуй, в драку тебя больше не пущу. — Эх, — вздыхает Антон, но видно, что он уже спокоен. — мамочка, прости… Парень получает такой подзатыльник, что очки слетают, но он смеётся. — Ром, — парень на мгновение останавливается, подбирая слова, чтоб не сказать лишнего. — ты охуенный друг, хоть и ебнутый. На тебя реально можно положиться. Просто мне страшно привязаться к тебе сильнее. Ведь школа скоро закончится, даже если я останусь в 10, то ты то пойдёшь в колледж. А родители меня в этой деревне точно не оставят. Рано или поздно мы разойдёмся. Я просто хочу, чтобы ты не сдох от этого вынужденного окончания дружбы. Рома мрачнеет. Он об этом вообще не думал. Но ведь правда. Рома конечно не составлял план, что будет делать после этого года, ему было как-то всё равно. А Антон… блять. Реально же. Его то судьба в руках дерганной мамочки и отца уходяще-приходящего. — Придумаем что-нибудь, — ворчит он. — но черт, — он замолкает. Понимает, что не имеет права требовать от него проявления дружбы. Но… — Делай, что хочешь, — выдыхает сквозь зубы Рома, — но если нужна помощь зови меня или Бяшу. Это единственное, что я у тебя попрошу. Пожалуйста. Стыдно меня, проси этого придурка, да заебет стёбом и тупым юмором, но всё же что-то. — Ладно, — как-то не подумав, отвечает Антон. — Договорились, — выдыхает Рома. — а теперь тебе желательно свалить, ибо у меня тут вообще то отравление и я хочу спать. — Меньше пить надо. — Не умничай.