Полуслепые глаза

Бяша наблюдает за этими двоими. Он хочет понять так ли то, что он предполагает. Хотя Антон хорош. Рома снова лежит на нем, смотря в окно, а тот даже не посмотрел на него. Сидит слегка сгорбившись и пишет. Туда-сюда мотая головой, чтобы записать конспект. Сама внимательность. Прям правильная девочка. — Че зыришь? — фыркает Рома. — Да так, на, — он пожимает плечами. Они о чём-то говорят. Пару раз даже смеялись. Учитель на удивление игнорирует их. Лишь время от времени на них кидают злой взгляд. Но они только улыбаются. Антон сглатывает. Он не может нормально слушать тему из-за них. Он всё сильнее и сильнее сжимает ручку. — Заткнитесь, — неожиданно шипит Антон. Он дёрнул плечом так, что Рома еле удержался на стуле. Парни встречаются озлобленными взглядами. — Че? — Рома хмурится. — Заткнитесь оба, — повторяет он уже менее уверенно. — возможно, вам на всё насрать, но не мне. — Если тебе важно, — цокает он. — ты сам и разбирайся. Твои проблемы нас не касаются. Антон застывает. Вот значит, как. Надо заканчивать верить этому. Он ужасен. Антон щуриться, чтобы отогнать слезы обиды. Вообще в последнее время он слишком плаксивый. Ужасно. Всё просто кошмарно. — Ром, — Бяша ударяет ногой по стулу парня. — сбавь обороты, на. Тот равнодушно глядит какое-то время на друга, а потом поворачивается к своей тетради. Бяша выдыхает, но потом быстро смотрит на Антона. Он до сих пор вопросительно смотрит на Рому. Потом сжимает челюсть, поправляет очки и продолжает писать. Роме стыдно за всё, что он наговорил вчера, что сказал сегодня, и что скорее всего скажет. Но он не может по-другому. Кажется если он промолчит, не кинет какую-нибудь гадкую фразу, то умрёт последнее, что держит его на плаву. Рома обкусывает свою ручку. Видимо в этой и так херовой жизни бывают чёрные полосы. На переменке Антон практически сразу вскакивает. Яростно засовывает учебники. — Хэй, Тох, — Бяша с непониманием смотрит на друга. — ты в столовку, на? Антон игнорирует его. Накидывает рюкзак и уходит из класса. Всё равно следущий урок в другом кабинете. Вряд ли эти двое его легко найдут в этой долбанной школе. Хотя им он нахер не сдался. Желание побыть без этих пристальных взглядов вынуждает его сбежать. Антону даже смешно. Быстро уходя в глубину из каких-то коридоров, он выдыхает. И правда зайчик. Антон заходит в туалет. Прямо здесь кто-то курит. Парень глубже вдыхает этот запах. Умывается ледяной водой. Держит под водой руки. Журчание воды успокаивает. Уже зубы стучать начинают от холода, но он всё стоит так. Надо создать такую терапию, пассивное курение под звуки воды. — Ты в норме, чувак? — слышаться со спины. Антон резко закрывает кран и поворачивается. Он не знает этого парня. Вообще ни разу не видел. — Всё в норме, — вытирая уже чуть ли не посиневшие руки о штаны, говорит Антон. — По тебе не видно, — он делает глубокую затяжку, а потом протягивает сигарету. — во время этого адского учебного процесса только и хочется, что курить, верно? Иль ты за зож? Антон отрицательно мотает головой. Неуверенно берёт сигарету. Делает затяжку. Вроде даже теплее немного становится. — Уже со стажем, да? — добродушно улыбается парень. — Тебя то, как звать? Парень выглядит даже немного мило. Кудрявые нерасчесанные волосы и веснушки. Но из-за роста он выглядит куда грознее Антона. — Антон, 9 класс, — тихо отвечает он. — Дима, 10, — он протягивает руку. Антон жмёт ее, слабовато, но жмёт же. Дима улыбается. — Дай, я ещё немного покурю, — он спокойно забирает прямо с губ сигарету. — щас контрольная, без никотина не напишу эту гадость. — Математика? — Хуже, литература, — парень смеется, пожимая плечами. — вообще не понимаю, че я должен писать. Хуету какую-то видимо. Я не экстрасенс, чтобы знать о чем думал автор пока писал. Я знаю только то, о чем думал я. — Это не подходит, — усмехается Антон. — мы должны точно знать. — Да, — кивает парень и снова отдаёт сигарету. Вот так они стоят и курят до звонка. Потом Дима хмурится, достаёт какой-то флакон. — Запах убойный, — предупреждает он. — но можно если честно сказать, что вспотел. А то курение порицаемо. — Ага, — усмехается Антон. — а сами то и являются стрессом в нашей ахуенной школьной жизни. Дима хмурится, а потом по-доброму, широко улыбается. — А ты классный пацан, — кивает он. — че ж такой неуверенный? Подрался бы понял бы… — Дрался я, — перебивает он. — вот шрам, а после одного раза угрожали исключить. — Да ты тёмная лошадка, — он смеётся. — так, а сейчас запах дешёвой старой актрисульки и вперёд. Вонь ужасная, но до жути похожа на описание. Антон смеётся. Впервые в жизни где-то в глубине проскальзывает мысль, что если ему нравятся парни, он не обязан посвящать жизнь Роме.

***

Антон садится за своё место. Ещё один урок и всё, свобода от этого ада под названием школа. — Ты куда упал, Тоша, на, — Бяша зажимает нос. — В туалете случайно наткнулся на чувака пшикующего какой-то хуетой, — он пожимает плечами. Эта ложь даётся ему так просто. Хотя частично это правда. — От тебя всё равно сигаретами несёт, — фыркает Рома. Антон чувствует пристальный взгляд. Сердце чересчур знакомо ускоряется. — Только вот сам бы ты не додумался курить в параше, — шипит парень. — сбегаешь, куришь и хуетой обливаешься. Что за выебоны, милый мой? Парень пытается игнорировать столь злостное внимание. От этого становится сложнее выводить буквы. Почему-то кружится голова. — Как мне кажется, — Антон спокойно пишет. — я так себя всегда веду. Особенно если ты где-то по близости. Так что выёбываться – это стиль моей жизни. Рома притягивает парня к себе за воротник. — Антон, — он говорит сквозь зубы каждое слово. — прекрати играть со мной. Я тебе не псина. Веди себя адекватно и ясно объясняй, какого хуя курил в толчке? — Да, блять, — шипит Антон. — просто захотел. Зависимый я. И я блять должен отчитываться по каждой выкуренной сижке? — Если я так захочу – да, — Рома отпускает его, замечая внимание учителя. — задам вопрос по другому, кто дал тебе сигарет? Ты их носишь только во внутреннем кармане куртки. — Сама внимательность, — Антон пожимает плечами, пишет конспект. — дал какой-то парень. Я видишь ли популярен, все хотят дать мне сигаретку. Рома хмыкает и отстраняется. Его раздражает всё, абсолютно всё. Он хочет, чтобы Антон замечал только его, но, блять, это неадекватно. Рома выдыхает, выпуская воздух через зубы. Сейчас он ненавидит себя за то, что на эти долбанные «друзья» ответил да. Он не хочет быть другом. Ему хочется иметь право хоть немного проявить свою ревность. Рома знает, что хуевый человек. Знает, что его слова причиняют боль. Он знает, что не раз пугал Антона. Но, блять, не уж то из-за этого он не имеет права желать его любви? Рома неожиданно рвёт ручкой тетрадь. Антон замечает мрачный взгляд парня. Он смотрит на разорванный лист. Не двигается. Сжимает пальцы так, что они белеют. Медленно бесшумно выдыхает. Поднимает ещё более холодный взгляд, чем был. Первая мысль, что посетила Антона была до жути банальной. Красив до безумия. Лишь чуть позже пришёл страх и сомнение. Бяша пол-урока зажимал нос. От Антона ужасно несло чем-то. Он уже подумал, как порчу навести на этого чувака. Но в гараж идти не хотелось. Звонок. Парень по обыкновению пошёл забирать сестру. Только стоя у начальных классов, он вспомнил, что Оля заболела. Цокнул и пошёл в гардероб. В одиночку вышел из школы. — О, Антон, — из-за спины появился Дима. — какая встреча, ты один? Идешь туда? Отлично, а то всё мои друзья живут в других направлениях, кидают меня одного на растерзания этой пасмурной деревушке. Парень так смешно говорит. Видимо его голос только ломается. Ко всему в речи присутствуют забавная театральщина. — К превеликому сожалению, — из толпы появляется Рома. — с тобой он не пойдёт. — Почему? — Дима наклоняет голову. — Потому, — безразлично фыркает парень и хватает Антона за капюшон. Тот на последок извиняющиеся улыбается и пожимает плечами. Дима подносит два пальца к виску и разрезает ими воздух. Улыбается, а потом печально вздыхая уходит один. — Что ты творишь? — Антон пытается вырваться. Рома останавливается только, когда они остаются одни. — Неодобрен, — выдаёт он. — Иди нахуй, — Антон делает шаг назад. — достал. Рома хватает парня за воротник. Они совсем близко. Низ живота Ромы крутит. Он понимает, что не способен так же безрассудно, как Антон разрушить границу между ними. Выдыхает перегар ему в лицо, тот хмурится. — У тебя нет иных вариантов. Ты либо слушаешься меня, — Рома всё мрачнеет и мрачнеет. — либо у меня, блять, не получится сохранить остатки этой ёбаной трещащей по швам дружбе. — А может нам отдохнуть друг от друга? — неожиданно предлагает Антон. — я найду новых друзей, ты так же с Бяшей. Пальцы Ромы расслабляются. Но напряжение становится чудовищно сильным. — Скажешь ещё раз такую ересь, — на его лице появляется незнакомое спокойствие. — затрещину получишь такую, что мамочка твоя разрыдается. — Ром, ты ебнутый? — Антон растерянно смотрит на него. Он кажется одновременно таким близким и таким далёким. Антон складывает руки на груди, в попытке их согреть. — Да, — отвечает он. — Блять, — выдыхает парень, почесывая шею. — ты можешь просто хуй положить на то, с кем я общаюсь? Тебя реально это не касается. — Не могу. Прямолинейность Ромы осуждает Антона. Ему так хочется быть каплю похожим на друга. Но единственное, что чувствует Антон, как надежда на нормальные отношения утекает сквозь пальцы. — Ром, — с претензией говорит он. — тогда хотя бы можешь не вести себя как последняя скотина? Я прошу не так много, я просто хочу чувствовать, что вы мои друзья, а не хулиганы, у которых я в рабстве. — Я так заставляю тебя чувствовать? — изумлённо спрашивает Рома. Антон лишь немного преувеличил. Но сегодня именно это он и ощутил. Грозные хулиганы, которых даже учителя не затыкают. А он должен сидеть и мучиться. Парень в ответ лишь отворачивается. Он хочет есть, сделать эту чертову домашку и вдуплять в стену до того момента, пока сон не станет проклятием. — Антон, — простанывает Рома. — если ты ещё раз это почувствуешь, смело можешь мне врезать. Я знаю, что мразь, но контролировать это сложно. — Ничего страшного, — Антон выдыхает. — я привык, ты всё сказал? Можно я уже пойду домой? Рома стоит, как вкопанный. Антон абсолютно холоден. Это для него до чёртиков несвойственно. Равнодушие куда страшнее всего. Рома хватает парня за руку. Ледяные пальцы заставляют сердце биться чаще. На лице Рома отражается практически мольба. — Побудь ещё со мной. Сердце Антона остаётся в пятках. Пару секунд назад ему хотелось спать. А теперь он пытается сделать вид, что всё нормально. Они вдвоём бредут по улочкам. Рома не понимает, зачем это сказал. Но если бы он ушёл тогда… Роме казалось, что всё закончится. Вдруг Антон когда-нибудь реально выберет не Рому? Если правда появится кто-то дороже… Рому вот так оставят? Ему не хотелось чувствовать это. Слишком страшно. Слишком тяжело. Слишком больно. Антону некомфортно. Хотя бы поговорили бы о чем-нибудь… Нет, молчат. Он тяжело выдыхает, греет руки. Рома поднимает брови. — А, тебе холодно, — словно прозрел изрекает он. — Ага, — кивает Антон. — а ещё есть хочу. Я чуть человечнее тебя, сорри. Рома вцепляется долгим взглядом в парня. Берёт его руки в свои подносит к губам и дышит на них. — Если уж такой мерзляк, — ворчит Рома. — носил бы варежки. Антон едва заметно краснеет. Его сердце херачит так, что уши практически закладывает. Он сглатывает, слегка горбится. Постепенно становится теплее. Рома разъединяет руки парня, наклоняется вперёд и засовывает их в карманы. — Я мог сам их в карманы то положить, — рассеяно говорит Антон. Рома лишь отворачивается и начинает идти быстрее. Антон чуть медленнее тащится за ним. Рома со спины выглядит мощнее, даже горбясь. Все-таки Антон единственный из троих, кто не набрал мышц и роста в взрослении. Конечно в классе он не особо выделялся. Нет, он не был принцессой. Внешность Антона оказалась скорее тощей и колкой. Но когда он видел Рому, особенно со спины, он завидовал. Ему хотелось быть похожим. Менее дрыщем. Они подходят к дому Ромы. Антон останавливается. — Че встал? — не оборачиваясь, спрашивает Рома. — Ну, я домой? — как-то неуверенно говорит Антон. Парень разворачивается. Саркастично смотрит. — А в теме по математике ты разобрался, юный гений? — иронизирует он. — Ты меня не собираешься отпускать, пока не замучаешь окончательно? — заходя, бубнит Антон. — Кто сказал, что я тогда отпущу? — Ну всегда же так… — улыбаясь, посмеивается Антон. Он раздевается и закрывает за собой дверь. — Ну, чтоб не сдох слишком рано, — вздыхает Рома. — идём пожрем. — С водкой? — Я уже говорил, что близко тебя не подпущу к алкоголю, — шипит Рома. — Ну, хотя сам не будешь пить, — пожимает плечами Антон. — а то выпивший ты пугаешь. — День открытий от Антона, — вроде бы весело говорит парень, но мрачнеет. Антон садится на тот же стул. Букет так и не поменяли. Он слегка прислоняется к стене и прикрывает глаза. Минут через пятнадцать ему прилетает подзатыльник. — Ешь, — он практически кидает тарелку на стол. — в нашем ассортименте сугубо греча, могу дать молока. — Я скоро у тебя жить останусь, — начиная есть, смеётся Антон. — Как-то Бяша жил, — Рома жуёт. — ты думал он только на улице летом жил? Не, когда отец мой растворился, стал у меня время от времени жить. Так что можно сказать я пункт приёма бездомных друзей. — Это что предложение? Рома замечает, что тот что-то ищет глазами. Вздыхает, встаёт. Наливает воды в чайник. — Можно звать тебя Хозяюшкой, — ржёт Антон. — Иди нахуй, — ворчит Рома. — или как ты в жизни собрался жить не зная, и как кашу сделать и чай? — Скучный, — фыркает Антон. — До безумия. Антону нравится всё это. Нравится, быть частью мира Ромы. Нравится, видеть Рому естественным, домашним. Ко всему, каким бы ебанутым он не был, математику он объясняет нормально. Рома наконец-то успокоился. Только, когда Антон сделал всю домашку у него дома, исчез этот назойливый страх. Надо все-таки придержать язык за зубами. Возможно, вновь получится сократить дистанцию. Может они вновь сблизятся. Может быть Рома снова сможет спокойно класть голову на плечо Антона.