Полуслепые глаза

Постепенно наступает осень. Рома оказался таким же постоянным соседом по парте, как у Антона был до. А точнее никого не было. Бяша и Рома прогуливают. Зачем был вообще этот спор, если бы он приносил все учебники и так? Даже делиться ни с кем не надо. Антон пытается не подохнуть от скуки. Плохо получается. Его ладони уже изрисованы. Саша подсаживается на одной из переменок к нему. Антон весьма удивлён. Девушка ни слова не сказала с того дня. Пару раз он замечал, как она пилила спину Ромы. Пару раз она начинала идти к Антону, но, встретившись с ним глазами, убегала. По итогу, Саша ничего не делала. Только бросала обеспокоенные взгляды. Но молчала. Молчала, когда пришла в класс и увидела разорванный учебник. Молчала, когда её просьбу проигнорировали. Молчала, судорожно пихая тетради в рюкзак. Молчала, уходя из школы в одиночку. — Привет, Тош, — она виновато улыбается. Антон пристально осматривает её. Вроде бы всё как обычно. Хаотичная причёска, торчащая блузка и добрый взгляд. Но парень не может понять одного, почему она так пытается отгородить его от друзей. Даже мама так не рвётся. Зачем рваться туда, где она найдёт только боль и непонимание? Антон не знал. — Зачем ты сказала Роме, что я не считаю его другом? — лёжа на одном из учебников спрашивает Антон. Парень сложил руки на животе, грея их под локтями. Вообще его немного знобит, но уже начинает холодать, а кто-то открывает окна на полную. Он мёрзнет. Весь сжался. Хоть между ним и Ромой наступило перемирие, но кажется, что теперь Антона избегают. Рома появлялся с того дня в школе раз семь. Уже скоро кончится сентябрь. А их отношения, как война. — Он первый начал, — девушка отворачивается. — он назвал меня шлюхой. Саша пристально смотрит в окно. Там каркает ворона. На мгновение Антон замечает, как сильно она напряглась, но за окном ничего не видно. Может это из-за вопроса? А может сама осознаёт, что Рома ей враг не по зубам? Но Антон никогда не хотел с ней враждовать. Она его первая подруга. — Но ведь ты знаешь, что это не так, — продолжает свою апатичную речь парень. Ему не нравится поведение девушки. Напряженное. Нервное. Запуганное. Понятно, этот класс никогда не жаловал новеньких. Она лишняя здесь. В этом минус быть Чудаковатой Александрой. Этот образ обернётся против себя самого. Антон выжил благодаря Роме и Бяше, а Саша… с ней никто не хочет говорить. Даже Полина отгородилась. Вроде бы и дружелюбно себя ведёт, а вроде бы и ничего не говорит. Жестоко и обидно. Но у Антона нет сил спасать её. Вообще ни на что нет сил. Родители стали наседать, чтобы тот учился лучше, чем в прошлые года. Недавно ему сильно прилетело даже за четвёрку. Мама замахнулась на него. Не ударила, нет. Но этот момент засел в голове Антона. Поднята рука и апатия, что вынуждает стоять прямо. Отчаяние и слабость, которую он тогда испытал, не опишет ничего. Наверное, это чувствуют отличники. Страх вперемешку с апатией. — Ну, а он, что? — Саша хмурится. — так сомневается в вашей дружбе? Тогда правда… Она щурится. Сидит нарочито прямо. Она так никогда не делала. Её глаза печальные и усталые, хоть и улыбается. Даже подозрение на её лице больше похоже на мольбу. — Да, сомневается, — перебивает её Антон. — и из-за того, что я себя веду не трезво. Мне страшно, что в конце этого года я потеряю эту дружбу. Поэтому постоянно избегаю его. И он имеет полное право сомневаться. Парень поднялся с учебников. Смотрит прямо ей в глаза. Хоть речь получается безэмоциональной, но Антон знает, что говорит. Знает легенду, которой будет придерживаться до конца. Возможно, он когда-нибудь полюбит девушку и будет то же самое говорить своим детям. Антон не узнаёт, что эта его острая реакция заставит одноклассников ещё сильнее отгородиться от Саши. Не узнаёт, какой силой обладает его мнение. И никогда не догадается, как сильно она сжала подол юбки. Антону не нравится врать. Особенно Саше. Особенно сейчас. Но что ещё ему делать? Все-таки в какой-то мере ему страшно, но всё равно уже будет больно. Основанная причина избегания – влюблённость. Но его никто не поймёт. Поэтому легенда рабочая. — Тош… У Саши в глазах написано неприкрытое страдание. Антон отводит глаза в сторону. Ему стыдно. Очень. Но сейчас он не собирается потакать ей. Возможно, в будущем постарается наладить отношения, но не сейчас. Ему и так больно. — Нет, — побивает вновь её парень. — если кто-то и облажался в этой дружбе – это я. — Прекрати, — останавливает его Саша. — ты отличный друг и ты не виноват в своих страхах и сомнениях, — она хватает его за руку. Сильно сжимает. Смотрит снизу вверх ему в глаза. — Так же как и Рома. Девушка замолкает. Долго и пристально смотрит на парня. Тяжело вздыхает. Улыбается. Эта улыбка... Ужасна. Она смотрит так, будто её трос оборвался, а её снимают для журналов. И даже в момент перед смертью не позволяет страху взять верх. — Можно же, — девушка наклоняет голову, игнорируя всё сказанное раньше. — когда его нет, я буду сидеть с тобой? — Как хочешь, — Антон пожимает плечами, но немного рад. Ему никогда не нравилось сидеть одному. А ещё эти долгие уроки… Вместе лучше, чем одному. Так для Антона было всегда. Спустя какое-то время он протягивает бумажку, совсем небольшую, но с прекрасным наброском. На нём Саша в профиль. Удивительно, в образе нарисованном Антоном, читалось то, что никогда ранее не замечалось. Саша была поражена. Кто-то смог заметить в ней что-то кроме веселья. На рисунке она выглядела печальной, грациозной и чересчур… Сильной? Образ отчаянного человека. Но со знакомыми распахнутыми, испуганными глазами. — Это великолепно… — шёпотом, восхищённо пролепитала Саша. — Это потому, — парень делает вид, будто следит за уроком, даже хмурится немного. — что ты красивая. Просто не замечаешь этого. — Спасибо, — девушка прижимает рисунок к себе. Она бы заплакала от счастья. Но гордость не позволила. Вот только сколько бы времени не проходило, именно Тоша позволял ей ощутить это. Даже в детстве, сквозь униженность, он умел поддержать. Спустя какое-то время Саша поняла, что именно так он относился к своей сестре. С трепетностью и внимательностью. Лишь бы не обидеть. Такой её Тоша. Таким она будет видеть его. Саша всегда была спонтанной, импульсивной и лёгкой. Поэтому никто никогда не воспринимал её всерьёз. Всем всегда казалось, если она улыбается, смеётся и творит дичь, значит определённо ничего стабильного и серьёзного в ней нет. Вполне возможно и так. Но ей хотелось такой быть. Всегда. Сколько она себя помнит. Только никогда не получалось. Тоша нарисовал её совсем другой. Нет, внешне она походила на себя, но парень отразил в ней именно того, чего ей хотелось. Статичность. Стабильность. Поэтому ей было так приятно увидеть этот рисунок. Наконец-то для кого-то она была идеальной собой. Антон записывает какие-то примеры. Без Ромы скучно. А ещё и непонятно. В прошлом году Антон повадился с каждой темой по математике подходить к Роме. Странно, вроде учился тот плохо, постоянно прогуливал, а математика оказалась для него лёгким предметом. Объяснял хреново, но лучше, чем учителя. Странный феномен. Именно во время одного из таких уроков-объяснений Антон понял, что влюбился в Рому. Именно поэтому Антон перестал нормально воспринимать этот предмет. Наконец-то этот ужасно длинный день закончился. А ещё девять месяцев. Если Рома и Бяша будут так же часто ходить то, Антон сдохнет. Бяша хоть тупо шутит, зато не о уроках думать. Тошно. Антон идёт с Олей домой. Теперь на нём официально весит обязанность провожатого. Он конечно рад быть с сестрой и помогать ей, но она так громко что-то говорит. Кошмар. Голова раскалывается. Антон прикрывает глаза, жмурится, трет висок. — Тош, — Оля тянет его за рукав. — снова ночью не спал? Её большие изумрудные глаза с беспокойством глядят на брата. — Да, — печально улыбаясь кивает Антон. — бессонница – это ад на земле. — А родителям говорил? — по-детски наивно уточняет девочка. — Неа, — парень поднимает плечами. — что они могут сделать? Поругаться дополнительно? Оля опускает глаза в землю. Точнее в грязь, по которой им приходится тащиться домой. — Тош, — сестра с надеждой в глазах смотрит на брата. — поможешь с математикой? — Нашла героя… — вздыхает парень. — ладно. Девочка улыбается. Никому в этой семье не достались математические способности. Может они приёмные? Хотя какой из отца вышел бухгалтер… Всё-таки родные. С их наклонностями посадили бы всю семью «экономистов». Антон сидит уперевшись ладонями в лоб. Сегодня он осознал, что в педагогику его нельзя даже близко допускать. Он еле удерживается от того, чтобы не разрушить отношения с последним членом семьи, который ещё в трезвом уме и памяти. Антон резко встаёт. Оля всем телом вздрагивает. Парень хмурится, вздыхает, проводит рукой по волосам. — Накидывай куртку и обувайся, — тихо говорит Антон. Девочка что-то переспрашивает, но её брат уже скрылся вместе с учебниками. Антон стоит у двери. Еле сдерживается, чтобы не закурить. Барабанная дробь проходится учебником по бедру. — Тош, — девочка выглядывает из-за двери. — а мы куда? — Будем умолять единственного понимающего человека, — ворчит Антон. — объяснить тебе это, потому что я потерял смысл чисел… — Это к кому? — уточняет Оля. — Ну к Богу сходить сложно, — вздыхает парень. — зачем он придумал этот ужас, если даже помочь с ним нам не может. Ладно, мы к Роме. Он убьёт меня, но не тебя и это главное. Оля с ужасом смотрит на брата, не понимая, что тот пытается объяснить. Наверное, тоже математику. Девочка стоит за спиной брата, когда тот стучится в дверь. — Сигарет? — Рома наваливается на косяк и выдерживает бровь. — самому идти надо, а лень. — Нет, — качая головой говорит парень. — А что? Рома напрягается. Обычно Антон просто так не приходит. Он идёт только с горой пиздостраданий и молчания. Тут из-за его спины вглядывается Оля. Большие глазки устремляются на силуэт в двери. У Ромы аж лицо перекашивается. Он вообще не в курсе как вести себя с детьми. — А её зачем привёл? — парень аж весь выпрямляется. — Тош, ты куришь? — девочка удивлено смотрит на брата. — Да, только родителям не рассказывай, — спокойно отвечает он. — а то очередной скандал будет. — Зачем её привёл? — уже зло спрашивает Рома. — Прости, — Антон заводит пальцы в волосы и трет затылок. Он выглядит очень устало. Чересчур. А ещё рубашку расстегнута сильнее, чем обычно. Вообще выглядит домашним. Красивый. Рома сжимает челюсть. — Ну? — Я вообще не понимаю, как ей объяснить хоть что-то… — умоляюще смотря на парня, говорит Антон. Рома вздыхает. Он страстно надеется, что тот ещё не понял способности этого взгляда. Потому что даже если кто попросит так кого-нибудь убить, то парень все сделает. Математика Чёртова. С чего он вообще взял то, что он может это объяснить? Он только пару раз с Виетом помог и графиками. А он всё, воспел его как гения математики. — Боже, ты совсем даун? — шипит Рома. — это начальная школа, А мы, блять, девятиклассники. Детские примерчики решить не можешь. Антон кидает возмущённый вгляд на парня, а потом на сестру. Та отвлеклась на птичку. Он выдыхает. — Да, даун, — страдальчески простанывает Антон. — пожалуйста, помоги. Я вроде понимаю, а Оле ничего разъяснить не могу. Рома отходит от двери, кивая головой в сторону своей комнаты. Антону кажется, что он её в бреду уже найдёт. Они снимают верхнюю одежду и проходят. Оля явно побаивается нового места, но вроде Роме доверяет. Это главное. — Оль, — достаточно резко говорит парень. — ты садись за стол, открой нужную тему. А ты, — Рома нарочито нависает над парнем, специальном давит, чтобы поиздеваться хоть немного. — ложись. — Что? — Блять, — как-то не подумав выпаливает парень, А потом прикрывает рот. — Ром, — зло шипит Антон. — Так, — он поворачивается к Оле. — закрой на секунду уши, — он притягивает парня к себе за воротник и шипит в ухо. — что ты постоянно переспрашиваешь? Даун совсем. Пиздострадания не замучили? Спать не пробовал, родное ты моё ебанько? Ложись. Антон удивлённо уставился на парня. Он сам забыл о том, что такое сон. Как-то уже двигается на автомате и хорошо. Но возможности выспаться не сопротивляется. Ложится. Рома садится в изголовье. Правым локтем опирается на стол, а левую руку запускает в волосы Антона. Приятно. Парень так легко засыпает, пока другой вынужден объяснять какие-то азы математики. Вообще деньги бы за это содрать надо. Хоть один плюс, этот умственно отсталый рядом. А то вдруг ещё что-нибудь в своей башке напридумывает. — А зачем ты всё так же держишь брата за волосы? — Оля изумлённо смотрит на парня, — он же уже спит, зачем? — Хочу, — он тыкает ей в нос. — А любопытной Варваре кое-что оторвали. А они похожи. Это единственная внятная мысль. Странно, но ему нравится быть частью их мирка. — Кстати, — парень обращает долгий взгляд на сонного Антона. — давай пройдём тему вперёд, чтоб этот выспался. Девочка кивает и заговорщически улыбается. Дальше всё идёт проще. Рома совсем не понимает, почему так тяжело было объяснить это ребёнку. Хотя больше претензий к учителю. Этот со своим режимом скоро откинется. — Спасибо, — она совсем по-детски улыбается и сжимает ему одну руку. — ты так понятно объясняешь. — Всегда пожалуйста. Рома спиной прислоняется к стене. Смотрит на парня. Роме нравится, прикасаться к нему. Нравится, ощущать его волосы на своей коже. Нравится, быть рядом. Даже, пусть плечи затекли. Пусть хочется уже изменить положение руки. Но слишком страшно разбудить его. Разрушить умиротворение. Кто-то достаточно сильно схватил его за заднюю часть шеи. Вроде бы и приятно, а вроде бы Антон и осознаёт, что не дома. — Забирай свое счастье и сваливай, — пихая его, говорит Рома. — Пять минуточек? — Ага, ты назвал время, — парень зевает. — через которое я собираюсь уснуть. — Сколько сейчас? — в ужасе переспрашивает парень, резко садясь. — Десять всего, — Рома пожимает плечами. — но я всё так же хожу на пробежки. Кстати, я чего-то не понял, какого, так сказать полового органа, ты не появляешься? — Наверное, твоего полового органа, —ворчит Антон. — и друга у тебя больше не будет, ибо его убьют родители. На моём надгробии напишите: «во всём виноват Рома». — То есть я тебе помогаю, — говорит парень. — а ты ещё меня винишь? — Ага, так легче, — Антон уже встал и треплет по волосам недоумевающею Олю. Рома явно собирался матренуться, но, кинув взгляд на девочку, сжал челюсть. Он запустил руки обоим в волосы и пихнул за дверь. — Идите гуляйте, — закрывая дверь в комнату, фыркает парень. Антон спокойно доходит до дома. Сестра уже еле тащится. Когда он открывает дверь, на него сразу накидывается мама и отец. Где был? Почему не предупредил? И много нового хорошего и приятного о себе узнал. Крики. Оры. И им абсолютно всё равно на то, что их дочь не может разобраться в школьном предмете. Им всегда всё равно. Когда кого-нибудь из них ударят лишь вопрос времени. И это так печально, когда ты стоишь, смотришь на лица родных тебе людей, а они не видят в тебе ничего кроме проблемы.